Серая мышка Скамандер

Барни оказался прав насчет их количества. Они обезвредили одного охранника из дома, троих уже здесь; еще двое вытащили их заклинаниями из мокрого угла в коридор, прямо в центр, где попросторнее, и встали по сторонам, держа у их лиц палочки; еще двое стояли напротив — один поближе к ним, другой ближе к выходу, постоянно оглядываясь; еще двоих Альфис приметила, когда они сюда сбежались только после потопа, их Главный (стоящий напротив) выгнал практически сразу, чтоб вернулись в галерею и не спускали с проходов глаз. Среди них был и тот, кого Барни обманул Конфундусом. Заклинаниями их не подняли в воздух, а протащили по мокрому полу, а потом поставили на колени, и Альфис взвыла, ощущая, как штанина снова пропитывается теплой кровью — замораживающее заклинание снова сошло с ноги. Теперь рана ощущалась больше — или это только потому, что боль меньше не становилась. И все это не имело значения. Дрожь била тело, и страха не было. Не хотелось верить, что закончится все вот так. Не закончится. Но почему тогда было так страшно? — Тебе вопрос задали! — ее охранник, ткнув в щеку палочкой, напомнил о том, что от боли и смертельного холодка надо отвлечься. — Где твой брат? — повторил Главный без всякого терпения. — Если скажешь правду, все трое останутся живы. — Его здесь нет, — сквозь зубы ответила Альфис, чувствуя, что по щекам текут слезы, но она не могла уже понять, отчего — боль, холод, страх или все вместе. Мужчина нетерпеливо фыркнул и кивнул охраннику. Тот отошел подальше, направил палочку поточнее… и ударил в Барни красным лучом. Луч был так знаком, что даже после стольких лет все еще вызывал разрывную боль в каждой клеточке, будто ударили по ней. Они завопили разом, словно пытали обоих; Альфис бросилась к нему сразу же, почти заваливаясь набок рядом с ним. — Хватит, я скажу, хватит! Не продлилось все и больше трех секунд, но, когда Барни, трясясь, открыл покрасневшие глаза, у него на губах виднелась кровь. Лишь бы язык прикусил, лишь бы больше ничего. Волосы его сбились, мешали разглядеть лицо, Альфис пыталась увидеть, что он в порядке, что он в себе, что он с ней. Губы тряслись, и ком в горле вот-вот вырвался бы наружу с новым воплем. — Последняя попытка! Потом останется двое, — Главный махнул ботинком, чтобы плеснуть на них водой с песком, а то подростки, по его мнению, слишком пялились друг на друга. Все, о чем могла подумать Альфис — третий курс. Зима, Астрономическая башня, Пятерка плюс один. Барни понял ошибку слишком поздно, но сумел ее спасти. Теперь ее черед, неужели она не сумеет… Резкий рывок за волосы насильно поставил ее обратно на колени, Альфис взвыла более мучительно, от бесконечного отчаяния вперемешку с красным пятном в глазах. Ее будто черной стрелой пронзило через всю спину. Будто дали глотнуть гноя бубонтюбера, облили ее всю. Когда марево спало, она посмотрела на Барни, а тот в ответ смотрел так отчаянно, будто сам был виноват. Глупый! — Раз… Два… — Главный не дал им ни минуты на раздумья. — Я покажу! — застонала Альфис не своим голосом. — Дайте мне показать. — Не принимай нас за твоего дружка, на такие тупые уловки не ведемся, — Главный и без того был раздражен. — Говори! — Игрушка, — брякнула она, не подумав. Стала быстро озираться, но видела только злые хладнокровные лица — Барни тоже разозлился, но на него никто не смотрел. — Игрушка-портал. Я плыла за ней. Круцио попало не в нее, но отрезвило что надо. Альфис сразу же поняла, что сказать, о чем попросить. Ей нужна секунда. Ей нужен шанс сделать резкое движение, руки и так за спиной, она выхватит палочку и у них будет шанс. — Звезда. Звезда, помещается в ладони. — Где? — повторил Главный. И тут важно было направить свой страх, направить эмоции в дело, их же учили этому еще на первом курсе. Надо бросить такой же взгляд, который она бросала на всех минуту назад, но намеренно. Нужно было быстро придумать, куда посмотреть, чтобы шансы были выше. На дверь — удар их не застанет врасплох. На пол — не поверят. На стену — у них будет угол обзора. Вверх. Альфис молчала лишь секунду, а потом со всхлипом зыркнула вверх, и как минимум