Серая мышка Скамандер

Весь ноябрь Альфис училась тихо, незаметно. До самого первого снега она была отличницей, сидела холодными вечерами в своей комнате, почти не видела Барни после уроков. После того, как тех слизеринцев и когтевранца довольно жёстко наказали, их родители едва добились того, чтобы их сыновей не исключили вовсе. Если раньше между Слизерином и Гриффиндором было какое-то подобие холодного нейтралитета, то теперь началась открытая холодная война. Если бы не преподаватели и завхоз, проверяющий каждый коридор со того времени, как Альфис застала нападение на своего однокурсника, между учениками были бы дуэли по несколько раз на дню. На Зельеварении мягкий Слизнорт пытался быть строгим и подавлять любую ссору между факультетами, но это ему редко удавалось. Альфис кто-то бросил в котел мышиный хвост с помощью заклинания левитации, дымом заполнилось все помещение, над Скамандер смеялся и подшучивал весь Слизерин, и она бы устроила хорошую взбучку, если бы не завет родителей вести себя примерно. Как хорошо, что они дали такое поручение, ведь, если бы не их письмо, девочка забыла бы, что ей бы сделан предупредительный выговор. Однако, за неё тоже заступались первое время. Слова старосты, сказанные первого сентября, исполнились - теперь все были ее друзьями. По крайней мере, относились доброжелательно. Ее пухлый, раскормленный всеми Кич, уже давно не видел улицы и с видимой ленью выполнял команды на дрессировке. Ситуация поменялась, когда выпал первый снег. Ученики во дворе играли в снежную крепость. Войны перешли с квиддичного поля к озеру. Питомцы вернулись в тот день мокрые, все повалялись в снегу. Сниффл сидел в комнате девочек на тумбочке хозяйки. В совятне он замёрз, к тому же, взбудораженные зимней погодой совы, ухали беспрерывно, мешая собрату спать. - А я на Рождество собираюсь поехать в Америку вместе с семьёй, - делилась Скамандер своими планами с соседкой Минервой. Она жила здесь, в Шотландии, то есть далеко ехать на поезде ей бы не пришлось. Макгонагалл, примерная ученица, отличница во всем, ответственная и талантливая девочка, не очень одобряла то, что Альфис сделала недавно, но продолжала с ней дружить и помогать в учёбе по тем предметам, которые Скамандер не совсем понимала. Барни отчего-то замкнулся в себе, тему геройства Альфис он не поддерживал, переводил тему, но все равно вел себя дружелюбно, хоть и держался особняком вновь. На уроках, в компаниях многих учеников, даже в гостиной своего факультета он был в стороне, молчал, занимался своими делами. Альфис видела пару раз, как он отправлял письма отцу. А его отец поддерживал идею о превосходстве чистокровных. При мысли о том, что именно из-за этого друг замкнулся в себе, Альфис становилось нехорошо. Она не знала, в чем именно причина такого затишья: поддерживал отца Барнабас или стыдился его? В любом случае, началось все это после первых статей в газетах о нападениях и убийствах. И такие статьи выходили каждую неделю до сих пор. Дурмстранг в Болгарии уже закрыли, как и Шармбатон. Русская школа Колдовстворец находилась на экстренном положении. Беженцы из Европы рассеялись по всем континентам. Охота за Грин-Де-Вальдом становилась все серьезнее. Студентов в Хогвартсе и так было мало, а некоторые уже говорили о том, что не вернутся с Рождественских каникул. - Моя семья бежит в Австралию, - как-то раз шепнула Диана с нескрываемой грустью, - Но здесь безопаснее, поэтому я остаюсь. Альфис знала, что ее родители были на всех континентах, они могли бежать, куда угодно, но в Лондоне надо признаться, было безопаснее. Столица Англии, место расположения Министерства Магии. Кровопролития