Чёрная Книга Infinity Effect

Шепард вместе с Уильямс и Аленко прошёл к Башне Совета, как раз по парадному входу, и с этого ракурса она выглядела действительно впечатляюще. Прямо перед парой лифта стояли... ну, не флаги, но то, что их заменяло, — у туриан, например, штандарт, — всех трёх рас Совета, а вдоль пути находились такие же, только всех рас Пространства Цитадели, в том числе и флаг Альянса, — разумеется, дальше всех от трёх главных по причине того, что люди последними присоединились к Цитадели. Ну и конечно, повсюду символы всех миров трёх больших рас и даже некоторых иных, как говорится, «за особые заслуги». Например, Ирунэ тут была отмечена трижды — за героическую оборону в батарианской, рахнийской и кроганский войнах. Да уж, Шепард не мог не отметить, что Совет действительно имел пафосную атмосферу. Но это было не просто невероятно торжественное место, восхвалявшее подвиги, о нет, он тут же чувствовал подтекст, которым это место было буквально пропитано. Что любая другая раса стоит ниже большой тройки, и без каких-то особых заслуг та же Земля — даром, что была домом человечества, — будет стоять ниже, чем самый отсталый турианский шахтёрский мир, на котором колония появилась лишь год назад. О да, похоже, у Совета действительно было просто невероятное самомнение. Быстрыми шагами он пересёк огромный зал, подойдя к нескольким турианским гвардейцам Совета, что прямо сейчас стояли на входе, тщательно следя за всеми, кто пытался приблизиться к ним. О да, одного взгляда ему было достаточно, как бы намекая, что лучше с ними не встречаться — тяжелейшая броня и турианские «Арелаты», что мгновенно вызывали у самого Шепард уважение. Он не был даже уверен, что сможет хоть что-то сделать — разведчиков и им подобных брали в Спектры, а обычных солдат... в гвардейцев. Те неодобрительно смотрели на них, как будто говоря, что им тут не место, что это станция не для людей. И лишь единственная причина, по которой их не вышвыривают — это приказ самих Советников. Но всё же Шепард просто молча отдал им пистолет, даже не обращая внимания на их чувствовавшуюся враждебность, и зашёл в этот лифт, что так чертовски медленно поднимался наверх. Ни Аленко, ни Уильямс за всё это время не сказали ни одного слова, даже сейчас в лифте стояли, словно набрав в рот воды, похоже, от волнения из-за встречи, что им сейчас предстоит. — Извините, — едва двери лифта раскрылись, тут же спросил он у какого-то турианина в форме СБЦ, что сейчас как раз стоял прямо перед ними, — у нас заседание с Советом, так что... как нам пройти? — Прямо до упора, — тот слегка дёрнулся, услышав их голос, но сразу же развернулся и показал куда-то своим когтем. — Просто идите вперёд, не сворачивая, и не пропустите Совет при всём желании. Что же... удачи вам во всём этом, с заседанием. Шепард было нахмурился, не понимая, о чём тот говорит, и откуда вовсе он знает их, но не успел издать хотя бы звука, как впервые за последние пять минут обмолвилась Эшли. — Извините. Вы... вы что-то знаете о нас? — Ну вроде как да, — он пожал плечам. — Именно меня и назначили на расследование вашего дела. Так что могу лишь пожелать вам удачи, с Советом будет весьма непросто. Духи... у меня ведь могло бы быть хорошее свидетельство. И едва они втроём вышли из лифта, тот тут же быстро прошёл мимо них, быстро нажимая на кнопку спуска, прежде чем хоть кто-то из них успел что-либо спросить у него. Однако пока двери закрывались, Шепард успел поймать взгляд его голубых глаз, замечая в них... какой-то азарт и веселье. И... ещё он действительно ничего не понимал. Нет, ладно, судя по тем скупым отрывкам фраз, что этот турианин им оставил — именно он вёл то самое расследование, которое и должно было тогда провести это хвалёное СБЦ, однако всё остальное... Прямо сейчас он был готов поставить сотню кредитов, что это турианин намеревается вытворить нечто действительно сумасшедшее, в случае неудачи достойное занесения в анналы премии имени Чарльза Дарвина — уж он-то навидался таких взглядов. Равно как и то, что им будет весьма непросто, а также «у него была улика». Связано ли последнее с этим безумным взглядом, он не имел ни малейшего представления, однако