Маска героя

Пара дней, проведенных в доме Рона, не были такими, как, например, на первых курсах, когда не приходилось думать о смерти, и о том, что прошлое не возвратить, война закончилась, но еще очень нескоро все сумеют отойти от неё. Наверное, все дело было в том, что семья Уизли так и не привыкла к отсутствию Джорджа, словно каждое утро всей семье приходилось переживать похороны близнеца снова и снова. Каждый, как мог, старался себя занять, вот Молли нашла свою отдушину в готовке, весь дом был заставлен едой. Рон отвлекся на спорт, он вовсе перестал уделять внимание своей беременной невесте. Гермиона, конечно, говорила, что все понимает, но верилось с трудом. Фред был тенью себя прежнего, он жил в своем магазине и из него не появлялся, говоря, что в Норе ему все так и кричит о брате. Его все понимали, у всех, кто знал Джорджа, было то же самое, но ведь когда пройдут плохие воспоминания, на их место должны прийти хорошие. Отца же Рона повысили, дома он проводил мало времени, старался найти отдушину в работе, Гарри же смирялся с тем, что Перси с Билом устроили ремонт всего дома. Это было и хорошо, и плохо, потому что парня постоянно мутило от запаха краски. Гермиона его понимала, ей тоже было неудобно находиться в доме без минуты так мужа, они вместе пропадали в саду. Девушка отстригла свои волосы, теперь у неё было красивое каре, она часто гладила свой живот, который уже на третьем месяце немного, но выступал. Рон тоже периодически присоединялся к ним, золотое трио снова было вместе, они ходили в лес на прогулки, Гарри рассказывал без особых подробностей, как провел лето. Говорил обо всем, кроме того, где он жил и с кем спал. Когда он думал о сексе, то от чего-то в голове его все время всплывало сонное лицо Малфоя. Поттер думал, что все дело было в том, что у него секс анальный был впервые, и он испытывал легкую привязанность, такое было, когда у него было впервые вообще. Тогда он жутко ревновал Лоренцо ко всем, ведь именно молодой альбинос стал его первым мужчиной, но через какое-то время та «любовь», которая чуть ли не топила героя, прошла, как летней дождь. Так же, наверное, будет и с блондином, утешал себя герой, прогуливаясь по вечернему полю. Джини предлагала снова возобновить отношения, на что Гарри честно ей ответил: «Джини. Я не могу тебе врать, я не люблю женщин, мне нравятся парни». Она была расстроена, но честно сказала, что догадывалась. Герой вставал каждое утро пораньше и начинал рисовать, летом он все время старался запечатлеть закаты и восходы солнца, так же обычно он очень много времени уделял игре на своем фортепьяно. Но теперь, когда инструмента не было, Поттер только и мог, что рисовать, а рисунки он отправлять подругам с работы, а уж они продавали их. Тем самым даже на учебе Гарри получал прибыль из дома. - Гарри, тоже встал рано? Меня Рон разбудил, он качал пресс так громко, что спать рядом было невозможно. – Девушка села рядом с другом и, положив ему голову на плечо, заглянула в альбом. Она уже знала о таланте к рисованию друга, поэтому молча смотрела, как Гарри водил карандашом по бумаге. Так они и сидели, пока Гарри не устал молчать, ему уже давно хотелось кое-что спросить у подруги, но он не знал, как именно, а еще не знал, не обидится ли она на его слова. - Мио. – Не близко начал Гарри, ему хотелось быть учтивей и аккуратней, вопрос был слишком интимным, чтобы спрашивать напрямую. – Я всю неделю делал выводы, не сочти меня наглым, если я лезу не свое дело, то можешь и послать. – Девушка насторожилась, герой был очень простым человеком, и когда он начинал так странно и неестественно для себя говорить, это не могло остаться не замеченным. – Рон мой друг, лучший друг. Так что я спрошу напрямую, и, прошу, не злись, но ведь не он отец. – Гермиона встала с порога дома, отряхнула свои джинсы и протянула руку парню. - Прогуляемся. Тут не место, уже почти все встали. – Гарри согласительно кивнул, он принял руку подруги и последовал за ней в глубину сада. Девушка молчала, а гриф её не торопил, просто шёл рядом, держа её под руку, со стороны они казались счастливой парой, коей почти и являлись, Гермиона знала наверняка, что скажи она герою правду, он не пойдет о ней кричать направо и налево. А молчала просто потому, что стыдно было, она и не знала, что так заметно, что Рон не отец ребенка. Герми начала говорить у самого конца сада, и начала она, как и Гарри, издалека: - Это случилось в начале лета, были похороны, Рон со мной не говорил, мне тоже было грустно и обидно, что мой парень не хочет со мной говорить. – Подруга кусала губы, она так делала всегда, когда говорила что-то постыдное. – Я была тут, одна, а потом пришел он, утешил, хотя сам был подавлен, но утешал он меня, а не я его. Тут я впервые засмеялась с того раза в лесу, когда мы танцевали. – Гермиона опустилась на траву под старым кленом, Гарри сел рядом с ней и позволил голове подруги оказаться у себя на плече. – Гарри, я так по тебе скучала. – Герой крепко сжал руку подруги, он и не знал, что в нем она так нуждалась. Сейчас Поттер чувствовал себя так, как будто предал подругу, когда не был рядом с ней в такое тяжкое время. – Он стал моим светом, смешил, сначала мы просто сдружились, с ним было так весело, я неосознанно к нему тянулась. – Девушка