Серая мышка Скамандер

Для выхода в Министерство нашлось одно из ее лучших платьев, подаренных тетей Куинни на многие праздники. Оно было спрятано под черной мантией с вышитыми кружевными узорами, которую мама купила заранее. Для Джоны нашелся отличный костюмчик и, вообще-то, он хотел надеть маленькую остроконечную шляпу, но мама пообещала, что ему ее купят в другой раз. В «день Х» Порпентина и Тесей ушли на работу куда раньше, чтобы подготовиться к слушанию, Ньюту тоже пришлось быть на своем рабочем месте с утра, так что младших Скамандеров на слушание повела Антиопа. Она старалась выглядеть непоколебимой, строгости ей прибавляла форма служащего в мракоборческом отделе, но детям, которые уже хорошо ее знали, было ясно — женщина волнуется. За сына, за мужа, за всю остальную семью, за все чистокровные семейства, над которыми нависает Надзор. Говард шел рядом с матерью в своем старом костюме с Рождественского бала, который ему подходил к любому случаю. Только рукава становились короче, но их скрывали раструбы мантии. Сегодня в Лондоне была переменная облачность. Солнце, понемногу согревая землю, то появлялось из-за облаков, то пряталось снова, бросая на землю сероватые тени. Маленькие каблуки туфель стучали по брусчатке, теряясь в общем шуме улиц, но все равно отдаваясь в ушах Альфис. Она знала, как зайти в Министерство через вход для посетителей. Тесная и обшарпанная телефонная кабинка, одиноко стоящая на углу пустой улицы была слишком ярким пятном. Отличный опознавательный знак. Сначала туда зашел Говард вместе с Джоной. Кузен положил монетку, набрал номер уже привычным жестами (похоже, что он так ходил в Министерство каждый день, пока не пользуясь каминной сетью), и кабинка начала опускаться вниз. Все те минуты, что новый лифт поднимался уже пустым, Альфис тревожно оглядывалась, ведь магл мог забрести на эту пустую улицу. Для нее все еще оставалось загадкой, наложены ли какие-либо маглоотталкивающие чары на этот вход или нет. Когда в кабинке оказалась уже она с Антиопой, стало ясно, что в чарах нет необходимости. На эту, очевидно, специально опустошенную часть улицы вряд ли кто-то мог зайти. Можно было бы добраться быстрее — с помощью летучего пороха, через камин в доме Тесея — но, так как они были участниками слушания, им нужно было пройти через вход для посетителей, а Альфис еще и нужно было зарегистрировать свою палочку, чтобы получить пропуск. Опустившись по лифту вниз, девушка тут же взяла за руку Джону, который ждал ее там вместе с Говардом, и она снова пошли вслед за Антиопой, но уже по широкому коридору, выполненному в темных цветах, где толпа пестрила разными министерскими работниками. Ковер под их ногами был чуть-чуть опален в тех местах, где подходил к камину, из которого ежесекундно появлялся кто-то новый, выкатываясь из зеленого пламени. Синий потолок над ними пестрил множеством сменяющихся объявлений, что напомнило табло на стадионе перед матчем по квиддичу. Младший брат чуть ли не сворачивал шею, глядя на это с изумлением и восторгом, а вот Альфис особо не хотелось смотреть на все это. Она когда-то ходила с мамой на работу чуть ли не каждый день, как это теперь делал Гов со своим отцом. Еще с малых лет Альф успела попривыкнуть к этим стенам, украшенным темным кафелем, что переливался изумрудным цветом, к этим летающим над их головами совам, за которыми постоянно убирали эльфы, ворча про себя ругательства. Министерство стало люднее. Война прошла, конфликт с Пикстоун тоже. Теперь людской гул никак не умолкал. Сквозь него едва мог докричаться парень, торгующий свежими газетами. Как раз рядом с ним проходил буклетный ряд с новыми брошюрами. Альфис едва кинула на них взгляд. Дальнейший их путь лежал мимо большого фонтана, в которой Джона чуть не прыгнул с головой. В центре него была золотая статуя с волшебником и волшебницей, которые подняли палочки вверх. Из этих палочек и била струями чистая вода, что заполняла весь фонтан. Рядом с волшебником и волшебницей стояли кентавр, гоблин и эльф, что