Behind the scenes

- Папочка... Ах, да! Да, папочка... Накажи меня! Мх! Парень стонет под Грейвсом. Его руки шарят по дивану в поисках опоры. Он гнется, подставляясь под шлепки – и Персиваль бьет его своей ладонью. Сильно, наотмашь. Парень снова стонет, но срывается на крик, когда вместо очередного удара Грейвс, склонившись, проводит по его копчику языком. Глаза мужчины становятся черными от желания. Его язык толкается, а рука сжимает чужой член у основания. Слышен скулеж. - М-м-м... Папочка, пожалуйста! - Ты не заслужил, - мужчина отстраняется. – Сперва отсоси мне... Криденс едва не падает из-за осветительной лампы. После таких слов у него слабеют ноги. И воля. Он не представляет, как еще держится его ровесник-актер. Они подошли к середине сценария. Скоро в кадр должен будет ворваться второй парень, но пока что он стоит в стороне и о чем-то беседует с гримером. Судя по его виду, он совершенно не заинтересован в съемках. Гетеросексуал в гей-порно – довольно частое явление. Криденс завидует этому парню. Он был бы счастлив оказаться на его месте: быть рядом с Грейвсом и ничего к нему не испытывать. Но он лишен этой привилегии и возбуждение натягивает его ширинку. Это счастье, что работа ассистента такая неприметная. Криденс плавится и погибает за кадром без лишнего внимания, лишь искоса бросая взгляды на площадку. Между тем режиссер объявляет смену кадра. Актеры замирают, камеры меняют ракурс, а операторы подлезают почти под диван. Один из них настраивает фокус и берет под прицел второго парня. Тот пулей бежит на площадку, пока Йейтс не начал материться. Съемки продолжаются, Криденс смахивает пот и очень старается не представлять себя на месте второго парня. Член Грейвса врывается между его ягодиц... - Мх!.. Криденс не понимает, кто это стонет – он или тот актер. Когда съемки сцены наконец-то заканчиваются, Бэрбоун спешно ретируется на балкон. Ему нужно остыть. Он жмурится, пытаясь выбросить из головы оргазм Персиваля и то, как исказилось в тот момент его лицо. Он думал, что это пройдет, глаз привыкнет, но каждый раз для Криденса это потрясение. Бэрбоун сжимает ладонями перегородку. Он стоит так минут десять, пока не слышит из зала крик режиссера. Ему надо вернуться, рабочий день еще не закончен. Грейвс выходит на балкон, и Криденс столбенеет. Мужчина уже одет: на нем костюм и накинутое на плечи пальто. Если бы Бэрбоун встретил такого на улице, ни за что бы не угадал его профессию. Хотя даже в одежде Грейвс выглядит будоражаще. Или это Криденс такой впечатлительный. Персиваль здоровается с парнем и зажигает сигарету. Он его не помнит – или у него нет желания говорить. А вот юный Бэрбоун давится воздухом от одного понимания того, что тот для них общий. Он хочет ответить на приветствие, но заходится кашлем. - Не выносишь дыма? – Грейвс вскидывает бровь. Мужчина неправильно толкует реакцию Бэрбоуна и тушит сигарету. Парень мотает головой, но так и не набирается смелости вновь заговорить. У него пересыхает в горле. - О, здесь продюсер, - Персиваль перегибается через перила. Внизу к подъезду в самом деле подъезжает машина. Но, чтобы разглядеть ее, нужно подойти к Грейвсу, а у Криденса отнимаются ноги. Холодный воздух не помогает ему – совсем не помогает. Бэрбоун смотрит на профиль актера: на его припухшие губы, растрепанные волосы… Он только что занимался сексом – и Криденс это видел. Юноша невольно краснеет. Грейвс машет кому-то рукой и уходит обратно в студию. Режиссер продолжает ругаться, но замолкает, когда главный спонсор и организатор их съемок появляется на виду. - Привет, мальчики! – оглашает с порога продюсер. Это пухлый мужчина с короткими усами и в клетчатом костюме. Его глаза смеются, когда он оглядывает зал. При его появлении модели бросают съемку и окружают его со всех сторон. - Мистер Ковальски! - Ах вы, мои булочки, - мужчина тепло обнимает своих мальчиков. Вокруг слышен смех, и Криденс осторожно выходит с балкона. Он еще не знаком с этим человеком, но его здесь явно любят все, кроме режиссера. Йейтс встает со своего стула и разгоняет актеров по своим местам. - Зачем приехал, Якоб? Не видишь – у нас рабочий процесс? - Не заводись, Дэвид. Я привез новый сценарий. Ты только прочитай его! Это будет конфетка. Просто вишенка на новогоднем торте! - От твоих сравнений я заработаю диабет. Лучше бы ты открыл в свое время кондитерскую, - Йейтс хмуро берет бумаги и читает. – Ого... Действительно неплохо. Я займусь подбором группы. Сегодня вечером позвоню. А теперь не мешай нам работать. Последнее мужчина добавляет с нажимом, и Ковальски примирительно пятится. С Грейвсом они сталкиваются уже в дверях. Для актера съемки закончились, и продюсер предлагает подвезти его до клуба. - Соглашайся. Заодно я пожалуюсь тебе на Ньюту! В последнее время он, то есть она, совсем помешалась на своих переодеваниях! Я так больше не могу! А еще эти бесконечные