А если однажды чашка склеится обратно...

В окошко кто-то резко постучал. Адри недовольно подняла голову от подушки. -Кто там? – сонно выдохнул отец со своей постели, - Опять твои ухожеры, Адри? Говорил же я тебе бросать это дело. Свадьба скоро! -Не знаю, пойду и прогоню, если так, - поморщилась рыжая, тяжело поднимаясь. Она закуталась в платок. В окно снова постучали. -Да иду я, иду! – проворчала Адри. Живот был уже тяжелым и ходить становилось трудно. Все зло от этих мужчин… Снова раздался стук. На пороге стоял Ланселот. Его веселость куда-то пропала. Губы были плотно сжаты в одну линию, а глаза были холодными и чужими. Адри стало не по себе. -Что такое, кобелина? – грубостью она попыталась забить страх, - Не дала тебе Гвиневра? Рыцарь схватил Адри за рубаху и выволок за порог, едва не сбив с ног. Взгляд его стал почти безумным. Раздался голос, злой и сильный. -Ты выставила меня дураком! Послала к приличной девице! Гвиневра не такая как ты! Ты оболагала ее! -Велика печаль! – Адри повела плечом, тщетно пытаясь вырваться из тисков, - Трахнул бы ее и делов. Тебе все равно дырка нужна была, какая разница девственница или нет, а Гвиневра девка мягкая, чуть надавишь, и она согласится. Может это ее единственный шанс член заполучить? Кому она, калека, нужна? Это вот я могу родить и буду плодовитой женой хорошему мужу! – самодовольно провела по животу Адри. Ланселот похолодел. Перед внутренним взором всплыла плачущая Гвиневра. Вот во что твоя шутка вылилась, потаскуха… -Я не пью из закрытой бутылки, Адри. -Что ты хочешь этим сказать? -Я никогда не порчу девственниц, - он повысил голос. В глазах его бушевала ярость. Рыжая почувствовала животный страх перед стихией. -Ты меня не ударишь! Если потеряю ребенка, отец на тебя Артуру пожалуется, а тот с тебя шкуру спустит да мне на плащ пожалует! – усмехнулась она, скрывая страх. Ланселот отпустил ее воротник. Адри отряхнула одежду. -Ну вот…. Так-то лучше. А теперь убирайся отсюда! Но рыцарь, казалось, о чем-то размышлял, наконец он принял решение. -Ребенка ты не потеряешь, хотя и мать из тебя никудышняя. А вот больше никому морочить голову не сможешь! Удар пришелся по зубам. Адри завизжала, почувствовав как рот наполняется солоноватой горячей кровью. Что-то мешало. Она сплюнула на ладонь. Среди кровавого сгустка лежали осколки трех зубов. -Ах ты сукин сын! – закричала она. И снова визг. Адри вцепилась в черные кудри липкими от крови руками. Нак шум из дома выкочил отец, а следом и двое его работников, да пара сыновей. Ланселот защищался от ударов, а перед глазами все стояла тонкая фигурка с большими глазами полными слез. Вивиан заворочалась. Эйден, что сидел на постели и рисовал волков для очередной новеллы, провел пальцами по ее волосам. Во сне девушка вжалась лицом в его бедро и что-то пробормотала. Кудрявый наклонился к ней и различил какие-то отдельные слова. -Галахад… Где Галахад… О Боже… Артур… Гвиневра… Нет… -Виви, все в порядке, это всего лишь сон, - мягко сказал Эйден, он не был уверен, что она его слышит, но кажется его голос успокаивал девушку, вывод из кошмара в глубокий сон, он мягко гладил ее по голове, пока Вивиан не заснула крепче. Что за имена она называла? Откуда это? Эйден отложил рисунок, покосился на девушку и осторожно поднялся на ноги. Размялся, тело затекло от долгого сидения, парень повел головой, шейные позвонки чуть слышно захрустели. Погасив свет, Эйден вышел из комнаты и пошлепал босиком по освещенному коридору в кабинет Вивиан. -Включи мне интернет, - мягко велел он. -Доброй ночи, Эйден, - поздоровался электронный голос с трех больших экранов, напоминающих трюмо, - какая информация вас интересует? -Запрос по ключевым словам. Галахад. Артур. Гвиневра. Удивительное устройство, рапознающее голоса, мягко загудело, просчитывая информацию. Музей как-то раз расщедрился на премию для своего ведущего эксперта, Вивиан вложила деньги в это чудо техники. -Поисковик выдал три с половиной тысячи результатов. -Есть что-то в Википедии? -Да. -Выведи