Серая мышка Скамандер

Письмо от Дианы пришло через четыре дня. Она писала, что приедет в Дорсет вместе с Говардом и бабушкой, обещала сделать колдографию своими руками. Альфис была рада, что Шадис понравился подарок, что она с неким детским энтузиазмом взялась за фотографию, и девушке очень хотелось увидеть подругу рядом с собой счастливой. Хотя бы в одни рождественские каникулы. Но еще Альфис понимала, что Говард там много успеет Диане рассказать — про то, как кузина добровольно заперлась дома, про то, что ей показалось что-то в магловской деревушке. Не мог это быть злой волшебник, Скамандер уже отлично это поняла. Мама написала Уркхарту еще в тот день, когда барьер пытались атаковать последний раз. Министерство теперь точно присматривало за ними, и на побережье темных магов быть не могло. Просто Альфис не хотела больше выходить с участка. На всякий случай. Вдруг опасность кроется не только в темных, но и в светлых волшебниках. Диана, конечно, постаралась бы ее переубедить, вывести на прогулку, и, вероятнее всего, у нее бы все это получилось. По этой крошечной трусливой причине девушка боялась приезда подруги. И, тем не менее, дома стояло оживление. Череда праздничных дней, считай, продолжилась. Весьма теплый и уютный рождественский ужин уже без Говарда, потом тихое наступление нового года, от которого Альфис уже никакого чуда не ждала. Сегодня ждали Диану и Говарда, чтобы встретить тысяча девятьсот пятьдесят первый год вместе. Мама готовила вишневый пирог, а папа был на работе, снова вызвали по неотложному делу. С животными всегда было так — они творили проблемы внезапно, всегда в неподходящее время. Впрочем, как и дети. — Дедушка, бабушка, вы Джону не видели? — девушка забежала в библиотеку, но отыскала там только Роджера и Арабеллу, играющих в одну из самых неторопливых шахматных партий. Слегка растерянные из-за того, как резко и шумно прервали их тихую игру, старики вскинули глаза. — Нет, он сюда не забегал, — ответила Арабелла. — Когда же, наконец, приедет Альберта? У меня уже язык чешется поговорить с ней хоть о чем-нибудь. Уходя, Альфис расслышала дедушкин ответ: — Ну так не чеши им без толку, — буркнул Роджер. Девушка сразу поняла, что должна искать не мальчика, а его чемодан, но это тоже было трудной задачкой, ведь его Джона засовывал куда угодно. Главное, искать надо на линии роста малыша. Альфис заглянула во все комнаты, под диваны и кровати, в шкафы, а потом добралась до кладовки, где хранились продукты. Тесное и темное помещение, куда она заглядывала совсем недавно вместе с братом, оставив здесь часть покупок после той злосчастной прогулки. Старый отцовский чемодан нашелся здесь под полкой с банками от варенья. Конечно, одной не хватало. Как брат смог ее стащить оттуда? Наверное, встал ногами на чемодан. Девушка открыла его и заглянула внутрь — в тесной каморке было пусто. Она спустилась вниз, потом вышла к загонам. Животные — несколько совсем мелких зверушек, объединившись в одну кучку, тут же рванули внутрь, почти сшибая ее с ног. Здесь был даже Китч, он, скуля от тревоги, бегал у ее ног. — В чем дело? — спросила девушка. Ответом ей стал пронзительный детский рев, раздавшийся откуда-то издалека, из одного дальнего мелкого загона, напоминающего старую клетку в дупле искусственного дерева. — Джона! — Альфис побежала на крик, пересекая пространство старого чемодана удивительно быстро. Она увидела, что ее брат сидит в углу, сжавшись в комок, и заливается слезами. — Что случилось, ты поранился? — девушка подбежала к нему, упав перед ним на колени и осматривая мельком. Краем глаза она заметила что-то в стороне, мимо чего сперва пробежала, не заметив. На полу была большая густая лужа темного цвета. Багряного. Кровь. Затаив дыхание, девушка подняла взгляд. У самого дерева, стоящего над ними темной мощной тенью, лежало