I never felt so right

В доме семьи Портер-Кеннард было шумно, а все из-за небольшого семейного ужина. Для Тины и Бетт друзья были частью их семьи, поэтому почти все праздники они отмечали вместе и день Благодарения не стал исключением. — Я обещала сделать несколько фото для Лексы, давайте кучнее. — Сказала Шейн с новеньким фотоапаратом подаренным Кларк на их с Кармен свадьбу, пока все усаживались на диван, а кто-то встал сзади дивана, чтобы точно уместится в кадр. — С виду швейцарская семья. — Не умничай, ставь на таймер и тащи задницу сюда. — Элис не была бы собой, если бы не проявила характер, наверное все люди которые занимают главенствующие роли становятся немного властными. Шейн не стала задерживать друзей, поэтому как только установила фотоаппарат, так тут же подлетела к Макс, что стоял сзади дивана. Щелчок, вспышка и снимок готов. Они проделали так несколько раз, меняя позы и даже кривляясь, чтобы придать какого-то юмора, дабы порадовать Лексу, что была так далеко от них. — Думаешь стоило позвать Дженни? — Интересуется Тина у Пьезаки, на что та фыркает. После того, как Шектер позаимствовала ее идею со сценарием она терпеть не может Дженни и всячески старается это показать, хотя бы не словом, так действием. — Я думаю, что ответ ты и так поняла, Тина. — Бетт поднимается с дивана и идет в столовую, где уже был накрыт праздничный стол, вся толпа следует за ней, а малышка Анжи старается даже перегнать. — Ага, попалась, маленькая обезьянка. — Женщина берет дочь на руки и усаживает за столик для кормления, на котором уже был ужин непосредственно для ребенка. Тина и Бетт старались кормить ребенка исключительно здоровой пищей, пока это возможно. Чем они старше, тем труднее контролировать жизнь детей. — Я не собираюсь делить помещение с этой змеей. Я этого говорила и я буду это говорить, даже если вам святошам это не нравится. — Говорит Элис и садится за стол подальше от Тины и Бетт, они бывают слишком правильными. Ее девушка Таша садится рядом с Элис, при этом молча, как настоящий солдат. Кармен и Шейн наоборот садятся ближе к Бетт и Тине, а Макс вместе с Кит занимают оставшиеся места. В центре стола была индейка, потому что День Благодарение без нее ничто, так же было много всяких салатов, закусок и конечно же тыквенный пирог. Не даром говорят, что на День Благодарения готовят столько всего, что доедать еду приходится еще как минимум неделю. — Никто не просит тебя с ней общаться, но в отличии от вас, мы с Дженни соседи и это не правильно вот так просто вычеркнуть ее из жизни. Это все говорит твоя обида, Элис.— Говорит Тина, разливая вино по бокалам. Элис хотела бы ответить, но остановила себя, чтобы не портить вечер ненужной болтовнёй, но завтра она об этом вспомнит и уж тогда ее не остановит никто. — А еще в этом году индейку разрезает Макс. — Я? Это большая честь. Спасибо. — Мужчина встает и берет кухонные принадлежности, это торжественный момент для него, ведь индейку разрезают избранные, по крайне мере ему так говорили. Так уж у них заведено, что каждый год кто-то один из выбранных разрезает индейку. Он рад, что его приняли они, хоть по началу ему было с ними сложно. Они были словно из разных миров, он деревенский, а они слишком недосягаемые для него. Теперь же все по другому и это не может не поднимать ему настроение. Он вписался в яркую жизнь Лос-Анджелеса. — Ура! — Вскрикнула Элис хлопая в ладоши, когда нож коснулся индейки и проткнул её, остальные же зааплодировали следом за блондинкой, улыбаясь. — Этот кусок мой. — Элис, что за детский сад? — Шейн иногда казалось, что Пьезаки не взрослеет, ее повадки порой как у Анжелики, а может и хуже. Ужин проходил в спокойной