Беглянка

- С ума сойти! Охренеть! Какая же я дура! – металась по комнате Кошкина, не веря своим собственным ушам. Рассказ Булатова потряс её до глубины души, ранил без ножа и едва ли не убил. Как такое может быть возможно: несколько лет прожить в одном доме с человеком и оказывается совсем его не знать?! - Рит, успокойся, - попытался взять её за руку мужчина, однако женщина его оттолкнула. - Успокоиться?! – взвыла она. – Как я могу успокоиться, если часть своей жизни я провела во лжи?! Думаешь, легко признать, что некогда любимый человек тебя постоянно, каждый день обманывал?! Когда-то я доверяла Ковалёву, была в него влюблена, наивно полагала, что и он полностью со мной откровенен! А оказывается! – жадно хватала ртом воздух женщина. – Я даже слов не подберу! - Рита, может, ты попытаешься мыслить разумно? На секунду отключи все свои эмоции и только представь, как тебе повезло, что он оказался с «таким» прошлым! – поднялся на ноги Булатов и отошёл к окну, даже не посмотрев в сторону Кошкиной. В отличие от неё, мужчина в этой ситуации предпочёл заткнуть все чувства и здраво прикинуть дальнейшие действия. На удивление, картинка будущего выстроилась очень быстро.        Замерев посреди комнаты, Кошкина упёрла руки в бока и, набрав воздуха в грудь, шумно выдохнула. Ей было невдомёк, что положительного можно было вынести из всей этой ситуации и видимое спокойствие Ивана её поражало. - Не говори загадками! – попросила она. – Если у тебя есть идея, то говори прямо!        Булатов неторопливо, будто сознательно растягивая свои действия, открыл форточку и вдохнул свежий вечерний воздух, что тут же влетел в помещение. - Я думаю, тебе нужно вернуться к мужу, - не спеша сказал он. - Что?! – вспылила Кошкина. – Что это значит?! - То и значит, - пожал плечами Иван. – Тебе с ним будет лучше, он прав: ты привыкла, да и нуждаешься в другой жизни, обеспеченной и роскошной. Я не смогу тебе всё это дать, рядом со мной ты обречена на бесконечное волнение, постоянные переезды… Эта жизнь не для тебя, Рит.        Смотря на мужчину широко распахнутыми глазами, Кошкина тяжело дышала и едва ли ощущала под ногами пол. Ощущения были такие, словно она пробежала перед этим марафонскую дистанцию, проиграв при этом всем соперникам. Внутри всё задрожало, грудная клетка часто вздымалась, а сердце будто и вовсе сковали стальной цепью. В уголках серых глаз заблестели слёзы. - Что он тебе сказал? – безжизненным голосом спросила Рита. – Вы виделись с ним сегодня? - Это не важно, - помотал головой Булатов. – Тебе нужно вернуться к нему. - Почему, Вань? – не понимала Кошкина. – Ты же сам говорил, что я тебе дорога, что ты не отпустишь меня… - Всё изменилось, Рит… Всё изменилось… - Да что изменилось?! – выкрикнула она, не сумев сдержать эмоции. – Появился Ковалёв, и ты сразу же передумал? Испугался? Побоялся его связей и влияния?!        Булатов молчал. Его взгляд был устремлён вдаль, а губы были сведены в полоску. Засунув руки в карман брюк, мужчина сжал кулаки и обречённо опустил голову. - Тебе пора ехать, Рит, - тихо произнёс он. - Знаешь, я была уверена, что за тобой, как за каменной стеной! – не громко сказала она. – Ты производил впечатление сильного человека. Офицера, с большой буквы! Таким, по-моему мнению, всегда и должен был быть мужчина, чтобы его женщина чувствовала себя в безопасности, чтобы знала, что её поддержат, чтобы была уверена, что её не оставят в беде! – её голос резко перешёл на крик. – А ты, увы, оказался трусом, который встретив препятствие на своём пути, тут же спрятал голову в песок…        Повернувшись к женщине, Иван пристально посмотрел ей в глаза и тут же уловил, как солёная слеза продолжил влажную дорожку по щекам. Он всегда не любил женские слёзы. Не потому, что ему не нравился сам вид ревущей дамы, а в силу той причины, что он всегда терял любое самообладание в такие минуты. Человек, который не боится пуль, который бесстрашно подходит к взрывному устройству, не имея и права на ошибку, чувствовал себя совершенно беспомощным рядом с плачущей женщиной. Это его маленькая слабость, о которой руководству совершенно не следует знать. - Я прошу тебя, сделай так, как я говорю, - в два шага преодолев разделявшее их расстояние, мужчина притянул к себе Риту и прошептал ей эту фразу прямо в губы. - Ты что-то задумал? – дрожащим голосом спросила она, пьянея от этой близости. - Тебе нужно вернуться к мужу, - как бы ни было тяжело, выдохнул он и моментально припал к губам, которые сейчас приобрели маленько солоноватый вкус.        