*****
Мон поднялась на пять уровней вверх и оказалась на этаже, который полностью занимали апартаменты Верховного канцлера. Она набрала код и вошла в квартиру Шива, которого она обнаружила в гостиной, где он сидел на диване и с мрачным лицом читал что-то на своей деке. Впрочем, что именно он просматривал, догадаться было не трудно. - О, Сила... - вздрогнул он. - Мон, ты меня напугала... Палпатин отложил в сторону деку и, поднявшись с дивана, шагнул на встречу своей любовнице. Он обнял её и прижал к себе. Пару минут они просто стояли обнявшись и не говоря ни слова, а затем оба сели на диван. - Мдааа... - протянул Палпатин. - Как-то всё глупо получилось... Но... мне и в голову не могло придти, что нас могут узнать в этом маленьком городке... - И... что же нам теперь делать? - Мон поближе придвинулась к Шиву и положила голову ему на плечо. - Со мной связался отец и отругал меня. Потом мне позвонили с поста охраны и сказали, что несколько десятков репортёров дежурят у входа. Примерно за пару минут на мой комлинк поступило с десяток звонков с неизвестных мне номеров. Не трудно догадаться, что это скорее всего были журналисты... Мы теперь и из дома выйти не сможем... - Не мы, а ты, - произнёс вдруг странную фразу Палпатин. Мон подняла голову и удивлённо посмотрела на своего любовника. - Эм... извини, не поняла... О чём это ты?.. - Я имею в виду, что ты пока несколько дней посидишь дома. Я же себе такого позволить не могу и буду каждый день ездить в Сенат. - Поражаюсь твоему спокойствию, - удивленно произнесла Мон. - Наши карьеры под угрозой, а ты и не волнуешься совсем. - Не то чтоб не волнуюcь... но, Мон. Мы же взрослые уравновешенные люди. Мы не станем с тобой биться в истерике и посылать к хатту репортёров. Ты пару-тройку дней посидишь дома, а я постараюсь минимизировать все эти нападки на нас. - Но как? Они ведь вцепятся в нас мёртвой хваткой... Да уже вцепились... - Не без этого, конечно... Но, Мон, ты не думай, что я сижу сложа руки. Мои помощники пытаются добиться, чтобы наши голофото удалили с сайтов... Хотя, наверное, это бесполезно. Как известно, если что-то попадает в голонет, остаётся там навсегда... Но попытаться всё же стоит, я думаю... Сейчас же я советую тебе не волноваться, моя дорогая, - Палпатин обнял Мон, прижал к себе и мягко поцеловал в щёку, - Я сейчас поеду в Сенат, а ты спустись к себе и жди меня. На звонки не отвечай. Я постараюсь утрясти эту проблему. Шив был так спокоен, что это передалось и Мон. В какой-то момент молодой женщине казалось, что её накрыла волна покоя и умиротворения. А ещё у неё вдруг возникло чувство, что Шив обязательно решит эту проблему и не даст её в обиду. Они посидели ещё несколько минут, а затем Палпатин проводил Мон в её квартиру, а сам отправился в Сенат. Прибывшая по вызову охрана Верховного канцлера, оттеснила журналистов в сторону, давая возможность Канцлеру проследовать до его спидера. Все попытки репортёров задать какие-то вопросы обрывались дежурной фразой: «Без комментариев». То же самое повторилось и у центрального входа в здание Сената.*****
Пока Палпатин следовал по длинным коридорам в свой кабинет, все, кто попадался ему на встречу: и сенаторы, и сотрудники Сената, с любопытством смотрели на него, однако никто не осмеливался лезть к Верховному канцлеру с вопросами о его связи с сенатором Мотмой. А Палпатин спокойно шёл и, как ни в чём не бывало, мило здоровался со всеми, кто попался ему на глаза. В приёмной Канцлера встретил Сейт Пестаж. - Приветствую, господин Канцлер, - с улыбкой на устах, поздоровался со своим хозяином Сейт. В Приёмной кроме них больше никого не было, и поэтому Палпатин мог говорить свободно. - Хочу поблагодарить вас, Сейт. Вы отлично справились. Репортёр, которого вы по моей просьбе подыскали на Илари, оказался на высоте, и сделал всё как надо. Даже я не заметил его, хотя знал, что за нами по пятам следует человек... В последнем Палпатин отнюдь не лукавил, поскольку он совсем не заметил следящего за ними репортёра. - О, это было не трудно, - отозвался Пестаж. - Ну что ж, всё идёт как надо, - потирая руки, произнёс Палпатин. - Дадим прессе ещё пару дней, а затем заткнём их. После этих слов мужчины переглянулись, и один из них удовлетворённо усмехнулся, а второй почтительно улыбнулся.*****