до этого места ещё не дошли и вряд ли дойдут в ближайшее время. Еще на всякий случай был тихий Дорсет у самого моря. Скамандеры чувствовали там безопасность. Наверное, стоило бы отменить поездку в Америку, но папа и мама от этого так и не отказались. Беременная Тина даже продолжала ходить на работу, быть мракоборцем, подвергать себя опасности. Но к Рождеству согласилась уйти в декрет, об этом просила вся семья. К декабрю Альфис была отличницей, тихой девочкой, как и обещала. Слизеринцы ещё подшучивали, когтевранцы смотрели с пренебрежением, пуффендуйцы любили ее, как и прежде, а половина гриффиндорцев почти потеряла интерес. Семестр почти прошёл и в ожидании поезда, который увезет ее к Рождественским каникулам, к семье, Скамандер отсчитывала дни на своём календаре, привезенным из дома. Страшные новости перестали удивлять и вскоре будни пришли в норму: вечером девочка вновь делала домашнюю работу и тренировала Кича, а ночью читала письма мамы и папы, смотрела карточки из шоколадных лягушек, читала учебники в поисках нового и интересного. Профессор Дамблдор куда-то исчез, Трансфигурацию в расписаниях заменили, причину никто не объяснял, слухи опять заполнили школу. Перед самыми каникулами Альфис решила сходить в теплицы, чтобы сделать домашнее задание заранее - зарисовать одно растение. На обратном пути она не ожидала, что ее подкараулят старые и новые враги. Заводилой был в этот раз другой, а тот, которому Кич испортил одежду и вонзил клыки в пятую точку, стоял в стороне. Ещё несколько человек было за ними, но их лица девочка не успела рассмотреть и запомнить. - Остолбеней! - раздалось из-за угла и, отлетев на два метра, Альфис упала в снег, выпустив из рук сумку с альбомом, карандашами, учебником и, что самое главное, палочкой. Сразу стал холодно и мокро, а тут ещё на неё наложили Петрификус Тоталус и она вовсе запаниковала, - Ну вот и встретились, Скамандер! Теперь твой ненаглядный Дамблдор тебя не защитит! А ну, где твоя псина? Сейчас мы ему подправим обрубок его линялого хвоста. Над ней раздались тихие смешки и девочка заплакала, совсем испугавшись. Больше всего она боялась, что обидят Кича, а не ее. Всей душой она желала и просила, чтобы хоть кто-нибудь был в теплицах или хоть краем глаза видел ее из окна. Но никто не видел. Враги посвистели, поманили собачку, а потом, убедившись, что Кича рядом нет, снова нависли над ней. - Петрификус Тоталус! Экспеллиармус! Вингардиум Левиоса! - завопил знакомый девчачий голос. - Остолбеней! - откликнулся ещё один, чуть звонче и взрослее, - Протего! Откуда только таких заклинаний набрались?! Откуда, я вас спрашиваю?! - Альфис! - лицо Минервы, полное тревоги, показалось перед глазами и девочка улыбнулась бы, но не могла. Девушка, что подоспела им на подмогу, расколдовала первокурсницу, и та сделала глубокий вдох морозного воздуха, поднялась, зачерпнув снега в сапоги и мантию, отчего поежилась. - Спасибо, - сказала она, быстро утерев замерзающие слёзы, - Если бы не вы... - Это Помона, - указала Минерва на четверокурсницу, - Она с Пуффендуя, помнишь? Моя подруга. Помощница профессора по Травологии. - Помню, - выдохнула Скамандер, - Спасибо. Ещё раз. - Они знают больше, чем проходят на первом курсе, - Помона поджала губы, - Так и знала, что родители учат их... Кое-чему неправильному, мягко говоря. Ты как, Альфис? Может быть, надо в медицинский пункт? Заклинание попало в грудину, ребра болели, но девочка покачала головой, обнимая саму себя замерзшими мокрыми ручками. - Хватит сидеть на снегу! - Минерва отдала ей подобранную сумку и повела в замок, - Ты сейчас заболеешь и пропадут твои каникулы в