животные... Его голос звучит совсем печально. Грейвс вздыхает и качает головой. Он наматывает шарф и пропускает продюсера вперед. - Ладно, жалуйся, раз уж ты подвозишь, - говорит он с усмешкой. Они исчезают за поворотом к лестнице. Криденс смотрит на закрывшуюся дверь. Эти люди живут в своем мире. У них другие проблемы и другие будни – совершенно отличные от его собственных. Парню отчаянно хочется попасть в этот круг, он все еще ждет этого, но что-то подсказывает ему, что у него почти нет шансов. Его никогда не заметят... Он слишком скучный. А между тем съемки возвращаются в привычное русло. - Эй, парень! Хорош витать в облаках, – гаркает режиссер. – Нам нужен фронтальный свет около балкона, живее! Актеры ждут! Криденс отмирает. Извинившись, он кидается переставлять оборудование. Он пытается включиться в работу, но перед его глазами продолжает стоять образ Персиваля. Недавно они говорили на этом балконе. Эти съемки идут внутри основного помещения. Они зацепляют кадром только вид на балкон. На площадке работает актер, совсем не похожий на Грейвса (он блондин), но второй парень с ним брюнет и по телосложению такой же, как Криденс. Бэрбоуну легко это представить... Он не оробел. Он улыбнулся, как этот молодой актер, и при взгляде на него глаза Персиваля загорелись огнем. Мужчина потушил сигарету и прижал его к двери. Они встали очень близко, а затем, не дожидаясь сигнала из студии, принялись раздеваться. С Криденса слетел его свитер, с мужчины – пальто... Они не целовались, просто смотрели друг на друга, а потом Грейвс развернул парня лицом к стеклянной двери, за которой так хорошо просматривался город. Его руки легли на бока Бэрбоуна. Пальцы подцепили шлевки ремня, потянули к себе, и Криденс прогнулся – не обращая внимания ни на кого. Он свел лопатки и опустил голову, послушный этому мужчине во всем. Грейвс сделал властный толчок. Он проехался по его ягодицам своим пахом, как сделал это в первый день их знакомства... Тогда по телу Бэрбоуна прокатилась дрожь. - Мне нужно в туалет, - резко просит Криденс. - Блядь, да что за день сегодня. Режиссер машет ему рукой, но не прекращает съемку. Парень осторожно минует всю технику и диваны, чтобы наконец-то выбраться из этого душного помещения. Добравшись до туалета, Криденс запирает замок дрожащими руками. Он обещает себе никогда так больше не делать – всякий раз обещает и проваливается. Бог испытывает его. И когда Бэрбоун сжимает в кулаке свой член, то понимает, насколько же он грешен. Парень прижимается лбом к стенке кабинки. Он дрочит, и ему до безумия не хватает того тела, что однажды прижало его сзади... Остаток дня проходит легче, чем его начало. Они доснимают оставшийся материал, а потом отправляют пленку на переработку. Монтажом, склейкой и обработкой видео занимаются в главном офисе студии. Им заведует госпожа Пиквери. На этом Криденс свободен. С ним расплачиваются, и парень на ватных ногах возвращается домой. - Где ты был так долго, Криденс? – Мэри Лу встречает его в гостиной. - Прости, мама, я работал. Юноша говорит ей только половину правды. Женщина кивает. Она считает его труд честным – и протягивает руку. Парень отдает ей все, что заработал. Эти деньги идут на нужды семьи и еду. Для того, кто раздает флаеры, сумма велика, но Мэри Лу не с чем сравнивать. Она возвращает ему пять долларов и отпускает ужинать. Находясь дома, Бэрбоун старается ничем себя не выдать. Он справляется, хотя с каждой неделей ему становится все труднее поддерживать общие беседы. Его семья религиозна, и он не вписывается в нее так же, как не вписывается в коллектив на своей новой работе. Он везде какой-то лишний, но парень старается об этом не думать. - Спасибо, было вкусно, - он отирает рот салфеткой. – Я пойду в свою комнату, очень устал… - Благослови тебя Бог, Криденс. Доброй ночи. Если бы они только знали, от чего он устал… Криденс прикрывает за собой дверь и падает на кровать. Пальцами он включает экран мобильного. На его заставке – скриншот из какого-то порно. В главной роли, конечно же, Персиваль. Бэрбоун разглядывает его фотографию. Как долго это будет еще продолжаться?.. Он одержим. Ему нужно смириться и поискать себе нормальную работу. Все это ожидание бесполезно… Парень вздрагивает, когда телефон разражается мелодией прямо в его руках. Он роняет его, а потом долго не может попасть по зеленой кнопке. Это звонок из студии. - Бэрбоун, - голос режиссера сух, – ты свободен в эти выходные? У нас намечаются съемки полнометражного фильма. Заплатят хорошо, но работать придется на выезде. Ты готов? - Я… С-скажите, сэр, - Криденс обмирает от своей наглости, – а мистер Грейвс… он там будет?.. - Само собой, лучше него у нас никого нет. Так что скажешь? - Хорошо, конечно! Я буду! – слишком горячо соглашается Бэрбоун и испуганно бросает трубку. Какой же он дурак... Но отчего-то парень чувствует, что в этот раз удача ему улыбнется.