Hey, hey, hey I feel the mambo, aiya A mambo, aiya You make my heart move
Елена сидела в аэропорту, пряча улыбку за стаканом сока. Надо же, приехала она сюда, ждет друзей. А тут – бац! – и клип ее песни по телевизору в кафе показывают. Увидев, что время приближается к нужному, и услышав объявление о посадке, она вышла под удар палящего солнца. Погода стояла жаркая, и самое оно было бы плюхнуться сейчас в прохладную морскую воду. И вот, она увидела приближающихся Майер и Рыбака. Хоть те тоже прятались и от солнца, и от любопытных глаз за шляпами и солнечными очками, Елена узнала их сразу. По каким-то особым жестам, улыбкам. Или просто потому, что они ее друзья? – Какие вы красивые! – Папаризу распростерла руки для объятий. – Привееет, – радостно воскликнула Лена, обнимая подругу. И Алекс присоединился. – Как у вас тут жарко, – улыбнулся Рыбак. – Да, сегодня как-то особенно, – согласилась Елена. – Вы сразу хотите разместиться? – Да, было бы неплохо, – кивнула Майер. – Давайте быстрее. Так сложилось, что я смогу побыть с вами только до трех часов дня. Потом очень много дел. – Ну, хотя бы до трех, – сказала Лена. В принципе, она не расстроилась. Елену она увидела, лично пообщаться время есть. А потом их только двое… она и Алекс… – Тогда поехали. Я вас подвезу, – Папаризу кивнула в сторону парковки, где стоял ее автомобиль. – Я вот думаю, – произнесла Майер. – Может и мне на права сдать? – Не-не-не! – быстро воскликнул Алекс. – И лишить меня возможности подвозить и возить тебя? – Ну ты же не всегда можешь, – рассмеялась Лена. – И что? – Алекс, дай ты девушке повеселиться, – улыбнулась Папаризу. Они уже загрузили чемоданы в багажник и выехали на дорогу. – Девушку будет возить холоп, – Алекс указал обеими руками на себя. – Не выдумывай! – вновь рассмеялась Майер. – Если уж на то пошло, то в нашей истории ты скорее принц, а я скорее Золушка. – Ты у нас сама принцесса. – Только потому, что ты со мной. – Ты и сама по себе принцесса. – А ты принц. – Потрясающе, – улыбнулась Елена. – Ребят, а с чего спор начался? Майер и Рыбак переглянулись и одновременно пожали плечами. Поговорить было много о чем, а дорога была не самой близкой. Сначала рассказали про Штефана и старшую Майер. Потом про заговор и угрозы, из-за чего Елена громко возмущалась, чуть было не пропустив поворот и не врезавшись в мусорный бак. И Папаризу рассказывала новости. Про то, что происходило в ее жизни. А еще говорили про надвигающееся Евровидение 2011. Делали предположения. Елена сказала, что ей нравится шведская песня за этот год и она бы даже сделала на нее кавер. В женской версии, конечно. Про участие Лены не вспоминали. Каждый понимал, что шансов на победу второй раз подряд было мало. И Майер тоже понимала и тоже молчала. Но до последнего надеялась, что снова победит. Быть может, это были простые наивные мечты, а может – какая-то тень тщеславия. Ведь слава может вскружить голову. А может, и то, и то.***
Домик был неописуем. Просто безумно романтичен собой, что называется «special for lovers». Он был уединен, спрятан от всех остальных, от суеты, от внешнего мира. Дорожка по песку вела к морю, и пусть оно было еще холодным, погулять здесь вечером будет очаровательно. Для купания предназначался небольшой бассейн возле. Сам домик не был большим. Один этаж. Почти один этаж. Сверху сама крыша была накрыта стеклянным куполом, но Лена, к сожалению, не видела, что именно там. Следовало подняться наверх. – Алекс… я просто… просто не могу передать эмоций. Я схожу с ума! – воскликнула девушка, проходя внутрь. Она осмотрелась. Мебель была довольно обычной, без всяких винтажных или технологических особенностей. Но это наоборот лучше. И вся обстановка стояла такой, что хоть медовый месяц тут проводи. Вся эта романтика просто парила, залетая в сердца, заставляя их биться чаще, перехватывала дыхание. А лучи солнца играли по пушистым коврикам и полу, заглядывали в глаза так, что приходилось жмуриться. – Это всё… не надо было. Можно и простой отель, – выдохнула Лена, оглядываясь по сторонам. Елена же, сама не сдерживая восторженного взгляда, и, хоть здесь и не присутствовало ее половинки, заразившаяся романтикой, осматривала всё крайне