вот само по себе это уже говорило достаточно много, что расследование СБЦ прошло не самым лучшим образом, и у них на ещё одну надежду меньше. Быстрым шагом, он прошёл через все Палаты Совета, чувствуя всю подавляющую атмосферу места. Все эти изящные своды и арки, да даже чёртов небольшой парк, раскинутый прямо посреди Палат Совета, даже с небольшим прудом и камнями — во всём этом были подчёркнуты роскошь и высокомерие. Да что там... тут, чёрт побери, даже были вишни! Самые настоящие вишни с Земли, прямо тут, примерно в четверти Галактики. Люди не были достойны места в этой Башне, однако вот их деревьев это, напротив, абсолютно не касалось. Зато теперь он наконец-то мог понять, почему Совет никогда не интересовался Траверсом и Терминусом. Нищетой, что царит в пограничных мирах. Регулярными нападениями пиратов и работорговцев. Уж на всё это он-то насмотрелся за годы сполна. Однако Совет, как и их расы... да в такой грёбанной роскоши, в этой умиротворяющей тишине Палат среди цветущих вишен им просто плевать на всё, что происходит за их границами, если оно только не пытается им повредить. А так-то... пусть эти чужаки сами режут друг другу глотки в грязи. Андерсон встретил их прямо на ступеньках у помоста Совета, в парадном мундире, явно нетерпеливый, — Шепард мог видеть, как тот слегка притаптывает ногой. Едва завидев их, он махнул рукой, зовя за собой, а затем сам поднялся вверх к Совету, и тут же раздался голос. — Альянс требует от Совета действий! — о, это был совершенно точно Удина. Шепард трусцой поднялся по ступенькам, оглядывая зал Совета. Мда... выглядит действительно масштабно. Ну, этот огромный зал, он давненько такого не видел. Как и во всей Башне Совета, кто бы ни был тут архитектором, однако он явно был чертовски талантливым, но вместе с этим ему хотелось так же задвинуть в лицо — или что там у него на море? — за то самое высокомерие, что превосходило всё, что Шепард уже сегодня видел. А вспоминая остальную Башню — тут нужно было действительно стараться, чтобы превзойти. Совет был прямо перед ними, все трое Советников, но от них отделяла пропасть, они не могли к ним подойти, нет. Вместо этого они были вынуждены стоять на крохотном помосте, что выдавался вперёд. А Совет был с другой стороны, на большой платформе, буквально нависавший над ними. Такое чувство, будто они свидетели перед судьями, которые стоят выше их и будут выносить решение. Да что там, свет за их спинами действительно оставлял от этих троих лишь тени, что падали на них, а лица можно было рассмотреть лишь приглядевшись. Не вашего дело знать, с кем вы говорите. И казалось, что преодолеть ту пропасть, что сейчас находится между ними, просто никак не возможно, что любой, кто придёт сюда — должен знать своё место и лишь просить, а не требовать. Отличный способ психологического давления, он не мог не отметить. Ну и конечно, просто невероятная акустика этого места. Удине сейчас приходилось кричать, чтобы его слова хотя бы дошли до Совета, а вовсе не от злости. Казалось, что это место буквально впитывает всё, и даже в паре метров от него звук голоса тут же становился тише. В то время троим с другой стороны было достаточно разве что не говорить шёпотом, и тогда каждый в зале мог чётко слышать каждое их слово. — Посол Удина, — резко ответил турианин, — прошу вас сбавить тон. Мы сейчас не под трибуналом Альянса, чтобы вы могли требовать ответа от нас таким образом. — Нет, — тут же ответил он. — Мы сейчас под трибуналом всей Галактической Цивилизации! И я требую от Совета правосудия и справедливости, которые он, по своим словам, и обещает. Так что, собирается ли Совет дать её? Да или нет, Советник? Да или нет? О да, вот именно за это-то и любили Удину, за способность козырять подобными фразами просто в безостановочном режиме. Самое забавное, что формально, это действительно было так, Совет, как говорили пафосные речи, действительно был трибуналом всей галактической цивилизации. Вот только точно так же именно Советники как раз и были судьями, но посол этого, казалось, абсолютно не замечал, просто переворачивая всё кверху ногами своим напором. — Атака гетов на вашу колонию — это серьёзный