Во всех мирах

Бесконечность, темнота, И зов сквозь пространство. Я ловлю тебя взглядом, чувствую единение.*

Тэхен почти счастлив, и он этого боится до трясущихся рук и быстро бьющегося сердца. Ему тяжело дышать каждый раз, когда Джин тянется, чтобы обнять его, потому что банально боится, что стоит всего лишь закрыть глаза, а парень исчезнет. Раствориться сизым туманом, который даже набрать в стеклянную бутылку будет невозможно. Тэхен бы набрал и любовался. Так жить было бы легче. Джин не исчезает. Он обнимает каждое утро, еле слышно шуршит на кухне, готовя завтрак, целует в лоб и уходит. Уходит, и неизменно возвращается. Тэхен признаться не может, что ждет поворота ключа в замочной скважине так, как дети ждут подарков на Рождество. Ему немного тошно от самого себя, потому что, боже, ну когда он успел стать такой тряпкой? А потом проводит пальцами по темной надписи на своем запястье и еле заметно улыбается. Вас будет тянуть друг к другу, если противиться. Это как ломка. Только если наркотики разрушают тело, то здесь все совсем по-другому. Разрушатся ваши души - сожрут друг друга и не подавятся даже. У Джина руки холодные после улицы. Тэхен чувствует это, когда его обнимают и скользят пальцами по запястьям. Каждый раз, когда Сокджин проворачивает подобные трюки, Ким-младший чувствует себя птичкой в клетке. А старший - неизменный змей-искуситель. Тэхен и не прочь сдаться - так немного легче. Он просто боится, что Джин оставит его. Растворится, как утренняя роса с травинок, а парень так и не сможет ощутить этих касаний. Он сходит с ума от одиночества, когда Джина нет рядом, а потом хмыкает, когда останавливается в панике посреди гостиной. Садится на середине комнаты, прямо на мягкий бежевый ковер, щекочущий ноги, и утыкается носом в колени. Тэхену хочется закричать - истошно и громко, чтобы птицы, громко крича, улетели с дерева и не возвращались. Ему хочется разрушить здесь все, чтобы ничего не напоминало об этих счастливых днях, которые, кажется, комом в горле стоят, а деть их некуда. Зависимость проявится, если ты его не примешь. Это как обратная реакция. Как аксиомы в геометрии, которые не требуют доказательств - неоспоримая истина. Ты будешь ощущать потребность в своем соулмейте, потому что отказываешься от него. Это будет рушить тебя и, в конечном итоге, может свести с ума. Когда Джин возвращается, он видит Тэхена на полу - он свернулся калачиком на ковре и неподвижно лежал. Парень как можно тише подошел к нему и, увидев, что тот всего лишь уснул, облегченно выдохнул. Стараясь как можно аккуратнее поднять его, чтобы не нарушить сон, он отнес его на кровать. - Джин... Голос Тэхена остановил его в дверях. Ким-старший обернулся, думая, что он все-таки разбудит парня, но тот продолжал лежать с закрытыми глазами. Сокджин встряхнул головой и уже собирался выйти, как вдруг замер на месте. - Почему ты оставляешь меня? У Джина сердце на пол и на осколки, а разум, кажется, на атомы рассыпался. Ему, конечно, все еще тяжело принять то, что у него появился соулмейт - тот, о ком ему нужно заботиться, кто словно кусочек души, нужный осколок в недостающей части. Его вселенная была построена полностью, когда на запястье появилась дата со временем и имя Тэхена. Он вздыхает и подходит к кровати, присаживаясь перед спящим парнем на корточки. - Просто прими меня. Если бы Тэхен услышал, то не знал бы, что сказать. Потому что просьба, требующая положительного ответа, заставила бы его полностью впасть в панику. Он боится этого всего - доверия, полного и безоговорочного. Хотя, сам себе признаться не может, что уже начинает понемногу уступать своим принципам. - Не бойся, Тэхен, - говорит Джин, накрывая его тонким пледом. - Ты сможешь. Вам нужно будет внимание друг друга. Когда детям что-то запрещают, они стремятся сделать это, несмотря на то, что в итоге родители накажут их. Но здесь все работает по-другому - представь, что ребенку сказали не гулять после семи вечера, потому что на улице уже темно. Он приходит позднее, конечно же, и ждет, когда мама или папа будут отчитывать его, но они поступают наоборот - качают головой и