Behind the scenes

Только высшие силы помогают Криденсу дождаться пятницы. Днем ранее Йейтс скинул ему расписание на почту: из города они выезжали в восемь вечера, а до этого собирались в центральном офисе. Пока только три часа дня, но Криденс уже собрал сумку. Все оставшееся время он сидит и выдумывает оправдания для матери. Он терзается несколько часов подряд, но перед самым отъездом к нему приходит озарение. Он выходит на кухню собранным, в куртке и с рюкзаком за плечами. Мэри Лу заваривает чай. - Криденс? Куда ты собрался? - Я... я поеду на подработку, мам, - он тянет лямки рюкзака, не поднимая головы. – Меня позвали. Это на все выходные. Там нужна моя помощь в одном... проекте. - Мне не нравится это решение, Криденс, - женщина ставит чайник и смотрит строго. – В выходные ты должен быть дома. Утром в воскресенье мы всегда ходим в церковь. - Я знаю, мам... Но ведь лень – это грех. Если я могу помочь тебе и сестрам, я должен это сделать. Обещаю, я помолюсь Богу, я не забуду... Криденс использует против матери ее же веру. Это нечестно, но это срабатывает. Мэри Лу сводит брови и вздыхает. Она уверена, что у нее самый прилежный сын. Мать отпускает его, попросив позвонить по прибытии, и Бэрбоун сбегает из дома. На улице темно, но менее оживленно от этого не становится. Скорее, наоборот. В пять часов вечера Нью-Йорк только набирает обороты. В главный офис Криденс приезжает помятым. После давки в метро он валится с ног, но здесь он не один такой – все кушетки в приемной заняты моделями. Им тоже пришлось приехать в час-пик. Грейвса среди них нет. - Привет, Криденс! Пожалуйста, помоги мне, будь другом… Парень оборачивается на голос и видит знакомую юбку, покачивающуюся под непосильной ношей. Бэрбоун помогает без промедления: он снимает верхние коробки и только тогда видит лицо Тины Голдштейн. Это единственный человек в студии, который знает его имя. - Что это? – Криденс рассматривает содержимое коробок, помогая коллеге отнести их в гараж. – Бу... бутафория? – парень не уверен, правильно ли употребляет слово, но Тина его не поправляет. - Это крупные съемки, так что без декораций никуда. Фух, – она передает ношу грузчикам, и те ставят ее в микроавтобус. – Ты еще главного не видел! Улыбнувшись, девушка ведет его в соседнее помещение. Внешне это похоже на склад, но Криденс теряет дар речи, когда Тина открывает перед ним дверь. Первое, что бросается ему в глаза – это нагромождение клеток со всевозможными животными. Совы, змеи, пауки… У Бэрбоуна разбегаются глаза. Это небольшая комната, с потолка светит тусклый желтоватый свет, а возле клеток крутится девушка в платье с чуть вьющимся рыжим каре. - Пожалуйста, осторожнее, - просит незнакомка грузчиков, которые выносят пакеты с кормом. - Ты слишком волнуешься, моя плюшечка, все будет хорошо, - их продюсер стоит чуть дальше от клеток, спрятав руки в карманы брюк. – Ребята знают свое дело. - Да, конечно. Но клетки с животными понесу я, - не уступает девушка. – Так будет надежнее. Криденс послушал бы их спор дальше, но им с Тиной приходится посторониться, чтобы пропустить рабочих к машине. Голдштейн прикрывает дверь и оттягивает парня в сторону. - Так много всего, - удивляется Бэрбоун. – А кто… кто это был? - Это? Наша «миссис» Ковальски. Вы еще познакомитесь, он отвечает за животных. Миссис – это «он»?.. Криденс не понимает, что говорит Тина. Наверное, ему послышалось. Он поднимается за девушкой обратно в зал, чтобы спустить вниз еще несколько коробок. Через полтора часа активных сборов микроавтобусы наконец-то набиты. Они отъезжают от студии к пансионату, где будут проходить съемки. Тем временем в приемной собирается практически полный состав моделей и съемочной группы. В общей сложности, их человек сорок, все ждут, и в комнате