Это был обычный зимний вечер...

К вечеринке уже всё было готово, поэтому я сидел у себя в комнате, точнее лежал. В такие моменты всегда становилось скучно, может пойти к компу, полазить по страничкам своих соц сетей, но чёт лень… Вот лежу сейчас и думаю, а надо мне это? Переться на эту вписку? Она конечно недалеко (в соседней комнате), но там всегда так шумно и душно, и так много людей должно прийти, что кажется, что все просто не поместятся… воздух давит тебе на спину, прижимая тебя к земле, а дышать становится так трудно, подобно, если бы тебя окунули в горячую воду, где жарко, и ты не можешь сделать глоток свежего воздуха! Так что, пожалуй, к чёрту! Я останусь здесь, моего отсутствия никто не заметит…я…не такая важная персона. Хотя мне бы хватило того, что я нужен одному человеку, одному из тысячи, тому, что нужен мне самому. Мне бы хватило одного его взгляда за весь вечер, что бы согласиться остаться там навсегда. Остаться, надеясь, что это повториться. Я завернулся в свой любимый плед, нырнул в него с головой. Тепло и мягко. Стук в дверь. Странно, кто из моих сожителей сегодня так вежлив, чтобы просто не вломиться сюда, как обычно? – Войдите! – дверь открылась, кто-то зашёл, дверь закрылась, однако не быстро, будто тот, кто зашёл, сомневался стоит ли заходить, кто-то плюхнулся рядом со мной. Ясно. Даня. – Ты что, спишь, что ли? – Даня немного потряс меня за плечо. – Угу. – Ээээй, ты же не собираешься проспать всю вечеринку в своей комнате? – Могу в твоей. – Вопрос задавался не с этой целью. – Мммм, я не хочу никуда идти, там будет жарко, душно и шумно, и… – Ииии…что? Договаривай. – Тот человек, который мне нравится… он будет там, и я боюсь, что он не будет на меня обращать внимания или что-то в этом роде. – Вот как… ну если ты пролежишь всё это время тут, то он точно не сможет обратить на тебя внимание, не так ли? И даже если и так, на тебя буду обращать внимание я. – непринуждённая улыбка,– всё-таки я там мало кого знаю и разговаривать мне будет не с кем, а такие мероприятия для того и устраиваются, что бы провести время с друзьями, ты согласен? – Хех, ну раз ты будешь рядом…я подумаю. Даня ничего не ответил. – Который час, сколько до начала? – спрашиваю я, немного зевая. – Полчаса ещё есть. – Я посплю чуток, разбудишь меня, когда надо будет идти, ок? – Ага. *** Ага! Разбудил он меня! Как же. Заснул рядом со мной, ещё и в обнимочку, а разбудить нас кто зашёл? Конечно Лиза! И что она конечно же сделала? Сфотографировала! Сфоткала, Карл! Теперь меня будут шантажировать всю мою жизнь. Музыку уже включили, но пока что тихо, народ собирался не очень быстро. Я сидел на диване и молча наблюдал, кто приходил, с кем, с чем. Кто-то подходил ко мне, здоровался, пожимал руку. Были люди, которых я не знал лично. Пришли Босс и Пимп, Руслан с Настей, Джарахов, ещё какие-то блогеры, друзья. Много кто, но была там одна девушка…темноволосая, карие глаза, красная клетчатая рубашка, джинсы, белые кеды. Что-то сильно беспокоило меня в ней, будто мы с ней уже встречались где-то…но где? Она села на диван, который стоял напротив меня, по ней было видно, что она мало кого знает лично и чувствовала себя не в своей тарелке. Но она кого-то ищет, я вижу это, как её взгляд метается к дверному проёму каждый раз, когда входит кто-то новый, а так же мечется по всей комнате. То, как она искала, напомнило мне почему-то, как отсеивают песок дети в песочницах своими игрушечными ситочками, оставляя только камушки. Она – сито. Человек, которого она ищет – камушек. Все остальные – песок, который только мешает. Но в один момент она перестала искать, как бы сдалась, с грустью опустила взгляд в пол, видимо тот, кого она так ждала не пришёл. Что ж…я, конечно, не рыцарь и не супергерой, но почему бы не помочь грустной леди в делах сердечных? Я встал со своего дивана, ещё чуть-чуть помялся и всё же подсел к ней. – Привет. Почему грустим? – спрашиваю я, как бы не