When the morning’s raising they looking on me When the night comes knocking, knocking on me I say, I ain’t the one I say, I ain’t the one I ain’t the one that you looking for love So now I am leaving all behind me when the world comes crushing crumbling on me Spoon — I Ain’t the One
— В каком году отменили крепостное право? — неожиданно спрашивает Луи, в сотый раз перевязывая шнурок на своих кедах. — Это важный вопрос, Найл, — отвечает он глядя на удивленного ирландца, чьи губы дрожали от немого страха и трепета. — Ответишь? — Ни взглянул на говорившего с ничего не выражающем лицом. Луи, немного, ощутил себя ослом. — Загугли, — скрипящим голосом ответил ему бывший блондин, глядя на пальцы, что так же слегка подрагивали. — Луи, ты взрослый мальчик… Что такое Google и как им пользоваться — знаешь, — он замолчал на полуслове и оказал в объятиях шатена. — Что бы со мной не случилось, или с тобой. Если все пойдет наперекосяк… Если вдруг кто-то из нас двоих пострадает… Знай, что ты самая милая омега среди всех, кого я знаю. Я обожаю тебя, ирландский засранец. Обещай мне — не пытаться со мной поговорить. Просто пройди мимо, если ничего не наладится… Я сразу же пойму… ладно? — Найлер кивнул и чмокнул ладошку Томмо. — Теперь они пахнут медом и корицей. — прошептал Хоран, закрывая глаза. — А раньше от тебя воняло сигаретами… — Не воняло. Я естественным образом перебивал ненавистный запах, — омега пожал плечами и отстранился. — Я уже написал Лиаму… — Ты убежден, что он придет?.. — Найл был не уверен ни в чем хотя бы потому что Лу сам был не уверен. Это был маленький синдром страха, что передавался при воздухе. Сигарет в доме нет, и Томмо еле сдерживает себя, лишь не начать ругаться с Хораном и пытаться сделать ему больно. Слишком громко хлопнула дверь, скрипнули половицы, капает вода в кране. Зависимость от сигарет глубже, чем чувства к ирландцу. Парень, словно все понимает и старается минимально причинить неудобства шатену. Он сам приготовил завтрак (хотя знает, что Лу, как и он сам, не спал всю ночь), погладил вещи, помыл посуду и даже дважды протер пыль. В общем делал все, лишь бы перестать думать на одну миллисекунду о том, что предстоит. Часы предательски тикали.***
— Как договорились… — шипит сквозь плотно сжатые зубы Лу и кусает сигарету, что попросил у случайного прохожего. Его зажигалка ловко переворачивается в пальцах. Так проще. Он чувствует как с каждой секундой его дрожь увеличивается, и даже кончики пальцев дрожат. Он не может объяснить этого, просто понимает. Лиам должен скоро прийти. Луи знает, что альфа придет, даже если и будет этого не хотеть. Лимо придет, даже если у него будет важное дело и Томмо не хочет знать почему. Эти знания просто сидят глубоко в уме. Лу попросил встречу в кафе, что находится напротив их дома, где они жили вместе. Сейчас там живет один Пейн и Зейн, что пытается заглушить собственную боль и вину в алкоголе, наркоте и сигаретах. Он знает, что Малик выкуривает теперь минимум одну пачку в день, что непременно отразится на его голосе и легких. Люди, что сидят внутри кафешки о чем-то мило болтают, парочка просто держится за руки, лишь он один и чувствует дискомфорт, что с каждой секундой лишь увеличится. Лу понимает, что это чувство лишь усилится с появлением альфы на горизонте. Пожилая пара, что сидит за соседним столиком, искоса поглядывает на него. Зеленые глаза женщины сверкают изумрудным пониманием, в то время как мужчина прячет улыбку. Но что-то в его взгляде говорит о немом укоре, хотя возможно это уже паранойя Луи. Ему все время кажется, что