что-то. Вернее, кто-то. Лицом к ним, раскинув руки. Альфис не сразу поняла, что это она сама. Когда ей удалось рассмотреть свое лицо с налипшими на него прядями, она не смогла дышать. Загородив брата собой, девушка увидела, как кровь течет обратно, к телу, и как она сама растворяется в темном тумане, принимающем другую форму. Боггарт. — Не смотри! — успела выдохнуть она, услышав, что брат, вцепившись в нее, уже просто тихо хнычет от страха. — Джона! — Альфи! — ответил он жалобно голосом, наполненным ужасом. Теперь его тело лежало перед ней. Тело брата, испещренное шрамами и красными надрывами, с черными полосами и широко раскрытыми глазами. Крик наполнил весь чемодан, такой страшный, срывающийся на плач, наполненный отчаянием. Ее крик. — Альфис! — Джона повис на ее плече. — Альфис, это я! А была ты! Она прижала мальчика к себе, видя, что облако тут же начинает менять страх снова. — Нет. Нет! — воскликнула девушка, пряча брата за своей спиной. — Нет, не тронь его! Однако облако не вернулось к форме мучительно погибшего малыша. Теперь здесь был другой мальчик. Сидевший у ствола дерева, в своей черной мантии, опустив руки и глядя в угол совершенно пустым взглядом стеклянных глаз, Барни Роджерс дышал. Дышал слабо. Он не был убит, хотя кожа у него была мертвецки бледной, рот приоткрыт, в волосах, как странно это было видеть, появилась седина. Альфис почувствовала, что у нее окоченели ноги и руки, что здесь резко похолодало. Она втянула в легкие морозный воздух, и ощутила всей своей душой, что здесь находится дементор, хотя она не видела его своими глазами, а просто чувствовала. Барни не шевелился, не реагировал. Он был не с ней, не в этом мире. Полужив, полумертв. Лишен души. — Нет… — выдохнула девушка. — Барни… Барни, нееет. — Альфис, — всхлипнул Джона. — Что там, Альфис? Она почти упала на пол, брат толкал ее, пытался выбраться из ее крепкой хватки, но у него не выходило. С плачем, он продолжал бороться, пока его сестра глядела в безжизненные глаза бывшего друга. Нет, это был не ее друг, не правда! Боггарт, это был боггарт! Дрожа от ужаса и холода, девушка еле поднялась на ноги, вышла из тени дерева, затем расслышав шипение в его широком дупле. Она должна была… Позвать маму. У мамы была палочка. — Пойдем, малыш… — Альфис, держа затылок брата и не давая ему обратить глаза на боггарта, быстро пошла вперед. Спотыкаясь, она добралась до каморки, чувствуя, будто за ней что-то гонится. Холод обжигал плечи и спину, а свист и шипение еще доносились до ушей, проникали в разум, словно густой кисель. И все разом прекратилось, когда она захлопнула за собой дверь. Ее словно окунули в теплую воду. Здесь было тепло, снова пахло едой. Животные, ползучие и ходячие, бегали у ног, уже гнездовались в покосившемся письменном столе. Китч облизнул ей коленки, потом допрыгнул до рук. Джона еще молчал, прижимаясь к ней. Неясно было, у кого из них так сильно колотилось сердце. — Полезай вперед, — Альфис поставила его на лестницу. — Альфис, тебя… — он всхлипнул, нехотя разжимая руки, обхватившие ее шею. — Нет, я в порядке. Никто меня не тронул. Это был боггарт, — она выдохнула это вслух, уже чувствуя облегчение. — Всего лишь боггарт. Это было ненастоящее. Надо сказать маме… Джона еле выбрался из чемодана, Альфис вылезла следом, дождалась, пока выберется Китч, и захлопнула крышку, даже застегнула единственную застежку, будто бы это могло спасти от тревоги, спрятанной глубоко внутри чемодана и в ее душе. Джона снова забежал вперед, открыл дверь на кухню. В свете стало видно, как он побледнел, каким взъерошенным и потерянным казался. Альфис вышла следом на подкосившихся ногах. И затем она услышала в гостиной голоса, смех. Услышала маму, смех Говарда и мягкий нежный голос Дианы. — Джона? — растерянный зов заставил ее вскинуть голову. — Мам! — мальчик сделал пару шагов вперед, а потом