Вернувшись в свою квартиру, Мон какое-то время просто сидела на диване, смотрела в одну точку и думала о том, что же ей теперь делать. Всё случилось так неожиданно и внезапно, и она не была готова к такому. Они с Шивом ведь почти три года благополучно скрывали свои отношения, и казалось, что так будет всегда. Ей и в голову не могло придти, что оправляясь на курортную многолюдную планету, расположенную довольно далеко от Корусанта им может грозить узнавание и разоблачение... Но, к огромному сожалению это произошло, и теперь... А что теперь?.. Мон поднялась с дивана и подошла к большому окну, из которого открывался отличный вид на Корусант. Она смотрела на проносящиеся вдалеке спидеры и ловила себя на мысли, что её больше пугает не тот факт, что скорее всего ей придётся сложить с себя сенаторские полномочия, а то, что из-за этого разоблачения может прекратиться их с Шивом роман... Да, дело обстояло именно так... Сенатора Мон Мотму больше беспокоила не её политическая карьера и ответственность перед народами сектора Бормея, а то, что очень велика вероятность того, что ей придётся расстаться с Шивом Палпатином... Мон усмехнулась. Услышь сейчас её мысли отец, он бы снова заклеймил её позором... Впрочем, трудно ожидать от него чего-то другого. Да будь она на его месте, наверное тоже так среагировала на такую ошеломляющую новость... Подумав об отце, Мон решила связаться с ним и попытаться поговорить и объяснить... Но, разговор с самого начала не задался. Кончилось всё тем, что Орус Мотма назвал свою дочь «бесстыжей развратницей» и заявил, что не желает больше знать её, после чего оборвал связь. Какое-то время она прослонялась без дела по квартире, потом разобрала сумки с вещами, которые она брала с собой в отпуск, вставила в рамку свой портрет, нарисованный лотрианским художником, и поставила его на комод. Делать особо было нечего. Ей очень хотелось позвонить Шиву, но она не стала этого делать, решив, что лучше всего дождаться его прихода... Во второй половине дня она всё-таки решила зайти в голонет, чтобы посмотреть о чём ещё кроме романа между Верховным канцлером и сенатором от сектора Бормея пишет пресса. Оказалось, что практически больше ни о чём. Любовная связь Канцлера и сенатора затмила собой все другие темы. О таркинианской лихорадке на Акаали, о возникающих то в одном мире, то в другом сепаратистских настроениях, критике центральной власти многими отделёнными и не очень системами и секторами, всевозможных коррупционных скандалах в правительственных и околоправительственных кругах и многом другом, либо не упоминалось вообще, либо все эти актуальные вопросы, которые так любили обсуждать как столичные, так и провинциальные средства массовой информации упоминались вскользь, как что-то незначительное и неважное. На этом фоне особенно, понятное дело, выделялась пресса главной планеты сектора Бормея Корулага и конечно же Чандрилы - её родного мира. Если в двух словах, то общий лейтмотив всех этих публикаций был такой: вместо того, чтобы выполнять свои обязанности, сенатор Мотма крутит любовь с Верховным канцлером. При этом как-то вдруг внезапно позабылись все прежние достижения и заслуги сенатора Мотмы, деятельность которой не раз и не два удостаивалась самых высоких оценок и похвал в тех же самых чандрильских и корулагских