вопрос, — ровным, спокойным тоном ответила Советница Тевос, казалось бы, абсолютно не обращая внимания на его слова, — но нет никаких доказательств, что всё действительно так плохо, как вы говорите. Кроме того, подобное было ожидаемым, учитывая, что Иден Прайм является частью Траверса. — Серьёзно? — тут же возмутился посол. — Это уже просто смехотворно. Вся территория Альянса, к вниманию Совета, находится в Траверсе, не считая Бекенштейна, так что мне очень интересно — человечество вовсе должно было появиться на другом мире, чтобы на агрессию наконец-то обратили внимание? Совет сам подставил нас под угрозу гетов. — Посол, — тихо начал поправлять его саларианский Советник, — отнюдь не Совет создал гетов, а квариане. Ваши претензии к Цитадели не то, что неуместны, так ещё и обращены не к тем. Если у Альянса есть претензии по этому поводу, то обратите их к Мигрирующему Флоту. — Они уже сполна отплатили за это, — как и в чём не бывало, отмахнулся посол. — Триста лет назад, гибелью почти всего своего народа, а также веками своего скитания по Галактике. Те, кто были виновны в этом, уже давно мертвы, а за них расплачиваются их потомки. Однако именно Совет снял блокаду с границ Вуали Персея, - из тактичности он даже не упоминал, кто не вмешивался в нужный момент, - и теперь результат этих ненамеренных действий мы увидели на Иден Прайме. Совет так и ничего не сказал, они просто молча стояли за трибунами, давай возможность послу человечества продолжить свою разоблачающую речь. Именно так он и работал, чуть грубовато, однако всё-таки сохраняя достоинство и не скатываясь в истерику. Плюс, чуть-чуть демагогии и давления на казавшееся очевидным. Но именно этим напором, вместе со срывом покровов, он и завоёвывал уважение, притом не только у людей, — как ни крути, все заседания Совета были исключительно публичными, а сам посол уже больше походил на какого-то оратора. Тем более, что его выступления тоже использовались Альянсом в качестве пропаганды. — Если бы в наш мир вторглись обыкновенные батарианские террористы или пираты, то я даже не приходил бы сюда. Как было и с Элизиумом, но тогда дело было не в самом нападении, - которое было настоящей бойней, - а в том, что Гегемония устроила ту атаку пиратов. Но тут был бывший батарианский Спектр вместе с гетами! Посол развернул свой уни-инструмент, выводя видео на большой экран позади кадры того, как тот огромный корабль просто сносил здания аркологий. — У нас больше пятидесяти тысяч трупов обыкновенных людей, что честно работали и имели свои семьи, убит ваш самый ценный Спектр, а затем уничтожили бесценный протеанский Маяк! А атаковали они один из самых защищённых миров Альянса, притом что нам даже не известно, как именно они это сделали. И теперь любой мир в Галактике, включая и миры Совета, находится под угрозой нападения! В конце концов, мы так и не знаем - какова следующая цель. Так что вы должны уже принять решение. — Посол, не вам указывать Совету, какие решение он должен выносить, — почти безэмоциональным голосом произнёс саларианин в своём просторном и дорогом балахоне. — Мы и сами можем разобраться с этим без вашего вмешательства. — Хорошо, — Удина кивнул, отступая на пару шагов и самодовольно улыбаясь. — Учитывая, что неизвестный враг сумел атаковать нашу колонию внутри сети 314-го ретранслятора, в таком случае я обязан передать вам решение гранд-адмирала. Мы полностью мобилизовали все наши флоты, что у нас имеются, флоты с седьмого по девятый будут размещены на Уотсоне и Трезубце и полностью прекратят патрулирование Аттического Траверса, а меньшие колонии в этих регионах будут полностью эвакуированы. И все остальные флоты полностью ограничат чужие перемещения через ретрансляторы внутри 314-й сети, Предела и территорий Гегемонии. О как, Шепард уже мог видеть, как они неудобно поёрзали на месте. Вот уж извините, но он зашёл сразу практически с козырей. Выход патрульных флотов из Траверса приведёт просто к лавине нападений на меньшие колонии корпораций в тех местах, которые хоть и не были мирами рас Совета, но те корпорации как раз и принадлежали им. А защищали их, выполняя всю грязную работу, именно люди, и теперь Удина