бросился к матери на руки, снова разрыдавшись в голос. — Мама, там убиилииии! — Кого убили? — спросила Тина, прижимая его к груди и покачивая. Голоса разом утихли. Все повернулись в их сторону, Альфис с трудом вдохнула полную грудь. У нее перед глазами еще стояла та морозная тьма и белое лицо Роджерса. — Альфис! — вскрикнула Диана испуганно. — Кого убили? Что произошло? — Тина вновь подала голос, уже повышая тон. — Там боггарт, — сказала дочь в ответ бесцветным тоном. — Это всего лишь боггарт. — Салемские ведьмы! — Порпентина крепче прижала к себе сына. — Мой милый, никого не убили, это был призрак… — Альфис? — теперь Говард оказался рядом, предлагая ей руку, на которую можно было опереться. — Я в порядке, — ответила она, пряча взгляд. — Я в порядке, правда. Джона перепугался. Неизвестно, сколько он там времени просидел… Диана? Подруга обхватила ее плечи, окидывая взволнованным взглядом. Она выглядела такой посвежевшей, хотя немного похудела. Или это волнение опять делало ее черты лица острыми. — Пойдем в комнату, — предложила она. — Тебе нужно отдохнуть. Отдохнуть надо было, верно. Только как это забыть, Альфис не имела ни малейшего понятия. — Говард, ты можешь наложить на меня Забвение? — спросила она таким будничным тоном, что кузен поначалу и не удивился, а затем вскинул брови, вытянув лицо. — Альфис… — выдохнул он. — Идем. Идем, идем. Так паршиво гостей еще никто не мог встретить. Опять все испортили. Ну надо же… Альберта, стоящая в гостиной, встретила ее с такой же заботой. — Боггарт? — переспросила она. — Ну и дела. Бедный мальчик. Ты же еще не можешь колдовать, верно? Альфис кивнула ей в ответ. — Ну и дела, — повторила бабушка Дианы. — Я могла бы помочь, но… Боюсь, у меня не сразу получится. Пойду-ка, поздороваюсь с этим очаровательным малышом, он так напуган, бедняга. Она обняла девушку, а затем поспешила присоединиться к Тине вместе с Роджером и Арабеллой. Джона уже плакал тихо, лепетал про себя сбивчивый рассказ, от которого у мамы, казалось, вот-вот волосы встанут дыбом. Подруга уверенно вела Альфис наверх. Она и не могла воспротивиться. С другой стороны был Говард, тащивший за собой саквояж. Когда дверь комнаты закрылась за ними, Альфис угодила прямо на кровать, а Диана села рядом. — Альфис, как ты себя чувствуешь? — спросила она. — О, я совсем забыла! Тебе же нужен шоколад, верно? Или это только от дементоров? — Это от дементоров, — кивнул Говард, стаскивая свой мундир. — Наверное, нужен, — ответила Скамандер, слыша, какой сухой и потерянный у нее голос. Она закрыла лицо руками. Дементора там не было, но все счастье и радость из нее точно кто-то высосал. Ужас уже не держался внутри нее, но он был близко, все еще окутывал, грозя либо раствориться, либо захватить ее с ног до головы снова в любую секунду. Когда в глазах потемнело, стало еще хуже. Теперь от лица Барни невозможно было избавиться. Она уронила голову на колени. — Альфис! — Диана обняла ее, обхватив руками. — Какой кошмар! Долго же вы там были? — Я не знаю, — простонала она сквозь руки. — Говард, сотри мне память… — Альфис, это незаконно, — ответил он, тоже подойдя ближе. — На такое Министерство выдает разрешение. — Но я же не смогу дальше жить… — простонала она еще надрывнее. — Он мне покоя не даст… — Он? — Гов сел с другой стороны, положив руку ей на спину. — Альф, это был всего лишь боггарт. Это не реально, ты сама знаешь. Это просто твой страх. Такого не случится на самом деле. — Случится, — ответила она. — Еще как случится. Всхлипнув, она убрала руки от лица и распахнула глаза, не желая больше смотреть в темноту. — Я за шоколадом, — торопливо Диана побежала к двери. — Ди! — крикнула ей девушка вслед. — Ди, не надо… Я буду в порядке через пару минут. Я должна была тебя встретить по-человечески, а получилось, как всегда. — Альфис, брось! — сурово заявила ей Шадис. — Ты