на главный экран. Эйден сел в кресло и принялся изучать информацию. Это какая-то старая легенда. Казалось бы, ничего особенного… Что же так задело Вивиан? Она вроде не работал в поледнее время по этой теме… Или… Опять рисунок? Король Артур, жена, королева Гвиневра изменила ему с его рыцарем Ланселотом, отчего погиб весь Камелот, а заодно и сам король Артур. Обычная бытовая ссора, но на политическом уровне… Галахад… Этот интереснее. Рыцарь-девственник, искал Грааль и, кажется, нашел. Помог какому-то королю исцелиться от нанесенной раны… Странная история. Вариации на тему короля Артура и рыцарей Круглого стола описывались в произведениях многих авторов. Кретьен де Труа, Вольфрам фон Эшенбах и так далее… И так далее… Знаменитый персонаж, как это я о нем ничего не слышал… А, вот любопытное. К авторам приписывают также и некоего Дэвида Копперифилда, где-то я уже слышал это имя… Перейти по ссылке. Название книги Чарльза Диккенса и писатель. Кто он такой? За окном шумел бессонный город, но Эйдену показалось, что он оглох. Лишь стук сердца, до чего же быстро и испуганно оно бьется… Почему? Все мысли застыли как сгусток остывающей смолы. С портрета писателя на Эйдена смотрела его собственное лицо. Кажется даже время остановилось. Может предок? Шальная мысль… Спасительная веточка. Уцепиться за нее, чтобы не нырять вслед за Вивиан в эту пучину безумия, Эйден почувствовал себя предателем. Но если поверить в эту невероятную фантазию Виви, то… В глазах потемнело. А как он, не хотелсоь говорить «я» умер? Был зверски замучен в темнице за связь с министром Иоганном Фридрихом Струэнзе. Все книги сожжены. Уцелел только один экземпляр, который был утерян, вероятно уничтожен или находится в частной коллекции. Иной информации не поступало… В горле встал комок. Как выглядит Струэнзе? Почему-то этот вопрос показался жизненно важным. Щелчок перехода по ссылке показался вечностью, иерихонскими трубами и бог знает чем еще… Это же тот парень из капсульного поезда! Щелчок. Был казнен за связь с королевой. Четвертован… Старинные гравюры угодливо подбрасывают подробности. Эйден почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Щелчок. Вкладки закрываются. Щелчок, щелчок, щелчок… Галахад коснулся плеча Тристана и встревожено кивнул на горстку людей, что кого-то избивала. Избиваемый отражал удары, но нападающих было слишком много. Его кожаные допехи Галахад узнал бы и с закрытыми глазами. -Посмотри! Это же Ланселот! – Галахад рванул с места. Тристан, не мешкая ни минуты, последовал за ним. Сарматы не стали разбираться, кто прав, кто виноват, а резко врезались в толпу, что тащила Ланселота по улице, раскидывая их направо и налево. Британцы не сразу заметили подкрепление, а когда заметили двух мужчин, то кинулись в драку с еще большей яростью. Артур сурово оглядел стоявших перед ним. Галахад, Тристан, Ланселот. Чуть поодаль несколько жителей деревни и среди них рыжая женщина с выбитыми зубами и большим животом. -Что же произошло, говорите по одному! – велел он, - Женщина? -Ланселот спятил! Ни с того, ни с сего ворвался ко мне, изуродовал мое чудесное лицо и едва не убил меня и отца! – заявила рыжая. Артур перевел взгляд на Ланселота. Потрепанный, кулаки сбиты в кровь. Бывалый воин и преданный друг, ни раз прикрывавший спину в бою. Не мог он напасть на них ни с того, ни с сего. В голове едва укладывалось. Ланселот, ударивший женщину? -Галахад, с какого момента вы двое ввязались в это? – Артур перевел взгляд на Тристана. Сарматы тоже выглядели потрепанными, у одного разбита скула, у другого губы распухли, будто целовался с пчелиным ульем, но довольны, черти! Довольны, что отстояли своего друга и брата, не дали толпе совершить самосуд. -Мы увидели, как эта горстка бандитов напали на рыцаря и не могли остаться в стороне, - усмехнулся Галахад, сверкнув извечными голубыми икорками в задорных глазах. -Понятно, вы двое, ждите моего решения снаружи. Одним ночным дежурством не отделаетесь. Галахад и Тристан