уходят. Это-то и есть обратная реакция - дети хотят получить внимание, но не могут его добиться. Тэхену хочется чувствовать эти прикосновения, потому что он уже привык к ним - слишком сильно и слишком больно. Без этих ненавязчивых касаний стало как-то тоскливо и холодно, и, кажется, одиночество снова начинало пожирать его, начиная с самых низов. Реальность, от которой он ограждался прикосновениями Сокджина сам того не зная, обступила его, словно черный ком, и теперь ему было страшно. Тэхену хочется забиться в угол, вцепиться в волосы, чтобы хоть что-то почувствовать. Он водит пальцами по своей отметке, чувствуя, будто от нее исходит тепло. Это стало своего рода каждодневным ритуалом - без этого, кажется, он не проживет совсем. Потому что Джин прекратил дарить ему свои прикосновения. Тэхен Джину, кажется, надоел. Парень крепко зажмуривает глаза, словно ждет очередного удара - но его не следует. Жить в постоянном страхе от того, что спокойствие закончиться, снова нужно будет начинать каждый день обрабатывать раны, оставленные матерью... Он уже представлял, как сильно ему достанется, после двухнедельного отсутствия дома. Тэхен запирается в ванной, когда Джин в очередной раз просто приветливо улыбается ему. Парню хочется, чтобы его уже вышвырнули отсюда, потому что пока ему будет не так больно. "Мы в ответе за тех, кого приручили.** Соулмейты привязывают себя друг к другу, а потом разрыв этой связи - сплошная агония и сжигание души. Словно тебя заставляют вдыхать угарный газ - легкие сковывают, ты делаешь вдох, который их выжигает, а потом... погибаешь. - Пожалуйста, боже, пусть это все прекратится, - шепчет Тэхен, когда слышит, как открывается дверь. Сокджин кричит, что он - дома, но что это значит? Это его дом, а кто здесь Тэхен? Просто временный постоялец? Он ненужный. Никогда никому не был нужен. Переработанный материал, из которого пытались слепить человека. Вышло хреново. Джин заглядывает в гостиную и видит, как Тэхен смотрит телевизор без звука - на экране в тысячный раз показывают "Титаник", кажется, а младший просто смотрит на экран. - Отпусти меня, - шепчет он. Сокджина словно холодной водой окатывает. У Тэхена глаза чуть ли не на мокром месте, но он не плачет и не истерит - не кисейная барышня. - Не могу. Джин оказывается рядом быстро, Тэхен и среагировать не успевает. А его уже утягивают в поцелуй - отчаянный, нервный и, кажется, будто последний. Младшему хочется упасть, но руки Сокджина не дают этого сделать - тот крепко прижимает его к своей груди. Даже чересчур. У Тэхена взрывы в голове. Все, кажется, теперь на своих местах. Когда Джин целует его, не давая времени на то, чтобы сделать вдох, у него нет салюта перед глазами. У него вообще ничего нет. Только ощущение поддержки, которую Тэхен так отчаянно желал. Он хватается за плечи Джина, словно за последний плот, который удержит его от падения в самую темную бездну. На экране телевизора Роза отпускает Джека в пучину океана. В конечном итоге вы станете воздухом друг для друга. Потому что иначе задохнетесь чувствами, которые захватят вас с головой. Это как цунами - красивая, но разрушительная стихия. И она затянет, если ее не одолеть. Тэхен счастлив, и теперь он этого счастья не боится. Доверится Джину было не так просто, но и одновременно легко. Ему нужно было это понять. Тэхен смотрит в зеркало в комнате, которое висит на стене и проводит руками, оставляя следы. Парень настолько задумчив, что даже и не замечает Джина, который уже вернулся и подошел сзади. Младший продолжает водить руками по стеклу, не видя в отражении своего соулмейта - слишком занят размышлениями. Джин обнимает его, и только тогда Тэхен вздрагивает и поднимает взгляд, смотря на отражение. Он видит разницу - плечи Сокджина такие широкие, что даже если парень и обнял младшего, то его видно даже так. Джин перехватывает руки Тэхена, проводит пальцами по запястьям, отчего у парня - бабочки в животе и электрические разряды по телу. Джин медленно подносит к своим губам запястье Тэхена. То самое, на котором выгравирована дата их встречи. И целует. Тэхен больше не падает. Джин его не отпускает.