не могла знать, что так выйдет. Еще и делаешь из нашего приезда прибытие Министра Магии. И она резво спустилась по лестнице вниз. «Ты не могла знать». Диана, конечно, не укоряла ее, но Альфис себя корила еще как. Она должна была предугадать это. Сколько раз за каникулы она кляла себя, как самого бесполезного пророка. Нет, она просто обязана была сварить это чертово зелье Мопсуса… — Она права, — Говард взял свою палочку. — Никто не мог знать. Тому чемодану лет тридцать, если не больше. Где хоть боггарт? — Там дерево старое, и, похоже, в дупле, — Альфис взглянула на него. — Джона видел тело. Мое тело. А я видела его. Кузен смотрел на нее несколько секунд со страхом и сожалением, а потом взял за руку. — Но это было не реально. Никто не умрет. Я в жизни не позволю, ясно? — почти рычал он, не отрывая глаз от ее лица. — Скажи это вслух, Альфис. Никто не умрет. — Никто не умрет, — повторила она. Стало легче, совсем чуть-чуть. — Вот и отлично, — Гов крепко сжал ее плечо. — Я пойду вниз. Помогу тете Тине с боггартом. Все в порядке, все хорошо, Альф. Ты в безопасности, Джона в безопасности, мы все в безопасности. Хорошенько это запомни и повторяй себе почаще. И он тоже оставил ее. Альфис упала на спину, глядя в белый потолок. Никто не умрет. Никто не умрет, да, но кое-кому придется рано или поздно увидеться с дементорами. Мерлин, нет. Когда Барни успел ей заново стать дорог? Когда она стала бояться за него? Когда его гибель стала ее самым большим страхом? Теперь голоса послышались на лестнице. Особняк резко оживился, наполнился светом, жизнью и шумом. Хотя, может быть, это ей так просто казалось после встречи с боггартом во тьме и тишине дальних уголков старого чемодана. В любом случае, девушка была не против этой шумихи. Ей хотелось в нее погрузиться. Хотелось чувствовать тепло и безопасность, забыть об этой встрече хоть на мгновение. Какое уж теперь было дело до Министерства и Темных Волшебников? — Альфис, крошка моя, — мама зашла в комнату, все еще держа на руках Джону. — Ты не в порядке. И не противься. Я же вижу. Просто относись к этому боггарту, как к кошмару. Это и был всего лишь кошмар, страшный сон наяву, но не более. — Я знаю, как действует боггарт, мама, — отозвалась девушка, поднявшись. — Говард намерен с ним разобраться. — Ньют обыскал чемодан перед тем, как подарить его, — Тина растерянно покачала головой. — Он прибрался там. Не понимаю, как туда мог забраться боггарт. — Может быть, из кладовки? — предположила Альфис. — Я в кладовке убиралась сама, — мама снова покачала головой. — Джона носит с собой чемодан во все углы дома. И даже на улицу с собой берет. Боггарт мог подселиться из сарая, — девушка протянула руки к брату, забирая его с материнских рук. Тихий и заплаканный мальчик очень охотно потянулся к ней, снова обхватил ее руками и ногами, сопя в шею. — Все хорошо, правда, — Альфис попыталась улыбнуться. — Это был страшный сон, милый. Тебе же снятся иногда кошмары. — Я думал, что поррранил тебя… — почти шепнул Джона. — Ты меня никогда не поранишь, — заверила его Альфис. — Ты же знаешь, как хорошо я умею уворачиваться! Она закрутилась по комнате, покачала Джону в разные стороны, но он не засмеялся, как раньше. — Хорошо, что вы выбрались оттуда быстро, — Тина одарила их заботливой улыбкой, потом крепко обняла. — Я должна быть еще осторожней. Теперь буду заходить в этот чемодан каждый день. — Нет! — вдруг воспротивился мальчик. — Мама, тебе туда нельзя! Туда никому нельзя, крррроме Альфис и папы! — Когда папы нет, его всегда заменяю я, — Порпентина улыбнулась. — Ты знаешь о звере по имени ЗуВу? Он огромен и свиреп, двигается быстро и пересекает большой город в один прыжок! У него длинная шерсть, длинный хвост, но еще длиннее его клыки и когти! Однако он ласкается и мурчит, как котенок. Я играла с ним когда-то. А помнишь рассказ о