догадываясь о человеке, который не пришёл. Мне кажется, если она сможет выговориться, ей станет лучше, но вопрос в том, что станет ли она выговариваться человеку, о котором ничего не знает, я бы, наверно, не стал… – О, привет…да, так, ничего особенного, я уже привыкла, что люди меня бросают, ничего нового… – Девушка поджала губы, а глаза её стали слезиться. Может она и говорила, что привыкла, говорила таким тоном, будто её это уже давно не заботит, её лицо говорило об обратном. Она явно была очень эмоциональным человеком, но при этом сдержанным – странное сочетание. – Что ж, пожалуй, я знаю каково это, быть брошенным. Но эта вечеринка проходит в моей с друзьями квартире, и если уж меня вытащили, то я не хочу, чтобы кто-то на ней грустил. – Так отвлеки меня от этого всего, сможешь сделать так, чтобы под конец вечера я уже не помнила о нём? – Взгляд её до этого был переполнен каким-то холодом, но теперь в нём, будто загорелся огонёк, игривый такой, манящий за собой в игру, которая, как мне кажется, может закончиться не так, как бы мне этого хотелось. Плевать, я в игре. Мы говорили долго, минут двадцать минимум, с каждой секундой узнавали друг друга всё больше и больше, она была сиротой и не знала какое имя ей дали бы родители, но все, кто знал её в приюте, как-то решили дать ей имя. Мария. Не отличились оригинальностью в выборе. Но как по-разному можно сказать его: Мария, Маша, Мэри и много других вариаций. – Вижу тебе и без меня хорошо, дружище. – Даня подошёл сзади, а затем уселся на диван рядом со мной. Улыбка мне, кивок вместо приветствия Маше. – Даня, это Маша. Маша, это Даня ¬– мой лучший друг. – После этих слов он как-то обиженно смотрит на меня примерно полсекунды. Затем смотрит на Машу. Изучающе, внимательно, а потом чуть хмурится: – Мы с тобой нигде не встречались? – Эээм…вроде, нет. – Хм, ты мне тоже показалась какой-то знакомой. А раз еще и Дане, думаю, не совпадение. Девушка ещё какое-то время ломалась, а потом тяжело выдохнув, сказала: – Вообще-то, я не люблю об этом говорить…– Даня прикрыл глаза, потирая переносицу, вид у него был усталый, – я – официантка, обслуживала вас той ночью… когда завязалась драка… Даня резко раскрыл глаза: – Надо поговорить с глазу на глаз! Маша ничего не ответила, немного увела глаза в сторону, тихо встала, и они с Даней направились в сторону даниной комнаты. Ну да, конечно, так я тут и остался! Я встал с диванчика и пошёл за ними, не придавая значения тому, как будет выглядеть, если я буду подслушивать их разговор, что обо мне подумают, мне надоело, что меня держат в неведенье! Я тихо подошёл к двери и стал прислушиваться, благо здесь не было народу, и музыка ещё не громко играла. – …только! Я был так неосторожен! Что ты здесь делаешь? Ты ему ничего не рассказала? – О чём? – О том, что произошло в кафе после того, как он отключился? О том, как я разнёс всё в ярости из-за того, что его ударил какой-то мудак? О том, что говорила та девушка? О том, что я ей ответил? – О том, какие у тебя к нему чувства…на самом деле? В комнате ненадолго стало тихо, моё сердце сейчас стучало громче битов в колонках, а мозг просто не хотел переваривать информацию, которую получал. О каких «настоящих» чувствах говорит Маша? Ненависть? Или наоборот? Любовь (не дружеская)? – Нет, я ничего ему не говорила. Ты должен сказать. Если он уйдёт, будет уже слишком поздно, чтобы сказать. Но сейчас скажи мне, только мне, ты действительно..? – Я люблю Мишу и, боюсь, не как друга… Сердце пропустило двадцать ударов, наверно, а затем просто пыталось выскочить из груди. Мне что-то подлили в питьё или в еду сегодня? У меня глюки или он только что… Я быстрым шагом дошёл до своей комнаты, закрыл дверь на замок, а потом съехал по ней вниз, спрятал лицо в коленях, там, в груди, сейчас так горячо, у меня там ща сгорит что-нибудь… Господи, это был не глюк!.. Это действительно было, а значит то, что я чувствую – взаимно. Стук в дверь.