трое повторили за ней. В это мгновение, как только они вскинули носы, Барни закричал. — ДИССЕНДИО! Искусственное солнце, яркое светило, пусть и практически не горячее сейчас, со свистом полетело вниз с высоты трех метров. А от такого стремительного приближения ослепило точно трех человек, прежде чем грохнуться туда, где лежал Барни. Конечно, его там уже не было — он вскинулся так стремительно, как не подпрыгнул бы и любой здоровый не связанный человек. Альфис, вытащив чужую палочку из-под складок блузки, развязала себя и направила заклинание в сторону друга. — Протего! — потому что, разумеется, в его сторону сразу же направились три проклятья — единственные теперь источники света. Все три отскочили от ее щита, один угодил в ее охранника, и тот мешком упал, заставив и ее перекатиться в сторону. — Фините! — запястья Барни сразу упали по сторонам, сияя кроваво-красными полосами от колдовских веревок. Потом пришлось применить Протего еще раз — уже для себя; следующие заклинания полетели в нее, ориентируясь на свет от ее колдовства, и защита сработала отлично, но откинула ее на спину, прямо в мокрый песок. Снова случился эффект рикошета — красный луч ударил в стену и в потолок, зацепив старый настенный светильник, слабо работающий. Послышался звон стекла, дополнивший яростные крики у входа, а потом мощный луч сбил с ног Главного, отправив его в полет в другую сторону коридора. — Альфис, сюда! — позвал Барни в стороне выхода, и она, пусть и спотыкаясь, шатаясь, не заставила себя ждать. Свет теперь шел от открытой двери. Один из бандитов трепыхался у входа, приходя в себя после, видимо, обычного удара или удушения, и Скамандер вырубила его Петрификусом, пока Роджерс выстрелил ей за спину, защитив от заклинания последнего охранника, стоявшего на ногах. Потом он полушепотом наколдовал Акцио и стоял в проходе, как дурак. — Налево! — коротко бросила Альфис, отпихивая друга дальше в проход, а сама обернулась, запирая за собой дверь и крутя запястьем, которое теперь болезненно хрустело. — Дуро! Дверь окаменела лишь по краям, но совсем не было времени доводить все до совершенства — сверху тоже полились проклятья. Барни поднял щит и почти бросил ее толчком в соседний проход, они запрыгнули в следующий ряд импровизированных загонов — скалистые джунгли, — и побежали, куда глаза глядят. — Альфис! — позвал Барни. Обернувшись, она еле успела подкинуть руку, чтобы поймать собственную палочку. Он успел их вытащить! — Своя в бою лучше, — на одном дыхании сказал Барни, слизывая с нижней губы кровь, и схватил ее за руку, видя что-то, что ей самой тяжело было заметить. — Альфис, не замирай, нельзя, побежали! И правда, она стала совсем потерянной, голова не работала, одни голые инстинкты ее вытащили из комнаты. И Роджерс. Инстинкты и Роджерс — что бы она без них делала? Что-то надо делать сейчас… Мысли вились, как болтрушайки. — Мы их поведем за собой! — без настроения отметил Роджерс. — В сознании всего двое. Или трое, — только и смогла вымолвить девушка. Хорошо, что она смогла сосредоточиться именно на подсчете людей в момент, когда разум пытался избавиться от рук страха на своей шее. Но теперь нужно было хотя бы придумать, куда спрятаться. Хотя, нельзя, теперь точно нельзя прятаться. Им до дна остается… два или полтора пролета? Может быть, даже один. Тут большие пролеты вперемешку с маленькими, поэтому этажей, как таковых, уже не было — сплошные нагромождения, как Лондонские квартирные дома. Хоть прыгай с галереи, если не боишься Авады в спину. Барни загнал ее за один из валунов, и, держа за плечо, высматривал за ними погоню, замолчав. Альфис смотрела на него, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Хоть какие-то секунды остановки дали ей это сделать. А заодно дали разглядеть друга, хотя он и плыл в глазах — по крайней мере, первые несколько мгновений. Кровь размазалась по лицу, но там, где она смешалась с водой, все быстро стекало, а вот над правой бровью, начиная от дорожки волос, подтек был гуще. Значит, ушибся именно там, там была рана. И под носом, кажется, текло, но она замечала только кровь на губах. Дышать он