кто-то стремится его осудить и не важно кто это — маленькая омежка или пожилой альфа. Лу видит больше чем Найл, который говорит, что как минимум омеге нужно лечиться. Или же очистить совесть и пойти покаяться. Хотя они оба — не слишком религиозны и ни разу не бывали на службах. — Чай с лимоном, — заказывает девушка, что недавно пришла и бросает кокетливый взгляд в сторону Томмо. Но парень делает вид, что это не к нему обращено — на данный момент все его мысли заняты Лиамом, что задерживается на пару минут. Лишь сейчас Томлинсону стало страшно, что он чертовски ошибся и весь их план с Ни пойдет в тартарары. Каждый кирпичик его уверенности с каждой секундой когда стрелка приближалась к следующей цифре, трескался и рассыпался. Найл по любому тщательно следит за теми, кто выходит из подъезда. У него есть ключи от квартиры — их дал Лу. Его задача такая же, как у Томмо — просто поговорить. Без обязательств, без просьб и мольб. Обычный разговор, в котором вся ситуация разложится по полочкам, рассортируется по меткам и нужным папкам. Разговор, от которого все должно пойти на лад. Должно. В небольшом окошке Луи видит уставшего Лимо, в толстовке и впавшими щеками. Он кажется куда меньше самого Лу. Омега выдыхает и быстрым движением поправляет непослушную челку.***
— Знаешь, Найл, — произносит Луи в очередной раз, стоя на балконе и выдыхая сигаретный дым. — Как бы я не был убежден что все наладится, все может произойти с точностью наоборот, — его голос тихий с небольшой хрипотцой, похожую на ту, когда тебя мучает кашель. — Знаю, — отвечает Хоран, опираясь локтями в раму балкона. Тут уютнее чем под одеялом. — Я не буду удивлен, если так и случится… — он кладет голову на плечо шатена, — но надо ведь верить в лучшее. Так ведь? Повисает пауза, что прерывается лишь частыми вдохами и выдохами старшего парня. Найлер поежился от ветра, что швырнул очередной порыв ему в лицо. Когда они выходили из дома — такого урагана не было. Не было даже намека на то, что на погода будет как минимум испорчена. Словно сама природа намекает на то, что у них ничего не выйдет. Хоран постарался закинуть такие глупые мысли на задворки разума. Но они, как на зло, вновь и вновь пробегали перед глазами, не давая спокойно дышать, думать и жить. Ему ведь нужно сказать лишь три слова. Три слова, что он не мог сказать, когда было время и когда нужно было. Три идиотских слова, что разрушили. Завидя, что Пейн вышел из подъезда, Найлер поспешил внутрь, делая каждый шаг втрое медленно чем надо. Он знает — Луи отпустит Лимо лишь тогда, когда получит короткое смс. В любом случае должно быть смс, каким бы не был исход. Томлинсон понимает всю важность происходящего и дает столько времени сколько нужно. Каким бы не был исход, у Найла есть дальнейшие указания. Второй этаж — звучит как приговор для нервного Найлера. Он оттягивает каждую новую ступеньку, словно это испытание не на жизнь, а на смерть. Омега выдыхает и зажмуривается, пытаясь собрать себя воедино, соединяя кусочки нервов и обрывки заготовленных фраз, которые он скажет глядя в лицо Зейна. Они репетировали и у Луи совсем неплохо получилось показать Малика, его повадки и даже слова. Только вот глаза голубые и наполнены грустью, голос более прокуренный, а вид — полностью не соответствует идеальному представлению омеги об альфе. Он сжимает в кулачке ключи от дверей. Томмо даже несколько раз показал, как правильно им пользоваться: какой стороной вставлять и в какую крутить. Это вроде не сложно, но не сейчас, когда все мысли разлетались, как рой пчелок или несколько