смотрели на колдунов с самыми восхищенным лицами. Вот так же на них сейчас смотрел Джона. — Альфис, — спросил он, едва перебивая журчание воды, — а разве кентавры выходят к людям? — Нет, жмырик, — ответила ему сестра. — Это просто так сделано, чтобы показать, что волшебники и существа работают вместе. — Но кентавры не работают с людьми, — чуть нахмурился мальчик. — Они их не любят. Папа мне говорил. — Другие волшебники понимают все иначе, чем наш папа, — с грустью вздохнула Альфис. — Просто не думай пока об этой статуе, ладно? В другом конце атриума были золотые ворота, едва ли заметные за всей этой толпой сотрудников и посетителей, расходившихся в разные стороны. Антиопа подвела детей прямо туда. За столом, больше напоминающим школьную парту, сидел молодой мужчина в синей мантии, сонно листающий «Ежедневный пророк». Девушка, хоть и смотрела на страницу вверх ногами, заметила фотографию и жирный заголовок. Кажется, там было написано что-то о сегодняшнем слушании, а еще приложены фотографии недельной давности из спортивного лагеря. — Сопровождаю посетителей, — голос тети разрезал сонливую тишину в этом месте. Мужчина поднял на нее глаза с огромными мешками под ними, а потом, оживившись при виде важного волшебника, скоро поднялся с места, его синяя мантия, уже немного помятая, сильно всколыхнулась. Он взял в руки золотой прут и хриплым тоном попросил Альфис подойти ближе. Сначала, проведя перед ней прутом, он кивнул про себя, а затем попросил палочку. Она была положена на небольшую латунную тарелку, которая через секунду завибрировала, а затем из незаметной щели в основании прибора, выползла полоска красного пергамента. Оторвав ее, мужчина присмотрелся к написанному на ней, прищурившись. — Хм… Длина — двенадцать с половиной дюймов, наполнитель — сердечная жила дракона. Используется пять лет. Все верно? Альфис нервно кивнула. Сторож, отразив этот жест, кивнул самому себе в очередной раз. — Возьмите, — он отдал ей палочку, а полоску пергамента наколол на блестящий шип рядом с прибором. Затем он провел блестящим прутом около тела ее младшего брата, который с любопытством наблюдал за всеми манипуляциями сторожа. Следующим был Говард, он уже привычно улыбнулся мужчине. — Снова здравствуйте, мистер Редвуд, — сказал он радушно. — Доброе утро, мистер Скамандер, — ответил ему сторож доброжелательно, махая золотым прутом у его одежды. — Палочку у вас мне уже брать не надо. — Знаю, мистер Редвуд. У вас сегодня занятое утро. — Верно, — неохотно хмыкнул сторож, вздохнув, а затем снова сел за стол. — Проходите. — Спасибо! — ответил Гов раньше, чем это сделала его мать, а затем снова пошел за ней. Альфис видела, как тетя смущенно хмурится, но не делает сыну замечаний. Видимо, она смирилась с этой его гиперактивностью и общительностью, которая так некстати проявлялась на людях. Девушка считала, что, как бы тете это ни было неприятно, такое отношение к жизни могло помочь Говарду завести много связей в Министерстве. Они вышли к золотым решеткам, за которыми были лифты, не менее двадцати штук, к каждому из которых выстроились нестройные очереди. Антиопа повела за собой детей к самому ближайшему лифту. — Здравствуйте, миссис Скамандер, — слышались приветствия с некоторых сторон. Иногда волшебники просто кивали, пересекаясь с ней взглядом. Тетя кивала в ответ, реже здоровалась с сотрудниками вслух. Когда они с толпой зашли в лифт, двери с очень громким лязгом закрылись. Альфис едва вздрогнула от такого звука, Джона тихо охнул. Говард рядом ободряюще похлопал младшего кузена по плечу. По пути они останавливались несколько раз, видели холлы нескольких отделов. Из Отдела магического спорта в лифт вошел мужчина предпожилого возраста с хмурым выражением лица. — Антиопа, — кивнул он. — Уже на слушание? — Как и вы, — кивнула женщина. Взгляд неизвестного скользнул по подросткам за ее спиной. Как ни странно, он немного успокоился, увидев Говарда. — Здравствуйте, мистер Чемпвелл, — поприветствовал парень бодро. Альфис снова