На таких не женятся

      После поедания греховно вкусной картошки Эрик разрешает себе расслабиться: идет на второй этаж к кладовке с вещдоками и быстро находит нужную сумку. В бланке записывает имя, должность, изъятые вещи и дату. Сильно надеется, что товар не пригодится — берет на всякий случай.       После тщательной проверки всех пакетов из сейфа хватает шприц с датчиками — Эрудиция не стоит на месте — придумывает все новые и новые технологии вооружения и слежения, поэтому теперь их самих почти невозможно отследить: на стыке упаковки Лидер находит шов и впрыскивает по милиграмму жидкости в каждый пакет — частицы скоро размножатся и пропитают весь порошок, который потом без труда можно будет отследить.       Мужчина относит сумку в машину и идет на кухню, хватая по пути бокс с маскировочными материалами. Паркер, конечно, хоть и ловко придумала замаскироваться перед Прайдом, но все же могла обойтись малой кровью. Хотя, откуда ей было знать — девчонка исходила из ситуации.       Эрик прикидывает, что в Прайде нужно будет найти Джеремайя и расспросить о ситуации: то, что девчонка видела в тоннелях, наводит на очень неприятные мысли. Если Маршалл что-то готовит, Эрик должен об этом знать. А то, что он про это не знает, сильно раздражает.       Джеремайя пришел в Прайд незадолго до ухода Лидера оттуда, поэтому вопросов об их общении не возникало — могли бы и подружиться. Тридцатисемилетний мужчина был профессиональным разведчиком и долгое время провел за стеной, однако когда возникли проблемы с неподчинением Прайда, его отправили туда. В последнее время холодная война с Бесстрашием сильно подтачивала ресурсы обоих подразделений — Прайд посылал шпионов в Бесстрашие, фракция Огня — к ним. Джеремайя был одним из засланных, однако превзошел все ожидания и быстро оказался около приближенного круга, предоставляя Бесстрашию самую ценную информацию.       Четыре года в Прайде — как сорок в Бесстрашии. Маршалл не щадил никого и использовал в обучении и переквалификации не самые гуманные методы, но это давало свои плоды: из Прайда выходили лучшие. Эрик часто сравнивал его по принципам идеологии с политическим и военным деятелем позапрошлого века — Гитлером. Потому что если отбросить мысли об ужасающем геноциде и последствиях таких действий, его влияние на людей восхищало. С Маршалом была та же история — преданнее его людей Лидер не встречал. Он руководил железной хваткой и пряником, чередуя мотивацию с разной периодичностью и это давало результаты: в Прайде были только самые верные и неподкупные люди. Другие просто не выживали.       Пока Паркер переодевается, мужчина соскребает со сковороды остатки картошки и позволяет себе в наслаждении прикрыть глаза. Вот же девчонка! Ей точно квартиру после инициации не нужно будет выделять — с таким умением готовить хотя бы одну картошку и юмором ей будут рады везде.       Эрик сразу почувствовал, что девчонка доставит много проблем, как только увидел ее в столовой, избивающей сокурсника, но и помыслить не мог, что из раза в раз она будет удивлять его самого.       Мужчина расслабленно потягивается и садится на скамейку, доставая из кармана куртки видавший виды портсигар. На душе одновременно тошно и приятно — любое воспоминание о друге отдается в груди тоскливой ностальгией по хорошим временам. Эрик прикидывает, когда можно будет навестить жену и сынишку Томми — очень важно уверить их в том, что военная пенсия останется при них и фракция не забудет вклад доблестного война.       Томми был старомодным до мозга костей, что подтверждает глупый «талисман на удачу» — то же было и в жизни. Его жена, красавица Мэллори, не работала, потому что Томми считал это неприемлемым. Но, на удивление, это не было проявлением нездорового шовинизма или самоутверждения за счет безработной жены — Томми безумно любил супругу и сына и просто хотел чаще их видеть, что с работающей женой было бы трудно осуществить. Мэлори не была против — их семья была слишком гармоничной и понимающей.       