переглянулись, посмотрели намрачного Ланселота. Он на них не смотрел, глядел куда-то перед собой. Таким его еще никогда не видели. Что с ним сделают? -Без моего приказа с ним ничего не сделают. Ланселот – мой рыцарь и судить его имею право только я. Галахад и Тристан нехотя вышли из комнаты. -Теперь вы, - Артур мысленно отсеял лишних, - остается женщина и ее отец, все остальные ждут снаружи. И никаких драк, услышу шум, всех виновников в кандалы на рыночную площадь на неделю. Британцы, услышав спокойный и твердый голос центуриона, спорить не посмели. Молодцы потянулись за дверь. Перед тем, как она захлопнулась, послышались голоса их и сарматов, но дальше короткой перебранки не зашло. Никому из британцев не хотелось стоять на площади в кандалах. -Ланселот, ты должен рассказать, что произошло. -Пусть Адри скажет за что я ударил ее, - горько ответил Ланселот. Он впервые поднял глаза и посмотрел на рыжую. Девушка стушевалась и опустила глаза. Врать, когда он так смотрел, было тяжело. Почувствовав, что дочь дала слабину, вступился папаша. -Ланселот прежде хаживал к моей дочери, но с тех пор, как я решил выдать ее замуж, Ланселот будто сам не свой, бегает за ней хвостом, но ноги этого грязного выродка сарматского в моем доме больше не будет… Он не успел договорить, как рухнул на руки дочери, что едва удержала его. -Не смей говорить плохо о сарматах! – прошипел Ланселот, - Никто из вас не стоит и пяди сарматской земли! -Ланселот, прекрати! – окрик Артура подействовал как удар хлыста. Сармат отошел. -Вы двое, зайдите ко мне завтра. Я решу ваше дело как и подобает, каждый получит по заслугам, - велел Артур. Когда мужик, охая, опираясь на руку беременной дочери, вышел из комнаты, дверь захлопнулась. Артур воззрился на мрачного Ланселота. -Что произошло? Я знаю тебя уже много лет. Ты никогда не доставлял мне хлопот, а тут… -Адри оскорбила непорочную девушку, послав меня к ней, обманув, будто та является шлюхой как и сама Адри. Я едва не сделал глупость… - Ланселот опустил голову. -Если ты заступился за девушку, то в твоем поступке нет преступления, - сказал Артур. Ему стало жаль боевого товарища, он с трудом подавил жалость. Вождю нельзя испытывать это чувство. Это мешает вершить правосудие. -Назови мне ее имя, и я позову ее на суд. Если она расскажет, что так и было, то тебя освободят, Ланселот. В противном случае, я буду вынужден назначить тебе плетей. Видит Бог, я не хочу этого. -Я знаю, Артур, - Ланселот кивнул и поднял глаза на военачальника, - делай как тебе велит долг, а я не могу назвать ее имени. Если ее отец узнает, что она была со мной весь день, то забьет насмерть. Артур посмотрел в глаза упрямого сармата и кивнул. Про суровость местных родителей он слыхал неоднократно. -Что ж, да будет так. Гвиневра плела пояс, когда в комнату вошел отец. Она отложила работу и принесла воды, слила на руки. -Что делается, - кузнец умылся, - помнишь Адри? Ты, кажется, этой распутнице шила что-то? Прошлой ночью к ней ворвался сармат. Говорят, зубы повыбивал, отцу ее глаз подбил, братьям и работникам тоже досталось. Гвиневра побелела и замерла на месте с кувшином для воды. -Что, страх пробрал? – расценил ее реакцию по-своему кузнец, - Ну и дела, да, думаю, за дело, Адри получила по заслугам. Хорошо, что ты у меня не такая. Я бы уж не то что зубы… - кузнец недовольно крякнул, - Куда ее отец только и смотрел… А вот сармату теперь не поздоровится. Сегодня судят. Как пить дать высекут. -А почему он ворвался, не говорили? – спросила Гвиневра. Ее чахлый голос сник до шепота ветра в волосах. -Нет, молчит, - кузнец развел руками, - странное дело, если приревновал или еще что, сказал бы-то, делов. Можно было бы еще и ее выставить виноватой. А теперь высекут. Ну подавай есть, что ли. Что застыла как столб? Гвиневра очнулась, поставила кувшин и поспешила налить похлебки. -Отец, а можно мне на площадь сбегать, посмотреть? – несмело спросила она. Кузнец цепко посмотрел на бледную дочку. -Ты чего? Никогда не замечал за тобой страсти к