Америке. Боже, лишь бы учителя не узнали об этом. - Эти змеи разболтают, - Помона просушила одежду первокурсницы заклинанием, - Но ты же не полезешь в драку снова? - Посмотрим, - Альфис нахмурилась, - Они меня унизили. Они хотели обидеть Кича. Я не могу оставить это так! Почему они снова ушли безнаказанными? Я тоже могу бить исподтишка! Пусть на себе испытают все, что испытывают их жертвы! - Альфис, это глупо! У тебя выговор, не забывай, - напомнила Макгонагалл, - Ты можешь рассказать директору, он больше не стерпит! "Теперь твой ненаглядный Дамблдор тебя не защитит!" - вспомнила Скамандер и вырвалась из крепкой заботливой схватки соседки, смотря на неё и Помону едва ли не враждебно. - Я не нуждаюсь в покровителях! За это меня и дразнят целый месяц! К тому же, Диппету сейчас не до меня. Никому нет дела, что сейчас происходит между учениками, Дамблдор куда-то пропал, учителя нервничают - в опасности их семьи и вся школа. Если некому разобраться с этими слизеринскими поганцами, то я сделаю это сама! - Альфис побежала в башню, перепрыгивая через одну ступеньку. В глазах стояли слёзы гнева и обиды. - Барни! - девочка забежала в гостиную, а друг, едва увидев ее, испугался и убежал к себе. С удивлением Скамандер заметила, что он бледный и взъерошенный, - Эй, в чем дело? - Альфис, мне надо тебе кое-что сказать! - Минерва, наконец, догнала ее, - Ты не можешь отомстить им, потому что... Там были ребята сразу с трёх факультетов. Слизеринцев было двое, ещё два когтевранца и... Один гриффиндорец. Мне жаль, Альфис, но ты не можешь так сразу отомстить. Это грозит не только межфакультетской борьбой. Это уже борьба между своими. Поэтому лучше рассказать директору. Девочка посмотрела шокировано на дверь в спальню мальчиков, куда только что убежал ее друг. Ее светлые глаза заблестели в свете огня из камина, внутри что-то оборвалось. - Не я начала эту борьбу, - выдохнула Альфис, - Но я должна с ней покончить. В день, когда поезд приехал за ними снова, она не застала Роджерса на станции. В купе к ней никто не подсел. И она ехала домой одна, обнимая шишугу и не желая до последнего верить в то, что ее друг мог так поступить. Этого просто не могло быть. Есть другое объяснение тому, почему он теперь ее так боится и избегает... - Только тебе я могу верить, Кич, - Альфис обняла крепче любимого пса и тот засопел на ее руках. Сниффл не просыпался с тех пор, как его погрузили в купе, так что с ним говорить было бесполезно. Когда они доехали до Лондона, Скамандер снова не нашла на станции своего, наверное, уже бывшего друга, зато нашла отца и бросилась в его объятия, всхлипнув. Ньютон крепко прижал дочь к своей груди, улыбаясь. Забрал ее тележку, едва отпустив девочку, и вместе они снова перебежали сквозь стену. Где-то в чемодане гавкнул пес, в очередной раз. Ему было досадно, что он опять так и не увидел вокзал своими глазами. Но Альфис сейчас хотела быть подальше и от Кинг-Кросса, от Хогвартса, от всего, что связано с этим. Ей хотелось домой, выпить маминого фирменного какао, поговорить с ней, потом с папой, потом увидеть и обнять всех остальных. Скамандер быстро утерла вновь выступившие слёзы и сжала руку папы крепче. - Все хорошо, милая, - сказал Ньютон, улыбнувшись шире, - Ты уже дома, солнце. Я никуда не денусь. Альфис улыбнулась в ответ и кивнула. Она сильно устала морально, да и физически тоже. Идя рядом с отцом к ближайшему автобусу или такси, они оба молчали, папа понимал, что беспокоить дочь сейчас не стоит. На улице уже было очень тёмно и Скамандер младшая засыпала бы на ходу, если бы не подремала пару часов в поезде. Пошёл снег, оседая на их одежде, и девочка смотрела, как