стоит невообразимый гвалт. Однако громче всех распаляется режиссер. - Где носит этого Грейвса?! – он багровеет. – Возомнил из себя хуй знает что! - Его «хуй» это четверть бюджета картины, - замечает госпожа Пиквери, вернувшись из переговорной. – Я связалась с ним, он сказал, что приедет на место своим ходом. От этой новости режиссер снова матерится, а Криденс тускнеет. Без Грейвса поездка в автобусе будет скучной. Он надеялся его увидеть... Заняв свое место в корпоративном транспорте, Бэрбоун всю дорогу смотрит в окно. Ничего, успокаивает себя парень, глядя на пролетающие в ночи огни фонарей. Перед съемками модели заключают контракты. Грейвс еще обязательно появится. Не может не появиться… …Следующим утром Криденса будит звонок разгневанной матери. За всеми своими переживаниями он забыл ей перезвонить. Их уже заселили по номерам, и парню приходится вылететь за дверь, чтобы чужой храп не выдал его местонахождения. В коридоре, слава Создателю, никого нет. Этот пансионат закрыт для посетителей на зимнее время. Студия арендует его территорию, смущаться некого, но, договорив, Криденс все равно как можно скорее прячется обратно, чтобы одеться. Только после этого он покидает номер и идет осмотреться. Парень ищет площадку для съемок – по счастливой случайности, это столовая, где как раз раздают завтраки. Судя по пустым столам, основная масса народа еще спит, однако режиссер и Тина уже тут. А еще с ними ОН – Персиваль Грейвс. Мужчина сидит, откинувшись на спинку стула. Судя по всему, он приехал недавно. Они расположились чуть поодаль от зоны с декорациями. Эта сцена фильма происходит в каком-то «подполье», насколько помнит Бэрбоун. Он берет тарелку каши и прислушивается. - «Fantastic dicks and where to suck them», - читает Персиваль на папке сценария. – Я даже не знаю, Дэвид, плакать мне или смеяться. Почему Роулинг всегда придумывает такие странные названия? - Ты ничего не понимаешь. Это мода. Слышал о «One Erection»* или «Fuckemon GO»*? Это хиты. Название должно быть броским! Тина прыскает в кулак, а Криденс давится. Он с трудом переваривает эти словесные искажения, хотя ему пора бы уже привыкнуть. В порно не было ничего святого, а теперь, благодаря этой Роулинг, в нем появилась еще и магия. По сюжету фильма, Грейвсу предстоит быть «суровым волшебником с крепкой палочкой». Почему-то Криденс не сомневается, что у актера все получится. - Эй, парень! – режиссер прерывает его сладкие грезы. – Дожуй и займись светом, мы вчера ни черта не успели! Спокойно позавтракать ему не удается, но Криденс с воодушевлением берется за работу. Если режиссер задействует его здесь, то, возможно, ему удастся присутствовать на продолжении съемок. Криденс оставляет тарелку и спешит подтянуть к стене в углу аппаратуру. Устанавливать все одному довольно непросто, зато парню удается подглядеть за тем, как спустившаяся на завтрак костюмер помогает Грейвсу переодеться. Мужчину облачают в импозантный костюм, но больше всего Бэрбоуну запоминается то, что ему запрещают надевать белье. Это должно быть горячо… Криденс уже представляет первые дубли и промахивается проводками мимо разъемов очень-очень долго. Ближе к десяти утра вся группа просыпается. После завтрака съемки идут полным ходом, однако Криденса, вопреки его ожиданиям, отправляют на другой этаж. Грейвс остается играть в столовой, пока Бэрбоуну поручают осветить банкетный зал. Они снимают «Отдел контроля за волшебными палочками». Для этой сцены Тина приносит из фургонов несколько специфических вибраторов. Чего люди только не придумают… Но Криденса ничего не увлекает. Он надеялся на этот уикенд, а в итоге остался ни с чем. Парень вздыхает, разглядывая лампу. Внезапно с первого этажа раздается грохот. - Да блядь! – крик Йейтса не спутать ни с чьим