заинтересованно. Алекс выглядел вполне спокойным, старательно скрывая довольную улыбку. Ему нравилась реакция его девушки, нравилось царившее здесь настроение. Нравилась перспектива просто того, что они будут рядом целых два дня, и никакие люди, никакие репетиции не станут мешать. – Надо было. Если ехать в романтичную Грецию, то чтобы прочувствовать всю ее романтику, – ответил он. Елена, услышав его слова, кивнула: – Это точно. Здесь очень романтично. Вдруг взгляд Майер упал на лестницу вверх. С вопросом «а там что?» она двинулась вперед, но Алекс придержал ее, захватывая в объятия: – Это потом. Вечером. Хорошо? – Как вечером? Я же умру от любопытства! – Не надо, – рассмеялся Рыбак. – До вечера осталось мало. И днем еще куча событий. – Ладно… хотя бы намекни! – Нет, этот номер не прокатит. Пойдем, – он сам развернул ее, с улыбкой следя за тем, как Лена оборачивается на загадочную лестницу на крышу. Как только они сели в машину, Папаризу спросила: – Вы в Парфенон хотите сами или со мной? Майер и Рыбак одновременно замешкались. Потом переглянулись. – Наверное и с тобой, и сами, – ответила Лена. – Поняла, – кивнула Елена. – Значит, сразу в Парфенон. Пожалуй, Парфенон был тем самым местом, которым нужно начинать и заканчивать путешествие в Афины. Если посещаешь его в начале – заряжаешься его красотой и положительными эмоциями на всё путешествие. А в конце – закрепляешь впечатление о том, что Афины всё-таки красивый город. Однако насторожила фраза Елены, что некоторые районы лучше не посещать. Там было поистине красиво… хотя довольно много туристов. Было бы лучше, если только их трое и Парфенон. Но так думали не только они. И первая поездка и Лены, и Алекса в Грецию уже была невероятной и незабываемой. А обещала быть еще более запоминающейся. – Здесь очень красиво, – произнес Рыбак, осматриваясь. – Здесь было бы лучше вечером, – ответила Елена. – У вас завтра во сколько самолет? – В 21:57, – ответил Алекс. Лена же стояла с немым восхищением на лице и смотрела на античное сооружение. – Отлично. По дороге в аэропорт заедем сюда и посмотрим. – Елена, сфоткай нас, – вдруг попросила Майер. – Иначе я забуду и буду жалеть. Папаризу кивнула, перенимая фотоаппарат. Пара фоток обнимающихся Лены и Алекса на фоне Парфенона и в Парфеноне. А также пара смешных и получившихся смешными не специально фоток. Потом Алекс фотографировал Лену и Елену, потом Лена Алекса и Елену. А еще просто пейзажи. Потом они поехали гулять по городу. Оставили машину на стоянке и ринулись пешком осматривать достопримечательности, проникаться атмосферой. Когда они подошли к парку аттракционов, глаза и Лены, и Алекса загорелись веселыми огоньками. – Мы туда, – одновременно сказали они и ускорили шаг. – Серьезно? – рассмеялась Елена. – Более чем, – совершенно несерьезным тоном ответила Лена. – Тогда развлекайтесь, мне пора, – улыбнулась Папаризу. – Куда? – удивилась Майер. Алекс просто перевел на Елену вопросительный взгляд. – Время. Вот вам номер такси, – она всучила бумажку Рыбаку. – Завтра буду вас провожать в аэропорт. А если получится, может, и до этого встретимся. На телефоне. Пока, – Папаризу помахала рукой и отправилась к стоянке. – Пока, – ответили Лена и Алекс. Потом переглянулись. – Чего мы ждем? – улыбнулся он. И, схватившись за руки, они быстро-быстро направились покупать билеты на карусели. И всё-таки они оба были еще детьми в душе…***
В домик они приехали уже вечером, и собиралось темнеть. Долго гуляли, фотографировались, сидели в кафе, оценивая греческую кухню. – Сейчас ты, наконец, позволишь мне посмотреть, что там, наверху? – Лена чуть закинула голову набок и внимательным, улыбающимся взглядом посмотрела на Алекса. – Сейчас нет. Сначала поддержим традицию, – он целенаправленно пошел к кухне, где поставил чайник. – Ты же будешь чай? – Сейчас? А как же… – ее тон обиженного ребенка насмешил их обоих. – Конечно, буду! Сам домик внутри состоял из двух комнат: спальни и гостиной. В гостиной, возле прозрачной стены-двери к бассейну, стоял столик, сидя за которым, к сожалению, нельзя было увидеть моря. Пока чайник кипел, Алекс подошел к дивану и начал поднимать с него подушки, заглядывать внутрь и дергать снизу. Как будто