старался едва-едва, но каждый вздох отдавался сипом. Впрочем, хрипы Альфис были куда тяжелее, тело совсем не ощущалось твердым — сплошь один болючий опухший ком. Такой ком, как, например, Карликовый Пушистик… Собственная мокрая блуза хоть как-то охлаждала горевшую кожу. У Барни свитер стал тянуться, облепил спереди. Ну и исхудал же он. А руки были крепкие. — Не идут, — тихо сказал Роджерс. — Значит, пошли восстанавливать своих. У нас есть минуты форы, надо выходить отсюда. Надеюсь, тут без тупика? — Вроде, без, — Альфис постаралась выпрямиться, ноги ее держали уже без всякого желания, но пока она могла стоять, могла и бежать, так она считала. — В конце… каморка. Но в каморку им нельзя. Под ногами захлюпала вода, растекшаяся по всему этажу — и так Скамандер поняла, что практически пришла в себя, когда стала слышать все. Она подняла голову и обнаружила над собой лианы. Деревья с лианами, которые колыхались от неведомо откуда идущего ветра. Они с Барни стояли в низине скал. Значит, спереди еще скала, и в каждой скале ход — маленькие пещеры. И таких десять. Спрятаны в скалы, закрыты подо мхом и бревнами, а сверху, если забраться повыше — имитация звездного неба. Но снизу за паутиной лиан не видно даже верхушки деревьев. — Можем сделать мост сверху, — сказала Альфис, не отрывая свой взгляд от потолка. — И пройти над головами. Ты можешь трансфигурировать лестницу? — Думаю, из чего-то другого — еще могу. Было бы, из чего, — ответил друг. — Найдется. Нам нужно попасть в другой конец этажа. Там может быть Джона. Они переглянулись; Альфис прекрасно понимала, насколько невыполнима задача. Именно этот этаж будут обыскивать упорнее всего. И времени в обрез — головорезы торопятся. — Главное — незамеченными пройти по галерее. А дальше в коридоре я проведу нас так, что никто и не поймет, — уверенно заявила она. — Ладно, — согласился друг, отступая на шаг. — Я подниму тебя на дерево, а потом ты меня. Сможешь? Скамандер кивнула, понимая, что даже дрожи больше в теле не чувствует — видимо, открылось какое-то пятнадцатое дыхание. Она с помощью Мобиликорпуса оказалась на твердом дереве, цепляясь за огромный ствол, который даже не могла целиком объять, а потом и Барни перенесла, пусть и рука дрожала чуть-чуть. Но вместе на дереве было совсем не страшно. Отсюда было видно большое пространство зоны — где-то с квиддичное поле. Самые крепкие и высокие деревья торчали ровными рядами, отсюда это было заметнее всего. Трансфигурировать решили искусственную ветку, лежащую на одном из загонов, она была большая, но легкая, и прочности хватило бы как раз на хорошую лестницу. Барни, так как руки у него не дрожали, перемещал лестницу устойчиво и бесшумно, а Альфис шла первая, чтобы найти на следующем дереве удобное место для перемещения их «мостика». Минуты через две снизу раздалась брань, хлюпающие шаги, латынь — видимо, они думали, что парочка снова под Заклинанием Невидимости и пытались их расколдовать. Но Скамандер и Роджерс, предельно сосредоточившись, двигались за их спины, прямо ко входу, ровной дорогой, от дерева к дереву, и скоро оказались прямо в углу, ближайшем ко входу. — Запрем их здесь? — спросил Барни шепотом. — Снова получим фору. — Не такую уж и большую, — Альфис вздохнула. — Нет, надо их отвлечь. Пускай обыскивают пещеры. — Хорошо. Тогда спускаемся, страхуя друг друга Мобиликорпусом, я подниму невидимый щит, а ты их отвлечешь. Пошевели что-нибудь в дальнем углу. Там же есть каморка, говоришь? Пускай пойдут и проверят заодно и ее. Это была великолепная идея. Альфис уже не могла бы нанести Заклинание Невидимости, в нынешних обстоятельствах так сфокусироваться не выйдет, но пошуметь — вполне можно. Мягко спустившись с дерева друг за другом, они спрятались за стволом, прижимаясь друг к другу, как котята, чтобы высмотреть все возможные углы. На входе здесь не стояла охрана — но снаружи могла быть. Барни выставил щит, который со стороны их скрывал, и невидимыми они медленно пошли ко входу. Альфис, стоя на середине пути, направила палочку на самое дальнее дерево, которое видела отсюда, и резким движением руки рассекла его хрупкую ветку — с