Эрик тяжело вздыхает и убирает портсигар обратно: именно поэтому он хотел стать Лидером — чтобы такие парни, как Томми, не погибали в горячих точках.       Новый мир ничему не научился у прошлого, только возвел в степень грехи человечества: сильно упрощенные после Великой Войны законы только благоприятствовали подобным условиям жизни.       Эрик не был идиотом или утопистом, мечтая о мире во всем мире, но он четко осознавал, что рыба гниет с головы. Та идеология, с которой управляли Чикаго, была идеальной для обеднения бедных и обогащения богатых, но совершенно не подходила для мира, который хотел видеть Лидер. Эрик не был приверженцем определенного строя, однако верил, что от всего можно взять только лучшее.       Смотря на растущие кланы, торгующие людьми, на безмерный для двадцатимиллионного Чикаго наркотрафик и количество не вернувшихся из горячих точек людей, хотелось верить, что может существовать другое общество. Общество, в котором минимален децильный коэффициент*, в котором нет эксплуатации, в котором дешевая рабочая сила перестает быть товаром. Два века назад похожее общество существовало, и Эрик не отрицает, что и там были промахи и множество недочетов, однако совершенно не понимает, почему нельзя сделать выводы и взять у истории только лучшее. Они ведь могут — они живут в новом мире, где можно выстроить новую идеологию и уклад жизни, не идя против системы и не ломая старый режим, а просто воздвигнуть государство с нуля. И это еще можно сделать, даже при устоявшейся системе фракций — нужно лишь поставить у власти достойных.       Не тех, кто поддерживает классовую ненависть и привилегированность сине-белых костюмов, а тех, кто будет думать о развитии общества и народе.       Два года назад Эрик сделал подобную попытку уравновешивания: Лидер выбил средства и ресурсы для проекта «Начало», при котором сотне афракционеров любых возрастов предоставлялась возможность пройти инициацию и получить места в Бесстрашии и Отречении. Конечно, он понимал, что для многих жить вне системы не наказание, а выбор, и проще было бы просто улучшить качество жизни в районах афракционеров — дать им право занимать любые должности в соответствии с квалификацией и обучать детей не в отдельных школах, а вместе с фракционниками. Сделать из изгоев достойных членов общества и дать им возможность развиваться.       Это бы решило много проблем, в том числе и с классовой ненавистью: Эрудиция уже несколько лет подряд проталкивает идею о недостойности изгоев, а те, в свою очередь, щетинятся и дают отпор. Если бы была возможность дать им выбор и искоренить причину всех чаяний и претензий, Эрик сделал бы это.       Лидер не был гуманистом до мозга костей или даже филантропом, как позиционировали себя отреченные — Эрик был за здравый подход к управлению и имел конкретные цели — сделать город и мир таким, в котором, теоретически, могли бы расти его дети. Или чьи-либо еще.       Люди ведь не задумываются о последствиях. Как там говорят? «После нас хоть потоп»? Так вот, потоп уже отгремел и именно сейчас население разбирается с последствиями в виде сухой земли, зараженной воды и мизерным количеством населения. И люди снова бьют и бьют себя по лбу теми же граблями, что и раньше — думают о настоящем моменте, а не о будущем, как должны мыслить хорошие руководители.       Проект «Начало» завершился успешно — до финиша дошли восемьдесят пять человек. Лидер не был фанатом утверждения «все мы одинаковы и каждый заслуживает благ, которые дают фракции своим членам», как любил говорить Маркус Итон — Эрик говорил «каждый заслуживает того, чего достоин», поэтому никогда не проталкивал идею разом всех афракционеров принять в ряды системы — этого заслуживали только те, кто хотел этого, кто готов был доказать, что будет полезен системе, как и она для него. Экстремисты и сторонники «свободы» в это число не входили.       