искал спрятанные в нем миллионы, миллиарды долларов. – Что ты делаешь? – удивилась Лена. – Пытаюсь понять, как он раскладывается. Потому что так на нем спать мне будет не очень удобно, – Алекс снова потянул диван снизу, и, когда тот поддался, воскликнул: – Нашёл! Потом он залил заварку кипятком и посмотрел на часы. – Мы идем наверх? – с надеждой спросила девушка. – Есть план получше, – таинственно улыбнулся Рыбак. – Закрывай глаза. – Я по лестнице с закрытыми глазами не пойду! – рассмеялась Лена. – Я тебя по лестнице с закрытыми глазами и не пущу, – ответил он. – Мы идем не туда. Закрывай. Майер послушно опустила веки, прикрывая их сверху руками. Алекс обнял ее за талию и повел из дома. Когда они прошли чуть вперед, он шепнул ей на ухо: «можно». Открыв глаза, Лена непроизвольно открыла еще и рот. Это был закат над морем. Золотой шарик солнца садился, прячась за воду. Небо и вода, казалось бы, слились воедино, и были одинакового красно-розового цвета. Было тихо, море колыхали легкие волны, бившиеся о берег, а облака, тоже окрашенные в розовый, казались такими легкими, такими недостижимыми… Они стояли босыми ногами на прохладном, согретом лишь лучами заходящего солнца песке, волны чуть касались пальцев. Держались за руки и неотрывно наблюдали за небом. Это было незабываемое зрелище. Потом, когда солнце уже наполовину спряталось за горизонтом, они повернулись друг к другу. – Красивее этого заката только ты, – тихо сказал он, проводя рукой по ее щеке, убирая выбивающиеся ветром пряди ее волос за ухо. Штамповая фраза, однако это не делает ее менее приятной. Она не могла ничего сказать, дыхание перехватывало. Просто улыбалась, закрыв глаза, чувствуя прикосновение его пальцев на своей щеке, слыша шум волн. Неизвестно, сколько они так стояли, но над морем оставалась только четверть солнца.***
Солнце зашло, опуская город в темноту, пускай и не полную. Лена стояла и смотрела, как Алекс ставит чайник и кружки на поднос, и ждала, что будет дальше. – Вот теперь мы можем идти наверх, – сообщил он. Рыбак и сам еще вживую не видел того, что там будет. Но знал. А Майер только догадывалась, и на каждой ступеньке ее посещала новая и новая мысль. На крыше, под стеклянным куполом, не было никаких особых, невероятных, захватывающих или пугающих вещей. Два уютных кресла и маленький столик между ними. Прямо под звездами и луной, блестящими свысока. И хоть это и всего-навсего крыша одноэтажного дома, казалось, что небо так близко. Алекс опустил поднос на столик и улыбнулся Лене. Для нее эта простая, милая, но почему-то необыкновенная атмосфера была настолько завораживающей. Они сели на кресла и посмотрели вперед. Там было море, в котором отражалась луна, отражались звезды. – Откинься на спинку и посмотри вверх, – посоветовал Алекс. Она так и поступила. Оба, оставаясь в положении полулежа, смотрели на звезды. Их было так много, они блестели и сверкали. – Это невероятно… – тихо произнесла Лена. Она перевела взгляд на Алекса, одновременно вместе с тем, как он перевел взгляд на нее. Не сговариваясь, потянулись руками друг к другу, переплетая пальцы, и снова посмотрели вверх. – Звезда падает, – сообщил Рыбак. – Загадывай желание. И оба загадали одно и то же. «Чтобы мы были вместе всегда…». Потом чуть поднялись, выпили по кружке горячего чая за спокойной, но одновременно какой-то особой беседой. Встали с кресел и подошли близко к стеклянной стене, что напротив моря. – Давай считать отраженные звезды, – предложила Лена. Она стояла ближе к стеклу, он стоял за ней, обнимая ее сзади, вдыхая аромат ее волос. – Первая, – начал Алекс. – Вторая, – подхватила Лена. – Третья. – Четвертая. – Пятая… Девушка подняла на него глаза, встретившись с его взглядом. Он совсем не смотрел ни на море, ни на звезды всё это время. – Я очень тебя люблю, – тихо сказал Алекс, не отрывая взгляда от ее глаз. Он давно не боялся говорить ей эти слова. Даже точнее: никогда не боялся. – Я тебя тоже очень люблю, – так же тихо ответила Лена. Она никогда не думала, что способна полюбить так сильно. Они стояли, освещенные звездами и луной в абсолютной тишине. Никто больше не был нужен, они были друг для друга всем. Как кислород, который всегда необходим.