вздрогнула, услышав знакомую фамилию. Такая же фамилия была у Джоанны, соседки Дианы по комнате в Хогвартсе. Очевидно, это был ее отец, о котором было известно то, что он работает в Министерстве. И, если он шел на слушание, он был либо членом Визенгамота, либо свидетелем по делу. Может быть, Джоанна тоже была на этом Чемпионате, жила на министерских полях? Может быть, она могла пострадать? От тревоги сердце заколотилось еще сильнее. Двери снова открылись на Отделе регулирования магических популяций. Вышел один волшебник, зато вместо него вошел новый. — Разрешите, — Ньют Скамандер придвинулся к стенке, не отрываясь взглядом от своих детей и племянника. Альфис облегченно выдохнула, Джона сразу приник к ноге отца. — Вот мы и встретились, жм… дорогой. Видимо, он посчитал, что выдавать домашнее прозвище сына в присутствии нескольких чужих людей будет слишком неразумно. — Мистер Скамандер, — Чемпвелл кивнул ему. — Доброе утро, — отозвался Ньютон неловко, слегка нервничая. — Как… как ваша дочь? — В полном порядке, уже начинает готовиться к школе, — ответил мужчина охотно. — Она ведь ровесница вашей? Ньют кивнул, затем обратив взгляд к Альфис. — Мы однокурсники. Но на разных факультетах. Я с ней хорошо общаюсь, — сказала она тихо, как-то побаиваясь. — Джоанна не была на Чемпионате? — Была, но эвакуировалась очень вовремя, — сказал мистер Чемпвелл с явной охотой. — И, тем не менее, я не эвакуировался. А вы? — Давайте подвинемся! — прервала его Антиопа, не желая поддерживать эту тему и так быстро выдавать семейные тайны. На очередном уровне лифт покинули практически все, остались только Скамандеры, Чемпвелл и еще один волшебник, нервно на них всех поглядывающий. Затем лифт остановился в Отделе обеспечения магического правопорядка, который был Альфис хорошо знаком. Но, тем не менее, она была здесь куда реже, чем Антиопа, папа и даже Говард, так что шла за ними, ведя за собой младшего брата. На стенах висели знакомые брошюры, некоторые плакаты не сменились за целое десятилетие (если не за два). Один из отсеков за дубовыми дверьми был штаб-квартирой мракоборцев. Альф даже не стала читать табличку, она и так узнала это расположение коридоров и кабинетов, в котором не смолкали разговоры и никогда не замирали преступники, изображенные на бесчисленном количестве розыскных плакатов, развешенных повсюду. В одном из кабинетов сидел молодой волшебник, что-то очень быстро пишущий. Его стол был уставлен большими стопками бумаги. В другом кабинете молодая волшебница, разглядывая настенную карту, усыпанную рубиновыми кнопками на разных материках, пила чай из большой кружки. Некоторые волшебники уважительно кивали взрослым Скамандерам, работники помоложе подмигивали Говарду. Кто-то поздоровался и с Альфис, узнав в этой выросшей девушке ту неугомонную девчонку, что бегала за матерью когда-то. — Здесь работает мама? — спросил Джона с неизменным любопытством. — Ага, а еще мои родители, — ответил ему Говард, не дав кузине вымолвить и слова. — И я буду работать. Тут потрясающе, правда? — Интересно, — робко кивнул мальчик. — Как-нибудь я возьму тебя в свой отдел, — пообещал ему Ньют с улыбкой. Мечтательное выражение лица Джоны немного повеселило его сестру. Они шли в самые далекие отсеки, иногда спускаясь и поднимаясь по небольшим лестницам, минуя короткие коридоры и кабинеты, прежде чем выйти к веренице дверей в одном широком холле. Здесь поддельные пейзажи за окнами были пасмурные, как и лица портретов, что висели на стенах. Улыбка у Альфис мгновенно угасла, она вся тряслась от нервов. Ковер под их ногами уже был темного цвета, на темном потолке — ни единого просветления. — Зал номер четыре, — прошептал про себя Говард. — Ну спасибо хоть, что не пришлось спускаться в Отдел тайн. — Надо было говорить спасибо, если бы нас вовсе не звали на суд, — хмуро изрекла его кузина. — Нас же не судят, в самом деле, — пожал плечами кузен. — Спокойней, Альф. Мы здесь свидетели. — Помолчи, ради Мерлина, — выдохнула она, глядя на огромные дубовые двери, что