Хирург-яойщик.

      Я выбросил очередной мешок с бутылками в мусорный бак и, натянув сильнее капюшон, пошел обратно в дом. Декабрь начался с поражающей метели, к которой, впрочем, я привык, а вот Рикки жаловался и замерзал. Я уже строил планы на Рождество, но все они упирались в один вопрос: не уедет ли Рикки домой? У самого испанца я еще не спрашивал, потому что боялся получить ответ. В свете последних событий мои сомнения были не безосновательны. — Да чтобы я еще раз послушал Спенсера! — ругался Рикки, поставив очередную открытую бутылку виски на стол. А потом сам глотнул из нее. — Отстранить Дэвиса от работы за то, что он пришел с похмельем на работу. Но ведь не пьяный же! А теперь он в запое! — Будем надеяться, это ненадолго. — Пока весь алкоголь не кончится, — с усмешкой фыркнул испанец. Мы со вздохом осмотрели просторный винный погреб времен сухого закона, который обнаружился при ремонте. Марк успел сюда перенести весь алкоголь, но все равно звал это винным погребом. Рикки успел утащить себе пару бутылок хорошего, почти столетнего хереса и еще пять красного полусладкого вина, благословляя хозяев дома за отличный вкус. — Это так печально, что она сказала «нет», — я обнял Рикки, чтобы успокоить себя. Испанец нежно поцеловал меня в макушку. — Не понимаю, почему. Он уже отец ее детей. Они будут жить вместе. Он такую речь сказал, что даже я бы согласился! А еще там было столько народа! Но почему Дэвис в депрессии, я тоже не понимаю! — Мне кажется, Бетси испугалась. Все так быстро было. Она не успела за событиями. Можно было и подождать месяц. Никуда бы она не делась! А он очень хочет, чтобы у них было все хорошо. — Куда вы там пропали?! — донесся возмущенный голос сверху. — И где мой виски? — Пойдем. Нужно постараться уложить его спать, — я неохотно поплелся за Рикки. Мы пытались уложить Марка уже несколько часов кряду, при этом он все время пытался нас споить. — Дэвис, ну хватит, — Серрано взял терапевта за плечо, поскольку тот серьезно шатался, и потащил в гостиную. — Да ты че мне тут указываешь, педик?! Засунь свои нравоучения туда, где бывает член Ти Джея! — Это не я отстранил тебя от работы! — в который раз извинялся испанец. Дэвис был морально истощен, и единственный выход из этого положения он нашел в алкоголе. — Не стоит так переживать. Может, ее смутило такое количество народа. Меня бы это очень испугало. Она все равно никуда от тебя не денется. — Но к ней постоянно лезут какие-то парни! Пока она не моя жена я не могу быть уверен, что всякие мудаки перестанут виться вокруг нее! — Да даже будь она твоей женой, к ней все равно будут подкатывать! Если сильно захотят. — Меня кольцо всегда останавливало, — грустно сообщил Марк и потянулся к бутылке пива. — Эй, эй, ну ты хотя бы градус не снижай! — отобрал оную я. Дэвис разозлился и попытался меня ударить, но вестибулярный аппарат отказал ему в содействии, и он чуть не упал. — Вот еще, буду я тебя слушать! Флаффер! — Ахахах, флаффер! — звонко рассмеялся Рикки. Дэвис стукнул кулаком по дивану. — А ты вот знаешь, с чего началось его превращение?! — Ну, посвяти же меня, — мягким отеческим тоном попросил испанец, а я пытался уговорить Марка заткнуться и уснуть. Меня грубо посылали. — Помнишь наше любимое кабаре? Так оно два года назад было гей-клубом «Гомила». Я еще на Рут был женат... И подумал я, что Терри-то там найдет себе любовь всей своей жизни! — Держи пиво, только заткнись! — я все пытался остановить этот рассказ о постыдном моменте моей жизни, но Марк взял пиво и с невозмутимым видом продолжил. — В общем, мы там посидели, познакомились с девочками, а потом я пролил на него коктейль. Этот пошел отмываться, предварительно сняв майку, хвастунишка, — Дэвис потрепал меня за щеку, а потом и взъерошил волосы. — Да не затыкай ты меня! Рикки интересно! Вот, а потом за ним пошел какой-то мужик... В общем, он просто хотел ласки, а Ти Джей выбежал оттуда с криками, что тот его пытался трахнуть. — Он хотел меня изнасиловать! — возмутился я. — Я не преувеличивал! А может, даже приуменьшаю! — Ну дальше я этому уебку въебал, мы сцепились, потом менеджер попросил нас покинуть клуб. А там он и его друзья нас поджидали на улице! — О, и как же вы оттуда выбрались? Неужели просто так мужик пошел за ним с такой коварной целью? — глаза Рикки