обстановке говорили в основном Тина, Бетт, Шейн, Кармен и Кит. Они обсуждали планы на будущее, Портер-Кеннард говорили о новом детском садике для Анжи с уклоном в творчество, все-таки им, как приближенным к творчеству, хотелось, чтобы их ребенок пошел по их стопам, но никто не может знать наверняка куда занесет малышку Анжи. Новоиспеченная семья Маккатчен-Моралес рассказывала смешные истории из их свадебного путешествия, хоть и прошло много времени, но есть еще в запасе истории о которых им хотелось рассказать друзьям. — Я конечно не экстрасенс… — начала Элис, смотря на парочку напротив. — Но вы точно что-то скрываете от нас. Шейн, ты когда-то давала мне обещание не скрывать от меня что-либо. Рассказывайте или я в ход пущу пытки. — От тебя ничего не скрыть, Эл. — Шейн поворачивает голову в сторону Кармен и говорит: — Ты или я? — Давай лучше ты. — Говорит испанка и улыбается. — Ребята, мы решились на ЭКО. — сказала Маккатчен и обняла за плечи Кармен. По комнате разнеслись радостные возгласы, это была поистине шокирующая новость. — При святые яичники, я стану крестной! — Элис от радости вскочила на ноги и подлетала к парочке, обняла их, чуть пища от распирающих эмоций. — Теперь не сомневайтесь в моем даре видеть скрытое. Больница «Маунт Сейнт Джозеф». Канада. — Хоть ты и в больнице мы все равно отметим день Благодарения. — Кларк накрыла небольшой столик, где была по канону индейка, но не целая, а пару кусочков и несколько салатиков с тарталетками. Прошло не так много времени как они с Лексой официально стали парой и пока все просто идеально, за исключение того, что Реджина умудряется напомнить Кларк, что она не достойна ее дочери не лично, так хоть по телефону. — Я уверена ты привыкла к более пышным застольям, но мы в больнице и мне Кейн разрешила пронести только немного еды, у них с этим строго. — Кларк, все идеально. — Лекса встает, добирается до их персонального столика, кривясь от боли садится на стул. Ходить ей было трудно, боль в ногах и плече никак не могла ее оставить её, а приступы паники которые случались средь ночи давали понять что она ранена не только физически, но и морально. Терапия по восстановлению проходила успешно, но все настолько медленно продвигалось, что порой хотелось все бросить. Травмы были серьёзными и на восстановление могут уйти годы. Этого Лекса и боялась. Да, она боялась не вернуться в прежнюю форму, боялась, что никогда не сможет вернуть себя. Ей было страшно. — Ты замечательно все оформила, а мне Шейн прислала фото с их праздника, мне кажется или Макс набрал вес? — Девушка вручила в руки Кларк свой телефон, чтобы та тоже смогла посмотреть снимки. — Ты права, но он все так же мил. — Словив возмущенный взгляд брюнетки, Гриффин засмеялась, чмокнув ту в щеку. — Ты куда милее и куда привлекательнее. — Ох уж эти бисексуалки. — Произнесла Миллс закатывая глаза. — Я в детстве обожала день Благодарения, у нас есть семейная традиция приезжать в маленький город Сторибурк, он находится недалеко от Бостона и отмечать праздник в трактире «У Бабушки». Собиралась вся семья, я все еще помню запах тыквенного пирога и индейки. Кларк мягко улыбается, смотря с каким трепетом и счастьем говорит об этом Лекса. Ей же этого не понять, у нее не было дня Благодарения, не было семейных посиделок и уж точно индейки на столе. Как бы она хотела в детстве хоть разок оказаться в похожей ситуации, а не голодать запертой в квартире, пока отец где-то пропивает свою зарплату и приходит домой в стельку пьяным, начиная обвинять во всех своих неудачах. Какой бы была ее жизнь, если бы ей чуточку больше повезло в этой жизни. flashback — Пока Кларк, и с праздником тебя. — говорит мальчик, махая