***
— Мне нужен Зейн, — хнычет Найл в трубку. — Гарри… — Кудрявый нахмурился, сверля глазами дверь. Найл никогда не звонил ему чтоб поскулить. — Он не берет трубку… он мне ну-ужен… Стайлс зажмурился, потому что знает, почему брюнет не отвечает на звонки ирландца. По этой же причине Малик сейчас сидит в своем кабинете и пытается работать. Гарри знает, что Зейн мог сорваться в каждую гребанную минуту и это крайне опасно — как для альфы, так и для омеги. Когда Ни в здравом уме, то он обычно убирает телефон на приличное расстояние от себя, прячет туда, где не найдет. Ему проще вытащить карту и закинуть туда, где непременно обнаружит лишь тогда, когда его голова будет соображать. Сейчас, видимо, что-то пошло не так! — Гарри, я убью тебя, если ты не позовешь Зейна… Он на работе, я знаю это! — злится омега, проговаривая эти слова со слишком громкой интонацией, — позови Зейна прямо сейчас! — Он… Он в командировке! Знаешь, на пару дней отправил в другой город, за интервью… — Стайлс зажмурился, стараясь не выдавать свою ложь. Он никогда не отправлял своих подчиненных в другой город. Он просто не хочет еще больше усложнять жизнь и так страдающему альфе. — Не ври, Гарри, — шипит Хоран и негромко стонет. Хазз не хочет знать, отчего именно стонет его друг. Его это не волнует. Наверное. — Можно? — спросил Малик заглядывая в кабинет, — Олли передала, — он протянул бумажки бете, — может сходим на перерыв? — под его глазами залегли небольшие тени, а щеки впали, отчего скулы выпирали куда больше чем обычно. — Это Зейн? — проговорил еле слышно Найлер, жмурясь, — дай ему трубку. Хазз… Стайлс что-то промычал в ответ и написал на листочке карандашом: «Это Найл, говорит, что хочет услышать тебя». Глаза Малика сразу наполнились алыми всполохами, но здравый ум был превыше. Он помахал головой, показывая отказ. — Дай ему трубку. Живо, — заорал блондин со слезами на глазах, — Гарри, пожалуйста… Черт возьми, он мне так нужен… «Он умоляет, Зейн» — гласила следующая приписка неровными буквами. Альфа крепче сжал зубы и все так же уверенно помотал головой. — Тогда включи громкую… Я сам его попрошу… Потому что знаю, что он там… — хнычет Хоран, лежа на кровати. Его тело ломит от неимоверного желания, что током проходит по пальцам и оседает где-то в низу живота. — Ну же, — продолжает он хныкать. И бета сдается, потому что, да, Найл заслужил. Он нажимает на необходимую кнопочку и Ни, словно понимая это, протяжно стонет, оглашая кабинет своим голосом. Альфа скулит в ответ, проклиная Гарри и выхватывая телефон из его рук. — Что говорил тебе Гарри, Найл? — он старается быть грубым и отвязаться от блондина, но видимо это не помогает, потому что в ответ тот что-то мычит, едва не задыхаясь. — Ты очень плохая омега, — произносит Малик абсолютно не задумываясь о том, как двусмысленно звучит эта фраза. Ему плевать, правда. Гарри что-то быстро пишет на листе бумаги и уходит, закрыв за собой кабинет на ключ. — Я хочу тебя, Зейн, — стонет ирландец в трубку, а у альфы уже срывает крышу. Он не ощущает запаха, но знает, что Найл пахнет восхитительно. Представляет, как сейчас омега извивается на кровати или же стоит в коленно-локтевой. И лишь от этого ведет. — Что ты сейчас делаешь, малыш? — проговаривает Малик, откидываясь на спинку стула. — Я лежу, — хнычет блондин, — Знаешь, что мне нужно?.. Альфа жмурится и кусает губы, расстегивая рукой пуговицу на своих джинсах. Он знает, что нужно Найлу. Даже видит. Но понимает, что не может сейчас этого дать. — Я рядом, малыш, — говорит Зейн, — смотри, я около тебя, ты просто не замечаешь этого. Омега скулит, но, судя всему, верит. — Да, — говорит он в ответ, — я вижу тебя… Я вижу, как ты улыбаешься, и как горят твои глаза… Они алые… И я хочу поцеловать твои губы. — Найл жмурится и выгибается, — ты ведь не остановишься на этом?.. — Я буду медленно целовать твои губы, а позже плавно перейду на шею. Ведь именно там твои самые слабые места. Я медленно начну вылизывать языком твои ключицы, — Малик тяжело вздохнул, ощущая на языке горький привкус перца. — Тебе нравится, малыш? — Да, — простонал омега, кусая губы, — я стягиваю с тебя футболку. Меня заводят твои тату, знаешь? — Если хочешь, я дам тебе вылизать каждое… — Зейн помнит, как выглядит умоляющий Найл. Член в штанах немного ноет, поэтому альфа медленно проводит по нему поверх ткани нижнего белья. — Хочу… — ее слышно шепчет