зайчиков. Найл чувствовал себя зайцем, что в каждую секунду был готов дать деру отсюда, позвонить Луи и просить о прощении. Они бы придумали что-то другое. Правда. Потому что Луи — отголоски Гарри. Потому что Луи — недостающая часть Гарри. Нужна дверь оказалась, словно выделенная мелом или же свечением. На самом деле, она абсолютно идентична тем, что стоят рядом. Они все — как штампованные. Но все-таки нужная — обладает каким-то ярким ореолом, что заставляет вздрогнуть и с третьей попытки вставить ключ. Два поворота влево. Раз. Два.***
— Ты прав, — отвечает Томмо и тушит бычок о край рамы. Найл не будет ругаться, потому у него нет на это сил и желания. — Ты прав… Хоран улыбается и прижимается всем телом, пытаясь и вправду верить в собственные слова. Равно как и Луи. Они чувствуют обман друг друга, но упрямо молчат и лишь молча дышат. Томлинсон знает что есть как минимум 4-ре исхода и все они компактно укладывались в его голове. Приоритеты отдавались первым двум. Он хотя бы наладит контакт с Лиамом, а Найл и Зейн окончательно помирятся, или хотя бы попытаются. Это самый оптимальный и менее всего возможный. Он стоит на первом месте, потому что все усилия направлены лишь на него: правильно подобранные слова, репетиции друг с другом и перед зеркалом по двадцать раз и конечно искренность. Найл ужасный актер и глядя в голубые глаза Лу, непременно начинал смеяться. Потому что да — его Лиам был похож на Ниама. Именно так называл персонажа Ни Луи. Второй и наиболее вероятный — Зейн и Найл наладят свои отношения, а Лиам просто попросит оставить его в покое. Лу совсем не против этого. Потому да — альфа имеет на это право, хоть и до глубины души убежден, что малыш, что развивается внутри него — полностью принадлежит Пейну. Ночами, когда ему не спится, он думает о том, какого цвета будут глаза будущего ребеночка или же его половая принадлежность. Томмо хочет девочку, а может и мальчика. Ему без разницы — главное кто-то живой, родной и любящий. Третий — тоже вероятен, но с точностью 30%. Зейн не захочет слушать Найла и выставит того из квартиры, а Лиам напротив, будет доброжелательно настроен. Это как вариант может сойти, но убежденности нет, потому что в последнее время что Малик, что Пейн — стали совсем непредсказуемы и Луи боится самого последнего варианта, что вероятен почти на все 90%. Ни Лиам, ни Зейн не заходят их слушать и все старания выплывут в то, что ничего не выйдет. Этот вариант был наиболее вероятным. И если все так и получится, то у него есть план. План по спасению Найла, который непременно будет расстроен. — Привет, — произносит Лиам и садится напротив Луи. Кажется, что глаза альфы больше не светятся жизнью, а под глазами залегли глубокие лиловые тени. Несмотря на плотный запах одеколона, все еще ощутим аромат сладкой травки и горьких сигарет. — Привет, — сухим голосом отвечает Томлинсон и пытается вспомнить все то, что он говорил воображаемому Лимо пару минут назад, но все сводилось лишь к одному вопросу: «Как ты?» — Ты сказал, что у тебя ко мне важный разговор, — Пейн не ощущает ровно ничего, словно все его чувства и ощущения вынули из его сердца, оставляя там внутри лишь пустую безразличность. — Да. Очень важный, — Томмо смотрит на стол и пытается собраться с силами, — в общем… — Подожди, прежде чем ты скажешь мне что-то, я расскажу тебе кое-что… Томмо напрягается и еле заметно кивает.***