снежные вихри летают в воздухе, вспоминая Хогвартс, как заметало его в морозные снежные дни. - Мы дома! - сказал Ньют, смахивая с шапки снег и Альф не успела снять шубку, как ее уже расцеловала мама, в миг оказавшаяся рядом. - Я так скучала! - сказала женщина, улыбаясь, - Я так рада, что ты вернулась. - Я тоже, мам, - девочка обняла ее так крепко, как только могла, - Как ты тут? С вами всеми все хорошо? Я так волновалась за тебя, мама! - А за папу ты не переживала, значит? - Ньют прошёл на кухню и забрал один кусок праздничного пирога, испеченного в честь возвращения Альфис домой на Рождество. - Переживала, но ты встречаешься всего лишь с животными каждый день. А мама ходила на работу, чтобы побеждать злодеев. Тебе же нельзя, мама, - снова нахмурилась девочка, - Теперь я здесь, чтобы защищать тебя. - Да что ты! - искренне удивилась Тина, - И как же ты будешь защищать? Есть закон о использовании магии несовершеннолетними и я не хочу, чтобы ты его нарушила. И я не такая беспомощная, чтобы дать себя в обиду. Вот папа у нас может... - Всего раз, - устало вздохнул отец, - И я больше не хочу об этом говорить. Позор на мою полуседую голову. - А что случилось? - весело спросила дочь, ухмыляясь, а потом донимала этим вопросом папу весь вечер и все следующее утро. К счастью, тема быстро была забыта, когда настало время отправляться в Америку. Альфис обожала плавать на кораблях, но ее часто укачивало, как и отца. Как хорошо, что в море было, где опорожнить желудок, а затем снова бежать на палубу. Вдали снова показалась Статуя Свободы и девочка не сводила глаз с горизонта, пока не настала пора спускаться вниз. - Пожалуйста, будь осторожнее с чемоданом! - крикнула вслед мама, когда младшая Скамандер выбежала в порт с ценным отцовским кейсом в руках. - Мне хватило того, что случилось в двадцать шестом! - Все будет отлично, - уверила дочь, - Быстрее, я хочу показать Рори, что умеет Кич! Он настоящий дрессированный пес-телохранитель-уничтожитель. Кич Гроза Слизерина готов вырваться наружу! - О, Мерлин, дай мне сил, - прошептала Порпентина, а муж, помогающий ей спускаться с трапа, громко усмехнулся. Ёлка была отдана Якобу, его сыну и Альфис, которая с удовольствием показала бы с помощью магии, что умеет, но колдовать ей было запрещено и в Америке, к сожалению. Зато, ее палочка была с ней, а в Ильверморни их забирали на каникулы даже летом, отдавали лишь когда волшебник станет совершеннолетним. Вообще, Скамандер рассказала кузену о Хогвартсе много интересного, а потом они начали спорить с тетей Куинни, какая же школа волшебства все же лучше. - Дисциплина! - твердила тетя, цепляясь за последний аргумент, хотя сама дисциплину, конечно, не особо любила. - У нас тоже дисциплина! А ещё у нас играют в Квиддич! У нас спортивные матчи каждый сезон, прямо перед носом! И у нас учителя хорошие. Мой декан сам Дамблдор! - с гордостью рассказала Скамандер. В тот же вечер по всему миру разнеслась потрясающая новость, прекратившая все разногласия. Глоток свежего воздуха, вздох облегчения - подарок волшебникам всего мира от Дамблдора. После преследования своего старинного врага Геллерта, великому волшебнику удалось настичь его и в ужасной дуэли победил профессор. Заголовки всех газет пестрили этой новостью и самыми новыми подробностями этого события. Грин-Де-Вальд посажен в собственную тюрьму, а Дамблдор получит повышение в самом Визенгамоте. Пока весь мир праздновал эту общую победу, Альфис была уверена, что все, наконец, закончилось. Счастье затуманило ее разум, сделало наивной. Думая, что война насчёт статуса крови будет навеки прекращена, она никогда так не ошибалась.