Но несмотря на успешное завершение проекта, идею о гибком строе и изменении системы спустили на тормозах — через три дня после окончания «Начала» на празднике прогремел теракт, унесший с собой жизни пятидесяти человек. Это стало настоящим ударом, ведь теракт совершили изгои. Проект с треском закрыли, а подобные начинания начали умерщвлять в зародыше — Лидер более чем уверен, что террористам тогда помогли. Слишком все складно вышло.       Эрик уважал выбор афракционеров жить вне системы, когда этот выбор делался здраво и осознанно, а не когда понабравшись слухов тут и там люди кричали «долой угнетателей! нам нужна свобода!». Ведь Лидер знал, что если, теоретически, изгои смогут самоорганизоваться, устроить восстание и победить, то к власти придут такие же, если не хуже — ситуация не изменится, просто система фракций будет называться по-другому.       Лидер знал, что люди бесхребетны и малодушны в основном своем количестве: много кто говорил красивые речи перед назначением на должность лидера в любой фракции, однако когда дорывался до власти и денег, плевал с высокой башни на обещания.       Медные трубы испокон веков сводили с ума командиров и политических деятелей, но сейчас, когда разница между доходами десяти процентов самых богатых относительно доходов десяти процентов самых бедных по децильному коэффециенту равнялась почти пятидесяти, удержаться от излишек и стремлений к собственной выгоде было сложно. Многие не справлялись, особенно если с самого начала не верили в свои слова.       Эрик же верил и знал, чего хочет. Самонадеянно? Да. Выполнимо? С его-то здравомыслием и несгибаемостью? Абсолютно.       После службы в Прайде будущий Лидер четко осознал свои мотивы и способы достижения целей. Выводы можно делать в любой ситуации, а из Прайда Эрик вынес то, что слаженность и взаимопомощь общества, при правильном к нему отношении и желании развития этого самого общества, должны быть не только на отдельно взятом клочке земли под командованием фанатичного военного.       Преданность, целеустремленность, взаимная защита и сплоченность — те положительные качества, которые есть в Прайде, так почему бы не сделать выводы и не взять из этой модели управления только нужное, учтя недостатки? Потому что идеология нынешних властей направлена на другое. На наживу и расширение границ собственного влияния: смерть таких, как Томми — сопутствующий ущерб.       — Сойдет? — из размышлений Эрика вырывает нарочито спокойный голос девчонки, появившейся на кухне. Мужчина поднимает на нее внимательный взгляд и оглядывает с ног до головы: непривычно видеть Паркер в одежде по размеру — спортивная форма на ней вечно болталась мешком.       Сейчас же оказывается, что у девчонки есть фигура: обозначившаяся разница между талией и бедрами, намек на грудь и красивые ноги. Паркер не могла похвастаться телом с пышными формами, но фигура была у нее пропорциональной: со временем взгляд на тела людей у Лидера профессионально деформировался — да, он мог засмотреться на красивое женское тело, но в первую очередь отмечал короткое или длинное крепление*, проработанные грудные, симметричный уровень плеч и прокачанные дельты.       По сравнению с тем разом, когда Паркер хлопнулась в голодный обморок и Лидер увидел в медблоке то, что скрывалось под толстовкой девчонки, когда Эрик подумал, что она специально втянула живот и задержала дыхание, от чего ребра, считай, пропарывали майку насквозь, сейчас Паркер выглядит гораздо лучше.       Конечно, Эрик понимает, что проблемы девчонки с едой хоть и уменьшились, но не пропали полностью, иначе с теми темпами, с которыми она ела за их столом, Паркер набрала бы килограмм пятнадцать точно, а так — только нарастила немного мышц, и на том спасибо.       