казались еще толще и тяжелее, чем все предыдущие, которые им встречались на пути. Перед ними были длинные и широкие скамейки, на которых предлагалось сидеть свидетелям, вызванным на слушание. Чемпвелл сел с краю, рядом с ним — дрожащий волшебник, что ехал с ними в лифте. Скамандеры сели прямо по центру. У Альфис промелькнула мысль, что, может быть, именно перед этим залом сидели Роджерсы — Барни и его дедушка, когда дядю Барнабаса судили за пособничество Грин-Де-Вальду. Но тут же девушка отмахнулась, холодно заметив сама про себя, что такие серьезные дела разбирают в Отделе Тайн, и смертельные приговоры наверняка приводят в исполнение там же. Лучше от этих мыслей не стало. — Как думаешь, Визенгамот уже внутри? — спросил Говард, склонившись к дяде Ньюту, потому что его мать, судя по виду, была не готова к разговорам. — Если Тесея и Тины нет в штабе мракоборцев, значит, они уже здесь. А у них нет повода приходить раньше Визенгамота, — ответил ему Ньютон тихо, чуть нервничая. — Слушание уже идет? — спросил Гов. — Наверняка, — коротко ответил ему дядя. Альфис отвлеклась на Джону, который, сидя у нее на коленях, качал ногами и играл со своими пуговицами, спасаясь от скуки, которая возникала во время ожидания. Сердце девушки успокаивалось, когда она смотрела на беззаботного брата, непослушные светлые волосы которого вновь торчали в разные стороны. Альфис вспомнила, как смотрела свадебные фотографии родителей однажды, несколько лет тому назад. Папе в тот день тоже попытались уложить волосы, вот только ничего не получилось. Тетя Куинни называла эти рыжеватые кудри семейным проклятием, которое передалось Альфис и, теперь уже, Джоне. — Мы пойдем к папе в отдел вместе? — спросил мальчик, вырывая сестру из размышлений. — Посмотрим, жмырик, — ответила она с ласковой улыбкой. Дверь с оглушающим скрипом открылась, вышел молодой и бодрый волшебник в костюме. Это был Бартемиус Крауч, Альфис помнила его лицо из газет. — Вызывается мистер Грей, — сообщил он важно. Тонкий и немного трусливый волшебник пошел за ним. Двери закрылись с тем же скрипом. На одного свидетеля стало меньше, но они продолжали прибывать, даже когда час, к которому их всех вызывали, подошел к концу. Здесь была практически дюжина человек. По очереди вызывали всех. Еще час прошел в тишине, прерываемой только скрипом дверей и голосом Крауча, который вызвал еще пятерых за это время. Когда наступило время Скамандеров, Говард вздрогнул, будто очнулся от сна, а Альфис почувствовала, как приросла к собственному месту, с тревогой глядя на Бартемиуса. — Идем, — папа забрал Джону, который охотно пошел за ним, а его сестра встала и на совершенно негнущихся ногах пошла следом, думая только лишь о младшем брате. Зал был больше аудитории в Хогвартсе, где профессор Флитвик проводил свои занятия, но вполовину меньше Большого Зала в той же школе. По обеим сторонам были невысокие скамьи. Слева для свидетелей, справа для мракоборцев. Спереди, на противоположной от входа стороне, располагались места для членов Визенгамота: два ряда сидений, возвышающихся друг за другом. Полсотни человек в сливовых мантиях с блестящей нашивкой на левой стороне груди сидели прямо, глядя на них снисходительно. На первом ряду посередине была трибуна для главы Визенгамота. И за трибуной, слава Мерлину, стоял не кто иной, как Альбус Дамблдор. Он смотрел на учеников с живым интересом, едва им улыбаясь. Посередине зала, чуть ближе к рядам Визенгамота, стояли три удобных кресла. Альфис оглянулась на отца — он с Антиопой сел на скамье свидетелей. Посмотрев в другую сторону, девушка отыскала глазами свою мать — та не отрывала от нее взгляда, прошептав ей одними губами «все хорошо». Говард сел на кресло слева. Альфис заняла место по центру, посадив брата справа. — Вы — Говард, Альфис и Джона Скамандеры? — спросил у них профессор, явно чуть забавляясь от того, что ему приходится это уточнять для дела. — Да, сэр, — ответили кузены недружно. В тишине заскрипело перо секретаря — Бартемиус Крауч, сидящий