том, как нас с твоим папой спасла Птица-Гром? Глаза Джоны и без того уже сияли, как два алмаза, а теперь он снова потянулся к маме на руки. И ни капли страха не осталось на его круглом личике. Диана забежала в комнату с двумя кусочками шоколада. — Вот, я привезла с собой, — сказала она, подавая сладость подруге, а затем и ее младшему брату. — Ну что, Джона? Держи, и больше ничего не бойся! — Спасибо, — ответил мальчик, смущенно краснея. — Ты крррасивая. — Как приятно слышать это от такого же симпатичного джентльмена, — Шадис сделала реверанс. — Ну, не буду мешать переодеваться и размещаться тут, — Тина посмотрела с одинаковой любовью и на дочь, и на ее подругу. — Скоро будет ужин, но пирог уже готов. Если захотите перебить аппетит, он всегда к вашим услугам. Продолжая рассказывать сыну байки о животных, она вышла из комнаты. Альфис положила кусочек шоколада на язык. Приятная сладость почти сразу успокоила ее, через минуту ум полностью отрезвел. — Тебе уже лучше? — спросила Диана. Девушка крепко обняла ее, чувствуя запах выпечки и тех легких цветочных духов, которыми Шадис без особой причины не пользовалась. Наверняка, она взяла их снова ради Говарда, чтобы понравиться ему сильнее. Но Гов был в Академии мракоборцев ровно четыре месяца вдали от нее и семьи. Он наверняка прыгал сейчас вокруг Дианы, как преданный пес, встретившись с хозяйкой после нескольких дней разлуки. — О! — послышалось от подруги. В ее голосе, наконец, послышалась радость, она широко улыбалась. — Видно, лучше! — Я так рада, что вы с Альбертой приехали к нам, — Альфис едва отстранилась от нее. Вот так ей следовало их встретить. Но лучше поздно, чем никогда. — Гов много тебе рассказал? Снова во взгляде Дианы появилось волнение, но и забота. Она положила руки на плечи Альфис. — Он мне рассказал все. Я понимаю, из-за чего ты испугалась. Я бы поступила так же. Это, на самом деле, очень хороший поступок. Ты проявила осторожность, ты захотела защитить Джону, Говарда и папу, — Диана едва прикусила губу, слегка блуждая взглядом по комнате, прежде чем вернуться к лицу подруги. — Ты видела там просто какого-то волшебника или тебе показалось, что это… он? — Я не видела лица, — Альфис тоже немного смутилась. — Мне просто показалось, что там кто-то за деревом, что на нем темная мантия. На самом деле, она не задумывалась о том, что это мог быть Барни. Просто потому, что он не мог быть здесь. В Дорсете была куча мракоборцев, а еще он в последней записке, вроде как, попрощался с ней навсегда. Но теперь она подумала со всей серьезностью, вдруг это был он. — Он тебе не присылал записок? — спросила Диана. Альфис покачала головой, стараясь не выдавать своего сожаления по этому поводу. Как-то незаметно для себя она перестала ненавидеть эти послания. Вот только себя за это теперь точно ненавидела. — А тебе? — спросила она в ответ. Возникшая маленькая пауза была достаточно долгой для того, чтобы Альфис все поняла и без ответа. Диана чуть нахмурилась, поджав губы. — Присылал? — прошипела Скамандер с удивлением. Она была поражена пару секунд. Ей казалось, что для Барни она ближе, но ведь так было всегда — он заботился о Диане больше. Ей он мог довериться, потому что она была мягким и рассудительным человеком. В конце концов, самую первую записку он прислал именно ей. Так что удивление прошло быстро. Однако оно настигло ее вновь, когда Диана робко ответила: — Он не прислал ее, — видя замешательство Альфис, она продолжила: — В Сочельник я выходила на кладбище. Я с самого приезда домой редко выходила из дома, только по делам — в лавку один раз. А тем вечером я задержалась в деревне. Улицы были полупустые, у нас всегда немноголюдно, даже в праздники, ты же знаешь. Я пересеклась с маленькой толпой, и меня кто-то толкнул плечом, а затем быстро убежал. В кармане я нашла записку от Барни, хотя еще на кладбище