Ярость бессмертных

Ночной сумрак окутал здание суда города Веминал. Темно было и в прихожей, и в зале заседаний, и в кабинетах. Казалось, это здание вообще никогда не было светлым. Но самой тёмной комнатой, несмотря на лунный свет, проникавший сквозь окна, был небольшой зал, располагавшийся между кабинетом судьи и залом заседаний. Немногие из смертных могли похвастаться тем, что посещали этот зал, ибо редкий смельчак осмелился бы вызвать гнев судьи Веминала — Саэски. Посреди зала, с опущенной головой, будто очень огорчённый чем-то, стоял тёмный силуэт, похожий на человеческий, но будто сотканный из дыма; дым силуэта также шлейфом тянулся по полу. Саэска была погружена в глубокие думы, её разум был не здесь. Внезапно постороннее присутствие привлекло внимание судьи — она не повернулась, даже не дёрнулась, но почувствовала, как вокруг неё одна за другой загораются свечи. — Чего тебе надо, Пёс? — Саэска всё же повернулась к пришельцу. Напротив неё витал в воздухе полупрозрачный серый силуэт, распространяющий вокруг себя тусклый свет. Силуэт повторял очертания человека, но, когда он заговорил, на его голове отобразилась собачья пасть. — Не стоит так меня называть, Саэска. — мягко произнёс он, подлетая чуть ближе. — Ты прекрасно знаешь, что никогда больше я не назову тебя Александром. Неужели мне звать тебя Агаем, как местные? Что ж, ладно. Кстати, где Гайфудинов? Разлагается в той норе, в которой ты прячешься от меня? — По крайней мере, мне не приходится прятаться под чёрным балахоном. — Агай сумел предупредить гневный возглас судьи. — Но я пришёл сюда не ссориться с тобой. Время распрей прошло. — Неужели, псиноголовый? — Откуда такая нелюбовь к собакам, неужели тебе не нравился Анубис? Саэска промолчала. — За последние несколько лет я многое понял. Все эти люди, низшие демоны — всё это преходяще, иллюзорно. Только сфинксы — то, что есть на самом деле. И никогда у сфинкса не будет компании более верной, нежели другой сфинкс, ведь только бессмертное создание может по-настоящему понять другое бессмертное создание — понять, каково это — встречать и провожать эпохи, смеясь над глупыми людишками и их жалкими слугами, цепляющимися за мимолётные, никчёмные чувства. У меня к тебе предложение, Саэска. — Я тебя слушаю. — Мы снова должны быть вместе. Только ты и я. Помнишь, как хорошо нам было тогда, на берегах Нила? Как я ходил в твой храм, а жрецы гоняли меня оттуда, как на нашей быстрой колеснице мы объездили с тобой всю речную долину? Помнишь наш камень? — при этих словах Агая Саэска издала сдавленный стон. — Мы с тобой единственные, кто еще помнит те стародавние времена. С кем же нами ими делится так, чтобы нас поняли? Только друг с другом. Саэска, вернись. Ты нужна мне. Серый силуэт поднялся в воздух, описал над Саэской круг и опустился совсем рядом с ней, очень близко. Его свет разгорелся ярче; казалось, он отражается в чёрном дыме силуэта Саэски. Саэска медлила с ответом; на какое-то мгновение Агаю показалось, что она готова дать согласие, но это мгновение было и прошло. Когда судья подняла голову, то на её голове проявились глаза, сверкнувшие красным светом. — Нет… Нет. Нет! Тысячу раз нет! — чёрный силуэт взлетел к потолку. Дым от него резко распространился во все стороны; зажженные свечи враз погасли, и даже лунный свет, казалось, перестал проникать в помещение. В кромешной тьме выделялся только по-прежнему светящийся силуэт Агая. — Я была готова оставить тебя в покое! Я готова была забыть о тебе! Но теперь, когда твоя псина сдохла, ты приходишь ко мне? Ты, недосфинкс, полусобака, смеешь унижать меня своими предложениями? Я никогда и ни в чём не буду второй, Агай! Только за то, что предположил такое, я сделаю твою жизнь невыносимой, и ты горько пожалеешь о своих сегодняшних словах! Голос Саэски удвоился, утроился. Он гремел так, что стекла окон дребезжали, мебель ходила ходуном. В комнате поднялся ветер; канделябры попадали, с полок, стоявших у стен, рухнуло несколько старинных ваз. Поняв, что его затея потерпела крах, Агай поднялся вверх и покинул комнату через вылетевшее от криков Саэски окно. Его силуэт исчез на фоне звёздного неба. Силуэт Саэски опустился на пол. Чёрный дым рассеялся, и теперь посреди зала стояла высокая женская фигура, замотанная в чёрное одеяние. — Беги, Пёс. Когда это понадобится мне, тебя найдут.