на прощание подруге и бежит по дороге вниз, белокурая девочка лет пяти в черной футболке с эмблемой AC/DC на два размера больше и в бриджах, которые до какого-то момента были джинсами, машет ему в ответ, прощаясь и желая всего хорошего. Ей это не о чем не говорит, в ее доме нет никаких праздников, кроме Дня Отца и Дня Архитектора. Её дом находится в самом нищем районе Портленда, где никто в здравом уме не сунется. Гриффин идет по знакомому маршруту, смотря то туда, то сюда, по всю люди готовятся к празднику в честь дня Благодарения, носясь с пакетами заполными едой, спеша домой, чтобы приготовить ужин. Дома её, как обычно, никто не ждет, в зале горит телевизор, но в доме никого, видимо отец забыл выключить телевизор. Неужели его не будет сегодня? Это только бы обрадовало Кларк, но нет. Входная дверь открывается и в дом чуть-ли не вваливается Джейк Гриффин некогда высокооплачиваемый архитектор штата, скатился до пьяницы без образования и перспектив, с кучей долгов. — И почему меня не встречают? М? — Говорит Джейк и Кларк послушно подходит к пьяному отцу и берет с его рук пакет, в котором была его сменная одежда. От него несло перегаром, машинным маслом и дешевыми сигаретами. После того, как он потерял фирму и заказы на проекты, ему ничего не осталось как пойти работать в шиномонтаж за копейки. Привыкший к большим деньгам, он быстро разочаровался в своей жизни и начал пить, пропивая тем самым всю и без того маленькую зарплату. — Ты такая, как и твоя мать, заносчивая сука, думающая, что я не на что не способен. — Мужчина кидает в стену в нескольких метрах от Кларк пустую бутылку и та разлетается в осколки, задевая частично девочку, которая замирает от нарастающего страха и боится не то, чтобы сказать хоть что-то, даже пошевелиться, ведь стоит ей сказать, как ее ждет неминуемая пощечина. Пусть она к этому и привыкла, но ей все равно страшно.— Что ты смотришь на меня? Папка плохой, да? — Шатаясь он подходит к девочке и толкает ее в стену, сразу же одной рукой придавливая ту за шею к стене, не позволяя дернуться а после приподнимает, теперь она висит, хватаясь руками за его руку, чтобы хоть как-то словить ртом воздух, что кончается с каждой секундой. Ему все равно, что она плачет и сквозь слезы просит отпустить. — Я тебя одеваю, кормлю, даю кров, тебе этого мало? Будь благодарна, дрянь. — Хватка ослабевает, а после вовсе исчезает и Кларк падает на пол. Мужчина отходит от ребенка, садится на диван скидывая на пол пустые пивные бутылки и тянется к недопитой бутылке дешевого виски. — А теперь, пошла вон. На трясущихся ногах Кларк скрывается за дверью своей комнаты, запирая ее на замок, чтобы хоть как-то обезопасить себя от гнева отца. Она не знает сколько прошло времени, но когда хлопнула входная дверь, она поняла, что отец ушел за новой порцией алкоголя и его не будет как минимум пол часа. Выйдя из комнаты девочка достает из холодильника остатки холодной индейки, которую не доел ее отец и бежит в свою комнату, чтобы поесть и попасть на его глаза. Для нее это не тот счастливый день Благодарения, который все так любят, для нее это очередной день выживания. end of flashback До ее ушей доносится «Кларк» и девушка тут же выныривает из своих воспоминаний от которых она никак не избавится. — Что? — спрашивает белокурая, моргая, словно сбрасывая пелену прошлого с глаз. Как же ей надоело пожинать плоды прошлого, которое отражается в ее настоящем каждый день. Все ее страхи, фобии, все это отголоски ее прошлой жизни от которой она сумела сбежать. — Ты снова ушла в себя. — Лекса улыбается, накалывая кусочек индейки и подносит ее к губам девушки напротив. Та неохотно, но съедает кусок