— Смотри Найл, — говорил Луи, спускаясь через ступеньку, — у меня есть письмо, которое предназначено тебе. — Омега резко разворачивается и смотрит на Хорана, что от неожиданности чуть не споткнулся об Лу. — Что еще за письмо? — Ирландец потянул руку к белому конверту, однако Томмо несильно шлепнул его по рукам. — Почему ты не можешь передать мне его после всего?.. — Это на тот случай, если ты придешь домой один. — Лицо Хорана вытягивается в немом непонимании, — пообещай что откроешь его лишь в том случае, если после всего ты останешься один. — А не много ли обещаний на сегодня? — приподнимает бровь Ни и шумно выдыхает, — Луи, что ты, черт возьми, несешь. У нас все наладится. Слышишь? Мы обсуждали это уже сегодня с утра. Иначе и не может быть. — Обещай, — упрямо говорит Томмо и на его лице нет улыбки или намека на шутку. На его лице нет совершенно ничего, и это пугает ирландца, поэтому тот кивает и берет конверт. — Обещаю, — говорит тот и кладет его в карман толстовки. Что-то ему подсказывает, что теперь на нем тонны обещаний. Слова, что наполовину не будут исполнены. Это не нормально. Совсем нет. Почти беззвучно открыв дверь, Хоран очутился в уютной прихожей. На полочках давно правда никто не стирал пыль, что успела поднакопиться. Пугающая тишина в квартире, заставляет Найла подумать, что они ошиблись. Зейн не тут. Нет. Он не может тут находиться. Зейн, что любит свет и улыбки, не может жить тут. Плавно перейдя в гостиную, Хоран подрагивает и чувствует себя слепым котенком. Вроде бы, Луи расписывал где и что находится, но кажется, что в голове весь план небольшой квартирки перемешался. Квартира кажется как минимум десятикомнатной. Из соседней комнаты послышался еле слышный смех и странные звуки, что совсем не понравились омеге. Он легонько приоткрыл дверь в соседнюю комнату и застыл, опираясь на косяк. Бывают же оптические иллюзии правда? Только вот, почему-то, по его щеке течет слеза и Найл не знает как это остановить. Как убрать идиотскую улыбку с лица, а с глаз предательские слезы?***
— Ты помнишь прошлую квартиру? — спрашивает Лиам, пытаясь смотреть куда угодно, только не на парня напротив. — Ту самую, что находилась около парка, где мы раньше любили гулять? — Да… Но ты сказал… — Я помню, что я сказал. — Перебил Лу альфа, — Чушь наподобие ссоры с соседями и аллергии на что-то. Ты веришь в это? — спрашивает Лиам и поднимает лицо. — Да, — твердо отвечает Томмо и выдыхает с присвистом, немного улыбаясь. Весь план летит в одно место. Фактически, вся логическая цепочка разговора, оборвалась еще тогда, когда Лиам первый сказал привет. Все идет не так и это неправильно. Паника, что начала разрастаться маленьким шариком, теперь, словно по накатанной, превратилась в огромный ком. — Ты веришь в ложь, — без колебаний отвечает Пейно и продолжает, — Основная причина то, что та квартира была записана на твою фамилию, что усложнила немного мне жизнь. Нет, я не претендую ни на что. Просто произошло то, что заставило меня очень поволноваться и сейчас, видимо, я ответил за это сполна. Томмо закусывает губу и смотрит в окно, на проезжую часть, что разделяет дом и кафе. Машинки, что сновали туда-сюда, немного пугали. Теперь их район более оживленный и тут почти всегда нельзя перейти дорогу мгновенно. Приходится ждать, пока светофор покажет зеленого человечка и ты сможешь перебежать, потому что времени на это катастрофически мало — ничтожные секунды. — О чем ты? — удивленно спрашивает Лу. — На твою фамилию было два письма. Два письма от Гарри. Вначале я не переживал, и хотел передать его тебе, пока не увидел пометочку Гарри. Э. Стайлс. Недолго думая, конверт был раскрыт и то, что я прочитал… Я не знаю что на меня нашло. Он полностью описывал что ты рассказывал