глухим шорохом она полетели вниз, разрывая лианы, свисая и над тропой, и над несколькими каменными выступами. Там же послышалась ставшая громче брань, а Скамандер поспешила выскочить за дверь, тут же наткнувшись на низкорослого мага за углом. Это был тот самый, который стоял у входа во время их допроса — и его же Барни приложил голыми руками, на челюсти расплывался опухший синяк. — Конфундус! — рефлекторно шепнула Альфис прямо ему в лицо, вспомнив, как этим их выручил Роджерс. И чужое хмурое лицо посмотрело куда-то совсем в другую сторону. Он прошел мимо, а Скамандер чуть не упала в руки Барнабасу, перепугавшись так, что теперь обрела шестнадцатое дыхание. Он, обойдя ее, потянул за руку, идя дальше по стеночке, чтобы их не было сильно заметно, и старался обходить лужи. Вода повсюду все еще шумно капала, но внизу быстро впиталась; может быть, в обильную мягкую почву лесной зоны — там рыли свои норы и джарви, и флоббер-черви. В любом случае, не было слышно скрипа полов или шагов — хотя бы не так сильно, как стекание воды по этажам. Альфис дернула друга за руку, увлекая его за собой в широкий коридор, Барни опустил руку, оставив щит, и замолчал — все это время его сухие губы совсем неслышно постоянно шептали заклинание, как мантру. Самая сложная часть пути то ли была позади, то ли только предстояла. Но, по крайней мере, Скамандер точно знала, как они выберутся наверх, а весь этот путь они проделали вслепую, наудачу. Пусть и с сомнительным успехом. Ей казалось, что шаги их теперь преследуют. Что погоня идет всегда, что их маневр рано разоблачили. Казалось, что надо бежать, все звенело в голове. Опасное было состояние. Пытаясь понять, верить ли ему или как-то попытаться от него избавиться, Альфис наткнулась на нечто новое — в груди вместо сломанных костей горел какой-то страстный огонь, заставляя ее двигаться. Не огонь погони. Не то странное вещество из магловской биологии. Сердце билось, как у ребенка в предвкушении лучшего дня жизни, как перед поездкой на Хогвартс-Экспрессе. Джона был так близко. Лицо горело, будто она засунула его в камин к огневицам. Альфис видела издалека ту самую стену — очередная фальшь под камень. Еще чуть-чуть — и увидит саму дверь… Барни резко дернул на себя, забежав в другой коридор, и медленно пошел по стенке. Голоса раздавались все ближе, как и тяжелый топот. А страха все не было. Предчувствие было, что их вот-вот схватят, а ужас так и не наступал. Вот это еще опаснее. Тяжело дыша, Альфис хотела двигаться дальше, все ближе к двери, но пришлось замедлиться на углу. Роджерсу, кажется, было как раз страшно. — Два шага, — шепнула Альфис. — Там внизу… Видишь вешалку с ведрами? А рядом дверь. — Да, — кивнул друг. — Там стоит один… Из этих. — М-м… справа и сверху. Под потолком. Инструменты подвешены на стропилах — Альфис сосредоточилась. — Да, в начале коридора, — отозвался Барни. — Хочешь инструменты сверху скинуть? — Хочу обрушить стропила поперек прохода, — сказала она, затем столкнувшись с интересным взглядом — Роджерс выглядел весьма обеспокоенным. — А верхний этаж не рухнет следом? — Над нами роща нюхлеров, корни деревьев не дадут полу обрушиться, — пояснила Альфис. — Роща старше меня. — Как скажешь, — друг, снова выглянув, направил палочку на потолок. — Прямо над граблями ржавыми есть светлая полоса на балке. Туда бей в последнюю очередь, — шепнула Скамандер. Послышался скрип. Роджерс безуспешно выкручивал хорошую балку. Альфис выглянула следом и направила свою палочку, поворачивая запястье. Дерево поддалось, зашуршало, скользя вниз. А затем, когда оно грузно заскрипело и его уже мгновения отделяли от падения, Барни уже без всякой аккуратности ударил по слабому месту в другом конце стропила. Рухнув, оно зашумело, зазвенело железяками, пол задрожал, и тишина продлилась недолго. Вслед за бревном стали падать старые деревяные колонны, а за колоннами — стены сарайчиков, декорации, полки, которые задело в процессе. Коридор погрузился в гремучий шум, грозно ударяя по ушам и ломая доски пола. Голоса раздались со стороны галереи — теперь точно настоящие. Головорез у двери пошел туда, опустив