угрожал разрывом. И в то же время само человечество ограничит перемещение через Галактику, оставив чуть ли не единственным возможным проходом Новерию по эту сторону от Ядра. О да, после этого им станет быстро не до веселья. — Когда наш вид сражался с батарианами, вы просто стояли в стороне, даже не помогая нам, — Шепард знал, что это была ложь, как и Удина, и Советники, но обычных разумных это не касалось. — Когда вы предлагали нам вступить в Пространство Цитадели, именно вы, Совет, обещали, что защитите наш вид, что поможете решить вопросы с другими расами, что контакт с Галактикой даст нам стабильность. И что же мы теперь видим? Люди несут тяготы службы в Траверсе, в то время как ваши корпорации наживаются на этом. Но у нас нет ни места за этой трибуной, ни своих Спектров. И хоть раз Совет принял решение помочь человечеству в случае его нужды? Хоть раз? — посол нарочито гротескно фыркнул. — У меня ни малейшего желания играть с вами в этот фарс. Турианин явно собирался что-то сказать, но затем легко обернулся, смотря на асари, которая чуть повела головой в сторону и сама вышла вперёд. Ну да, может быть асари не слишком-то и реагируют на всё вокруг, но когда кто-то пытается отобрать их деньги — вцепятся в горло не хуже волусов. — Посол Удина, Совет понимает тяжесть случившегося, — мягким, сладким голосом заговорила Тевос, за которым чувствовалась сталь. — Мы не можем сделать всего, о чём вы просите, однако Медицинская служба Цитадели уже отправила несколько кораблей с медикаментами, кроме того, Цитадель готова предоставить финансовую помощь в восстановлении колонии после этого прискорбного инцидента. Хотя наши отношения далеко не всегда были дружественными, однако это не говорит о том, что мы враги вашего вида. Шепарду захотелось фыркнуть от этого. Медикаменты? Помощь в восстановление колонии? Она шутит или действительно верит в это. Да, эти прямые убытки измерялись десятками миллионов кредитов, однако это же всколыхнёт весь бизнес, связанный с колониями, и только один Альянс потеряет десятки миллиардов, не говоря уже о его компаниях. Притом большая часть потерь придётся именно на людей. — Кроме того, посол, — продолжил уже Спаратус, но теперь с куда менее требовательным тоном. — СБЦ провело расследование всего, что было связано с Балаком и Сареном, так что вы должны уже прекрасно понимать, что мы считаем произошедшее важным. Не так-то и часто выполняются требования по вмешательству в работу Спектров. Не говоря уже привлечение саларианской ГОР. Так что мы тоже понимаем исключительность этой ситуации. — Не имею ни малейшего желания играть с вами в этот фарс, — посол просто отмахнулся. — Какое такое расследование? То, которое идёт вот уже тридцать часов? Безусловно, это вам решать, действительно — такого срока достаточно для установления всех деталей произошедшего в столь масштабном нападении. Коли уж вы провели это расследование, то тогда дайте ознакомиться с его результатами, на которых вы и принимаете решение. — Да, — саларианский Советник кивнул. — Согласно отчёту директора Паллина, СБЦ так и не удалось выявить во всём этом никаких новых улик, которые дают нам достаточно информации для того, чтобы заполнять Траверс флотами. — А наши улики? — он тут же возразил. — Мы предоставили вам снимки с брони самого Сарена, откуда вы можете увидеть, что его убил бывший Спектр Балак. Мы предоставили вам ещё видеоматериал с тем же событием. Мы предоставили вам все доклады, что касаются нападения этого корабля на Иден Прайм. — Да, и мы благодарим за эту работу человечество, — продолжил тем же спокойным тоном саларианский советник. — Но вместе с этим это так и не проливает нам сведений на то, что всё это может быть серьёзней, чем вы говорите. Хотя бывший Спектр Балак и знаменит своими высказываниями о вашем виде, это не отменяет того, что по всем вашим же отчётам нападение гетов и батариан было связано именно с отсутствием защиты у колонии и наличием одновременно у неё протеанского Маяка. — Ну так что вам ещё нужно? — тут же спросил он, делая пару шагов вперёд. — Вы получили все доказательства и сами признаёте это нападение. Когда мы входили в Пространство Цитадели, вы наложили