Золотой рассвет. Часть 3. Начало Эпохи

Долго ждать развязки Саурон никого не заставил: как только печь была подготовлена, он приказал затолкать туда Олло и с явным наслаждением слушал, как тот орет не своим голосом. - Я вам еще вот что показать хотел, прихватил в Аст Алтар перед уходом, - Саурон взял с тумбочки какую-то толстую не то рукописную книгу, не то большую тетрадь и раскрыл ее примерно на середине. - Сдается мне, что этот… не в меру завистливый неумный эльф, которому я тут по тыкве настучал, еще и ходил подсматривать в чужие окна. Гил-Галад бросил в раскрытую тетрадь беглый взгляд и покраснел. - Тьфу ты, срамота какая. И не стыдно же было… Его брат Маэглин в свою очередь расхохотался в полный голос. - Надо же, какие художества, я прямо диву даюсь! У меня только один вопрос: когда Соото малевал эту хрень, в правой руке у него, наверное, был карандаш. А в левой тогда, простите, что? Аллуа и Келебримбор, услышав это, одновременно закашлялись — подавились от смеха чаем. - Вот же бесстыжий, - с отвращением добавил Денна. - Если бы лично я вдруг увидел что-либо подобное, то просто тактично бы отвернулся и сделал вид, что ничего не заметил. До их слуха снова донеслись жуткие вопли. Аллуа злорадно ухмыльнулась, Денна сидел рядом с безразличным видом, словно ничего особенного не происходило. - Кэл, - Саурон брезгливо поморщился, - прибавь-ка жару, а то что-то у нас медленно наш безмозглый друг запекается. Все, что останется, если вдруг останется — в выгребную яму. Нормального погребения этот гад не заслуживает. * Почти под утро Аратан наконец-таки пробудился от тяжелого сна без сновидений; за окном уже начало немного светать, и зимние рассветные сумерки окрасили все за окном в синевато-фиолетовый цвет. Первым, что он услышал, были тихие рыдания младшего брата. Испугавшись, он приподнялся на локте. - Эй, ты чего? Тебе плохо? Кирьон ответил не сразу. - Давай уж попрощаемся, - всхлипнул он. - Ты что говоришь? - спросонья Аратан не слишком хорошо сориентировался в происходящем. - Нам обоим скоро конец. Ты уже все забыл? Нас тут не пощадят. - Не болтай ерунды. Уж если мы до сих пор живы… выберемся как-нибудь. - И как же именно? - его младший брат вытер опухшие от слез глаза краем пододеяльника. - Да придумаю. Найду способ всех уболтать. - Не верю я, что у тебя что-нибудь получится, - скептически возразил Кирьон, который уже утратил почти всякую надежду на лучшее и мысленно готовился к тому, что в обозримом будущем над ними учинят самую что ни на есть жестокую расправу. Аратану очень не хотелось вылезать из-под теплого одеяла, тем паче что на улице по-прежнему был очень сильный мороз и даже в хорошо натопленную комнату из окон время от времени тянуло обжигающим холодом, но желание утешить напуганного до полусмерти младшего брата оказалось сильнее, и он пересел к нему на кровать и погладил его по голове. - Не вздумай впадать в отчаяние. Это опаснее всего. Я тебе сказал, что попробую как-нибудь отболтаться. Если уж и в самом деле ничего не получится, то не получится, а так-то кто знает? Может, все мои усилия как раз даром и не пройдут. Они просидели так довольно долго — фиолетовые сумерки за окном стали постепенно проясняться, светлеть, становясь скорее нежно-сиреневыми, небо окрасилось в нежный розовый цвет, а потом медленно выглянуло солнце, и морозный рассвет стал прямо-таки по-настоящему золотым. - Как вы тут? Аратан, услышав знакомый голос, вздрогнул от неожиданности. Умеют же некоторые подкрадываться незаметно — он даже не понял, что дверь открылась и в комнате еще кто-то есть. Он нерешительно повернул голову. - Да живы… пока. - Почему «пока»? Тебе что, плохо? Если что-то болит или тебе просто дурно, так и скажи, я в этом хорошо разбираюсь и могу вылечить все что угодно… вернее, почти все, если только речь не идет о чем-то совсем за гранью типа отрезанной головы. - Да нет, уже не плохо, все в порядке. - Точно? - Какой мне смысл вас обманывать. От изучающе-оценивающего взгляда майа ему стало несколько не по себе. - Да, пожалуй, не врешь, - словно нехотя согласился Саурон. * Элронд жене надавал тумаков: Бьет — значит, любит, обычай таков. Элронд жену табуреткой добил: Видно, супругу он крепко любил. Народное творчество Прошло еще несколько недель, и Келебриан поняла, что ей совсем не нравится замужняя жизнь: существование в доме Элронда протекало