Лидер не идиот и понимает, что психологические проблемы не решаются на физическом уровне — это все равно что попросить солдата с посттравматическим расстройством, вернувшегося с войны «просто не кричи по ночам, окей? это же так просто».       Но несмотря на все трудности, Паркер определенно делает успехи — выглядит девчонка уже не жалко. Лидер на секунду засматривается, но виду не подает: талия, виднеющаяся из-за короткого топа, кажется особенно ладной во всей фигуре Паркер — плавные линии, со спрятанными под ними мышцами выглядят неплохо. Такого не увидишь у бесстрашных женщин — у них обычно кожа тонкая, лишенная почти всякого процента жира, от чего мышцы и кубики на животе выглядят особенно воинственно.       У Паркер же этого нет из-за того, что девчонка в гигантских количествах трескает сладкое. Оно и понятно: организм требует энергии и калорий, а Паркер не переносит этой… как она говорит? «Тяжести в животе»? Поэтому мозг нашел единственный оптимальный компромисс — легкая шоколадка или пирожное, которое содержит большое количество калорий, дает ей необходимую энергию для тренировок и жизни. А из-за этого появляется и приличное количество подкожного жира, который равномерно распределяется по телу. Такое бывает у женщин Дружелюбия — за счет тяжелой работы, но свободного питания, со временем те обзаводятся подтянутыми, но женственными телами с плавными изгибами. Паркер выигрывает и здесь, если это можно назвать победой.       — Садись, — кидает Эрик и берет с лавки бокс с маскировочными предметами. Девчонка садится рядом на стул и Лидер хмыкает.       Паркер старается быть невозмутимой, когда Эрик начинает разматывать бинт, но все же тушуется под укоризненным взглядом Лидера.       Порез, определенно, обработан неплохо, однако Эрик тяжело вздыхает — ей стоило аккуратнее обращаться с поврежденной рукой, а не замотать и забыть — Лидер знает, что даже незначительные ранения в виде пореза могут воспалиться и доставить много проблем, при неправильном обращении.       Девчонка все-таки вздрагивает от прикосновений мужчины и Эрик про себя усмехается: руки у нее ледяные — надо больше жрать. Лидер промакивает порез йодом и покрывает заживляющей мазью. Думает, что с таким талантом Паркер находить проблемы и синяки на свои кости, надо бы ей выделить собственную аптечку, чтобы девчонка до конца инициации дожила. К тому же Эрику очень интересно, откуда у Паркер брались все те синяки, которые она точно зарабатывала не на тренировках. Лидер даже подумывал как-то дать задание технарям проследить за девчонкой, но передумал, да и дел других хватало. Но все же, как ни крути — некоторые моменты, вроде гематом мистического происхождения на лице вихрастой блондинки, очень интригуют.       Ее ладонь в полтора раза меньше руки Эрика и Лидер поджимает губы — вот кому надо в саперы идти, в проводах ковыряться. Но Паркер явно не из этой породы — слишком… амплитудный размах у девчонки.       Паркер давит хихиканье, когда Эрик перехватывает ее руку у основания запястья и мужчина коротко улыбается, но девчонке показывает только скептичный взгляд — вся она, как чувствительный нерв.       Эрик прикидывает, сколько маскировочного материала понадобится для этой худой ручонки, и отрезает от ткани чуть меньше трети. Промакивает, разглаживает и кивает на удивленный взгляд Паркер, когда порез становится невидимым.       — Если ты хотя бы в общих чертах опишешь свой план, мне будет намного спокойнее, — недовольно вдруг морщится Паркер, но Эрик только вздыхает на претензию в голосе девчонки и кидает через плечо:       — Собирайся.       Лидер понимает, что любознательная черта характера Паркер, из-за которой даже во время инициации она успевает обучаться первой помощи и узнавать о работе разных подразделений, уже играет с ней злую шутку, а на заданиях будет только хуже. Приказы не обсуждаются, а выполняются — если командир будет объяснять каждому солдату о мотивах своих решений, что они значат в тактике и к чему приведут в стратегии, времени на действия не останется совсем. Поэтому девчонке еще предстоит поработать над исполнительностью, иначе при таком раскладе, который может и ценится в мирной жизни, где его принимают за гордость и желание знать больше, на задании она просто сдохнет.       