Ни, — я хочу чтобы ты отлизал мне… — Я медленно провожу языком по твоим ребрам, очерчивая контур каждого. Ты прекрасен, Найл, — омега в ответ скулит, — Я вижу твою белоснежную кожу и кусаю ее, ощущаешь? Ты ощущаешь мои следы-метки, которые я оставляю на твоем животе? — Я буду гордиться ими… — альфа еле слышно стонет. Эти слова заводят покруче афродизиака, — Но мне мало этого… Поэтому я притягиваю тебя к себе и целую. Твои руки теперь на мне и прижимают ближе к себе. Я ощущаю твой жар… — Ты весь дрожишь, малыш, — проговаривает Малик, задыхаясь от желания, — Но чтоб исполнить то, что ты хочешь, мне необходимо тебя перевернуть. Ты сделаешь это для меня, милый? Омега нехотя переворачивается на кровати, становясь на коленки. Простыня уже прилипла к телу, а его тело ноет, от желания так необходимой разрядки. — Я чувствую твое дыхание на своей спине, — говорит Найл, — а теперь ты проводишь языком вдоль всего позвоночника… — Хоран громко простонал. — Именно, милый, я целую каждый твой позвонок, доводя тебя до еще большей дрожи. Ты был плохой омегой и тебя нужно наказать… — Малик громко сглатывает. — Пожалуйста, — хнычет блондин, — я так хотел этого… — Малыш, — шепчет Зейн. — сейчас я медленно раздвигаю твои ягодицы и дую на дырочку. Я знаю, что тебе это нравится, потому что слышу стон. Твоя смазка сладкая, но имеет горький привкус, потому что ты жгучий перец, — продолжает шептать брюнет, — я кончиком языка слизываю капельки, что скатились вниз по твоим бедрам. Мне нравится ощущать ее вкус, веришь?.. — омега кивает самому себе и стонет, потому что и вправду ощущает шершавый язык на своей коже. Чуть позже он даже и не вспомнит о том, что было, это так же знает и Зейн. Возможно это даже и к лучшему. — Одной рукой я нежно поглаживаю твой член, с которого стекает смазка, — продолжил альфа, — в то время как языком медленно провожу по твоей дырочке. Расслабься, малыш, тебе будет приятно… — омега стонет, проводя руками по своему члену. Но ему кажется, что это руки Зейна, и это приносит удовольствия куда больше, — я проникаю в тебя языком… Ты такой узкий и горячий, Найл… Хоран прогибается в пояснице, интуитивно полагая, что так поможет Малику. Тому самому Малику, что сейчас рвано дышит в трубку, доводя себя до изнеможения лишь фантазиями о том, как развратно сейчас выглядит его омега. — Ты чувствуешь меня? — шепчет брюнет в трубку, зажимая ладонью член через боксеры. — Потому я чувствую тебя как никогда… — Да, — кричит Ни толкаясь бедрами в собственный кулак. — Еще, пожалуйста… Зейн стонет в ответ и кусает губу, чувствуя металлический вкус вишневой крови. — Я отстраняюсь и медленно ввожу в тебя два пальцы. — Альфа шипит, проводят ладонью по ноющему члену, — ты такой гладкий изнутри… Нежный… Мой… — Пожалуйста, — скулит омега, — я подаюсь назад насаживаясь на твои пальцы, они так глубоко во мне… Ощущаешь? — Ох, малыш… — пакистанец откровенно стонет, — я медленно развожу пальцы в стороны,. Пытаясь растянуть тебя под себя… Но словно нарочно, подушечкой задеваю твою простату… Хоран протяжно стонет, делая своей рукой ровно то, что говорит Зейн. Ему нравится это — ощущать чужую власть даже сквозь разговор. Мозг играет с ним плохую шутку — ему и вправду кажется, что альфа рядом, что он ощущает его дыхание и язык. Словно это его рука на члене и внутри его пальцы. — Зейн, — омегу сотрясает неимоверный оргазм, и он бурно кончает. Альфа лишь слышит мерное сопение в трубку, и несколько раз позвав парня, понимает, что он уснул. «Заставь его кончить, и он провалится в сон он усталости» — гласила записка, оставленная Гарри. «P.S.: Как только закончишь, позвони на свой телефон и умоляю, не забудь проверить офис!»***
Зейн знает, что Найл ни черта не помнит, поэтому старается даже и не думать о том что было. Тем более, что выйдя из своего отпуска, омега был куда более хмурым, потому что во время его отсутствия работники едва не пропустили крайние сроки. — Гарольд, — злился Хоран, — Пока меня нет тут за главного ты! Ощущение, что ты ни черта в этом не смыслишь! — кудрявый лишь пожимает плечами и зевает так, словно эти слова вообще ни к нему относятся. Запах карамели резко бьет в нос и Хоран замирает. За все это время он ни разу не вспомнил о Шоне и это дает о себе знать — альфа выглядит довольно грустным и каплю брошенным. Ни не мог ему позвонить во время течки. Он вообще никому не звонит во