Вирус Н

Первым к нему пришло ощущение. Новое. Непонятное и необъяснимое. От него телу было не по себе, хотелось как-то собраться, закрыться. Затем его слух уловил вдалеке голос, но не разобрал слов, а может то был и не голос вовсе. Потом разнесся такой вой, что он разом очнулся. Дэвид открыл глаза и, приподнявшись, присел. Ничего не понимая, скользнул взглядом по грубым, изогнутым, уродливой формы, стволам деревьев, посмотрел в тёмную, покрытую лёгким туманом даль и коснулся слабого света луны, нашедшего лазейку проскользнуть. Такая загадочная и мрачная атмосфера, как сказал бы простой человек, но Дэвида занимало совершенно иное. Он пытался вспомнить, как здесь оказался, почему в голове всплывал звук метели, и горы снега хрустели под ногами, когда перед его глазами была лишь голая земля и, как ночные стражники, деревья отовсюду. Мысли путались, а воспоминания и вовсе блекли, не успевая пролить свет. Новое ощущение только усилилось. Дэвид собрался и поднялся на ноги, недоуменно воззрился на них. Босые и тоже подверженные странному ощущению. Он снова огляделся в попытке прикинуть, куда же направиться. В голове отчего-то возникла мысль, что его ждут. Он попытался припомнить: был ли какой-то разговор, и как он пришёл к этой мысли, но ничего не получилось. Вдали снова послышался протяжный вой. «Волки», — подумал Дэвид и задержался на этой мысли. С волками было что-то связано… Он не смог вспомнить что. Вой стих, и только слабый ветерок, колыхнувший бархатистые облака тумана, выказал действие. Дэвид двинулся прямо и невольно поежился. Где-то в стороне отчётливо слышались шорохи лап, похоже, звери осторожничали, пытаясь увидеть и понять, опасен ли для них чужак. Дэвид остановился и осмотрелся в попытке определить, стоит ли ожидать нападения. В поле его зрения никто не попал. Затем он снова подозрительно осмотрел себя и замер. Новое ощущение… — Не может быть, — нахмурившись, произнес он и уставился на собственные вытянутые руки. Любой смертный быстро бы ответил, что он ощущал — холод. И это было бы полным абсурдом. Вампиры не теплокровные, как ликаны, потому им не могут быть присущи подобные чувства. — Как такое возможно? — не сводя глаз с ладоней, спросил потрясённый Дэвид непонятно у кого. — Это твой дух, — внезапно ответил голос, — от рождения живой, разве ты не знал? Дэвид огляделся, но не определил откуда доносился голос. — Кто Вы? — спросил он. Ответа не последовало. Слабый ветерок колыхнул деревья вновь. — Давно мне не доводилось встречать таких… — задумчиво зазвучал голос ближе. — Живой, рожденный бессмертной. Бессмертный мёртвый, хранящий в себе жизнь. Дэвид сильнее нахмурился и промолчал. Из-за деревьев наконец показалась женская фигура, облаченная в тёмный плащ, скрывший под капюшоном лицо. За спиной женщины на землю присела пара волков. — Кто Вы? — повторил Дэвид. — Я та, что породила легенду… И в этой легенде не осталось и места для меня. Она повернула голову на шорох, и в другой стороне показалось еще три морды. Все трое, как примерные псы, там же и присели. — Можно быть всем, но не быть никем при этом, — снова туманно заговорила женщина. — Когда-то мне было так горько видеть хаос, что возник не без моего участия… Но нельзя увидеть света, не пережив тьмы. — Мне… непонятны Ваши слова, — ограничился вежливо произнести Дэвид, заставив её посмотреть на себя. — Когда-то мой будущий муж Александр приносил клятву любить меня, пока смерть не разлучит нас. А потом я подарила ему сыновей. Мы прожили прекрасные, наполненные теплом и заботой, годы, пока за моим мужем не стали замечать странность… Ни одна болезнь не коснулась его, да и годы не оставили на нем и следа. Он молчал, а я любила и не спрашивала. Мы не раз меняли места. А потом моих прекрасных близнецов постигла беда… Сыновья. Александр. Дэвиду показалось, что он где-то это слышал. — Поверь, нет ничего страшнее, мальчик, как видеть, что всё, чем ты жил и дышал, чему радовался каждый день, час и минуту, безвозвратно, жестоко разрушено. Селин. Это было в её