Да, из-за совокупности черт характера Паркер казалась интересной, безусловно. Она не была из той породы женщин, от которых невозможно отвести взгляд и при первой встрече с которыми хочется преклонить колено в вечном восхищении. Правда, в большинстве своем, к таким экземплярам пропадал интерес, как только они открывали рот. Эрик не гребет всех под одну гребенку — он знает умных и красивых женщин — это просто своеобразная статистика. Редко красивых девочек учат быть хорошим собеседником или человеком — думают, что внешность решит все. Это не их вина, а вина воспитания.       С Паркер же было наоборот: неприметная девчонка становилась интересной, как только открывала рот.       Разумеется, Эрик ее анализировал, даже больше, чем других, ведь держал ее рядом и… строил на нее планы? Пока, как у боевой единицы, у нее был хороший потенциал.       В ее необузданном стремлении «мне больше всех надо» Эрик видел себя — с него тоже сходило семь потов, пока между тренировками он брал дополнительные занятия по стрельбе, борьбе и, главное, тактике во время инициации. Да, уставал нещадно. Но. Эрик знал, что возможности человеческого тела в какой-то степени безграничны, и все, что он делает, зависит только от внутреннего стержня и безграничного желания большего. В трудные времена спасало только это, хотя другие, имея больше возможностей в физическом плане, сливались раньше, чем будущий Лидер. Все просто — ему больше всех было надо.       В Паркер была эта жажда жизни — тот огонек, который помогал солдатам не сойти с ума от пыток в плену и все выдержать. Конечно, сначала это было заморано злостью на предателя друга, но и это было легко стереть, показав, что ее действия того не стоят. Эрик потом долго гадал, кто же этот недостойный фракции бесстрашный, струсивший дать показания из-за личных причин. Лидер более чем уверен, что Паркер не назовет имени.       Девчонка не была однообразной — она постоянно менялась, не давая соскучиться. Робкая, неумолкающая в стрессовых ситуациях, приятная и умная собеседница — Эрик смеялся про себя каждый раз, когда Паркер взрывалась странными монологами от нервов, почему-то перескакивая в такие моменты на смешной чопорный акцент. Так говорила учительница литературы в седьмом классе в школе Эрика — Лидер с усмешкой вспоминает, как пацаны бегали на переменах в туалет передергивать после урока с красоткой-училкой.       Паркер действительно могла быть очень стеснительной и неловкой, но в то же время в секунду превращалась в фонтан страстей. От такого поворота иногда терялся даже Лидер или опытные бесстрашные за столом, хорошо разбирающиеся в психологии женщин. Тем более что Паркер вела себя, как ей вздумается, говорила всегда все, что ей хочется. Характер девчонки никак нельзя было втиснуть в рамки условностей — внутри нее скрывался потенциал совершенно необузданной натуры.       И это могло бы стать пороком, если бы не удивительное умение Паркер приспосабливаться к любым условиям. Чего только стоят порезы на руках товарищей — Лидер до сих пор в неком восхищении от подобного решения проблемы с маскировкой. Дешево и сердито, как говорится.       То, что Паркер застала членов Прайда в тоннелях — невероятное везение, на самом деле. Ведь если они так шифруются, используя заброшенные тоннели под штабом, куда, кстати, надо наведаться, то Эрик даже сомневается, что Джеремайя сможет сказать что-то по этому поводу. Готовится нечто грандиозное, Эрик чувствует.       — Расскажи поподробнее о том, что видела в тоннелях, — кидает Эрик на девчонку короткий взгляд и та хмурится, очевидно, вспоминая события прошлой ночи.       — Когда я услышала голоса... — Паркер пересказывает увиденное как можно точнее, а Эрик качает головой — неужели замешана Эрудиция? — ... но молодой возмутился, мол, без отслеживания данных нельзя. — Сука, точно Эрудиция. Вот дерьмо. Судя по словам Паркер о манере общения мужчины, со словечками вроде «бесы» и «черти», Эрик руку на отсечение может дать, что это Леон. Чертов садист пробрался, очевидно, в ближний круг Маршала, раз теперь участвует в таких делах. — ... а старший сказал, что проблема в том, что у пленника работает его собственное сознание, не несмотря на отсутствие контроля тела. — Ситуация выходит даже хуже, чем предполагал Эрик. Если вдруг Прайд и вправду работает с Эрудицией, значит хреновы умники кинули Бесстрашие и переметнулись. А может работают по обоими одновременно. Одна хрень — пахнет горелым и предательством.       — Тогда пленник еще раз прохрипел «помоги» и потянулся рукой в мою сторону. Я поняла, что меня заметили и попиздо… — Лидер хмыкает от запинки девчонки и кивает.       — Говори, как есть. — Паркер глубоко вздыхает, собираясь с мыслями, а Эрик думает, что она уже стала своей во фракции Огня — в Искренности таким словам не учат. Эрик кивает своим мыслям и переводит взгляд на Паркер. Все-таки девчонка заслуживает знать хотя бы примерно, что происходит — меньше психовать будет. Лидер диктует краткую инструкцию. — Ясно? — вопросительно вздергивает брови Эрик, и девчонка задумчиво кивает. — Словами, Паркер. — предупреждающе тихо проговаривает он и вихрастая распрямляет плечи.       — Ясно, командир.       — Вот и хорошо, — расслабляется мужчина и откидывается в кресле, возвращая внимание к дороге.       Эрик усмехается про себя — Паркер трудно дается подобное подчинение, однако она искренне старается. Лидер успел заметить, что у девчонки есть удивительное свойство — умение вести разговор на разных уровнях. С ней было приятно дискутировать — те же бесстрашные за их столом с течением времени ни одного разговора без мнения Паркер не вели. Она никогда не пыталась навязывать свое мнение и так же не терпела этого со стороны других. Паркер уважала в каждом человеке личность, а для тех, кто пытался ее подавить, она становилась недоступной — в этом был виден опыт прошлых ошибок, потому что просто так некоторые стороны мировоззрения не возникают. Вышколенные в Искренности манеры, которые хоть и подернулись флером вседозволенности в социуме Бесстрашия, все же были видны, а сдержанность в нужный момент и искрящееся любопытство располагали к ней.       — Ты бы отрезала палец за место Лидера, Паркер? — усмехается Свеггер, пихая девчонку локтем в плечо, от чего она чуть не роняет пирожное. Эрик усмехается — парни считали очень остроумным в любом вопросе вместо определенной суммы денег ставить должность лидера, как что-то невозможно бесценное.       Смешно было наблюдать за Свеггером, которому через несколько лет стукнет тридцатник, и который вел себя, как мальчишка. Раньше это проявлялось не так явно, но с появлением «их батарейки» многое изменилось — пусть постепенно и незаметно, но изменилось. Свеггер стал больше улыбаться. После потери жены три года назад он этого почти не делал.       Паркер хмурится, обращая внимание на мужчину, и растягивает губы в какой-то кровожадной улыбке.       — Смотря кому, Свег.       На следующий день Макс поинтересовался у Эрика, почему последние три недели за их столом стоит постоянный гогот. Лидер только усмехнулся.       — С прошедшим, кстати, — вдруг прерывает тишину Паркер и неловко смотрит на Лидера.       Эрик усмехается и кидает на нее короткий взгляд, вспоминая случай с пролитым на документы чаем.       — Спасибо, — хмыкает Лидер. — Да, об этом, — наигранно опоминается Эрик, — мне понравился твой подарок.       Мужчина специально упоминает тот случай, чтобы услышать правду от самой Паркер.       