СМИ. Затем она включила прямую трансляцию вечернего заседания Сената, которое как раз начиналось. Несколько камер летали по огромному залу и снимали с разных ракурсов шушукающихся сенаторов и их помощников. Нетрудно было догадаться о чем они шептались, учитывая то, что почти у всех в руках были деки и датапады, на которых они наверняка разглядывали эти злосчастные голофото... И вот платформа Верховного канцлера, оказалась в центре зала и Палпатин как ни в чём не бывало открыл заседание с вопроса о выделении средств из государственного бюджета для помощи в ликвидации эпидемии таркинианской лихорадки на Акаали... Мон отметила, что Шив был так спокоен и уверен в себе, что никто из сенаторов не осмелился лезть к нему с какими-либо щекотливыми вопросами... Мон смотрела на Палпатина и её наполняла уверенность, что вся эта история очень скоро разрешится с наименьшими потерями для всех. Почему её посетила такая уверенность, объяснить толком она не могла. Она просто была уверена в этом и всё. После этого настроение её заметно улучшилось, и остаток дня она провела за чтением увлекательной детективной истории, продолжающимся до тех пор, пока не раздался сигнал их с Шивом специального комлинка. - Да, дорогой, - ответила на вызов молодая женщина. - Привет, дорогая, - отозвался Шив. - Поднимайся ко мне. Мой дроид приготовил ужин... Не знаю как ты, а я очень голоден... - Да, сейчас приду. Мон отключилась и пошла в спальню, чтобы сменить халат на какое-нибудь красивое платье.*****
Когда Мон вошла в гостиную, Шив сидел на диване и как обычно читал что-то в своей деке. Услышав её шаги, он поднял голову и улыбнулся своей приятной улыбкой. Его женщина как всегда была великолепна. Платье жемчужно-розового цвета с кружевным верхом* было очень ей к лицу. - Я смотрю, любовь моя, ты уже не так нервничаешь, как этим утром, - сказал Палпатин, нежно целуя свою женщину в щёку. - «Любовь моя»?.. - немного удивлённо повторила Мон. - Раньше ты меня никогда так не называл... - Разве?.. - задумчиво повторил мужчина. - Хм.. это моё упущение... Отныне я всегда буду так тебя называть. «Отныне я всегда буду так тебя называть», - повторила про себя Мон. Значит он не собирается рвать с ней отношения... - Очень рад видеть тебя в хорошем расположении духа, - вернулся к теме разговора Палпатин. - Учитывая ситуацию, конечно, - добавил он. - Должно быть твоё спокойствие передалось и мне, - слегка улыбнувшись, ответила Мон. Любовники уселись на диван, и Палпатин продолжил. - Я дал задание своим помощникам проверить республиканское законодательство на предмет того, какой закон мы с тобой нарушили... Так вот, - улыбнулся мужчина. - Никакого закона мы с тобой даже близко не нарушили. В республиканском законодательстве нет и никогда не было закона, запрещающего Верховному канцлеру и сенатору вступать в любовные отношения... Так что вопрос наших с тобой отношений лежит в сфере этики и морали... - Это, конечно, хорошо, что мы не нарушили закон, но всё же ситуация более чем щекотливая, - сказала Мон. - Как бы то ни было, но завтра я сложу с себя полномочия сенатора. Я уже подготовила все необходимые документы и заявления и завтра отправлю их в соответствующие инстанции Корулага и Галактического Сената. - Ну что ж, - Палпатин печально вздохнул. - Видимо, другого выхода нет... Но, хватит о грустном... как говорится война войной, а обед, то есть ужин, по распорядку. Он поднялся с дивана и протянул Мон руку, после чего пара последовала в столовую. _________________________________________________________________________________ После ужина они снова расположились в гостиной. Мон рассказала, что она рассорилась со своим отцом. - Сожалею, - произнёс Палпатин сочувственным тоном. - Я тоже, - отозвалась Мон. После этих слов, оба они замолчали и