палочку, а Скамандер с Роджерсом, не тратя ни секунды, бросились в дверь, которая даже оказалась не заперта. Но они это быстро исправили изнутри. — Что за листок был на двери? — прошептал Барни, прижавшись к стене. — Утром, вечером… ягненок? — График кормления, — шепнула Альфис. — Тихо. Теперь загон для дракона был куда больше одной комнаты. Они стояли в прихожей, а дальше, за углом, были высеченные словно в горе проходы — достаточно широкие, запутанные, большинство в конце сужались и все служили вентиляцией, чтобы, если пойдет огонь, он равномерно вышел по всем каналам. Следом за одним единственным настоящим проходом было светлое место — тоже с искусственным солнцем, но то светило не так ярко и пряталось где-то сверху, за толщей потолка, будто бы проглядывая в щели. Первым делом в глаза, конечно, бросилось отсутствие дракона. — Уэлша нет. Дракон пропал, — прошептала Скамандер, поднимаясь выше, к его лежаку. Огромная каменная чаша, перепачканная в золе и усыпанная мелкими костями, оставалась такой горячей, что почти плавила подошвы ботинок. От этой участи спасал слой пепла. — Это плохо? — уточнил Барни, оглядывая лежбище размером с гостиную Гриффиндора. — В любом случае, да, — Альфис заметила, как по краям еще даже пышут теплом угли… Нет, не то. Что-то шевелящееся. Подойдя ближе к одному из горячих углов, она вскинула брови и прикрыла рот тыльной стороной руки. Большой брат огневиц — Огненные Саламандры. Папа для их выводка делал целые кострища… Яйца копошились, похожие на живые маленькие головешки, перемешивая под собой блестящий порох — тот был похож на искры пламени. Он тоже помогал подогревать лежбище, либо же лежбище было идеальным местом, чтобы разводить этих ящерок. Наверное, взаимовыгода. О. Порох. — Что это? — спросил Роджерс, видя ее заминку. — Не подходи к ним. Не дыши горячей золой… У тебя нет с собой никакого мешочка? — спросила Альфис. — Нет, — Барни вопросу не удивился, он же сам прославил себя как тот, кто любил заколдовывать собственные карманы на расширение. — Зачем нам угли? — Не угли, — обернувшись, Скамандер сжала его предплечье. — Потом объясню, — вскинув палочку, она восклинула: — Акцио Чемодан Джоны! Тот вылетел буквально из ниоткуда, откуда-то снизу, может, из-под камня, или из угла. Большим он не был, но все равно сшиб бы девушку, если бы Барни не поспешил его поймать сам. А затем, изумившись, он улыбнулся подруге. Та и сама улыбнулась. — Знала, что он здесь… Давай спустимся туда, надо только спрятаться куда-нибудь в угол… Джона, умный малыш, сам так и сделал, залез куда-то туда, куда человек в полный рост не прошел бы. Может быть, нашел лазейку под лежбищем. — А если точно так же нас найдут они? — спросил Барни, спускаясь с лежбища с чемоданом и подавая Альфис руку, чтобы она меньше опиралась на раненую ногу. — Они не додумались бы искать чемодан в чемодане. А даже если бы на него наткнулись, не у всех из них, похоже, хватит воображения, чтобы поискать второй питомник внутри первого, — с мычанием сквозь зубы Альфис спустилась вниз, и приглядела отличный угол за пьедесталом для кормежки — он был весь усыпан золой, раскален до бела огнем дракона, а потом запачкан въевшейся копотью. Под ним они могли бы притаиться и кое-как спуститься вниз. Альфис спустилась первой, оказавшись в тесной-претесной прихожей, где на полках были распиханы разные игрушки, перья, листочки, рисунки, и все остальные пожитки маленького естествоведа. Тут же перья вспорхнули, камешки посыпались с хрупких полок. В воздухе оказались разные птички — цветные, серые, певчие, кричащие. Альфис прикрыла лицо рукой, чтобы ее не оцарапали когтями, но все зверье выпорхнуло то через люк наружу, то в щель в покосившейся двери. Скамандер слегка попятилась, разглядывая бардак на полу — из ящиков выпали карандаши, кто-то из питомцев уже оставил следы, и пахло тут, как в затхлом совятнике. Наклонившись, она подобрала старый, уже потемневший от времени маленький кожаный мешочек на тесемке. Такие вещи зря под ногами не валяются. Вообще-то, они обычно валялись в сундуке бабушки. Барни сверху ошарашенно вздохнул, сам отшатываясь от птичек, а