таким зрелищам… -Пожалуйста… Можно я посмотрю? В ее голосе было что-то такое, что пробирало до самых внутренностей… Кузнец махнул рукой. -Ступай! Гвиневра бросилась к двери так, будто за ней гналась свора иценов. Артур переглянулся с мрачным Гавейном. Никто из сарматов не хотел браться за плеть. Но когда речь зашла о том, чтобы назначить бритта, воин вызвался сам. Это не должен быть Галахад, родная кровь, как-никак, жалость смягчит ее руку, вызовет издевки бриттов. Не Тристан, почти побратим, но друг, чья рука останется тверда. Несмотря на боль и сожаление в сердце… -За беспричинное нападение на бритта Фергуса и его семью, сармат Ланселот будет наказан тридцатью плетьми. Голос Артура тверд, когда он читает приговор, а глаза бесцветные, почти мертвые. Со стороны Фергуса и его семейства, черт их подери, ликующие крики. -Приговор исполняется незамедлительно… Внезапно из толпы протиснулась девчонка в длинном платье. Тонкая и белая как кость, большеглазая. -Это он из-за меня! Из-за меня на них напал! Пожалуйста, простите его! Она едва дышит, видимо, бежала всю дорогу. Обессиленная девчонка почти рухнула к ногам Артура, взывая к его милосердию, она подняла голубые глаза, полные слез, и Артур понял, что погиб. Он никогда не верил в любовь с первого взгляда… Напрасно не верил… -Что такое? – недовольно проговорила Адри. К Гвиневре уже поспешили работники Фергуса. Оттащить, заставить молчать. -Стоять! – приказал Артур. Мужчины было дернулись, но из-за спины Артура выдвинулись сарматы, и бритты покорно отступили. -Назови себя, - центурион помог девушке подняться на ноги. -Меня зовут Гвиневра. Адри назвала меня блудницей, а Ланселот кинулся на защиту моей чести. -Откуда ты его знаешь? Да никогда он не славился подвигами! – фыркнула Адри. Она чуть шепелявила. -Неправда! – Гвиневра встрепенулась, - Ланселот сражался с драконами, грифонами и еще всяким… Артур не смог сдержать улыбку. По толпе прошелся смешок. Гвиневра беспомощно оглянулась на посерьезневшего военачальника. -Это правда, вчера он провел со мной весь день. Мы ничего такого не делали, я бегала по поручениям, а он помогал носить тяжелое. Поэтому я знаю Ланселота. Он правда честный и благородный человек. Пожалуйста, не наказывайте его! – девушка в отчаянии заломила руки. -Если все так, как ты говоришь, Гвиневра, то Ланселот выполнял свой долг рыцаря, защищая слабого и невинного. Я освобождаю его. Галахад поспешил к брату, чтобы освободить его из кандалов. Гавейн отбросил кнут так, будто коснулся ядовитой змеи, и вытер руку о штанину. -Он изуродовал мою хорошенькую дочку! – запротестовал Фергус, - Кто мне заплатит за это? -Кстати о плате, - Артур повернулся к мужчине, - две золотых монеты ты заплатишь Гвиневре за то оскорбление, что нанесла ей твоя дочь. -Что? -Иначе подвергну наказанию, - сказал Артур. Гавейн выразительно хмыкнул и кивнул на брошенный в пыль кнут. Фергус был похож на рыбу, вытащенную из воды. Он хватал воздух ртом. -Гвиневра! – зло окликнул девчонку кузнец, что выступил из толпы, - Как это понимать? Ты якшаешься с рыцарями? Тоже как эта решила стать? – мужчина брезгливо поморщился в сторону Адри, - Ох и устрою я тебе взбучку сегодня… - кузнец потянулся было к девушке, чтобы схватить ее за волосы, но Артур встал между ними. -Раз эта дочь твоя, кузнец, не отдашь ли ты мне ее в жены? -Что? – мужчина изумился. -Что? – взвизгнула Адри. Гвиневра подняла на Артура настороженный неуверенный взгляд. Я наверное неправильно расслышала… -Или императорский центурион недостаточно хорошая партия для твоей дочери? – чуть с вызовом спросил Артур. -Нет, - кузнец все еще не мог поверить в услышанное и ошалело воззрился на военачальника, - хорошая партия, но мы же вам не ровня… -Я сам решу, - сказал Артур, - свадьбу осенью сыграем, как из похода вернемся. А пока Гвиневра моя невеста и не вздумай ее бить! -Разумеется! – закивал кузнец, улыбаясь как дурак. Артур почувствовал взгляд Ланселота, он буквально сверлил затылок. Но оборачиваться не хотелось.