ограничения на Альянс. Мы законсервировали половину наших дредноутов в обмен на обещания всех ваших рас, ваших правительств, что в случае нападения третьей стороны они помогут Альянсу. Так почему же Республики, Союз и Иерархия не намерены исполнять свои же обязательства, в то время как мы сами лишили себя возможности защититься от такой угрозы? Шепард пока что помалкивал, не собираясь лезть в дела Совета. Но он, кажется, уже догадывался, что ему ответят. Такое соглашение действительно было, и все поставили свои подписи под ним, однако он прекрасно помнил, как Совет ответил каждый раз, когда за последние годы батарианские террористы атаковали человеческие миры, — как было, например, с тем же Элизиумом или же Миндуаром. — Посол, — мягко прервала его асари, подавшись вперёд, к самому краю той платформы, с которой они и вещали, — вам должно быть прекрасно известно, Совет, как и Альянс, не признаёт ни «Свободный Хар'шан», ни гетов государством, равно как и не имеет никаких дипломатических отношений с ними. Цитадель просто не может объявить им войну. — Кроме того, нам так и не удалось пока что обнаружить перемещения сил гетов за пределы Вуали Персея, — это уже был салар. — И «Свободный Хар'шан» не начал мобилизацию. Нет никаких свидетельств, которые указывали бы на то, что это не единичная атака, организованная лично Балаком. Это не война, и соответственно мы сами не можем начать действовать, если вы только не считаете, что Совет должен воевать с одной отдельной личностью. Посол взмахнул рукой, как будто прерывая их. Лицо его было... нет, не искажено от гнева, но выслушивал он их с крайне хмурым видом. — Бессмысленная софистика, — и тут Шепард был согласен с ним целиком и полностью. — Как предоставил Альянс, этот дредноут просто не может принадлежать ни одной из известных нам до этого момента рас, кроме, быть может, гетов. И атака целого дредноута — уже слишком много для единичного нападения. Сама его постройка требует усилий целого государства, так что предоставление чего-то подобного террористу уже можно считать началом войны. — Совет рассмотрит это, — безличным голосом сказала асари. — Однако есть ли у вас какие-то доказательства, помимо предоставленных? — Да, — кивнул посол, — я привёл сюда капитана Андерсона, который и руководил Нормандией, а также всю команду, участвовавшую в высадке на Иден Прайм, на тот случай, если вы пожелаете им задать вопросы. Включая, разумеется, самого капитана-лейтенанта Джейсона Шепарда. И сделал несколько шагов назад, становясь позади них всех, пока Советники пристально осматривали их со своего «трона». Глянув чуть в сторону, Джейсон заметил, что капитану тут явно неудобно, да ещё и взгляд его прикован лишь к одному советнику-турианину. — А, вот и вы, капитан Андерсон, — раздался голос... да, того самого турианского Советника, — мы с вами давно не встречались. В прошлый раз вы ложно обвиняли Сарена в том, что простая миссия превратилась в кровавую бойню, и спустя двадцать лет вы снова здесь, на этот раз уже как свидетель против ещё одного ненавистного вам Спектра. Джейсон едва не оглянулся на Андерсона, желая спросить, а... эм... а откуда этот Советник так его знает. Хотя... учитывая, что он когда-то должен был стать Спектром... ничего удивительного. Тем более что этот Спартакус мог быть там ещё с тех самых времён. А Спартакус... ну, он не отличался ксенофобностью, но Альянс категорически не любил, смакуя любой шанс сказать «нет». — Увы, так складываются обстоятельства, — проигнорировав намёки Советника, заявил Андерсон. — Мы с Шепардом и участвовавшими в сражении с гетами и батарианами прибыли сюда, чтобы ответить на все вопросы, что у вас могут возникнуть. — Капитан Шепард, — Спаратус перевёл взгляд на него, — разве не из-за вас был уничтожен бесценный протеанский Маяк? Этого уже достаточно, чтобы поставить под сомнение вашу компетентность. — Не имею сведений, Советник, — ответил Шепард, вытягиваясь по струнке. — Остатки Маяка были переданы вашим техническим специалистам. До тех пор, пока они не вынесут решения, что же стало причиной разрушения, я не могу давать ответ. Турианин тут же прижал мандибулы к челюсти, берясь своими