чуть позади Дамблдора, быстро строчил в протоколе. — Вы осведомлены, по какому вопросу вызваны в суд? — снова задал вопрос профессор. Подростки снова дали недружный, но уже чуть более уверенный ответ. — Знаете ли вы о том, какая обязанность лежит на свидетелях? Говорить правду, и только правду, — ответил он сам. — Ваш допрос буду вести я, сэр Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. До вас Визенгамот вел допрос мистера Эндрю Макгаккета, — профессор указал на него, сидящего на скамье свидетелей в тени от настенного факела. Ребята дружно обернулись, глядя на него. В том же костюме, что и в спортивном лагере, Макгаккет сидел на одном уровне с ними, глядя им в лица напряженно и нетерпеливо. — Расскажите о том, где вы застали атаку на лагерь, — попросил Дамблдор. Переглянувшись, кузены негласно решили, что рассказывать будет Говард. — Это было у стадиона, — заговорил он, теперь начав волноваться, — прямо после окончания матча сборной Англии против сборной Египта. Наши родители сказали, что получили сообщение, началась эвакуация. Мой дядя Ньют… Ньютон Скамандер… — Нет нужды в официозе, — мягко прервал его профессор. — Продолжай. — Он должен был отвести нас к порталу. Но из-за толпы болельщиков мы разделились через несколько минут. Дядя до этого предупредил нас, что, если нам придется разделиться, мы должны вернуться к нашей палатке, чтобы встретиться с ним там. И я решил, что мы пойдем туда… — Потому что появился дядя-ворррона! — прервал его Джона, нетерпеливо подав голос. Альфис в ужасе посмотрела на брата, затем на членов Визенгамота. Кто-то из них растерянно уставился на ребенка, кто-то немного недовольно, а некоторые с искренним любопытством прислушались. Где-то справа послышался шумный мамин вздох. — Как он выглядел? — спросил профессор Дамблдор. — Сначала он пррролетел над нами, — начал рассказывать мальчик, — Вжух! Я позвал Альфис, потому что это была такая большая птица. А потом он вдруг стал дядей, встал прямо рррядом с нами. И у него была палочка. А потом мы побежали от него, потому что он был плохой. — Мисс Скамандер, — Альфис вздернула голову, испуганно глядя на Дамблдора. Тот был очень мягок. — Можете ли объяснить нам? — Толпа была очень взволнована, — начала она тихо, затем прочистив горло и заговорив громче, чтобы ее было слышно всем. — В воздухе были салюты. Я не видела, чтобы кто-то был встревожен, поэтому подумала, что у нас есть время, чтобы выйти на дорогу до палаток. Но Джона показал мне, что над нами летит птица. И это действительно была ворона. Мне показалось, что это очень странно. А затем она начала приземляться и превратилась в человека в черном плаще, у него было скрыто лицо. И я поняла, что это анимаг. — Кэрренджер — единственный анимаг из свиты Пикнстоун, — подтвердил мужчина со стороны мракоборцев. Он сидел слева от мамы, глядя на членов Визенгамота. Молодой, бодрый и серьезный. Тот самый Уркхарт. — Его мы поймали на поле №2. Он и в самом деле превращается в ворону. — Пометьте в протоколе, — сказал Дамблдор, едва повернувшись к Краучу, а затем снова обращая взгляд на своих учеников. — Продолжайте, мисс Скамандер. — Началась паника, мы побежали от этого человека к реке, — заговорила она, глядя только на профессора, потому что ему рассказывать было не так страшно. — Наша палатка была недалеко от реки и мы подумали, что, если пойдем по ее берегу, то выйдем к нашему жилищу. До мели волнения еще не дошли. И мы шли недолго, пока не услышали, как один человек забегает за своими близкими. Он сказал, что это нападение Пинкстоун и все эвакуируются с полей. Тогда мы решили бежать, чтобы добраться до дома быстрее. Но, когда мы были уже близко, там появился огонь. Нападающие ходили мимо палаток, люди разбегались. Мы забежали в чащу, где нас не было бы видно. Но, когда она тоже стала гореть, мы вернулись в воду и побежали дальше. Нас тогда еще не заметили. — Вы могли защититься? — послышался голос женщины из первого ряда. Она была не на шутку встревожена. — У меня была