воспоминаниях. Она слышала историю от ученого. Она и Виктор. «Но это дурацкая легенда и только», — сказал он тогда. — Вы… — Дэвид изумлённо уставился на женщину. «Мать ожидает тебя. Там», — всплыли в памяти чьи-то слова. — …мать сыновей Александра Корвинуса?! Женщина лишь хмыкнула и подняла руки к капюшону. * * * Лина не вернулась. Её не было в покоях, не нашлось в замке. Она не появилась на новом собрании. Впрочем, на последнем так и не созрело перемен. Позже Кассиус сам посетил Селин, войдя в её покои. Прошёлся до окна, где она стояла, и взглянул в непроглядную для человеческого глаза тьму улиц. — То, что ты предложила, не лишено смысла, — помолчав, наконец произнес. Селин повернула голову к старейшине — неожиданно с его, закоренелого и упрямого воина, стороны прийти к такому выводу. — Но ты забываешь, что у нас нет ничего против ликанов, чтобы перевесить их мнение в сторону мира, — докончил он и испытующе посмотрел в ответ. — Того, что поведала Марика, будет мало? — холодно спросила глава. — Того, что кому-то из ликанов у верхушки власти удалось найти орудие против нас? Ты это имела в виду? Селин отвела глаза и уставилась в окно. Она не видела выхода. Смерть Адама не принесла бы им преимущества. Собственные наработки по воздействию вируса на ликанов они не имели, поскольку не начинали проверять, а если бы и начали, неизвестно, когда бы пришли к благоприятному для них заключению и пришли бы вообще. Если эти ликаны, которых она от начала своей бессмертной жизни истребляла, не настолько глупы, то могли бы призадуматься, что мир сулит преимущества и им. Могли бы понять, что в таком случае опасаться стоит людям, ибо существа больше не позволят издевательств над ними. Но есть ли среди этих необузданных яростью зверей такие разумные, как некогда Люциан? Таких, что способны прислушаться?.. Мариус не так давно чуть не подвел их к краю гибели… — При всем уважении к главе ковена, — прервал её размышления старейшина, — я ценю его выбор, но… Глава ковена… Если бы не Дэвид и его кольцо, они бы еще начали спорить на собрании, кто достоин занять это место. — …не жди, что что я приму твою сторону, пока у тебя не будет весомых аргументов. На этом Кассиус развернулся и ушёл прочь. Селин еще постояла немного и резко подалась вниз. — Кто-нибудь видел Лину? — спросила она строго охрану. — Никак нет, − ответил один из подчиненных. Другие просто закачали головами. — Она не появлялась с ночи, — прозвучал со стороны голос. Селин повернула голову и взглянула на Варгу. Теперь, получалось, он должен усердно и верно служить ей, пока что-то не заставит его изменить, с какой-то иронией пронеслось в её голове. — Известите меня сразу же, как только она вернется, — велела Селин. Варга покорно кивнул, и она отправилась на крышу, чтобы побыть одной и почувствовать себя такой же сильной, как в старые времена. Лина обеспокоила её своим видением и словами о Дэвиде и вместе с тем вызвала что-то необъяснимое внутри. Что-то, что в прежние времена позволяло ей находить те самые силы. Закрыв глаза, Селин сосредоточилась и тоже попыталась представить Дэвида, чтобы увидеть хоть что-то. У нее ничего не получилось. Вампирша открыла глаза и грозно уставилась в пространство. Вместо желаемого её посетила иная картина. Существо осталось во тьме комнаты. Его выдавали лишь горевшие необычным цветом глаза. Лина бесстрашно протянула навстречу руку. — С нами ты обретёшь покой, который у тебя отняли. Тишина. Существо не отходило, но и не шло к ней. Возможно, не решалось. — Позволь нам исправить то, что не смогли сделать наши сородичи. Позволь лишь показать тебе, что это возможно. Один шаг, и в лунном свете показался Адам. Он неуверенно сжал протянутую руку, и Лина мило улыбнулась ему, словно заблудшему ребенку. В следующий же миг разлетелось на осколки стекло окна, вылетела выбитая входная дверь. Адам зарычал, увидев в раме ликана. Лина обнажила клыки двум зверям, что показались из открытого проёма. За их спинами зарычала подмога. Селин очнулась и вихрем понеслась вниз.