Предатель

Проснулся я, как ни странно, на этот раз не от звонка домофона или телефона, а от влажных частых поцелуев по плечам и шее. Плохо соображая, я приподнялся, разлепляя с трудом веки ото сна. - Тош? - мысленно дав себе подзатыльник, я имел честь лицезреть голого барабанщика, который, видимо, только вышел из душа и поэтому сидел на моём животе, едва прикрывшись полотенцем на бедрах. - М? - он продолжил покрывать поцелуями щеки, скулы, не обращая по большему счету внимания на то, что я проснулся и теперь немного охуевал от происходящего. - Антон, блин, ну хватит, - я лениво уперся руками ему в плечи, старательно отодвигаясь, насколько позволяла спинка кровати. - По-моему, я имею право поприставать к своему парню! - сказать, что я офигел, это ничего не сказать. Хотелось съязвить, пошутить, подъебать, но...здравый смысл решил дать передышку нашим странным отношениям, поэтому я лишь фыркнул, отталкивая драммера, и в миг подминая под себя и восседая на его бедрах. - Да, малыш, люблю, когда ты сверху, - Ниженко поиграл бровями и вскинул свои бедра, заставляя меня подскочить. - Ты язва, Антон, - я взял в свои руки его ладони, фиксируя и прижимая к кровати,- Ты в ванной был? Теперь пойду я. - Нуууу, Мильковский, ну не порть момент, а? - Пошел... готовить завтрак, бИстро, - заливаясь смехом, я ретировался в ванную комнату, пресекая все возражения. Там я еще некоторое время постоял, прижавшись спиной к холодному кафелю, который отлично отрезвлял, прогоняя жар, и подумал, что стоит всё-таки бывшему барабанщику предложить мой, немного сумасшедший, план дальнейших действий. - Ты с ума сошел? - возглас Антона заставил меня поёжиться и подавиться омлетом, заботливо приготовленным им же чуть ранее. - Не кипятись... Ну, а что? У тебя два варианта, либо ты играешь, что смирился со своим положением ходить под Адилем, узнаешь где записи и оперативно удаляешь их, либо через некоторое время основательно прогибаешься под него, - я отпил горячего чая, добавляя. - Это все равно случиться рано или поздно, мы оба это понимаем. - Черт, как же я ненавижу всю эту хуйню! - в сердцах вскрикивает барабанщик. - Не хер было мне изменять... - тихо добавляю я, отворачиваясь в сторону. - Да, дурак был, сам знаю... - И не один раз же, Антон, не один. Что тебе спокойно не сиделось? Чем я плох был? - Да ты заебал со своими сопливыми песнями, вечными репами, заебами с музой или ее отсутствием и... бляяя...- я поднимаю на него глаза, и он замолкает. - Блять, прости! - Я уже все услышал, не старайся, - ком в горле неприятно саднил, а глаза стали щипать, норовя выпустить слезы. Ну уж хер! - Жень. - Ну так что, ты согласен попробовать? - резко перевожу тему я, не имея желания разрыдаться на груди у Ниженко. - Прийти с повинной к Скрипу, сдаться и играть послушного пса, разнюхивая все на своем пути? Черт... Видимо, другого варианта и правда нет, - раздается томный вздох и он убирает посуду со стола. - Завтра он приезжает? - как бы между делом интересуюсь я. - Ну да, около шести вечера. Может даже раньше, - пожимает плечами он. - Останешься или всё-таки пойдешь в ваше уютное гнездышко? - Заткнись, а? И без того тошно, Мильковский. - Ничего не знаю, сам виноват. Только я все-равно не понимаю, - я встал, обходя собеседника стороной и скрываясь в комнате, где тут же падаю на разложенный диван плашмя. Через несколько минут в помещение заходит и Антон. - Чего именно не понимаешь? - Почему ты опять пытаешься вернуться ко мне, раз я такой хуевый? Почему ты реально не останешься просто с Жалеловым? - Не говори так. - Как? - Ну, будто, ты мне нахер не нужен, - он ложиться рядом, только на спину, подложив под голову руки и задумчиво сверля взглядом потолок. - А разве не так сейчас? Я нужен тебе только для того, чтобы помочь выбраться из цепких лап Скриптонита, и не более. - Не только для этого. - Ну, а для чего еще? Ты меня не любишь. - Не люблю. - Повторяешься. - В курсе. - Ну, а всё-таки? - Какая же ты заноза, Мильковский! - наигранно воет в ладони парень. - Не меньше, чем ты. - Ой все. - Так ты ответишь? - Да я и сам не знаю, - я краем глаза вижу, как он закусывает край губы, раздумывая. - Просто ты мне нужен. Просто с тобой я - это я, и мне не надо кого-то играть или притворяться. - Зато честно... Надеюсь, - вздыхаю, прикрывая глаза и устраиваясь удобней. - Эй, ты что, спать собрался? - Отвали, Тох, я выебан морально, - простонал я, упираясь лбом в свою руку, чуть привставая. - Сейчас еще немного и будешь не только морально, - поворачиваю голову и встречаюсь с задористым взглядом барабанщика, замечая играющую на его губах гаденькую ухмылочку. - Отвали, говорю, - опасливо отодвигаюсь на край дивана. Ниженко же воспринял это действие на свой лад и через секунду я был прижат к кровати