палочка, мадам, — ответил Говард, хмурясь, а затем продолжил говорить за свою кузину. — Мы шли по мели еще немного. Меньше мили, по-моему. Наше поле уже было пустое, когда мы добрались до того места, откуда была видна наша палатка. Там мы услышали и увидели, как мистер Макгаккет пытается дать отпор нападающим, но они его победили. А потом заметили нас и приказали нам выйти. Я попытался отбиться, чтобы у нас было время уйти, но меня обезоружили. Я и Альфис оставили Джону у реки, его оттуда не было видно, а сами вышли. Нас попросили назвать имена и фамилии, а затем пожелали убедиться, что с нами никого больше нет, но его разоблачили… — голос кузена предательски дрогнул. — Простите? — спросил один из членов Визенгамота, склонившись чуть ближе. — Они сразу поняли, что мы не одни, — Альфис почувствовала, что у нее сейчас сердце выпрыгнет из груди, хотя этот ужас был позади. Гов сжал ее руку, стараясь успокоить и поддержать. — Джону захотели вывести тоже. Мы пытались их остановить, но не могли. Она прервалась на секунду, чтобы вздохнуть поглубже, и прикрыла глаза, чтобы утихомирить сердцебиение. — Мистер Макгаккет сказал, — послышался голос, от которого по телу пошел холодок, — что кто-то из вас применил мощную атаку, которая всех и спасла. Альфис, как и ее братья, посмотрели на Морригана, сидевшего с самого краю судейских сидений. Его мантия не была сливового цвета, но, тем не менее, никто не возразил, когда он задал вопрос, будто бы был членом Визенгамота. На лице его не было отражено ни доли сочувствия или мягкости. Только интерес. Глаза его недобро сияли. — Была ли ваша палочка у вас в тот момент, мисс Скамандер? — спросил он. — Нет. Я бы не взяла ее с собой на матч, — отчетливо ответила она, едва ли скрывая гнев в голосе, неотрывно глядя в глаза этому человеку. — Это была не я. — Но вашего брата обезоружили, — уточнил Дивон. — Он не мог применить магию. Только если он не может колдовать без палочки. Его натянутый смешок осмелились поддержать ухмылкой только несколько человек. При упоминании беспалочкового колдовства Альфис побледнела. — Это был я! — воскликнул Джона с волнением. Его губы едва дрожали. Пока члены Визенгамота тревожно вздохнули, начиная тихо перешептываться, девушка прижала к себе мальчика. — Все хорошо, — шепнула она ему. — Не плачь. Сейчас мы все объясним. Профессор Дамблдор нас послушает… — Тишина! — громко возвестил он самый с невиданной в нем ранее строгостью, а затем обратился к мальчику, который испуганно на него посмотрел. — Джона, можешь нам рассказать, как это произошло? Не бойся, никто не обидит тебя и твою сестру. — Я… — Джона утер нос, а затем поднял взгляд на мужчину. — Я не хотел прррятаться, но Альфи пообещала, что все будет хорррошо, что мама и папа за нами пррридут. Альфис посмотрела на маму. Та крепко сжала руки в замок, глядя на своего сына со страхом. Она чуть ли не подрывалась с места, чтобы подбежать к нему и укрыть в своих объятиях. Рядом сидел дядя Тесей, не менее напряженный и предельно внимательный. В зале висела такая тишина, что был слышен шум горящих факелов на фоне рассказа ребенка. — Но потом она и Гов соврррали, что меня нет, а им не поверррили. Тогда они начали кррричать и я хотел выбежать, я побежал к ним, а меня увидел плохой дядя, он хотел сделать мне и им больно! Я видел, как плохие дяди делали больно! — Джона перешел на крик. — Жмырик, — прошептала Альфис с болью, сжимая его маленькую руку. — Все хорошо. Мы здесь. Никто нам не сделает больно… — Малыш, — позвала та самая женщина, что так переживала за них во время рассказа Альфис, — ты видел зеленые заклинания? — Одно, — тихо признался он. Члены Визенгамота замерли, с опаской глядя друг на друга. Некоторые побледнели. В рядах свидетелей прошлись тихие разговоры, наполненные паникой. Мракоборцы с мрачностью и серьезностью заговорили тоже. Но все умолкли, как один, когда заговорил Дамблдор: — Ты боялся за сестру, верно? — спросил он у мальчика, глядя на него с сожалением. — И ты хотел что-то сделать. — Да, — кивнул