Предатель

Я никогда бы не подумал, что у меня будут подрагивать губы. Толи от дикой обиды на Рому за подставу, на Ниженко, за то, что он такой мудак, на себя, глупого и наивного романтика. То ли от злости на все и всех, потому что ситуация уже явно не подвластна мне, и даже если я захочу рыпнуться в сторону барабанщика, чтобы надавать ему по наглой роже - не выйдет. Рома влезет, растащит, расставит по углам как детей и будет нас мирить, как воспитатель в детском саду. Вот какой черт меня дёрнул пустить этого эгоиста к себе вчера ночью? Кто просил меня поддаваться ему? Да, ваш аккордеон, блядь, я! Я сам виноват. Виноват, что теку, как сопливая сучка рядом с ним, виноват, что сам ведусь на его поводы, виноват, в том, что в моей головы кроме него ничему путному даже места нет. Всрал репу на ГАЗе, проебал момент, когда он подговорил Рому прийти ко мне. Только зачем? Хотя он прекрасно понимает, что без гитариста я бы его на порог бы даже не пустил и тогда он не смог бы так ехидничать мне в лицо. Перевожу взгляд на него, смотря в дьявольские глаза своего искусителя. Мне кажется, я в них вижу ответ на все мои вопросы. Я вижу в них исход наших перепалок. Я вижу, что я уже проиграл, даже толком не начав играть. Ну ничего, я так легко не сдамся, Ниженко, не дождешься. - Вы так и будете играть в гляделки или все-таки решите уже свои дилеммы? - вздохнул Булахов, пододвигая к себе пепельницу и закуривая. - А мне нечего с ним решать. Я уже все сказал ему что думаю, и что ему делать. - я пожал плечами, натягивая улыбку. - Ром, этот носастый не верит, что я к нему правда с дружбой пришел и с лучшими намерениями, ибо задолбался смотреть друг на друга и обходить стороной за сто метров, будто мы насрали друг другу в тапки. - не очень то и уверенно начал Антон. Хмм, значит с дружбой он пришел ко мне? Вот зараза... - Вы как дети, чесслово. - вздохнул Булахов, выдыхая клубы дыма в потолок, - Я пришел не для того, чтобы сидеть и втыкать на вашу мысленную бойню. Раз, два и... - - И по домам! - заржал Антон, подмигивая, за что немедленно получил тычок под ребра от меня. - Ай, бля! Рома лишь покачал головой и закатил глаза, видимо, уже начиная жалеть о своей идее помирить нас. - Еще раз, и будешь смеяться на лестничной площадке. - пригрозил ему я. - Да я не обламаюсь, не ссы. - усмехнулся он. - Да что ж вы бля такие....ааа! Короче. - басист встал, туша сигарету и вставая посреди кухни, поглядывая на наручные часы. - Мне нужно уходить на базу, а потом к своей, а вы два придурка остаетесь тут, выяснете отношения. Мирно. - он специально выделил это слово, - А потом я возвращаюсь и не дай бог хоть на лице одного увижу царапину - прибью обоих без разбора, отвечаю. Я офигел от такого заявления, ведь перспектива оставаться с Ниженко в одном помещении вдвоем мне не улыбалась и не дав мне возразить, вышеупомянутый человек вставил свои пять гривен. - А кто сказал, что мы по лицу будем бить друг друга? Мы по рёбрам, по почкам там...- и многозначительно посмотрел на меня. - Пошути еще у меня, шутник. Раздену и осмотрю и тебя, и тебя, не побрезгую. - Рома нахмурился, с недоверием смотря на барабанщика. - Да ладно, ладно, не увидишь. - послышался вздох смирения, словно ему игру всю обломали. - Не увижу следов драки или не увижу последствия драки? Или самой драки? - наигранно проговорил гитарист, отходя в коридор, начиная обуваться и одеваться. - Да ничего не увидишь! Ладно! - Так, а меня спросить никто не хочет? Меня такое не устраивает! Алё, Рох! - я вскочил, выходя в коридор, - Забери этого с собой, ну нахрен он мне тут сдался? А? Я готов был чуть ли не взмолиться. Рома уходил, я стоял упрашивал его забрать Ниженко, а он в свою очередь снял давно закипевший чайник и сделав чаек, наблюдал с улыбкой на эту картину. Да я и сам понимаю, насколько смешно это выглядело со стороны, но тем не менее. Я так же понимал что слаб, особенно перед ним. Я знал, что мы тут не будем сидеть чаи гонять и конфетками уедаться с Антоном, как две подружки. Мне было не по себе, даже страшновато. Не возможной драки, не криков и скандалов. Давно привык уже. Мне было страшно от того, что я не знал, чего можно ожидать от барабанщика, тем более учитывая, что ему практически дали добро на любую движуху здесь. Но на все мои просьбы, Рома был не приклонен. - Все, девочки, брысь секретиками обмениваться, а я ушел. Чмоки. - простебал под конец он, исчезая за дверью. Закрыв входную, я почувствовал, как будто на меня что-то накатывает. И я понял. Это истерика. Только с новой силой. Но выплескивать ее было негде. Я был в квартире не один. И чтобы бывший был свидетелем этого я уж точно не хотел. На кухню, где сидел Ниженко, возвращаться я не собирался, поэтому я быстро покинул коридор, заходя в комнату и падая плашмя на кровать. Только мне хотелось вздохнуть с облегчением, что он останется