Нежный терпкий поцелуй выбил из головы все сторонние мысли, голос разума умолк от понимая, что является лишним в этот момент. Они отдались велению своих сердец, получая удовольствие от прикосновений любимых ладоней, от лёгкого покалывания где-то в районе груди, от мягких губ, которые не стеснялись сладостных ласок. Руки Ивана бесстыдно пробрались через лёгкую кофточку женщины и легли на точеную спинку этой белокурой красавицы. Проведя кончиками пальцев вдоль позвоночника, мужчина почувствовал, как Рита напряглась, и в ту же секунду её дыхание сорвалось. Надо было прекращать это безумие, но как же он хотел запомнить бархат её кожи, её запах, её вкус. Хотел запомнить её любовь к нему. - Никому не говори, что тебе всё известно про Ковалёва, и никуда не обращайся, - выдохнул Булатов, отстраняясь. - Какой у тебя план? – шёпотом спросила она, глядя в его потемневшие глаза, и по-прежнему не выбираясь из тёплых объятий. - План – отправить тебя домой. - Врёшь… - Будь счастлива с ним. - Благословляешь? – прищурилась Кошкина, не веря своим ушам. - Считай, что так. - Хорошо… - не имея других вариантов, согласилась она, чувствуя, что Иван что-то задумал. – Только знай, что, даже находясь рядом с ним, я всё равно буду любить тебя. - Рит… - Береги себя, - одними губами прошептала она. Ничего не ответив, Булатов поцеловал женщину в лоб и только после этого выпустил её из кольца своих рук. - Вот, держи, - протянул ей свои армейские часы, помнится, года четыре назад он их получил от какого-то генерала, которому спас жизнь, высвободив из плена. Одна из сложнейших спецопераций на его памяти. - Зачем? – нахмурилась она. - На память… но если не нужны, то можешь их просто выбросить, - как можно безмятежнее пожал Иван плечами. – Собирайся, Ковалёв ждёт тебя у КПП. - Как всё просто у тебя… Как же он узнал, где я нахожусь? – исподлобья посмотрела на мужчину она. – Ты ему сказал? - Да… - Зачем?        Её вопрос так и повис в воздухе. Булатов, ненадолго задержав на женщине свой взгляд, покинул комнату и прикрыл за собой дверь, оставив Маргариту одну, наедине со своими мыслями и догадками. От его зорких глаз не укрылось то, как она молила его передумать, изменить своё решение относительно её отъезда. Как до последней секунды жаждала услышать, что всё сказанное им – глупая шутка, что никакого Ковалёва у КПП отродясь нет! Но все надежды рухнули, стоило ему только выйти в коридор. Зайдя в рекреацию, – небольшое открытое помещение на этаже для отдыха служащих со всеми необходимыми атрибутами в виде телевизоров, дротиков, шашек, шахмат и прочих вещей – мужчина обрушил свой тяжёлый кулак на одну из стен. Боль, что прошла по телу, никак не могла сравнить с той, что причинил ему отчаянный взгляд Кошкиной в завершении их непростого разговора.        Звук закрывающейся двери долетели до его слуха будто сквозь какую-то пелену, в грудной клетке всё резко сдавило. Выглянув из рекреации, Булатов увидел удаляющуюся спину Маргариты. Женщина шла, опустив плечи, и изредка поднося руку к лицу, очевидно, чтобы смахивать катившиеся по щекам слёзы. Наблюдать за ней даже со стороны было чертовски сложно. Резко захотелось курить. Он не делал этого уже, Бог знает, сколько времени, «бросил» - отвечал он всем, кто предлагал или спрашивал сигарету, а тут… - Петрович? – постучался он в кабинет, в надежде, что друг как всегда задержался допоздна на работе. - Вот нет от тебя покоя! – раздался наигранно раздосадованный голос Одинцова, когда Булатов заглянул вовнутрь. - Сильно занят? – оглядев кипу бумаг, задал, пожалуй, самый глупый вопрос он. - Да не, ты ведь знаешь, я здесь и работаю, и живу, и ем, и сплю… Что хотел? - У тебя сигареты есть? - О-о… - протянул мужчина. – Опять за никотин взялся? Булатов, дыхалку просадишь, спишут же после медкомиссии! - Давай об этом поговорим завтра, - попросил он, опустив голову на руки. – Есть или нет? -Да есть, конечно! – протянул ему целую упаковку с зажигалкой друг. – Случилось- то чего? - Да не важно, - закурив, отмахнулся он. – Просто, как оказалось, тяжело отпускать любимую женщину… - Твоя Рита уехала? – удивился Виктор Петрович. – Куда? - К мужу своему. - Странно, - задумался он, покручивая в руке дужку от очков. – Я думал, что у вас там всё взаимно… - Я её сам отпустил.        Одинцов замер, внимательно посмотрев на Булатова. Отложив очки в сторону, он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. - Ну? И как это понимать? - Петрович, ты мне друг? – не сразу начал Иван. - Вот я так и знал! – воскликнул он. – Старый лис! Необдуманные поступки – это не для тебя! Ты если что-то делаешь, то с какой-то целью, всё наперёд передумаешь! Что на сей раз задумал? - Дай-ка нам отпуск за свой счёт, - прищурился Булатов, слегка ухмыльнувшись. - «Нам» - это кому? - Это мне, Бизону и Снежному. - Зачем? – почуял подвох Виктор. - Ну так сколько мы уже не отдыхали? Год? Два? - Так вы ж всё время отказывались! Сколько раз я вам предлагал, а вы всё днями ограничивались! - Да, а теперь вот – отпуск просим! – слегка ударил по столу Иван. - Твои архаровцы хоть в курсе того, что отпуск просят? - язвительно поинтересовался Петрович. - Ну так… Лично просили меня с тобой договориться! – кивнул он. - А чего не с Соловьёвым? Он-то в курсе? – наклонил голову Одинцов. - Если ты дашь добро, то и он возражать не будет! И, кстати, напомни ему про то, что мы давно не были в отпусках! - Эх, Булатов! Седина уже в бороду, а бес всё в ребро! – махнул на него рукой Одинцов, потянувшись к телефонному аппарату. – Чёрт с вами! Хотите в отпуск – отдыхайте!