время нее, лишь изредка Стайлсу, боясь потерять самоконтроль. Поэтому от Мендеса ощущается терпкое недопонимание и липкая обида. — Добрый день, Мистер Хоран, — говорит он, едва улыбаясь, — рад знать что с вами все хорошо. Кудрявый поправляет свою федору и зевает. Ему не особо нравится этот парень, тем более, что он пытается лезть к чужой омеге, что, вроде как, совсем не правильно. — Спасибо Шон, — произносит Ни, и это обезоруживает и обескураживает, — Зайди в мой кабинет сегодня, у меня есть кое-какие вопросы по поводу следующего номера. Мендес кивает и через час стоит около стола директора. — Прости, — шепчет Хоран, обнимая шатена. — Прости, пожалуйста… — альфа нежно приобнимает его в ответ и целует в макушку, намекая, что он прощен. Априори нельзя обижаться на Найла. Его голубые бездонные глаза, виноватая улыбка и извиняющееся выражение лица — самая убийственная вещь в мире и Шон полностью отдался ирландцу. — Пошли завтра на свидание, — шепчет Шон в приоткрытые губы парня, — я скучал по твоему смеху… Мне очень не хватало тебя… И Найл кивает, абсолютно не понимая что творит. Проблема под названием «Шон Мендес» затягивает его еще больше и он не хочет выпутываться оттуда. Шон весна, что дарит вдохновение и нежность. Шон первая влюбленность, которую ты не осознаешь. Он пиано в рояле. И он идеально подходит на роль парня — Найл устал себе это твердить, каждый раз все больше разубеждаясь в этом. Хорану надоело думать, и он касается губами губ альфы. Его вкус похож на солнце, а ладони, что обнимают талию, на тихие звуки мелодии. В дверь кто-то постучал и Найлер нехотя отстранился, радуясь, что предварительно закрыл дверь на щеколду. — До встречи, Найл Хоран, — еле слышно прошептал Мендес, целуя костяшки пальцев руки Ни. — И чего так долго? — хмурится Гарри, как только альфа вышел из кабинета, — Найл, только не говори мне что… — Хватит, Гарри, — говорит омега, усаживаясь на стул, — ты чего-то хотел? — Зейн хотел, — злобно проговорил бета, сверля в Ни дыру, — очень как хотел, но ты был чересчур занят, как я посмотрю, что не смог учуять запах собственной пары, которая минут пять простояла под твоей дверью. — У нас с ним был довольно серьезный разговор, знаешь ли, — в тон ему ответил Найлер, — учитесь доверять людям. Ложь — и они втроем это знают.***
— Так тут и живет мистер Малик? — жмурится Стайлс оглядывая строение, — я думал, что у него будет что-то более круче. — Давай ты не будешь обсуждать то, чего у тебя никогда не будет, — закатил глаза омега, негромко стуча в двери, — твоя холостяцкая квартира не идет ни в какое сравнение с его домом. — Вообще-то, она открыта, — ответил ему Гарри, толкая входную верь, которая с легкостью поддалась, — вуа-ля. Великий взломщик Гарольд к вашим услугам. Найл не хочет думать о том, что снова оказался тут, только по собственной воле. Ни ощущал горький стыд, когда смотрел альфе в глаза, но тот, кажется, совсем этого не замечал и пригласил к себе, его и Гарри, потому что решил познакомить с друзьями. Хоран не особо этого хотел, но не мог отказать. «Я позже позвоню» — написал он Шону, потому что не хотел его расстраивать тем, что снова забыл про него. Глупо забывать про собственного парня… — Приве-ет! — улыбнулся Гарри Зейну, чья голова показалась в конце коридора, — проходите в гостиную. Ни точно знает, где это. Блондин зашел в комнату, тяня Стайлса за собой. — Привет Луи, — сказал он, увидя омегу, который уткнулся в свой телефон. Рядом с ним сидел какой-то еще один парень. — Я Лиам, — сказал он и подал руку блондину, — Зейн не говорил, что вас будет двое… Кто это?.. — Я Гарри… Гарольд Эдвард Ст… — Лу поднял голову и, встретившись взглядом с бетой, застыл на месте. Напряжение в комнате возросло до невероятных масштабов. Гарри почти не дышал, боясь пошевелиться. — С тобой все хорошо? — еле слышно спросил его Найл, пихая локтем. Ему совсем не нравилось то, что глаза Томлинсона приобрели ярко-синий оттенок, и он оскалился. — О, уже познакомились, — в комнату зашел Малик ухмыляясь всем присутствующим, — правда забавно, Гарри?.. Тогда, во время нашей первой встречи, я спросил, откуда у тебя два запаха, но ты лишь перевел тему. А я знаю, откуда он… Хоран ни черта не понимая смотрел то на одного парня, то на другого. Пока не понял. Запах Луи еще со во ремя первой встречи ему показался до жути знакомым. Мед с щепоткой корицы. Луи — пара Гарри.