затем стал спускаться следом, стараясь не отставать ни на шаг. Люк даже не успел закрыться, когда Альфис уже приоткрыла проход дальше, и дверь даже не отворилась до конца, что-то мешало ее открыть. Представшая ее глазам картина была похоже на нагромождение портретов на стенах главной лестницы Хогвартса. Все в движении, все пестро, гомон стоял невероятный. Под ногами пробежала какая-та стайка пищащих пушистых зверят, на плече тут же оказался птенец диринара, тут же исчезнув через секунду, в лицо ей выдохнул кто-то невидимый, сидящий на коридорчике. Подняв голову Альфис увидела вместо потолка сплошь птиц всех размеров, сидящих на стропилах и уже даже пытающихся вить гнезда из подручных материалов, а возглавляла их именно Милочка — ручной гиппогриф, кое-как мостящаяся в самом углу и одинокая — никто к ней не приближался. Крыло ее беспомощно свисало вниз. Крикнул кто-то ужасно напуганный, пришлось прикрыть уши. — Что тут… — Барни, еле протиснувшись, сам в шоке замер. Альфис, понимая серьезность ситуации, приложила палочку к горлу, колдуя Сонорус. — Джона! Это было зря. Конец имени брата тут же потонул в какафонии звуков, голосов, писков, хлопков, топоте — задрожали от бега полы, снова мелкая белая стайка вспорхнула у головы, а кто-то невидимый с треском свалился с пристройки и побежал вдаль, разбрасывая за собой сено и обрывки пальмовых листьев. Загоны были не просто переполнены, они лопались, стены их покосились, и даже на крышах делили пространство, казалось, непримиримые животные. Какая-то огневица облепила одну из ламп своими яйцами, пытаясь согреть потомство, и один из коридоров, погруженный в полумрак, казался клубком змей, что, кстати, могло оказаться не так далеко от истины. — Поэтому не слышно было зверей, — сказала Альфис, хоть и не надеялась, что Барни ее услышит. — Сбежались к нему. Может быть, Джона на ходу собирал всех, кого видел. Может, звери сами бежали следом, а заодно сбивали с толку бандитов. Конечно, сюда уместились далеко не все, остальные наверняка попрятались наверху в разные углы, такова была природа бедных животных, но самые ручные и суетливые, без сомнений, решили последовать к единственному знакомому существу, которое обласкало бы каждую живую душу. Дракон бы среди них заметно выделялся, но Альфис его не видела здесь. У Джоны, конечно, была нора — под тем самым деревом, где их когда-то подловил боггарт, но Скамандер не думала, что там было какое-то огромное пространство… Впрочем, она никогда не пробовала посмотреть. Барни, держащий за руку, вынужден был спотыкаться и прыгать из стороны в сторону, пытаясь не наступить на чей-нибудь хвост или мелкую голову, пытаясь не пнуть какого-нибудь хорька. За всем нагромождением зверей невозможно было даже обойти загоны, чтобы подступиться к дереву. И тут к звукам прибавился звонкий лай, а потом на Альфис набросился Китч, подпрыгнув так, что сбил ее с ног. Скамандер с криком упала, снова подняв гомон зверей, да еще и придавила спиной какого-то звереныша, тот с писком вырвался, и на длинных ножках, оставляя за собой мокрые следы, убежал с тропинки, ныряя в голый куст. Китч, облизывая ее лицо и давя лапами на плечи, не давал подняться. Весь он неприятно пах, шерсти клочьями не хватало, как и половины левого уха. — Китч! Китч, нельзя! — попробовал Барни. Пес, обнюхав руки, пытавшиеся его остановить, вдруг с визгом отпрыгнул и уставился на Роджерса с таким страшным оскалом, словно бы он держал рядом с Альфис нож. — Нельзя! — задушено выдавила девушка, чувствуя, как горячо клокочет горло. Попыталась погромче, но ее еще не было слышно. — Нельзя! Барни свой! Китч, сидеть… Китч взглянул на нее, не оставляя оскала, и подкрался, сначала обнюхивая ее плечи, поливая блузу пенистой слюной, а потом переступил через ее бедра, клацнув зубами у чужой ладони. — Китч. Китч, я свой, — Барни опустился медленно, убирая руку от Альфис. — Китч. И с каждым словом налитые кровью, темные глаза взъерошенного мокрого шишуги становились все светлее и добрее. Заскулив, он ткнулся в чужое колено, а потом лицо, и стал слизывать кровь и пот, затем вовсе закинув лапы на плечи давнему