Уже лет пять Эрик не устраивал масштабных празднований дня рождения, потому что ярких эмоций хватало и на заданиях: он только собирал у себя самых близких друзей и заказывал невозможное количество еды. Кто-то мог бы назвать это скучными посиделками, но все присутствующие были только рады отдохнуть от суеты и просто побыть с друзьями.       В этот раз там был Свеггер, Лоис, Эмма, Лолита, Дерек и еще несколько человек из его бывшего спецотряда. Эрик действительно удивился подарку и долго смеялся: раньше друзья дарили ему коллекционный алкоголь, книги и прочие дорогие побрякушки, но когда он стал Лидером, их фантазия мгновенно сдулась, потому что Эрик сам мог себе все купить. Тогда ему начали дарить редкие довоенные вещички, вроде записанных фильмов и прочего, и Эрик благодарил за подобные подарки, хоть и не говорил, что у него есть неограниченный доступ к складам, куда сгружают подобные находки из-за Стены.       В этот же раз он действительно был удивлен и не поверил, что у Лоис и Эммы, которые обычно занимались подобными инициативами, вдруг проснулась новая креативная жилка.       Смеющийся Свеггер по секрету поведал заинтересованному в неординарности дарителя правду о Паркер и том, как она прикрыла подруг Эрика. Лидер лишь усмехнулся.       Девчонка неловко пытается оправдаться, запинаясь от того, что взболтнула лишнего, но Эрик не выдерживает и заходится смехом от комичности ситуации.       — Перестань, я в курсе. — произносит он. — Я знаю Лоис и она не обладает особой грацией или вниманием к деталям в социуме. — Пожимает плечами Эрик и кивает своим мыслям.       Лоис всегда была ему верным другом, еще с инициации, и до сих пор оставалась веселой, смешливой девчонкой, несмотря на прошедшее время.       С ее подругой Эммой, которая закончила инициацию на год позже, Эрик даже пытался встречаться, потому что ему очень понравилась красивая и умная девушка, но в итоге не сложилось — у них были совершенно разные взгляды на жизнь и мировоззрение. В начале Лидер был без ума от остроумной красавицы, но когда все стало серьезнее, вдруг понял, что Эмма считает себя его украшением.       Предчувствовала ли она, что Эрик станет Лидером — он не знает, но факт был таков — в отношениях Эмма вдруг утратила всю свою индивидуальность и принимала как должное и нужное стоять рядом с мужчиной на мероприятиях и «украшать» его. Но Эрику это было не нужно — ему нужна была личность, от которой он через год после собственной инициации потерял голову. Он разговаривал, пытался что-то объяснить, но сказавшееся на характере и восприятии мира воспитание было сильнее, поэтому спустя семь месяцев отношений, лидер с Эммой расстался. Они остались друзьями и боевыми товарищами, но дальше не пошли.       Какое-то время они едут молча, каждый погруженный в свои размышления — Лидер готовится к встрече с Джеремайя, а Паркер разглядывает вид за окном. Потом девчонка, преодолевая неловкость, задает вопрос, который Эрик давно от нее ждал: «Почему я»?       Да потому что, Паркер, тебе больше всех надо, вот почему. Ты жаждешь нового, впитываешь, как губка, новые знания и хочешь стать лучшей. Потому что ты напоминаешь Эрику его десять лет назад, только в женском обличье и с потрясающим талантом влипать в неприятности. А еще с искренностью, остроумием, яркостью, взбалмошностью, независимостью и чуткостью, но напоминаешь. Потому что в тебе кипит жизнь, с тобой никогда не скучно, ты полна энергии и живешь по собственным правилам, даже в рамках принятых, вот почему.       — Не забывайте, командир, мой тест показал Эрудицию, — саркастично подмечает девчонка и Лидер усмехается. Он и не забывал.       — Но ты постепенно становишься бесстрашной, судя по дерзким репликам, — жестко усмехается Эрик, проверяя на прочность нервы Паркер и улыбается.       — Расслабься, — издевательски хмыкает Лидер.       — Это значит, что тебе понравится в Прайде.