Вирус Н

Напиток, что Дэвид испил из кубка, принесенного Селин, несомненно, прибавил сил, но не настолько, чтобы ощутить их в полной мере, как это бывало обычно. Ему словно временно досталась порция энергии, что те же никчемные людишки обретали, испивая чудной напиток именуемый ими «кофе». И эта порция ослабевала с каждым часом, вызывая всё то же тяжкое ощущение, лишая последних сил. Дэвид несколько раз ловил на себе бросаемые Селин с тенью тревоги взгляды и старательно сохранял невозмутимый вид, ложно уверяя тем, что с ним всё в порядке. «Андерс сити» стал последним, как он для себя решил, и тяжелейшим испытанием. Соратники оказались отрезаны на крыше, и Дэвид мрачно понял, что очередные жертвы не избежать. Опять паршивые людишки нарывались, чтобы потом громко кричать, что вокруг развелось очень много разных тварей. И это не учитывая, сколько всего они творили сами, желая изучить, понять, подчинить, а в итоге навредить тем же «тварям». Зато якобы с искренним удивлением эти лицемеры будут провозглашать о зверстве, совершаемым ночными существами. Люди… Им можно подобрать множество определений, но ни одно в точной мере не отразит их истинной сущности. Эти люди снова загнали их в угол. Дэвид ощутил, как пальцы коснулись и сжали его ладонь, и повернул голову. Он не знал, и что сказать, и что такое вдруг могло найти такое на Селин. — Доверься мне, — только произнесла она в глаза. Просить это было даже лишним — он и так верил ей целиком, и подтверждая это, молча кивнул и сжал её ладонь в ответ. Всё свершилось слишком быстро и слишком медленно одновременно. Дэвид мгновением ранее видел окутанный мраком город, слышал, как, открываясь, скрипнула дверь на крышу, краем глаза успел заметить чью-то фигуру за ней, но в следующий же миг, утягиваемый навстречу, только сделал шаг, как всё стремительно пронеслось перед ним: фигуры, силуэты, голоса, запахи и звуки. Он оказался на лестнице между этажами, и голоса разносились сверху: — Смотрите в оба! Эти твари всё ещё могут быть здесь! Ладонь коснулась его щеки, и Дэвид с трудом перевёл взгляд. Селин сосредоточенно следила за ним, и губы её при этом шевелились. Она что-то произносила, но он не мог разобрать. Селин смолкла, отметив его растерянность, и подождала. Дэвид очнулся и, качнувшись, упёрся рукою в стену. Снова осмотревшись, убедился, что глаза его не подводили. За какие-то мгновения они преодолели пространство и время. Он вопросительно взглянул на Селин и наконец её услышал. — Лина предупреждала, что для непосвященного это может быть опасно, —произнесла она. — Так как ты? Так значит, она провернула с ним тот же фокус, что и творила в одиночку — вихрем пронеслась мимо людей. — Порядок, — ограничился сказать Дэвид, он хотел задать вопрос, но соратница словно прочитала его мысли. — Ты не хотел их убивать. Она уважала его и его мнение, ценила данные им слова, потому и не тронула Джона Андерса, потому, получалось, и не предложила перебить подоспевших полицейских, которые, по сути, были не при чем, и пошла на риск. Дэвид снова кивнул, соглашаясь, и отлип от стены. — Пора уходить, — произнёс он и, последовав за Селин по лестнице вниз, прибавил: — Спасибо. Она остановилась, словно намереваясь что-то сказать, и посмотрела в ответ, но вдруг передумала и продолжила спуск. Они вместе покинули здание и оказались на улице, в стороне от патрульных машин. Дэвид уселся за руль оставленного ими автомобиля, и соратники наконец покинули злосчастное место. Они молчали в дороге, предаваясь разным думам. Слишком невероятным оказалось открытие ещё одного чистокровного гибрида и то, что тот мог принести. Косо посматривая, Дэвид отметил, что Селин поглотили мысли настолько, что она не заметила за ним дрожи в руках. Он же сильнее сжал руль, злясь на себя, на свою слабость, на сокрытый где-то внутри страх, что всё может в любой момент просто взять и закончиться. Он уже умирал, но тогда всё было иначе, а не настолько нелепо, словно над ним посмеялась судьба. — Ты в порядке? Дэвид не заметил, как мрачные думы поглотили его самого. — Ты уже спрашивала, − хмуро напомнил он Селин, не желая отвечать. Ворота замка раскрылись, и охрана разошлась, пропуская их во двор. Дэвид вышел и передал ключи одному из слуг. Направился к зданию и оказался внутри. Взгляд его медленно обвёл окружающее пространство — сколькие пытались то заполучить… плели интриги, строили козни, а он, в отличие от них, не чувствовал ни величия, ни значимости наследства, а только долг и немалую ответственность за клан, который нуждался в нём. Дэвид ощутил на себе взгляд Селин, но не повернулся, не сказал ни слова, лишь направился в собственные покои. От Варги пока не было вестей: тот находился в пути, в поисках. Он непременно доставил бы Марику — в этом у Дэвида не было сомнений — вот только ещё неизвестно, что та может рассказать про гибрида, и как это всё отразится на судьбе их клана… Постучав, охранник вошёл с несколько виноватым видом, оттого что нарушил покой их главы. — Прошу прощения. Ваша светлость, там… — Передай, я сегодня никого не принимаю, — устало пробормотал Дэвид, стоя задумчиво стоя у портрета матери. Он закрыл глаза и массировал одной рукой висок в нелепой попытке прийти в себя. Другой голос опередил его поданного. — И чем же важным ты, надо полагать, так занят, что не можешь уделить времени даже мне? Судьбой всего нашего клана? Дэвид открыл глаза и повернул голову. Как один из старейших вампиров, Герберт слыл в свои времена отважным воином и пользовался уважением, хоть и не входил круг старейшин, но неоднократно заставлял тот прислушиваться к нему. — Прошу простить мне мое невежество — множество дел требовали внимания. Рад Вас видеть, — вежливо произнёс Дэвид и чуть склонил голову. Жестом он велел охраннику покинуть покои, и тот закрыл за собой дверь. Герберт окинул комнату взглядом и остановил тот на хозяине. — Ты изменился с нашей последней встречи, — заметил он. Дэвид выдавил из себя слабую улыбку, в которую вскоре окунулась грусть — в последний раз они виделись с гостем, когда был жив Томас, и те двое шутливо обсуждали, что, возможно, смогут породниться, ведь у Герберт имелась дочь Истила, которая уже в то время знала себе цену и брезгливо отвергала недостойных поклонников. — Полагаю, Вас заставило явиться серьёзное дело? — спросил Дэвид, тревожно предчувствуя, что слухи о неведомой болезни, как и те, кого она коснулась и сломила, росли всё сильнее. — Несомненно. Я же могу говорить с тобой начистоту, как и с твоим отцом? — Безусловно. Так что Вас?.. — Оставь эти приличия, — отмахнулся Герберт и подошёл ближе, чтобы по-дружески положить на плечо Дэвида руку. — Полагаю, теперь ты прозрел и тоже способен сделать верный выбор в пользу общей выгоды? — Простите? — Истила. Она питает к тебе интерес. Так как ты смотришь на то, чтобы объединить наши семьи? Дэвид молчал, не зная, что и сказать. Герберт серьёзно прибавил: — Твой отец был бы согласен, что эта выгодная для нас всех партия, — и сильнее сжал руку на плече, уверенный в своей правоте.