знакомому. Барни зашипел и застонал — у самого все болело не меньше. Китч завыл, закричал прямо у лица, требуя ответов и объяснений, признаваясь в любви и коря за предательство. Альфис, едва поднявшись на колено, встала в полный рост, давая хоть псу высказать Роджерсу все, что о нем думали. Обрубок хвоста у Китча дергался так, словно и тот скоро отвалится от радости. — Все. Китч! — сурово сказала Скамандер, недовольная и падением, и болью, и визгом, от которого болела голова. — Китч! Ко мне. Роджерсу тоже пришлось подниматься с бока, на который его опрокинул отчаянный пес, но он, хоть и был недоволен, ругаться не мог, и даже как будто скованно улыбался. — Я тоже скучал, хватит, — тихо сказал он. — Джона! Где Джона, — поручила Альфис. Собака, облизнувшись в последний раз, сразу принялась семенить по узким проходам, ведя без ошибок даже там, где было совсем темно без сбитых и обжитых ламп. В дупле дерева, пища, кто-то дрался не на жизнь, а насмерть. Судя по отблеску шерсти, нюхлер не поделил с кем-то прилипчивым гнездо. Китч легко пролез меж корней, а вот Альфис влезла бы, разве что, ползком, но тогда вряд ли поднялась бы снова. Барни, направив палочку, с силой и медленно повернул запястье. Корни, треща, неохотно, но хоть немного раздвинулись получше, и Скамандер, кивнув, полезла первая, на четвереньках, еще перемещая колени. Уже внутри, встав, она погладила Китча грязной рукой — тот с тревогой совал нос ей в лицо, чувствуя ее слезы и кровь, и даже после поглаживания не успокоился. Отвлек его Барни, влезший следом — ему пришлось потесниться из-за ширины плеч. Альфис оглядела широкую пустую комнату, и ощутила ужасный жар — стоявшая тут духота могла задушить, кого угодно. Спасал лишь относительно высокий потолок — над Альфис он был высоким, а в дышащую гору перед ней почти упирался. Силуэт дракона виднелся в нескольких метрах у ног, но его отгораживал импровизированный занавес — огромное полотно из сшитых меж собой простыней. Когда-то оно валялось в свертке в бабушкином сундуке. Частью этого полотна Говард завешивал стены, когда проявлял в своей комнате колдографии. Даже за простыней вид свернувшегося в клубок и тяжело дышащего зверя навел на Скамандер молчаливый ужас. Но потом Китч очень легко и просто проскользнул под занавесом, а этим вывел ее из оцепенения. — Стой… — Альфис словно примерзла к земле, а потом присела, боясь шевельнуться. Она не видела Уэлша с начала лета, да и то — мельком. Дракон подрос уже достаточно, чтобы подпускать к себе только самых знакомых людей, то есть Ньюта и его сына. Девушка робко попробовала. — Джона… Джона? Послышался только долгий вздох, похожий на стон великана. Занавес колыхнулся, а за полупрозрачными лоскутами-простынями стало видно, как шевелится этот Эверест. Потом раздался громкий всхлип. Такой он был странный в этом помещении, что даже не поверилось сначала. — Джона? — позвала Альфис еще раз, стоя на колене. А потом увидела, как за занавесом кто-то робко затопал в ее сторону. Сначала вышел Китч, опустивший нос, а потом выглянул и ее брат! — Джона! — Скамандер немедленно сгребла его в охапку, хотя мальчик был так напуган, что боялся пошевелиться. За спиной раздался громкий, граничащий со стоном, вздох облегчения. Китч немедленно ушел за спину, путаясь у Роджерса в ногах. — Милый, маленький! — Альфис прижала крохотное дрожащее тело к себе. — Я получила сигнал, я пришла! Ты не ранен? Тебя никто не хватал? Не обижал? — Я упал, — сразу пожаловался тихий голосок откуда-то из груди. Потом Джона через силу обнял ее в ответ и поднял лицо. Весь он, с ног до головы, был перемазан в золе настолько, что лишь зеленые глаза выделялись на лице, да подтеки, которые остались от крепких объятий с мокрой сестрой. — Ничего не сломал? Ничего не болит? — Альфис вытерла его лицо, стала ладонью убирать с пухлых щек огромные недетские слезы. Сразу же захотелось его обнадежить. — Все в порядке. Мы отсюда уйдем. И заберем с собой зверей, обязательно. Я обещала, что приду, я уже тут, видишь? Извини, что так долго… — Тебя обижали? — немедленно спросил он уже громче, гладя ее по лицу в ответ. — У тебя