мне: то как вы познакомились и то как он позорно исчез. В конце, он писал, что очень хочет с тобой встретиться. — Луи нахмурился и рывком отстранился от стола. Ножки стула пронзительно скрипнули, — Я порвал это письмо и все было бы хорошо, но он вскоре, прислал еще одно. Его содержание было идентичным, только вот просьба о том, чтоб сообщили хоть какую-то информацию о тебе, была более тревожной. Для меня. К тому времени, мы уже подыскали новую квартиру и оформлена она уже на мое имя. — Ты врешь, да?.. Скажи что ты мне врешь для того, чтоб я от тебя отстал. Я отстану. Обещаю, только… — Потом, мне позвонили новые хозяева квартиры. Ну, помнишь милую семейную пару Кларков? У них еще милый сынишка Сэм. Ты ему сразу понравился. — Лу старался улыбнуться и отрицать то, что сейчас слышит. Но все выходило с точностью наоборот. Кажется, что теперь недостающие детали вставали на нужные места. Картина становилась более цельной. — Элиза позвонила мне и сказала, что приходил некто Стайлс и очень искал тебя. Просто подумай о том, что я все это время знал адрес твоей пары. Он искал тебя, Лу. А ты даже этого не знал. — Томмо резко встал. — Скажи что ты лжешь. Прошу, Лиам… — по его щекам текли слезы, — Умоляю. — Он всхлипнул. Ли отрицательно покачал головой. — Я просто слишком люблю тебя, — ответил Пейн и еле заметно улыбнулся, — жаль что не взаимно. — Мне нужно поговорить с Найлом, — крикнул Томмо и направился к выходу, пытаясь утихомирить нарастающую истерику, — Мне срочно нужен Найл. Не разбирая дороги и не видя ничего перед собой, омега выскочил на дорогу, не понимая, что может пострадать. Резкий визг тормозов, заставил Луи лишь слабо понять, что земли под ногами нет, а еще что он видит голубое небо. Лишь после этого шатен потерял сознание.***
Одежда Марты лежала разбросанная на полу и кровати. А руки Зейна обнимали полуголую девушку. Их поцелуи были слишком правдоподобными, даже не смотря на то, что Найл пытался убедить себя что все это обман. Комната пахла возбуждением и страстью, а еще сексом и наркотой. — Зейн, — еле слышно стонет девушка и откидывает голову назад, поставляя шею поцелуям. И Малик повинуется, перемещая руки под нежную ткань нежных, кружевных трусиков. На альфе нет футболки, а на руках и шее заметны следы-засосы. Найл пытается хоть что-то сказать, но в голове звенит, а слова потерялись в комнате и дыме, что идет от полупотухшей сигареты. — Зейн, — стонет Марта, закусывая губу и открывая веки. Ярко-голубые глаза. И еще одна слезинка скатилась по щеке Ни. Громкий крик заставил всех присутствующих в комнате застыть на месте. — Луи. Ледяной страх сковал Найла, как цепями. Малик резко отпихнул от себя девушки и сел на кровать. Голос Лиама он узнает из сотен. Повернув голову в сторону он застыл. Найл. Улыбающийся Найл стоял в проеме двери, и плакал. Слезинки, как маленькие капельки блестели на ярких щеках. Неожиданно, альфа ощутил чужую боль. Как иголка под ноготь. Хоран быстро развернулся и выбежал из квартиры, оставляя пару наедине.***
Пейн нависал над Луи и шептал его имя. Он умолял омегу прийти в себя, дышать, а главное жить. Найл, выйдя из подъезда, быстро побежал в сторону близлежащего переулка. Он обещал. Ему нужно скрыться, как бы не тянуло обратно. Туда, где что-то случилось с Луи. Письмо, теперь ощущается гирей и Хорану кажется, что все это не наяву. Но это реальность и картинка целующегося Зейна теперь стоит перед глазами и вряд ли исчезнет. Где-то в глубине сердца что-то начало ныть и трескаться. Все просто: просто Найл любит Зейна, просто Зейн не любит Найла.