полыхали огнем от злости, но Дэвис этого не замечал. Я удивленно оглядывал любовника, так как не видел никакой причины для гнева. Хотя, может, он так за меня переживает? Я украдкой улыбнулся. — Ой, ну да, я перепутал карманы с банданой, и он оказался рабом вместо доминанта... А потом нас спас испанец! — Рикаредо, — припомнил я. В моей голове уже давно стерся образ спасителя и насильника, но сам факт, что тогда происходили такие страшные для меня события, остался. И что это было так унизительно! — Да, весь вечер глазки Ти Джею строил, а этот так и не решился подойти. «Да он же семе, а я хочу нежного уке», — со смехом передразнивал меня Марк. — Вот подошел бы, глядишь, давно уж жили вместе! Или поженились вовсе! — Да больно нужен был мне этот испанец! Он был грубым! — Да-да. В общем, он отвез нас к моему дому, я ушел, а этот ему «дорогу рассказывал», — подмигнул Рикки терапевт. — А потом вышел из машины с такой дебильной улыбочкой, растрепанный и без ленточки. Ну ясно, лишили его девственности. А оказалось, что только оральной девственности. Флаффер! — Без ленточки? — У меня тогда были длинные волосы, — я нашел фотографию в телефоне и показал Рикки. — А потом я их отрезал. Дважды. — О, и ушки еще не проколоты, — Рикки рассматривал фотографию с непонятным для меня интересом. — Дэвис, тебе пора спать. — Что?! Да иди ты! — однако рука испанца легла на плечо терапевта, и он как-то в один миг закрыл глаза и безвольно завалился на Рикки. — Что с ним?! — я кинулся к другу, но тот уже просто спал. Серрано уложил его на диване и велел принести плед и подушку. — Как ты это сделал?! — Просто нажал на нужные точки. Он пьян, поэтому особо выкручиваться не пришлось. Вот тебя я так не уложу. А теперь пошли! — Рикки стремительно потащил меня в подвал. Я чувствовал, что он волнуется, но не мог найти этому причину. Ему так не понравился рассказ про испанца? Он ревнует? Все больше вопросов и все меньше ответов. Серрано велел мне сесть на диван, а сам налил себе хереса, белого рома и кампари, накидал в рокс льда. — Что-то не так? Я могу уверить тебя, что мне не понравился тот испанец! Совсем! — я боялся, что Рикки начнет меня ревновать, и в итоге мы поссоримся. А я уже уяснил, что лучше с любимым этого не делать. Рикки глотнул свой напиток и с какой-то грустью взглянул на меня. — Ни капельки не понравился? — риторически произнес он. — А что же ты тогда ему отсосал? — Ну... он... Тогда он казался мне сексуальным! И вообще, он сам забрал мою ленточку! И тоже был этим возмущен! Мне очень стыдно. Давай больше не поднимать эту тему? — я погладил его по руке, чувствуя, что если Рикки сейчас запротивится, я просто разревусь. Зачем Марк вообще об этом вспомнил? Я же не рассказываю все его ошибки Бетси! Серрано задумчиво посмотрел на меня, залпом осушил рокс и опять ушел к барной стойке, оставляя меня наедине со своими сомнениями. — Тебе хоть понравилось? То, как ты это делал? Сами ощущения? — Ну... это был мой первый опыт... Я не помню. Я тебе рассказывал, что у меня бывают пробелы в долговременной памяти, и как раз этот случай я помню плохо. — Ты серьезно? Первый опыт? — голос Рикки все еще был каким-то холодным и отстраненным. Он злится! Он очень злится на меня! — Да... — смущенно признался я. — А еще он украл мой первый мужской поцелуй... Наглец, правда? — решил я как-то разрядить ситуацию. Рикки обреченно усмехнулся. — Еще какой наглец, — он сделал два таких же коктейля, один отдал мне и сел напротив. — Но мне в тот раз даже не показалось, что я у тебя первый. — Что? — мне подумалось, что я ослышался, но Рикки насмешливо скалился. — Сначала я и вовсе хотел тебя просто завалить на заднее сиденье, чтобы ты меня оттрахал. Но не успел я договорить, как ты сам взял в рот. Как-то не хотелось тебя останавливать. Ты с такой самоотдачей это делал! — Я... я не понимаю... — я в один глоток выпил содержимое бокала и поморщился. Рикки же спокойно сделал один глоток и сел удобнее. — Рикаредо, — с сильным испанским акцентом сказал он. — Неужели ты не думал, что Риккардо и Рикаредо — это одно и то же имя? Так меня обычно дядюшки зовут на всех семейных праздниках. Я использую его специально, чтобы знакомиться. Американцы зачастую не могут уловить связь двух имен. Не понравилось тебе, значит? — Нет! Я... Мне... ох, я не верю в