карманы у меня были пустые. Я думаю, это мог быть он, но я тоже не разглядела лица. — И что было в записке? — нетерпеливо спросила Альфис. — Он просто поздравил меня с Рождеством. И добавил, чтобы я не плакала. Два предложения, только и всего, — Шадис со смущением отвела взгляд снова. Скамандер находилась в легком ступоре. Она просто не могла поверить, что Барни появился рядом с кем-то из них, что он осмелился не просто прислать записку, но и передать ее. Альфис уже не могла представить его во плоти, не могла даже подумать о том, что увидит его когда-нибудь, хотя ей очень хотелось. Роджерс писал, что он рядом, значит, он наблюдал за ними. Не просто наблюдал, но и заботился. Это все еще звучало безумно странно. Еще больший шок наступил тогда, когда девушка подумала, что, раз Барни был в Уэльсе, рядом с Дианой, и осмелился выйти ей на глаза, значит, он мог быть в Дорсете, так же наблюдать за ней в тот самый день. Сразу Альфис ощутила уверенность в том, что ей не показалось, хотя в этом она успешно убеждала саму себя уже несколько дней. — Он не уехал, — выдохнула она, тут же поняв еще кое-что. Какая-то необычная и постыдная радость наполнила грудь. — Он не выехал из Англии, он все еще здесь, и он продолжает писать нам. И радость быстро заменилась страхом. Глупый. Какой же он глупый! — Его поймают, если он не уедет, — Скамандер сжала руки подруги. Диана вздохнула с сожалением. — А если он не может уехать из-за нас? — спросила она. — Или же ищет тут своего отца? Ты так и не спросила у мамы? — Мама еще сердится из-за той дуэли. Я наказана на самом деле, — Альфис нахмурилась. — Но, если бы хоть что-то стало бы ясно об отце Барни, она бы мне рассказала, я уверена. — Ох, Барни… — выдохнула Диана. — Я и не думала, что мы так дороги ему. — Я тоже, — тихо призналась Альфис. Перед глазами все еще стоял тот невероятно реалистичный образ Роджерса, лишенного души. Если с ним это случится из-за них, как она себя будет чувствовать? Уж точно не получит никакого облегчения. Может быть, умрет от вины. — Девчонки, — Говард зашел в комнату. Он был слегка бледноват, но, в целом, доволен собой. Боггарту конец. Кузен положил палочку на книжную полку, куда Джоне было не дотянуться, а затем вздохнул и улыбнулся им. — Ты в порядке, Альф? — спросил он. Она теперь поняла, что стоит тут, схватившись за руки Шадис, и выглядит удрученной. Улыбнувшись кузену в ответ, девушка кивнула. — А что с боггартом? — спросила Диана. — Я его превратил в фейерверк, — Говард почти ухмыльнулся. — Было красиво. И еще я проверил чемодан Джоны, теперь он полностью чист. Тетя Тина настаивает на том, что они с дядей Ньютом все равно осмотрят его и приберутся там. Джоне точно не понравится. — Как он сейчас? — сразу поинтересовалась Альфис. — Ест пирог. И выглядит неплохо. Нам бы поторопиться нужно, пока хоть что-то осталось. Альфис была не против того, что ее брат съест весь пирог. Пускай даже два. Лишь бы ему было хорошо. Но у кузена был такой жалостливый взгляд… Ладно. Много есть мальчику все равно вредно. Иначе будет капризничать за праздничным ужином. А потом, погрузившись в семейную суету, в праздничные разговоры, снова погрязнув в домашних делах, Альфис сумела не думать о Барни еще какое-то время. И ночью, когда брат жался к ней под бок, а потом не давал ей уснуть из-за своих кошмаров, у Скамандер снова появилась куча времени, чтобы думать о Роджерсе. Диана, сумевшая как-то уснуть, тихо сопела во сне. Может быть, и у нее, в конце концов, получилось бы отключиться. Но не давал рой мыслей в голове. Если Барни следил за ними, как она могла понять это? Ей очень хотелось увидеть его, посмотреть хоть на секунду, чтобы убедиться, что он жив, а заодно сказать ему хоть слово. Он должен был уехать, должен был бежать, как можно дальше, как он этого не понимал? Где-то в первом часу ночи, уже в