синяки прямо на лице, на шее! — Ты бы знал, как я упала, когда бежала к тебе, — у Скамандер теперь хватило сил, чтобы улыбаться, и ничто так не грело и не лечило ее, как маленький брат, живой и невредимый, прямо в ее руках. Обняв Джону снова, она выдохнула ему в волосы, чувствуя горечь золы. А потом поцеловала в лоб, оставляя отпечаток. — Мой друг пришел вместе со мной, чтобы вытащить тебя. — Друг? — Джона, едва оторвавшись от ее плеча, робко покосился на Барни. — А где Диана? А Говард? — Они ждут нас с тобой, — Альфис предпочла даже не вспоминать взгляды подруги и кузена в момент побега. Уж после всего этого ей совершенно точно не будет важно, насколько они будут злы, лишь бы их обнять. Выпрямив спину, Скамандер показала ему на парня. — Это Барни Роджерс. Когда-то давно он был у нас в гостях. — Ты был тогда еще совсем маленьким, — Барнабас тоже совладал с собой достаточно хорошо, наклонившись к ним. Улыбка у него была искренняя, и кровь он вытер с лица рукавом свитера, наспех, но хотя бы так. — Я учусь… учился вместе с Альфис. И прилетел сюда на фестрале. — Фестрале? — мальчик, кажется, был близок к тому, чтобы улыбнуться в ответ. — Я про них читал! Они большие? — Ниже гиппогрифа, — Альфис поставила брата перед собой, выпустив из рук, когда убедилось в том, что его страх начинает потихоньку уменьшаться. — Может быть, он еще рядом с нашим двором. Если он там, я обязательно дам тебе прокатиться. — Фестралов нельзя увидеть, — хмыкнул брат, хмурясь. — Папа сказал, что маленькие не видят фестралов. — Зато большие видят. Я тебя на него и так посажу, — Скамандер попыталась снова пригладить непослушные кудрявые волосы мальчика. — Ты был со своим чемоданом, когда сюда залез? — Да, я его утром сюда занес. А потом папа с мамой ушли в камин, а потом сразу пришли плохие люди, — у мальчика снова задрожали губы. — Я думал, что это папа и мама, хотел их встретить, а они бросились на меня. Китч мне помог, а я убежал сюда. Долго бежал, и они гнались, они в меня колдовали! Хотели убить! — Ни за что! — Альфис заставила ребенка посмотреть на себя. — Ни за что им никто не позволит тебя даже забрать. — Пушистик бросился меня защищать, а они начали бить зверей! Бить зверей! Звери ничего не сделали плохо, они никого не обижали! — закричал мальчик. Тяжело дышащая туша за занавесом стала расширяться в стороны, и Альфис прижалась к стене, прибирая брата к ногам. — Джона! Джона, жмырик, не плачь. Только не плачь. Твои звери — они же все здесь, целы. Они с тобой. А других зверей они даже не нашли. Все спрятались, — Скамандер нервно улыбнулась. — Вот увидишь, я права. Мы сейчас отсюда уйдем. — Уйдем? Там же злые люди, — мальчик, шмыгая носом, оглянулся на Барни. — А мы этим злым людям покажем, каково обижать зверушек, — отозвался тот, тоже глядя только на дракона. — А твой… друг не обидит нас? — Уэлшу плохо, он напугался и хочет спать, — Джона стал дергать сестру за штанину. — Альфис, я не хочу наружу! — Жмырик, ты же всегда мне верил, — отозвалась девушка. — Разве я когда-то давала тебя в обиду? — Они обидят тебя, — возразил он. — Пусть попробуют, — уверенно заявил Роджерс. — Давай вылезем отсюда. Нам же лучше не мешать Уэлшу спать? Альфис пропустила вперед Барни и брата, а сама вылезла последней — и даже пропахший животными и навозом воздух показался ей куда свежее, чем обиталище дракона. По крайней мере, тут хватало кислорода. Окружающие ее существа, схвативший за руку брат, и друг, который наслаждался короткой передышкой, почесывая за раненным ухом шишугу, помогли обрести уверенность и спокойствие больше, чем мамино какао в тяжелый день; чем долгожданный крик Распределяющей Шляпы; чем тот танец с Барнабасом на четвертом курсе. Отличный был момент, чтоб обрести двадцатое дыхание. Эта шутка даже начала казаться ей смешной. — Что дальше? — спросил Роджерс, подойдя ближе, чтобы в шуме его было слышно. — Собираем порох с лежбища и идем на дно чемодана, — ответила Альфис. — А оттуда — наверх. — Зачем нам идти на дно? — друг нахмурился. — Джона у нас. — Потому что на дне лифт, — добавила Скамандер, а потом и впрямь улыбнулась, даже слегка дерзко.