это, — я закрыл лицо руками, пытаясь упорядочить мысли. Все это время я встречаюсь с парнем, о котором с таким упорством хотел забыть, думая, что попался в ловушку коварного семе?! Но уке из него ведь шикарный! — Смотри, ничего не напоминает? — Серрано помахал передо мной ленточкой на своем телефоне. — Я думал, это что-то типа фенечек! Это моя ленточка?! — Тихо-тихо, не истери, — коварно усмехался этот соблазнитель. — Я ее тебе не отдам. Это мой трофей. — Прошло полтора года, а ты все еще ее носишь?! Боже, как мне стыдно! Прости меня, пожалуйста! — За что? — веселился Рикки. — Джерри, — язвил он. — Кто бы мог подумать, что ты живешь в этом городе. Если бы я знал, что все так просто, давно приехал бы сюда. — Что ты имеешь в виду? — я смотрел на Рикки и совершенно не мог уловить ход его мыслей. А он нежно поцеловал меня, а потом прошептал на ухо: — Я влюбился в тебя еще с той встречи. — Ты... Ты серьезно? — я испуганно сглотнул, чувствуя, как сердце стучит все сильнее. Серрано серьезно кивнул, потом как-то смущенно усмехнулся. — Ага. Вообще, я не люблю блондинов; я тебе говорил, что ты большое исключение. Приехал я к другу в Мичиган, а он от каких-то знакомых услышал, что в Траверс-Сити открыли гей-клуб. Здесь вообще геев не жалуют. И это такое событие! Мы с утра приехали, посмотрели на залив, покатались по городу. У меня как раз был лексус, у сестры стащил. — Я помню тот лексус, — признался я, чувствуя, что краснею. — Он был удобным. — А то. Трахаться в нем еще удобнее было! — усмехнулся испанец. — Зашли в клуб, а там ты. Я тебе весь вечер глазки строил, а ты ни в какую. Думал уже подойти, но потом увидел бандану и подумал: «О нет, я не по этой части». Поэтому просто наблюдал издалека. Ну и когда вас на стоянке увидел, то решил, что это мой шанс! И вот тут вы с Дэвисом сразу прокололись! — В чем? — удивился я. Нет, ну идея была провальной изначально, и вряд ли Рикки в нее даже тогда верил, но мне казалось, что спалились мы не на этом. — Ты сел ко мне на переднее сиденье, а Марк сел сзади. Женаты они, как же, — усмехнулся Серрано. — Том и Джерри. Фантазия у Дэвиса явно работала лучше, чем у тебя. Я и подумал, что развести тебя труда не составит. А какой ты был милый, когда «показывал мне достопримечательности»! — Я думал, что все семе требуют минет! Ох, мне стыдно, прекрати! — пытался я отвернуться, но Рикки обнял меня и пресек сразу все попытки закрыться. — Чего ты смущаешься? Это было потрясающе, — шептал он на ухо. — Правда, я думал, что ты такой неуверенный, потому что вроде как муж, вроде как десять лет вместе. А почему ты не возбудился? Я готов был тебе отплатить тем же. — Черт, — я еще тогда мог насладиться Рикки! Какой же я был болван! — Я перенервничал. — А как я хотел тебя найти! Я уж думал в Мичиган съездить, и в Фейсбуке тебя искать пытался. И в тайне надеялся, что мы случайно пересечемся в Вашингтоне, — Серрано тяжело вздохнул, а потом пылко меня поцеловал. — Но, видимо, нам нужно было встретиться позднее. Omni voluntate Dei*. — А почему ты со мной не флиртуешь, как тогда в машине?! — Ты же сказал, что ничего не помнишь! — рассмеялся Серрано, что-то ища в телефоне. — Ну... в целом да. Но я помню, что мне понравилось! — Хорошо, я учту это, сладкий, — издевательски пропел он. — Я все хотел тебе показать мои детские фотки. Ты же просил прислать. — У меня есть идея! — я встал, взял бутылку дорогого шампанского и два бокала. — У Дэвиса есть джакузи. Может, ты мне расскажешь и покажешь все интересное о своем детстве там? — я игриво ему подмигнул и пошел наверх. Серрано мигом последовал за мной. — То есть, например, что я играю на фортепиано, рисую и танцую бальные танцы? — я видел, как развратно горели его глаза, и это вызывало у меня смех. Я повернулся к нему, обнял и страстно поцеловал в губы. — На чердаке есть старый рояль. Сможешь продемонстрировать! Неужели есть что-то, что ты не умеешь? — смеялся я, высвобождаясь из крепких объятий. Рикки игриво зарычал. Мельком проверили Марка и отправились наверх. И пусть мне хоть кто-то попробует сказать, что судьба ничего не решает! Такой случай, такая встреча бывает раз на миллион! Я готов был поверить даже в Бога, ведь тот вполне себе симпатичный семе сейчас являлся моим похотливым донельзя уке, которого я любил большего всего на свете.