когтями за панель. Хех... к этому ответу он просто не мог придраться. Это даже не было попыткой оправдания. — Капитан Шепард, Советник Спаратус, — тут потребовалось уже вмешательство асари. — Оценка способностей капитан-лейтенанта Шепарда, как Спектра, не является целью данного заседания. Мы говорим о совершившемся нападении на человеческую колонию. — Капитан Шепард, капитан Андерсон, можете ли вы прибавить что-то ещё к переданному нам отчёту о произошедшем? — спросил Валерн, смотря на них своими абсолютно чёрными глазами. — Мы внимательно ознакомились с ним и приняли их во внимание. Есть ли у вас ещё какие-то сведения, кроме предоставленных на этот момент. Шепард вспомнил про то, что он видел, благодаря маяку... Ладно, будем честны, его подобное действительно беспокоило, но пытаться скормить всё это Совету? Нет. Это слишком уж, никто не примет подобное всерьёз. С каких пор грёзы были весомым доказательством? Так что он всего лишь покачал головой. — Что же, в таком случае Совет примет своё решение, — сказала асари, и все советники склонились над своими пультами, а спустя секунду сказала: — Единогласным решением Совета Цитадели было принято отказать в просьбе послу Альянса. По крайней мере, до появления у Альянса или у любых других сторон, занимающихся расследованием, новых сведений, которые позволят пересмотреть решение Совета. Завтра же пройдёт оценка квалификации капитана Шепарда, как Спектра Совета. Заседание окончено. Шепард бросил короткий взгляд на отдаляющихся Советников, при этом его мысли нельзя было назвать такими уж цензурными в этот момент. А затем поспешил за Андерсоном и остальными вниз, пока посол Удина всё ещё стоял на этом постаменте, смотря в спины Советников взглядом полным ненависти и боли. — Мы зря обращались к этому Совету, — сказал нагнавший их в итоге Удина. — Эти чёртовы политиканы не желают высовывать свои головы из... земли, — последние слова он выдал после паузы, явно намереваясь вставить что-то другое. — Они не намерены абсолютно ничего делать. О да, он прекрасно понимал это. Тот фарс, которым являлось это заседание, как Совет находил возможность просто уйти от ответственности... другого мнения после всего случившегося, в конце концов, просто не может быть, — и так предельно ясно, чем же именно это всё закончится. Их ещё тот турианин предупреждал об этом. — Совет, — каплей лишь покачал головой. — И мне кажется, что я даже понимаю, чего же именно они хотели тогда. — Ну да, капитан, — кивнул Аленко, чуть усмехаясь. — У нас же есть женщины, океаны и чувство под названием любовь — по старым фильмам это всё, что им нужно. Сам Шепард хохотнул от этого, хоть атмосфера сейчас происходящего не слишком-то располагала к подобному. Ну да, ну да, старая фантастика всегда права. По крайней мере... ну, человеческие женщины, впрочем, вообще любые люди, были весьма популярны у асари, несмотря на все культурные запреты, так что, по крайней мере, им это вполне нужно. — Лейтенант Как-Вас-Там, я вам очень благодарен за экскурс в древние фантастические фильмы, это, безусловно, то, что нам сейчас поможет, — голос посла просто источал сарказм в чистом концентрированном виде. — Мне кажется, что у нас сейчас много более важных проблем, чем клише фильмов двухвековой давности. Даже саларианин проголосовал против. А это всего третий раз на моей памяти, когда он голосует против. Так что да, мы сейчас, наверное, в самом феерическом дерьме за всю вашу жизнь, не считая, конечно, капитана Андерсона, вы отметились на Сидоне, и это пока что не затмевает то. Все тут же посмотрели на Андерсона, как будто спрашивая, а что там вообще такого произошло. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот не собирается посвящать их в произошедшее. В итоге всё-таки Эшли выдавила из себя что-то, не относившееся к этому: — В смысле? — подала голос Уильямс. — А при чём тут саларианин... — Понимаете ли, но за кулисами Цитадели ведётся своя игра, — тоном, который говорил «да это же очевидно», всё-таки начал посол просвещать их. — Советники отнюдь не всегда голосуют, как считают расы, или как соответствует их интересам, я сразу это приметил. И салариане практически всегда, кроме этого случая, голосуют «за», когда дело касается людей. Даже если это не выгодно им, — голосом рассудительного учителя говорил Удина. — Я убеждён, что это политическое. А туриане, наоборот, всегда «нет», мне даже кажется, что Спартакусу это в какой-то мере нравится, хотя он и не ксенофоб. Решающий же голос практически всегда у асари. Эшли лишь кивнула, услышав это. Ну да, та самая игра в Совете Цитадели. А сами асари были той силой, что манипулировала Пространством Цитадели дипломатией. Вот именно за это многие их всё-таки и недолюбливали. — Для Совета это прекрасный повод лишь ещё сильнее ударить по человечеству. Корпорации явно не загорятся желанием вкладывать в Альянс, пока есть такая угроза, а Совет показательно игнорирует её, но это не главное, — продолжал Удина. — Они боятся, что если начнут войну против батариан или гетов, то Терминус включится в неё, ведь и для тех, и для других придётся проходить через их территорию. Ну, и плюс ещё чисто демонстративное упорство, что люди не могут указывать Совету — какие решения ему принимать. Дрэшер просил меня надавить на них угрозой блокады человеческого пространства, но я ему говорил, что ничего не выйдет, - он выдержал паузу, - Так и вышло. — Трусливые ублюдки, — не выдержал Аленко. — Я... нет, я всё понимаю, у них действительно свои цели, и они и не должны хоть как-то угождать людям, скорее наоборот. Но и они должны понимать, что там будет дредноут! Нужно быть идиотом, чтобы не понимать, чем это может обернуться в конце концов. — Совет будет ждать, пока батариане или геты сами не нападут, — пожал плечами посол, — тогда Ария сама обратится к Совету за просьбой. Лейтенант, не следует считать их идиотами. С вашей личностной оценкой я согласен, но это не отнимает у них мозгов. Так что они, по сути, просто дали Балаку возможность вдоволь вести свою игру, пока тот не привлекает слишком много внимания. Вот именно это и было для Шепарда причиной для... ну, пожалуй, ненависти к Совету. Да, они были сволочами. Но они были не просто сволочами, а ещё и хитрыми, плюющими на других ради сиюминутной политической выгоды. Конечно, это не выглядело как какой-то невероятно сложный план, но уж извините - они ведь не сами приготовили всё, а лишь реагировали, и вышло весьма неплохо. С другой стороны... Шепард не сказал бы, что и человечество в такой ситуации побежало бы защищать другие расы. Хотя он был бы рад, если бы Альянс так сделал. Всё-таки даже Альянс, несмотря на все свои недостатки, справлялся бы лучше, чем этот Совет. — И что будет теперь делать? — спросил Андерсон. — Не ждать же нового нападения. — Вот конкретно вы, капитан, не должны делать вообще ничего, — категорически отрезал посол. — С вами на этой станции и так уже слишком много связано, нечего ещё больше ухудшать положение. У нас и так сейчас почти полная блокада четверти Галактики, а если ещё одно нападение произойдёт, я уверен, что парламент примет решение о выходе из Пространства. Так что просто не ввязывайтесь ни во что и доставьте Шепарда на завтрашнее заседание. И всё, это единственное, что мне от вас нужно. А затем резко развернулся на пятках, идя куда-то в сторону лифта, ведущего вниз, оставляя только четырёх военных на этом месте. — Не думала, что посол Удина... ну, действительно такой, как про него говорят, — задумчиво произнесла Эшли, глядя ему в спину. — И, похоже, он не очень-то любит Совет. Шепард усмехнулся. Ага. Нет, правда, о нём... ходили определённые слухи. Что он в 90% случае угадывает решения Совета, а то и каждого Советника. А остальные 10% — специально пропускает, дабы успокоить бдительность. — Неудивительно, — Андерсон пожал плечами. — Мне самому не нравится ни Совет, ни батариане. Вторые вообще мало кому нравятся. А Советники не хотят, чтобы человечество угрожало их триумвирату. Мы же пытаемся добиться своего места — ничего личного. Я их пониманию, хотя любви от этого к ним не прибавляется. Вы с ним не встречались, Уильямс, но Удина на самом деле хороший политик. Играет на противоречиях Совета и ищет связей с малыми расами, раздирает Цитадель изнутри. Если бы не он... у Альянса всё было бы куда хуже. Хотя мне и не нравится, что ради