другим. – Ты нарочно, что ли?! Долгое время после этого ничего не происходит. Парень успевает забыть о шуме, но спустя пять минут на лестнице слышатся шаги. Режиссер поднимается в зал. Он делает знак не прерывать съемку и жестом просит Криденса подойти. У Бэрбоуна замирает дух. - Нужна твоя помощь, парень. Этот мудак опять подвернул ногу, а у нас сроки. Выручишь еще раз? Криденс кивает. Сердце начинает стучать где-то в горле, когда Йейтс ведет его в столовую. У входа на площадку мужчина расталкивает любопытных уборщиц. Вокруг царит оживление. Внутри столовой, растянувшись на стульях, лежит актер, чем-то отдаленно похожий на Криденса. К его ноге Тина прижимает ледяной компресс. Юноша болезненно стонет. - Тебе туда, - Йейтс машет Криденсу в сторону обставленного декорациями угла. Там, подперев стену, парня ждет Грейвс. Из одежды на мужчине нет ничего, и лицо Бэрбоуна заливает румянец. Подойдя, он изо всех сил пытается смотреть Персивалю не ниже подбородка. - Мы снова встретились, - мужчина улыбается краем рта. – Все еще нервничаешь? Криденс не отвечает и скашивает глаза на операторов. Тут их трое, причем один – на опорной площадке. Все ждут решения режиссера. Йейтс возвращается не сразу. Обговорив что-то с травмированным актером, он подходит к сцене с крайне задумчивым видом. - Значит так, он не может стоять, так что отснимем из завязки все, что планировали, но только со спины. Парень, раздевайся до трусов. От тебя требуется изобразить поцелуй и опуститься на колени – все. Все? Звучит не так уж страшно… Он ведь хотел этого, правда? Парень напряженно выдыхает и стягивает свитер. Перед глазами у него все начинает расплываться. А когда он снимает штаны и остается в одних трусах, у него немеют руки. Операторы встают к нему за спину, и Грейвс подходит – но у Криденса так гудит в ушах, что он этого не слышит. Только когда его щеки касается рука, парень приходит в чувства. Он преодолевает себя, чтобы встретиться с актером глазами. - Расслабься, - мужчина мягок. – Если тебе неудобно, просто закрой глаза. Камеры этого не увидят. Парень послушно жмурится. Режиссер дает старт. Запись идет, но голова Бэрбоуна непроизвольно втягивается в плечи, стоит губам Персиваля мазнуть его в уголок рта. Режиссер требует еще дубль. Криденс пытается взять себя в руки. Расслабиться, расслабиться… Он боязливо приоткрывает один глаз – и обмирает. Персиваль смотрит на него со страстью. Его глаза, как обычно, горят темным огнем, но впервые этот взгляд обращен на Криденса. К щекам парня вновь приливает краска. В этот раз он не отстраняется – он задерживает дыхание, стоит губам Персиваля прижаться. Их снимают, но Бэрбоун совершенно забывает об этом. Ему хочется открыть рот навстречу, но Грейвс давит ему на плечи вниз. Точно, встать на колени… Парень настолько пьян поцелуем, что забывает о наготе Грейвса. Он склоняется вниз, но когда понимает, к чему именно склоняется, то собирается отскочить рикошетом. Он н-не готов так сразу!.. Руки Персиваля фиксируют его голову, заставляя упереться лбом в пупок. Мужчина стонет, а Криденс с ужасом смотрит на его член. Актер изображает удовольствие от минета, пока Бэрбоун считает про себя секунды. Одна, две… восемь… - Снято! Отлично! Ладони исчезают с макушки Бэрбоуна, и он отшатывается, падая с колен. Парень закрывает лицо руками. Персиваль хмурится и настороженно трогает его за плечо. - Эй, все в порядке? Криденс кивает, но не отнимает рук от лица. У него пошла кровь из носа. - Ты гигант, Грейвс, - смеется режиссер. – За один раз довел мне двух ребят. Слушай, Тина! Принеси-ка сюда салфетки. Криденсу так стыдно. Он прижимает платки к носу, пока Грейвс шутливо гладит его по волосам. Он планировал это не так. Совсем не так. Ну почему он всегда попадает в такие ситуации…