очень странно, время тянулось невообразимо медленно, уныло, скучно, и молодая жена не видела никакой перспективы. Однажды вечером она снова поссорилась с мужем — Элронда очень злило и раздражало то, что у них совершенно не ладится интимная жизнь; они взаимно наговорили друг другу колкостей и разошлись спать в разных комнатах. Бедная женщина проплакала почти всю ночь и уснула только на рассвете. Разлепив опухшие от слез глаза, она подумала, что дальше так продолжаться просто не может, и пошла завтракать со своим мужем. Она решила заодно с ним поговорить и все обсудить. - Элронд, - сказала она своему мужу, - нам нужно кое-что выяснить. - Ну да, конечно, - тот был удивлен, что жена вдруг наверняка решила затронуть тему вчерашней ссоры. Было заметно, что ее супруг уже с раннего утра хорошо выпил: его покачивало, слова он произносил врастяжку, да и помутневшие глаза вполне красноречиво говорили о состоянии эльфийского владыки. - Милый, - относительно мягко начала она, - так больше продолжаться не может. И не должно. Я твоя жена, а ты постоянно забываешь, в чем заключаются обязанности мужа. Элронд скрипнул зубами от бессильной злобы и досады. - Я ни о чем не забываю. Я делаю то, что могу. - Ничего ты не можешь, - вырвалось у его несчастной жены. - Это ты вечно всем недовольна! - фраза эльфийки сильно ударила по самолюбию ее супруга. - Я от тебя завтра же уеду, - твердо и решительно произнесла Келебриан, поднимаясь из-за стола. - Вернусь к родителям. - Куда? - заорал Элронд и схватил жену за запястье. - Ты вышла за меня замуж и покинешь мой дом разве что мертвой! - Прости меня, - прошептала перепуганная женщина. Муж так дернул ее за платье, что ткань затрещала, и сжал руку в кулак. - Не трогай меня! - закричала эльфийка, понимая, что Элронд вот-вот начнет ее бить, и тут же в ушах у нее зазвенело от сильного удара. Не устояв на ногах, она упала на пол, но владыка Имладриса поднял свою жену за волосы с пыльного пола и продолжил колотить. - Я никуда тебя не отпущу! - орал он, обдавая ее запахом перегара. - Ты моя! Навсегда! Навечно! Ты слышала? Ты поняла?! Валандил, ставший случайным свидетелем безобразной ссоры владыки Имладриса и его жены, не выдержал и решил вмешаться. - Пожалуйста, прекратите! Не деритесь! - взмолился он. Элронд поначалу не обратил на мальчика никакого внимания, словно тот был неодушевленным предметом, но чуть позже, когда тот попытался схватить его за руку, чтобы наконец прекратить безобразную сцену, просто отшвырнул его в угол кухни. На Келебриан градом сыпались удары, в гневе муж начал обвинять ее в том, что она наверняка поглядывает на других мужчин. Бедная женщина не знала, как оправдаться — в эльфийских семьях супружеская измена была явлением совершенно невозможным и в принципе нереальным, для их расы это было столь же непредставимо, как спать на потолке. - Элронд, перестань! - она размазывала по лицу кровь и слезы. - Ты же прекрасно знаешь, что это совершенно невозможно! - Я уже никому и ничему не верю! - он продолжал ее колотить, намотав на руку ее длинные волосы. - Интересно, кто это так завладел твоим сердцем, что у нас с тобой все так не ладится? - Никто! - в отчаянии рыдала молодая жена. - Я тебя люблю и всегда буду любить! За что ты так со мной?! Ее мужа, однако, было отнюдь не просто убедить в обратном. - Если я узнаю, что ты смотришь на кого-то еще, пеняй на себя! - злобствовал он, но после этого наконец разжал руки и прекратил избиение своей супруги. Келебриан, лежа на пыльном полу, горько зарыдала: именно сейчас до нее дошел весь ужас и необратимость того, что она совершила, не вняв советам отца и матери. Однако дороги назад не было: она вышла замуж и уже не могла вернуться к родителям, чем бы она там ни грозила своему супругу. Как только Элронд в гневе выбежал из кухни, Валандил наконец-таки решился подойти к его жене и помог ей подняться. - Не обращай внимания, - сказала она мальчику, который протянул ей платок — вытереть разбитое лицо. - Это просто семейная ссора. Валандил, пусть и зная о том, что отношения между его родителями были достаточно далеки от совершенства, в то же время понимал, что такие выходки находятся сильно за гранью разумного. - Все ссорятся, я согласен, но это в любом случае не повод распускать руки. - Я тебе говорю — не обращай внимания, не вмешивайся, иначе еще и тебе под горячую руку достанется.