выгоды он готов разорвать любой договор, но он хорошо справляется. И едва посол ушёл, Андерсон тут же улыбнулся, глядя на него. — Ну что, Шепард, будешь устраивать как обычно в разведке, показывать наплевательское отношение к приказам? — с горькой усмешкой сказал он. — В конце концов, это ведь мне приказывали ничего не делать, а не тебе. — Эм... извините, вы из РАА? — тут же, нахмурившись, спросил Аленко. Шепард кивнул, улыбаясь от такой идеи. Наконец-то Андерсон сам предлагаем ему повеселиться. Ну да, разумеется, об этом как-то не слишком-то распространялись, все оперативники ранга S были засекречены, и о том, кто они такие, обыкновенно знают всего несколько людей — в его случае одним из них был Андерсон, как наставник в программе N. — Разумеется, — ответил он Аленко. — По-вашему, обычного морпеха отправили бы в Спектра? — вопрос, само собой, был риторическим, а затем повернулся к капитану. — Как я понимаю, нам нужны доказательства, что готовится настоящая война? Что-то мне кажется, что РАА справилось бы быстрее. Андерсон чуть пошёл вперёд, направляясь к выходу: — Да, будь тут кто угодно другой, я бы даже и не подумал так делать, — он оглянулся. — Но ты... ты, Шепард, я уверен, что ты сможешь каким-то чудным образом притащить все доказательства. Разве они не упоминали то расследование? Ты формально всё ещё РАА, так что сможешь потребовать их выдать то, что они накопали. Шепард обдумывал план, вернее, как всё это осуществить, не привлекая внимания посла, а если он попытается заявлять о себе, посла непременно известят, как услышал тихий хлопок по лбу. Это была Эшли. — Точно, я же помню того турианина... — Эшли от неожиданного озарения даже хлопнула себя по лбу. — Как его, Гаррус Вакариан. Он... это... он же указал нам на дорогу к Совету и попутно ещё обмолвился, что у него были какие-то улики. А, точно! Шепард вспомнил того странноватого турианина с совершенно безумным взглядом. — Гаррус Вакариан, — Андерсон нахмурился. — А разве он не сын Кастиса Вакариана. — Шепард тут же покосился, вздёрнув бровь и говоря взглядом «а нам откуда знать». — Просто я был знаком с бывшим военным атташе на Цитадели, что подружился с Кастисом, и тот рассказывал про своего сына... Что он... ну, в своём роде местная знаменитость. Разрулил одно дело и попутно выбросил первого человека из СБЦ несколько лет назад, вскрыл контрабанду зро в особо крупных. Пожалуй, его вполне могли назначить на это дело. Шепард тут же прикинул, что с этим делать дальше. Просто заявляться в СБЦ, он, ясное дело, не будет. Оставался самый очевидный вариант — Серый Посредник, тот самый легендарный торговец информации, о котором никто в Галактике ничего не знал. Ну, кроме, разве что, его правой руки, какой-то бывшей N, как он слышал. Был, впрочем, и второй вариант — Занн. Разумеется, он знал про легенду преступного мира Галактики, человека, поработившего всю преступность на Цитадели. — Думаю, пойти к Занну, если ему достаточно заплатить, он снабдит нас всем необходимым. А его репутация говорит за него. Он всегда выполняет свои обязательства. Мне не очень-то нравится идти к кому-то из преступников, но по сравнению с другими вариантами... Андерсон кивнул, похлопывая его по плечу. — Превосходно, в таком случае я тогда постараюсь, чтобы Удина не обратил внимания на ваше исчезновение, — а затем повернулся к остальным. — Аленко, Уильямс, я не могу вам сейчас приказывать, всё что мы делаем, будет формально незаконно, и если у нас не получится ничего — головы полетят, точно. Обычная вещь в такой работе. Так что если вы не хотите влезать, то идите сейчас на Нормандию и просто заявите о том, что вы ушли прежде, чем мы заговорили. Шепард тоже обернулся, смотря на обоих лейтенантов, которых сейчас поставили перед действительно важным вопросом, — каждый из них сейчас прекрасно понимал, что он может попасть под трибунал даже просто в том случае, если не сдаст их Удине. — Уильямсы всегда служили Альянсу, — вытянулась по струнке Эшли. — Даже если это было неофициально. — Я с вами. Мне не очень-то нравится эта идея, но у нас действительно не велик выбор, — после некоторой паузы сказал Аленко, получая одобрительный кивок капитана.