какое-то время просто сидели и смотрели друг на друга. - Я хочу кое о чём спросить тебя... - начал Шив. - Да, слушаю, - ответила Мон. - Эм... У меня сложилось такое впечатление, что... тебя не очень беспокоит и расстраивает то, что ты должна будешь сложить с себя полномочия сенатора. Мне показалось, что тебя больше волнует, что ты поссорилась с отцом и... ещё что-то... - мужчина немного замялся, но затем продолжил. - Что-то связанное со мной... - закончил он и улыбнулся своей мягкой палпатиновской улыбкой, с нежностью глядя на сидящую рядом с ним женщину. Мон смущённо улыбнулась и прикусила нижнюю губу. Как он догадался... Хотя о чём это она. Он ведь такой проницательный... - Да, - начала Мон. - Ты прав... Не знаю, что со мной происходит последнее время... Может это отпуск так повлиял на меня, или... Или я всегда это чувствовала, а эти десять дней, что мы провели с тобой вместе, лишь окончательно раскрыли мне глаза... Ну, в общем, когда сегодня утром наши отношения внезапно стали достоянием общественности, я почему-то больше испугалась того, что ты захочешь со мной порвать. А я очень этого не хотела бы. Я... После этих слов молодая женщина смутилась и, опустив глаза, замолчала, но затем собралась с духом и продолжила. - Я бы хотела, чтобы мы с тобой... всегда были вместе, потому что я... Мон замолчала, так и не решившись произнести: «Я люблю тебя», которые так и вертелись у неё на языке. Пару мгновений они молча смотрели друг на друга, а затем Палпатин придвинулся к ней поближе и заключил в объятия. Поскольку Мон не могла в этот момент видеть его лицо, Палпатин позволил себе самодовольно улыбнуться. Что ж, всё складывается как нельзя лучше. Похоже то, что ей придётся отказаться от политической карьеры её совершенно не беспокоит... А ему только этого и надо... - Ну что ты, любовь моя, - решив, что он уже достаточно выдержал паузу, мягко произнёс Палпатин. - Почему это ты решила, что я захочу с тобой расстаться? Я вовсе не хочу этого... Да мне и в голову такое даже не пришло... - и он поцеловал её в макушку. - У меня есть к тебе... ну, то есть у меня есть одна идея, - загадочно добавил он. - Какая идея? - Мон подняла голову и посмотрела на своего возлюбленного. - Потерпи до завтра... - всё также загадочно ответил мужчина.*****
На следующее утро Палпатин уехал в Сенат, а Мон спустилась в свою квартиру. Она по-прежнему не отвечала на звонки и периодически в течение дня просматривала сайты самых различных средств массовой информации. Как и в предыдущий день, СМИ продолжали на все лады мусолить эти злосчастные снимки, уделяя особое внимание тому голофото, на котором рука Палпатина покоилась на её попе. Её попа и рука Канцлера на ней, похоже, превратились в центр мироздания, поскольку затмили собой всё остальное. Всех просто перестали интересовать другие проблемы, которые во множестве стояли перед государством. Даже то, что в данный момент сотни людей на Акаали умирали от таркинианской лихорадки, похоже, не особенно кого-то интересовало. Да даже и самих акаалианцев это не особо волновало, поскольку новость о романе Верховного канцлера и сенатора от сектора Бормея была на первом месте и в тамошней прессе, а таркинианская лихорадка лишь на втором. Глядя на всё это, Мон начала серьёзно разочаровываться в таком основополагающем институте демократии, как «свободная пресса». Зачем она нужна, эта пресса, если при появлении такого ничтожного по галактическим меркам информационного повода, как роман двух высокопоставленных политиков, в миг заставляет всех этих «ранкоров стилуса» и прочих «правдорубов» забыть обо всех актуальных проблемах, которые стоят перед Республикой и её гражданами... Тем более, что действия этих политиков, не нарушили ничьих прав и законов, и эти политики никого не убили и не покалечили... Да, в