новом году, в голову пришла очередная идея, такая хорошая и очевидная, что Скамандер даже подумала, как она не додумалась до этого раньше. Осторожно поднявшись с кровати, девушка заглянула в свою прикроватную тумбочку, вытащила оттуда все вещи, все сумочки, пару старых книжек, а потом наткнулась на знакомый сверток, засунутый в самый угол. Размотав серую тряпочку, Альфис едва разглядела предмет, упавший ей в ладонь и бодрящий из-за прикосновения холодного металла к руке. Насторожица все еще блестела даже в самое темное время, как и год назад. Оставалось надеяться, что чары из нее не выдохлись. Положив украшение себе под подушку, чтобы утром не забыть надеть его, Скамандер уронила голову. Брат больше не хныкал во сне, не просыпался в слезах. Так что довольно скоро Альфис удалось уснуть. Утром, проснувшись, она не сразу вспомнила о своих ночных похождениях. А потом, уже застегнув цепочку украшения на шее, подумала о том, как проверить его на деле. Для этого нужно было выйти из дома. Если кто-то будет наблюдать за ней, а сейчас и мракоборцы держали на ней глаз, Насторожица должна была дать знать об этом. Выходить наружу страшно не хотелось. Однако идею подала Диана. — Раз уж сегодня нет дождя, почему бы нам не выйти на побережье? — спросила она после завтрака. — Китча надо выгулять. И Говарда тоже. И Джону, раз уж на то пошло. Брату нужно было освежиться, он выглядел совсем вялым из-за недосыпа. После прогулок он обычно спал очень крепко. Из дома все четверо, не считая собаки, вышли спокойно. Альфис немного ощущала себя лишней, потому что Говард и Диана, держа друг друга за руку, неловко смотрели друг на друга, продолжая говорить о всяких мелочах, вроде колдографа, зелий для проявки или даже книжек. В первые две минуты Альфис еще вставляла слово в их беседу, а потом перестала. Без нее разговор этой парочки хуже все равно не стал. Китч сразу побежал к берегу, намочил в холодной соленой воде лапы. Джона бродил где-то рядом, пряча лицо от ударов прохладного морского ветра. Альфис предложила ему построить песочный замок. Этим они и занялись. Все это время Насторожица все так же лежала во впадине на груди, скоро о ее присутствии и вовсе удалось забыть, как и присутствии Дианы с Говардом. Они ушли куда-то вдоль береговой линии, продолжая разговаривать. Глядишь, дошли бы таким темпом до западного побережья, если бы не она, Альфис, которой запрещено было находиться на улице без присмотра кого-нибудь совершеннолетнего. Когда прошло уже полтора часа, они вернулись. У Шадис на плечах был мундир Говарда, она была смущена, но счастлива, как и Гов. Девушка подумала, что эта прогулка не такая уж и бесполезная. Кузену точно впечатлений хватит до летних каникул. Но им необходимо было свидание. — Может быть, вам сходить в поселение, зайти в таверну? — предложила она, отряхивая руки от песка. — А как же ты? — спросила Шадис. — Да ладно, — Альфис махнула рукой. — Джону и Китча надо бы отвести домой. Она оглянулась на большой песочный замок, который построила вместе с братом. Башни очень напоминали ей Хогвартс. Китч как раз откусил одну верхушку, Джона с возмущенными криками бросился навстречу псу, пока он не съел мосты и не засыпал рвы. Им точно пора было идти. — Тогда идем до дома вместе, — пожал плечами Говард. До особняка они опять дошли недружной компанией, потом Альф с братом вошла в дом, и наблюдала из окна, как Говард идет с Дианой к воротам, как пропускает ее перед собой, словно истинный джентльмен. Они шли едва ли не в обнимку. И это выглядело красиво, умиротворяюще. Ее близкие были влюблены и счастливы. Альфис им немного завидовала, в чем стыдилась себе признаться. Ей хотелось любви, ей хотелось быть такой же любимой, но не было такого человека, который мог бы ее — этакую мисс Неприятность — полюбить. Может быть, один и был. Но его разыскивали мракоборцы.