Джона энергично, видя, что его хорошо понимают. — Там было так стрррашно! Альфи схватили, и Гова схватили, а мамы и папы не было. Я только закррричал и все. Я больше ничего не помню, честно! — И мы все верим тебе, честное слово, — кивнул ему Дамблдор. — Ты очень храбрый и хороший мальчик, Джона. Тебе не стоит никого здесь бояться. — Я не боюсь, — ответил он уже спокойнее. — Это Альфис боится, что меня накажут. — Нет, ни тебя, ни твоих родных не тронут, я обещаю, — сказал Дамблдор со снисходительной улыбкой. — Можешь идти и сесть к папе. Нам осталось только договорить с Альфис и Говардом. — Я буду здесь, — заявил мальчик уверенно, крепко прижавшись к сестре. — Можно, я останусь здесь? — Оставайся, — добродушно кивнул Дамблдор. — Мисс Скамандер, что можете рассказать об этом происшествии вы? — Нападавших было пятеро, — ответила она, помня все в мельчайших деталях. — И у них был главный. Он отдавал приказы. — Какой была стихийная вспышка вашего брата? Можете описать увиденное? — задал вопрос старый волшебник со второго ряда. — Это было похоже на… — она прикрыла глаза. — Горячую волну воздуха. Вода в реке тоже стала теплой, и берег там, где он стоял, обсох и немного подгорел. Нас всех отбросило. Меня в воду, Говарда на мель, а нападающие улетели в другую сторону, их вырубило. Я увидела свет, вспышку света над водой, а, когда вынырнула, уже увидела, что все лежат в разных сторонах, а Джона без сознания… — вздохнув, Альфис взглянула на Дамблдора. У нее пересохло горло, глаза чуть не заслезились. — Я схватила брата, привела Говарда в сознание и мы уже выбежали на берег, когда появились мракоборцы и наши родители. — Дальнейшие показания у нас есть, — сразу прервал Дамблдор. — У кого-то остались вопросы к мисс Скамандер, ее брату или кузену? — У меня есть только вопрос к ее родителям, — Морриган снова подал голос, глядя то на Порпентину, то на Ньютона. — Не кажется ли вам высшей безответственностью брать ребенка со столь мощными стихийными вспышками в лагерь, где запрещено колдовать любому? Этот ребенок непредсказуем и не контролирует себя, он мог за одну секунду подорвать поле, устроить подрыв на стадионе или разрушить чары, наложенные на лагерь! Нарушить Статус о Секретности… — Этот ребенок, — послышался очень громкий и суровый голос Тесея, который даже привстал, — был подвергнут сильнейшему стрессу, он был в состоянии шока. И, между прочим, обезвредил пятерых преступников, спас четыре жизни, включая жизнь вашего подчиненного, который, если вы помните его показания, не смог постоять за себя сам в дуэли один на один. Так что проявите хоть немного понимания к этому ребенку и его родителям, хотя бы в благодарность за спасение жизни вашего товарища. Когда Тесей снова резко сел, напряженное молчание в зале достигло своего пика. Альфис видела по лицам некоторых членов совета, что они полностью разделяют эту точку зрения. Кто-то уважительно кивнул, некоторые хмыкнули про себя. Говард рядом не мог удержаться от гордой ухмылки, пусть и не поднимал глаз на отца или Морригана. — Как верно заметил заместитель главы мракоборческого отдела, — заговорил Дамблдор, едва сдерживая довольство в голосе, — мальчик был шокирован и напуган. Стихийные магические всплески такой силы случаются у детей, только когда есть угроза для жизни. Уверен, что его родители брали мальчика на Чемпионат, не имея даже мысли о том, что кто-то там может его напугать до такой степени. А если бы семьи всех потенциально опасных детей-волшебников держали бы своих чад дома, остерегаясь малейшей встряски, тогда у всех присутствующих было бы запоминающееся детство, проведенное в четырех стенах. Альфис испытала желание похлопать в ладоши, восхищенная и обрадованная этими словами, но разумно сдержала себя в руках. Говард рядом все еще ухмылялся. Джона тоже немного повеселел, хотя ему наверняка не было понятно и половины сказанного. — Мы имеем дело не просто со свидетелями нападения на поля сотрудников Министерства, а с пострадавшими, во всех смыслах этого