навалившимся телом барабанщика. - Тох, ну не смешно. - А ты слышишь, чтобы кто-то смеялся? - он нарочито потерся о мой зад своим пахом, томно шепча в самое ухо. Когда я попытался встать, чтобы скинуть его с себя, то мои руки были схвачены, вздернуты вверх и прижаты к кровати, а он там временем уже сидел у меня на пояснице . Ебанное дежавю пятнадцати минутной давности. - Ниженко, немедленно встань с меня! - и немного помолчав, добавил. - Блять. Отпустив одну мою руку на мгновение, он заводит поочередно их мне за спину, надавливая и задирая выше к лопаткам, да так, что любое напряжение мышц и движение вызывает тягучую боль. Удерживая меня за кисти одной рукой, вторую он кладёт на спину и мягкими касаниями ведет к ягодицам, останавливаясь и сжимая, словно массируя. - Не фамильничай, Жень, -ухмыляется Антон, явно радуясь своему превосходству. - Ты ведь не железный, да и я тоже. Кроме меня у тебя же никого нет. Так почему бы...? - и следует влажный поцелуй ниже затылка, в шею. - Тох, ну, пожалуйста...- я готов был уже захныкать. Вся эта беспомощность выводила меня из себя, делая жалким. Черт, ну и зачем он так со мной!? Опять эти его гребанные соло-игры в превосходство надо мной. Ему так важно показать кто хозяин над ситуацией? Кто прогибает, а кто прогибается, да? Черт возьми, я скоро сойду с ума от этих противоречий! И стоит вообще мне этого зазнавшегося ублюдка вытаскивать из той задницы, в которую он попал благодаря своему чесавшемуся члену? - Прекрати! - вдруг достаточно громко вскрикиваю я, когда горячая ладонь пытается пролезть между моим животом и диваном, при этом залезая пальцами под ткань трусов. Он замирает, но руку не спешит отдергивать и я прямо чувствую, как он сверлит дыру взглядом в моем затылке. - Отпусти меня! - дергаю сильно руками, насколько позволяет положение и тут же взвываю от тупой боли в мышцах и суставах от скрученных конечностей. - Сука, да отпусти ты уже меня... Он так же молча вдруг отпускает мои руки, вставая и пересаживаясь рядом. Что за блять происходит? Я медленно приподнимаюсь, кидая взгляд из под челки на него. Сначала, значит, трахнуть меня хотел как какую-то шкуру, заламывая руки, теперь в провинившегося школьника играет. Антон Ниженко, кто же ты на самом деле? Какой ты на самом деле? Когда-нибудь я смогу узнать, что за зверь живет в твоей голове? - Извини, - кидает он небрежно, вставая и выходя на балкон, а я продолжаю сидеть еще несколько минут в полном ауте, пытаясь осознать, что это было вообще. Извини? Ну ахуеть теперь! Я хватаюсь за голову, зарываясь пальцами в волосы. Может я сошёл с ума? Через некоторое время я решаюсь выйти за ним следом, и застаю его всё-таки курящим. Ну, верней как курящим, зажатая в пальцах сигарета тлеет, приближаясь к коже, а он смотрит куда-то в даль, не обращая внимания ни на что вокруг. Беру свои сигареты, так кстати лежавшие на полке, закуриваю, и выдыхаю дым в потолок. - Что это было, Антон? - Я не знаю! - последнее слово он практически выкрикивает, потому что тлеющий огонёк добрался таки до пальцем и барабанщик с остервенением встряхивает рукой, облизывая обожженную кожу. - А кто должен знать, что происходит у тебя в голове, когда ты что-то делаешь? - я переводу взгляд на него, а он в ответ сверлит меня глазами, будто я спрашиваю его о количестве его шлюха за всю жизнь. - Я отвечу точно так же, как и пять секунд назад. Просто... сорвался? - скорее спросил, чем ответил он, усмехаясь сам над своим ответом,- Я не хотел доводить тебя до истерики, но практически это и сделал. - Довольно странно это слышать от тебя в связи с последними событиями в нашей жизни, - я устало вздохнул, стряхивая пепел. Черт, да как же я устал от всей что неопределённости, кто бы знал! - В нашей... - будто смакуя на язык, пробуя, повторяет барабанщик. - Так что, ужин и байки или пойдешь к... Или пойдешь? - я во-время заткнул свой язвительный тон подальше и исправил фразу, потому что повторения этого мини-концерта мне не хотелось. - Завтра утром я уйду, ладно? - он смотрел на меня глазами забитого щенка, да так, что внутри аж все сжалось в один огромный комок сочувствия. Я киваю. - Еще одна такая выходка и спать будешь на коврике на лестничной площадке. - Ну хоть на коврике, и на этом спасибо...- хмыкает он, выходя с балкона, и я тут же его легко толкаю в спину. - Что ты сказал? - Что на ужин, говорю? - он вновь улыбается, перехватывая мою руку и ероша волосы на голове. - Твои руки, которые ты суешь туда, куда не надо! - я так же не могу сдержать улыбки. - А тебе не мешало бы подстричься, - как бы между делом замечает драммер. - А тебе не мешало бы заткнуться, - в тон ему отвечаю я, закрывая дверь балкона и наблюдаю впереди идущую спину, отмечая, что всё-таки какая же загадка этот Розовый Человек.