какой-то степени они пошли против неких этических и моральных норм... Ну что ж, Мон готова держать ответ перед своими избирателями, что же касается Канцлера Палпатина, что Сенат имеет право вынести ему вотум недоверия... Однако до сих пор ещё ни один из сенаторов не обратился к Сенату с таким предложением. И можно не сомневаться, что этого не случится... Видимо сенаторы не сочли любовную связь Канцлера серьёзной причиной для такого шага. Вот за такими размышлениями провела почти весь день Мон Мотма. Поскольку в этот раз они решили, что поужинают у неё, женщина приказала своему дроиду приготовить ужин, а оставшееся до прихода Шива время провела за чтением детектива, который она начала читать вчера. Через некоторое время женщина отвлеклась от чтения, и подумала, что она похожа на жену, которая ждёт возвращения своего мужа с работы. Мон улыбнулась этой своей мысли и снова углубилась в интересную и запутанную историю... И вот наконец раздался звук открывающейся двери, и в гостиную вошёл Шив Палпатин. Мон отложила в сторону книгу и поднялась с дивана. Любовники обменялись приветствиями и поцелуями и Мон снова уселась на диван, а Палпатин сел в кресло, которое стояло слева от дивана. - Ну... как дела в Сенате, - начала разговор Мон. - Да всё в порядке, - даже как-то несколько весело ответил Палпатин. - Всё прошло в штатном режиме, в соответствии с принятым вчера планом. - А... как ты прошёл через строй журналистов?.. Они ведь по-прежнему толкутся и здесь, и у здания Сената. В голонете мне попадались гневные заявления всех этих... писак, - на последнем слове на лице Мон появилась гримаса отвращения. - Что, видите ли, ни Канцлер, ни сенатор не дают никаких комментариев... И что это, по их мнению, только представь себе, - женщина подняла палец вверх. - Нарушение закона о СМИ!.. Да вмешательство в личную жизнь это самое настоящее... - Примерно так мои помощники и отвечают на все эти запросы о комментариях... - вставил Палпатин. - А журналистов я приказал оттеснить подальше от центрального входа в Сенат вот и всё. Так что они меня не сильно беспокоят. - Откровенно говоря, Шив, я очень разочарована в нашей славной демократической прессе, - обиженно надув губы, заявила Мон. - Даже акаалийские СМИ мусолят эти дурацкие голо и «любуются» увеличенным изображением моей задницы и твоей руки на ней. Несколько мгновений Палпатин с улыбкой смотрел на свою возмущенную возлюбленную. Уж очень мило она выглядела в этот момент. - Ну что тут сказать, - развёл руками Канцлер. - Таковы уж люди... Интересуют их всякие пикантные подробности... Но в пасть сарлака их всех. У нас с тобой есть дела и поважнее. - Какие дела? - Мон с любопытством взглянула на Палпатина. - Эм... Вчера ты призналась мне, что хотела бы, чтобы мы с тобой всегда были вместе... В ответ Мон утвердительно кивнула. - Признаться, я уже давно об этом думаю, - продолжал мужчина. - Но раньше ты никогда не высказывала такие... эм... мысли, поэтому я и не поднимал этот вопрос, довольствуясь ролью любовника великолепной женщины, и был счастлив тем, что эта потрясающая особа выбрала меня... В этом месте речи своего любимого Мон скромно улыбнулась. - Но все эти последние события: наш отпуск, это... разоблачение... - продолжил Палпатин. - Если так можно выразиться, они подстегнули мою решимость... Ну, в общем... Мужчина полез в карман и извлёк оттуда маленькую коробочку, а затем поднялся со своего места и встал перед Мон на одно колено. - Я люблю тебя, Мон и.. - он открыл коробочку, в которой находилось обручальное кольцо с бриллиантом**. - Я хочу, чтобы ты стала моей женой... Ты согласна?.. Мон почувствовала как бешено забилось её сердце, а саму её бросило в жар. Она смотрела на находящегося у её ног Шива Палпатина, который был для неё самым лучшим и