мяса. Она терпеть не може индейку и снова из-за прошлого. — Что тебя беспокоит? Только не говори, что моя мать и ее одобрение. Это просто глупо. — Ты права, я беспокоюсь именно об этом. — Соврала Кларк, но Миллс тут же раскусила ее, и лишь нахмурила бровки. — Правда, не смотри так. — Ладно, а теперь по традиции, мы должны сказать за что мы благодарны. — Алексия берет в руки стакан с соком. — Ты первая. — Я благодарна за тебя, а еще за шанс оказаться в Лос-Анджелесе, ведь этот город свел нас. — Как-то маловато благодарностей. — Миллс усмехнулась. — Я благодарна судьбе за то, что я выжила. Ну и за то, что у меня есть ты. Именно на этих словах лицо Кларк озарила широченная улыбка, которая заставила Лексу слегка покраснеть. То ли все дело в напротив сидящей блондинки, то ли в тех чувствах к ней, но рядом с ней она чувствует себя девчонкой, которая впервые познала любовь. — О нет, давай без комментариев. Смех блондинки заполнил комнату, он был таким ярким и искренним, что не улыбаться Лекса просто не могла. Это был не тот День Благодарения к которому она привыкла, но он однозначно останется в ее памяти. Бостон, штат Массачусетс. Поместье Миллс. Напевая песню, которая играла в торговом центре накануне, Реджина достаёт из духовки индейку и удовлетворительно кивает сама себе, у нее снова получилось превзойти себя. Эмма же улыбается смотря на супругу, готовить Реджина точно умела и даже лучше, чем она. Женщина дорезает овощной салат и относит его в столовую, а Генри уже заканчивает сервировать праздничный стол. В этом году они решили не ехать в Сторибрук, а отметить в узком семейном кругу. — Генри, Джасинда, вы уже придумали имя для будущего ребенка или вы суеверные, как Эмма? — Реджина ставит в центр стола главное блюдо трапезы, смотря на проделанную ими работу. Стол просто великолепен. — Нет, пока не придумали и нет, мам, мы не суеверные, просто не было времени. — Отвечает Генри помогая своей беременной жене сесть за стол. — осторожнее. — Генри, я беременная, а не больная. — Джасинда Видрио влилась в семью Миллс очень быстро, и стала своей уже на третей встрече. Реджина нашла с ней общий язык почти сразу, поскольку девушка была не глупой и в отличии от Кларк, она была из их круга. Родители Джасинды владеют ювелирной империей и хорошо знают семью Миллс, поскольку они давние их клиенты и партнеры. — Я не опоздал? — Говорит за их спинами голос. Мистер Голд так же был приглашен на их ужин, он был дедушкой Генри и его не пригласить было бы объявлением войны, а с ним воевать никому не хотелось. — Нет, Голд, ты вовремя, как и всегда. — Реджина принимает от него букет цветов и запечатанную бутылку дорогого вина. — Белль, Гидеон рады видеть вас. Как ты вырос, Гидеон. Проходите, ужин ждет. — Миллс уходит на кухню, чтобы поставить в воду цветы, а бутылку поставить в мини бар. Эмма обнимает поочередно чету Голд, а последнего Гидеона она обнимает чуть дольше остальных. — Как вы доехали? Все хорошо? — Спрашивает Эмма, на что Голд отвечает ей простым кивком головы. — Кстати, Гидеон, тебя ждут подарки, спеши они в гостиной. — Как только мальчик услышал о подарках, так сразу побежал в гостиную, Эмма провела его взглядом и взяв под руку Белль, повела ее в сторону столовой, тем самым меняя ее курс. Она то уже собралась идти помогать на кухне. Что сказать Белль очень добрая и всегда готова помочь, наверное все библиотекари из провинции такие. Белль Френч это вторая жена мистера Голда, первая его жена погибла через месяц после смерти Нилла, она не смогла пережит его утрату и зачахла на глазах. Такая утрата подкосила его, но Белль удалось излечить его разбитое сердце и наполнить его пустой, мрачный дом светом