на кухне сидеть и потом свалит вскоре со скуки, разрушились в хлам, когда я услышал тихие, но четкие шаги по полу, словно в такт ударам моего сердца. И я ни капли не преувеличиваю. Это еще одна особенность Антона. Чтобы он не делал, он выделялся. Шел бы просто по асфальту, стучал пальцами по поверхности в ожидании чего-то, нацыкивал мелодию, чеканя языком ее, постукивал ли носком кросса по асфальту в нетерпении или от нервозности. Он делал это идеально, потому как музыка это то, что есть вокруг нас. И у Ниженко получалось как ни у кого другого рождать музыку из тишины, и в этом я частенько ловил себя на мысли. Он был особенным. И даже сейчас, не смотря на всю грязь, что произошла за последнее время вокруг него, он им и остается. Я бы мог еще до утра обсуждать с самим собой барабанщика и иже всего связанного с ним, но тут он появился собственной персоной и довольно небрежно опустился на кровать, рядом со мной. Я моментально напрягся, привлекая к себе внимания Антона. - Эй, я же шутил про драку. Ты чего? - он дотронулся рукой до моей головы, зарываясь в прядки отросших волос, мягко массируя, словно успокаивая. - Не трожь! - резко воскликнул я неожиданно громко, перекатываясь на другую часть кровати, закрывая лицо ладонями. - Пожалуйста. - Жень? Я тебя не понимаю. Ты меня... - он замялся на секунду, - реально боишься? Я, помолчав какое-то время, решился задать вопрос, который волновал меня больше всего на данный момент, игнорируя фразу собеседника. Я сел на кровати, убирая руки от лица, пристально смотря в глаза Ниженко. - Зачем ты вернулся? - Захотел и вернулся. - быстро выпалил будто заученную фразу он, даже не моргнув. - Не гони. Либо ты говоришь реальную причину, либо я выставляю тебя за дверь, - довольно серьезным голос сказал я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Наверное, потому, что как бы я не добивался правды, я все-таки боялся ее услышать. - Не знаю. Просто с тобой я чувствую себя в своей тарелке. - тихо сказал он, словно сдаваясь. Разумеется, моя провокация не удалась, потому что при всем желании, я бы не смог выставить его так легко за пределы квартиры, а если бы и смог, то явно не без взаимных синяков и ссадин. - Ты лжешь. Ты не любишь меня ведь. И не любил никогда, врал просто раньше, так зачем тебе опять эти дебри? - я уже не прятал дрожь в голосе. - Не люблю. - честно сказал он, глядя безотрывно мне в глаза в ответ. - Но я говорю правду о том, что с тобой как-то роднее находится, чем с кем-либо. И я хочу попробовать еще раз. - Чтобы опять закончилось все как тогда? Разосраться, подраться, проклинать друг друга, поливать желчью непрекрытой и опять смотреть побитыми собаками друг на друга? Зачем тебе это? Ощущений не хватает новых? - я не мог не припомнить ему наши прошлые отношения и я бы пересказал все в деталях, да язык предательски коверкал фразы и слова, вынуждая повторяться. - Нет, повторения не желательно. Я и сам не в восторге. И ты частично прав. Не хватает старых ощущений. - после этой фразы, он улыбаясь напел строчки из моей песни. Из нашей песни. Он знал, что я ее писал для нас многие годы назад и напоминал неоднократно об этом. Но вместо знакомых фраз и слов, он заменил их, донося до меня смысл, - Наверное, я слишком... привык. Я снова начал слушать Земфиру, листая твои фото в альбомах, вникая в тебя тысячу раз. Я слишком отвык, и в каждой моей мысли ты вирус, не буду я ждать тебя дома, в бессмысленном поиске глаз.. Теперь меня всего било мелкой дрожью и я боялся поддаться. Даже не так. Я боялся быть наебанным вновь. А поддаться я не боялся. Что-то внутри сверепо орало о том, что это абсурд, что он просто ищет себя во мне, а не чувства и мир. И я понимал, что чем больше я от него бегаю, тем больше времени я провожу наедине с собой и мои мысли меня съедают. - Скажешь это слово или его вариации - проиграешь. - смело я поставил главное условие, наблюдая как меняется его выражение лица. - Значит, играем? - он больше утвердил, чем спросил, приближаясь ко мне, сев напротив, принимая грани безмолвного спора. - Я не хочу, чтоб ты смотрел, на то, как ты меня.... - допеть мне не дали, жестко затыкая поцелуем, а я и не был особо против, запуская ладонь ему в волосы, цепляя короткими коготками светлую кожу, вызывая тихое шипение сквозь поцелуй. Я, наконец, смог позволить себе прижаться всем телом к источнику моих душевных терзаний и реальных проблем. Он утянул меня в горизонтальное положение, продолжая истезать мои губы и гладить плечи сильными руками. Разорвал поцелуй именно я, и лишь ради того, чтобы лечь Антону на грудь головой и слушать его учащенное дыхание. Он усмехается по-доброму и обнимает одной рукой меня. Я не знаю, как надо охарактеризовать мои действия и поступки. Не знаю, как правильно найти мне оправдание перед самим собой. Просто... Навреное, я слишком влюблен...