великим человеком в Галактике, и не могла поверить своим ушам. Он только что сделал ей предложение руки и сердца... Да это самый счастливый день в её жизни!.. - Ты согласна? - повторил Палпатин, поскольку женщина молчала и смотрела на него со смесью изумления, радости и счастья. Мон прочистила горло и, счастливо улыбнувшись, ответила: «Да!». Палпатин вынул кольцо из футляра и надел его Мон на палец. Затем оба они поднялись, Палпатин заключил свою невесту в объятия и нежно поцеловал... Ну вот и всё, подумал Палпатин. Одним выстрелом он убил сразу двух мышеястребов - убрал со всего пути потенциального врага и заполучил молодую красивую жену, которую, и в этом не было никаких сомнений, он сумеет «обратить в свою веру», заполучив в её лице ещё и союзника и помощника в его будущих свершениях. Она уже начала сомневаться в демократии, и он приложит все усилия, чтобы его милая жёнушка её возненавидела...ВМЕСТО ЭПИЛОГА
На следующее утро офис Верховного канцлера Галактической Республики разослал во все корусантские СМИ информационное сообщение, извещающее журналистов о том, что Верховный Канцлер Шив Палпатин и теперь уже бывший сенатор от сектора Бормея Мон Мотма созывают в три часа дня пресс-конференцию, на которой собираются сделать совместное заявление. Собравшиеся в одном из залов здания Сената журналисты с изумлением узнали, что Канцлер Палпатин сделал Мон Мотме предложение руки и сердца, которое бывшая сенатор с радостью приняла, и все присутствующие могли наблюдать кольцо с большим бриллиантом на левой руке будущей госпожи Палпатин. Помимо этого, бывший сенатор Мотма выступила с отдельным заявлением, в котором приносила свои искренние извинения народам Корулага, Чандрилы, Брентаала IV и Нопкес-Прайм - планет, входящих в состав сектора Бормея - за своё неэтичное поведение. При этом госпожа Мотма уверила своих бывших избирателей в том, что несмотря на то, что все три года своего сенаторства находилась в любовной связи с Шивом Палпатином, она всегда честно и добросовестно выполняла обязанности представителя сектора Бормея в Галактическом сенате. Также она попросила прощения у своего отца, республиканского судьи в отставке, Оруса Мотмы за то, что не оправдала надежд, которые он на неё возлагал. - Прости, отец, - сказала она. - Но я следую зову своего сердца. После этого заявления Палпатин сообщил всем, что их свадьба состоится через три месяца, после чего объявил пресс-конференцию закрытой.*****
А через три месяца двое именитых граждан Галактической Республики Мон Мотма и Шив Палпатин сочетались гражданским браком, о чём в Реестре записей актов гражданского состояния Сенатского округа Корусанта была сделана соответствующая запись. После церемонии бракосочетания состоялся небольшой приём в честь этого знаменательного события в светской жизни столицы Галактической Республики, на который было приглашено всего сто пятьдесят гостей. Журналисты на это мероприятие допущены не были, однако у них была возможность заснять на голо как прибывающих в дом 500 по Республиканской улице гостей, так и супругов Шива и Мон Палпатинов. ... И потом ещё долго многочисленные голонет-издания самой разного профиля и направленности обсуждали скромное платье*** госпожи Мон Палпатин от знаменитого столичного кутюрье Элесар Казари за двести тысяч кредитов, а также свадебный подарок её супруга - великолепное бриллиантовое ожерелье**** стоимостью шестьсот пятьдесят тысяч кредитов. Всё это обсуждение ещё больше укрепило Мон в её нелестном мнении о «демократической» прессе, которая вместо того, чтобы поднимать действительно важные и животрепещущие вопросы, стоящие перед государством и обществом, столько времени посвящает такой ерунде... ... Но, как бы то ни было, оба молодожёна были абсолютно счастливы. Каждый по-своему, разумеется...