и теплом. — Эмма, ты его балуешь. — Миссис Голд старалась не часто баловать Гидеона, чтобы тот не привык к тому, что все ему что-то должны. Его воспитывали немного иначе, чем обычно воспитывают детей. Он в свои семь лет активно читал сложную для его лет литературу, играл на фортепьяно и занимался плаванием. Родители пытались приучить мальчика к дисциплине и порядку, поскольку сами такими были. — Я его крестная, мне можно. Мои родители не приедут в этом году, поскольку они уехали в Лондон, чтобы отметить день Благодарения с дедушкой, ему исполнилось 90 лет, перелеты крайне опасны в его возрасте, но подарки они нам оставили. — Эмма присаживается за стол, за которым не хватает только двоих, остальные уже разместились. — А еще Зелина со своей дочерью Робин остались в Сан-Франциско, поэтому гостей больше не будет, будем только мы. — В этом году мы всё равно и планировали отметить скромно. — Вклинивает в разговор Реджина, она привела Гидеона, который уже распаковал один из подарков Эммы. В руках мальчика был игрушечный Питер Пэн — любимый герой мальчика из сказок. — Если бы не травма Лексы, она была бы с нами. Но пока врач запретил ей перелеты. — Как она? По голосу была бодра и даже с юмором отвечала на вопросы. — Интересуется состоянием Алексии мистер Голд накладывая себе в тарелку салат. — Её сарказм передался ей от тебя Реджина, а может гены твоей матери тоже просочились. — Голд, ты ей звонишь? Я не знала, что вы созванивайтесь. — Реджина была удивлена, обычно Голд предпочитает личные встречи телефонным звонкам, даже с Генри он видится крайне редко, в основном по делу или за семейными ужинами. — Конечно, я поддерживаю связь со своей семьей, к тому же ей звонила Белль. — Говорит с привычным до раздражения спокойным голосом. «Скользкий змей» думает про себя Реджина, отпивая вина со своего бокала. — Говорят, что ты, Реджина, наняла детектива, чтобы тот разобрался с обстоятельствами ее несчастного случая. Есть продвижения? — Он прислал отчет, все это было лишь неосторожностью. — Женщина отвечает на его вопрос нехотя, она читала этот отчет не один раз, стараясь хоть что-то найти, хоть какую-то зацепку, но все безуспешно. Ей не верилось, что виной всему неосторожность, но ей придется смириться с этим. — Я бы мог тебе помочь, если бы ты не была такой гордой и просто попросила. — Мне кажется, это не та тема для праздника, вы не находите? — Встревает в разговор Генри прежде, чем Реджина отвечает Голду. Ужин проходит в тишине, лишь редкие фразы срываются с губ собравшихся. После ужина все собираются в гостиной, где юный Гидеон играет новогоднее произведения из пьесы Щелкунчика, пока взрослые, кроме Джасинды, пьют вино. Но тут их вечерней идиллии приходит конец, ведь беременная женщина хватается за живот и вскрикивает. По испуганному лицу бывшей Видрио становится понятно, что роды настигнули ее раньше срока. Все собравшиеся в комнате начали паниковать, никто не был готов к такому завершению вечера. — Кажется ваш малыш родится сегодня. Не будем тянуть время. — Миллс снова берет всё в свои руки, эта женщина никогда не дает переживаниям затмить разум. — Голд, вызывай скорую, живо. — Мужчина кивает и достает телефон. На счету каждая минута. — Белль, вы с Гидеоном остаетесь дома. Эмма, сумку роженицы. Она наверху. — Начала давать команды Реджина, словно она не дома, а на работе. Все разбежались по сторонам, выполняя приказ. — Генри, не паникуй. Вперед. Каждый по своему запомнит это день, но несомненно этот день изменил многое. Гидеон запомнит ягодный пирог и подарки, а Генри станет в этот день счастливым отцом, в семье будет еще один человек с фамилией Миллс. Не за это ли стоит благодарить?