слова, — продолжил профессор. — Напомните, мистер Морриган, сколько уже действует Надзор, который должен был защищать чистокровных волшебников от сообщников Пинкстоун? — Семь месяцев, — ответил Дивон, сохраняя непроницаемое выражение лица. — И он исправно выполнял свои функции по сей день. — Сколько работников Надзорного отдела было направлено в британский лагерь болельщиков? — Ровно сто. Но это не имеет отношения к делу, — тут же добавил мужчина. — Это как раз имеет отношение, — ответил Дамблдор, снова обратив внимание на младших Скамандеров. — Кто-нибудь из вас видел сотрудника Надзорного отдела в Министерской ложе? — Двух, — ответил Говард уверенно. — Когда ложа начала эвакуироваться, каковы были их действия? — Оба ушли с мадам Министр и главами отделов. — Они пытались проследить за эвакуацией ложи до конца? Были последними, кто вышел оттуда? — Нет, — снова ответил Гов. — Вы видели хотя бы одного сотрудника этого отдела во время атаки, пока шли мимо полей? — Нет, — повторил парень. — Любой член Визенгамота и любой мракоборец поставлен в известность о том, что на каждом поле должно было быть не менее пяти сотрудников, которые в экстренной ситуации должны были проследить за каждым чистокровным волшебником и помочь в случае угрозы для жизни. Показания в отчетах Надзорного отдела, которые приложены к делу, выглядят очень неточными. Каждый сотрудник должен был проследить за действиями всех чистокровных и сопроводить на эвакуацию, но теперь мы знаем, что они упустили из виду, как минимум, троих волшебников, причем несовершеннолетних. Не кажется ли вам, что это можно считать высшей безответственностью, мистер Морриган? Даже, позвольте сказать, вашим личным упущением. Пока Дивон пытался вымолвить вслух подходящие оправдания со скользкой формулировкой, Альфис подметила про себя, что она едва ли улыбается, так что поспешила стереть улыбку с лица, и пихнула Говарда, чтобы он сделал то же самое. Дамблдор почти сразу разрешил им занять места на скамье выслушанных свидетелей. — Все хорошо? — растерянно спросил Джона, когда отец быстро подхватил его на руки, прижимая к себе. — Все хорошо, — кивнула ему сестра. — Теперь точно. Заседание длилось еще недолго. Его вторую часть, с допросом всех обвиняемых и самой Пинкстоун, а также с оглашением очевидного приговора, решили перенести на завтра. Когда двери в зал открылись, свидетели вышли небольшой неорганизованной толпой. Перед ними неожиданно оказался десяток журналистов и фотографов, бросившихся наперерез с вопросами. Вспышки ослепили Альфис. Она упустила момент, когда мама, закрыв детей собой, дала им шанс уйти вместе с Антиопой и Ньютом, отвечая на вопрос жадного до новостей журналиста. В этот день семейный ужин был особенно шумным и веселым, Альфис не могла нарадоваться. Родители с обожанием смотрели на них обоих, а папа даже разрешил допоздна задержаться в чемодане. Альф так устала, что ей, на удивление, ничего не снилось, даже ни одного малюсенького кошмара. Утром она встала поздно, упустив момент ухода родителей на работу в очередной раз. Судя по времени, как раз шла вторая часть заседания. Сова с новой газетой прилетела как раз тогда, когда они оба, сестра и маленький брат, ели разогретый завтрак. — Ух ты! — Джона схватился за обложку. — Это мы с тобой! Мы попали в газету, Альфи! Я и ты, и мама! Мы теперррь знаменитости, пррравда? Лишившись дара речи, девушка все еще недовольно смотрела в «Ежедневный пророк». Заголовок на первой странице, который Джона не мог прочитать, гласил: «ДОПРОС СВИДЕТЕЛЕЙ ПО ДЕЛУ ПИНКСТОУН ОКОНЧЕН». Большая фотография под заголовком запечатлела ее, Говарда и Джону, недоуменно смотрящих на фотографа и журналиста. В следующую секунду на колдографии возникла мама, загораживая их собой с насупленным видом. Где-то там сзади был и папа, что-то успевший проворчать про себя, но он возник на изображении лишь на мгновение. — Знаменитости, да, — без энтузиазма согласилась Альфис. Ей-то в школе только такой славы и не хватало для полного набора.