О жизни повседневной

— Санс! Я готов! — прокричал Папайрус, стоя возле лестницы в их с Сансом доме. Несколько дней назад Фриск пригласила его на свидание. Ну, это Папс так думал, на самом деле девушка просто хотела погулять с другом, но скелет, как обычно, всё не так понял. — Отлично выглядишь, Бро, — спустился Санс. Еще бы, такое событие! Его дорогой и любимый младший брат идет на свидание с девушкой! Да, любимый… Низкий скелет грустными глазницами смотрел на высокого, а на лице была привычная уже улыбка. Он узнал, что его любовь неправильная, но разве сердцу прикажешь? Любитель кетчупа только надеялся, что Папс, его яркий солнечный Папс, ничего не заметит. — Санс? Ты чего? — страж, что до этого хвалился своим нарядом и умениями, обеспокоено смотрел на старшего. — Все окей, Бро. Просто ты так вырос и я почувствовал одиноКОСТЬ, — он подмигнул раздраженному виду младшего. — Санс! Не могу поверить! Опять твои глупые каламбуры! Всё, я пошёл! — он раздражённо потопал к двери. — Да ладно тебе, Бро, Тебе же нравятся мои каламбуры, — произнес с неизменной улыбкой старший скелет. — Это меня бесит! Пока. — Удачи тебе, Бро, — в тишину произнес продавец хоткэтов. Когда Папс был на улице, то он ещё заглянул в окно и старший показал ему поднятые большие пальцы, на что младший ответил странным взглядом. Санс удивленно посмотрел ему вслед, такое не типичное поведение не свойственно его брату. Обычно он как солнышко, вечно улыбается, такой яркий и непосредственный, он заставляет тянуться к нему, привлекает каким-то внутренним светом. Шутник, как никто другой, понимал это и он рано осознал своё влечение к младшему. Но также он знал, что это, вроде как, неправильно. Никто, конечно, не осуждает отношения между монстрами, основанные на любви, какими бы они ни были. Взять хотя бы стражников Зайца и Дракона. Но старший боялся, что Папайрус, если узнает, будет сторониться его. Или, что ещё хуже, возненавидит… Так что он молчал, лишь по ночам позволяя себе тихие стоны, пока рука водила по голубому неоновым члену. Встряхнув головой и поняв, что слишком задумался, скелет перевел взгляд на часы. Ого, уже прошло 10 минут! Время было половина четвертого, а надо ещё приготовить ужин. Санс надеялся, что его младший придет к ужину. И решил даже порадовать его и сделать спагетти. Он, конечно, не шеф-повар, как Папс, но любимое блюдо брата приготовить способен. Привычно улыбнувшись, он надел немного большеватый ему фартук и поварской колпак, для придания атмосферы, так сказать. К половине пятого спагетти в стиле Папайруса были готовы. За это время Санс несколько раз хотел все бросить и пойти к брату посмотреть, как он там, всё ли хорошо? Но он уже не маленький и способен сам сходить на свидание, без надзора старшего, так что он себя сдерживал. Готовка отвлекала от мысли, но когда всё было закончено, уже ничто не могло спасти от ревности. Нет, он ничего не имел против Фриск, но он слишком любил брата, чтобы посчитать ее достойной его. Она человек! А он скелет! Они не могут быть вместе! Эти и подобные мысли плавали в черепушке старшего скелета. Так он и изводил себя, пока не стукнуло пять вечера и не открылась входная дверь. — Брат, Великий Папайрус вернулся! — раздался бодрый, как всегда, голос любителя спагетти. — Че как, Бро? — вышел из своей комнаты старший. — Ну… Как сказать… — Папс замялся, смотря на свои руки. — Что случилось? — напрягся старший, представивший, что могла сделать Фриск и что потом он с ней сделает. Он подошел к дивану и сел на него, призывая оранжевого сделать тоже самое. — Понимаешь, Санс… Я отказал человеку, — понуро начал Папс. — Что? Я думал, что у вас отношения в зачаточном состоянии и вскоре вы начнёте встречаться, — удивился старший, незаметно поморщившись от этой перспективы. — Я просто не хотел обидеть человека! Но мое сердце занято и сегодня я ей об этом сказал. — Ну, Бро, я думаю, она поняла и не держит обиду, — успокаивающе хлопнул по плечу Папса, панически думая, кто же запал в доброе и большое сердце младшего брата. — Папс, ты сказал, что кто-то уже занял твое сердце… Кто это? — Эмм, ну… Это неважно, Санс, — он покраснел. Покраснел! Старший бы поумилялся этому, если бы не открывшиеся факты. — Очень важно, Папайрус. Я, как твой старший брат, должен знать. Ведь я беспокоюсь, — надавил маленький скелет. — Я понимаю, Санс… Но этот монстр… Не думаю, что другие монстры это одобрят. И я не хочу, чтобы ты отвернулся от меня. — Папс, я никогда не отвернусь от тебя! — воскликнул Санс. — А что до того, что никто не одобрит… Это Джерри? — Что?! Нет!!! — он встряхнул головой, отгоняя подобное предположение. — Тогда кто? — Санс подсел поближе и взял брата за руку, жалобно заглядывая ему в глаза. — Скажи, Папс… — Санс… Ты возненавидишь меня, — тихо возразил младший, смотря в глазницы с голубыми зрачками старшего. — Никогда, — чуть ли не шепотом. — И бросишь… — Я буду рядом. — Санс… Я… — Папс… — незаметно они приблизились друг другу так близко, что дыхание смешалось. — Санс. Монстр, которого я люблю… — все очарование было разрушено и любитель кетчупа ожидал продолжения слов Папса, как собственного приговора. — Это ты. — Что? — он в шоке смотрел на младшего, покрывшегося оранжевым румянцем и ожидавшего от старшего вспышки гнева, обидных слов. Или, что ещё хуже, что тот развернется и уйдет, окинув его презрительным взглядом. Но всё, что последовало — это мягкое касание к нижней челюсти, заставившее его повернуть голову к Сансу. Тот не стал кричать, оскорблять или ещё как ранить младшего, он просто привстал и стукнулся с ним зубами, даря своеобразный поцелуй, после чего обнял, прижимаясь ближе. — Я люблю тебя, Папс, — тихо сказал старший, чувствуя себя самым счастливым скелетом на земле. Теперь ему не надо отдавать брата, он сам будет любить его, а тот будет дарить любовь в ответ. Они будут счастливы. Всегда.