говорила с особой нежностью, такой слабой и уязвимой Гарри никогда не видел подругу. – Это случилось неожиданно, очередная ссора с Роном, он кричал, чтобы я проваливала, я не особо и хотела оставаться, уже уходила, как Билл меня схватил за руку и отвел в сад. Я думала, что он хочет поговорить, но он поцеловал меня, и тогда я отдалась на волю эмоциям, и вот я уже на третьем месяце. – Парень был больше чем удивлен, он был в шоке, ведь Билл же счастлив со своей женой, они ведь все время вместе о ребенке мечтают, и такого поворота событий гриф уж точно не ожидал. – Гарри, мне страшно, я не сказала, что бремена, только ты знаешь и Рон, но он думает, что ребенок его… Гарри, я люблю Билла. – Герой не двигался, на его майку капали теплые слезы подруги, он все же решил, что пора ее обнять. Пока он проводил свободное лето, делал все то, чего не мог при жизни Сами-Знаете-Кого, он и не знал, какие беды были у подруги, да он и не хотел. - Мио, я всегда буду на твоей стороне, чтобы ты не решила, я на твоей стороне. И если хочешь, можем все рассказать, а если нет, я умру с твоим секретом. – Девушка вжалась в сильные руки друга и горько плакала, она никому не могла сказать, как оконфузилась с Биллом. Но так же она боялась того, что стала разлучницей, любовницей, и то, что её сын или дочка будет бастардом. Так боялась, что не признавала страха. Когда подруга пришла в себя, Гарри её рассмешил, вернул блеск радости в чудные карие глаза подруги, заставил улыбку снова коснуться красивого лица девушки, и в дом они вернулись уже с приподнятым настроением. Рон был уже наготове, он собрал вещи друзей и ждал, пока Гарри и Гермиона говорили в саду, он дал время на возрождение из пепла старой дружбе, что померкла после победы, он не стал их беспокоить, ведь видел, что его девушка плакала. Война сделала его более грубым, чем он был, и его чувства выражали только скорбь и злость на себя за то, что не спас брата, за то, что сделал грустной без минуты мать его ребенка. Он злился на самого себя сильнее, чем на всех других, но тем самым ранил он всегда только близких, а как просить прощения он не знал, забыл просто. Но Рон надеялся на то, что когда они вернутся на учебу, то он станет прежним собой, которого любила его девушка. На платформе их провожали почти все, Гермиона не сводила глаз с Билла, она так и хотела сказать правду, но по многим причинам, которые знали некоторые, она молчала. Может если бы она все-таки сказала правду, было бы не так все плохо, как она себе представляла, но пока она могла только молчать. Гарри понимал подругу и ничего не говорил, честно, у него и свои проблемы были. Он переживал, что Малфой или Забини могут его узнать, но «переживал» - это было слишком преувеличенно. Скорее, герой уже все решил для себя, он не станет делать из случившегося драму, да, был секс, но они были с Евой. Просто потому что ни один человек не догадается, что та прелестная девушка - это тот самый нечесаный Поттер. Все было проще простого. Поезд еще не тронулся, как в купе друзей ворвался уже такой другой Колин, Гарри его даже и не узнал, такой незнакомый парень. Колин открыл купе, даже не думая там обнаружить Гарри Поттера, просто того старого Криви уже не было, он умер еще в битве за Хогвартс. Ни камеры, ни глупой улыбки на его лице, ничего не осталось от прежнего мальчика, лишь грусть в глазах и уже слишком сильно отросшие светлые волосы. Парень кивнул и думал уйти, он тоже переживал трудное время, после похорон младшего брата. Его мать не верила в смерть сына, отец искал отдушину в любовницах, а Колин старался просто просыпаться по утрам и не думать больше одного раза о смерти в день, это был его прогресс. - Колин. – Гарри хотел расспросить своего бывшего стралкера, но не знал, что именно можно было у него спросить, чтоб не показаться козлом бессердечным, коим себя Поттер теперь считал, после того, что узнал про Герми… и про ее трудности. - Ага. Все не так плохо, капитан. Я в норме, а как вы? – Криви смотрел в пол, на чудную Миону, которая ласково улыбалась, на окно, в котором виднелись родители. Он смотрел куда угодно, но только не на Гарри, просто, когда он смотрел на Поттера, то от чего-то видел лицо брата, после смерти. - Тоже не плохо. Можешь остаться в нашем купе, мы не против. – Колин кивнул, он и сам догадывался, что никто из грифов не был против, но одно но, сам блондин не хотел тут оставаться. - Да нет, я уже договорился сидеть с Невом, просто… Я пойду. – Он быстро удалился из купе золотого трио и стал чуть ли не бежать по поезду в поисках места, где можно было отсидеть чертов путь, так же потом и весь год в школе отучиться и забыть, только придется быть на одном факультете с Поттером, что не могло не расстраивать бывшего фаната героя. - Было неловко. – Заговорила первой девушка, ей стало слишком неуютно сидеть в полной тишине, но от того, что она заговорила, лучше не стало. Она обняла руками живот и опустила голову. - Он ненавидит меня. - Что? – Герми подняла действительно удивлённые глаза на героя, как только ему в голову могло прийти, что его друг мог его ненавидеть. Да, неловкость была, но ненависть - глупости. – Нет, Гарри, ему просто нелегко. Ведь его брат погиб, и прошло слишком мало времени. Вот и все, когда-нибудь все наладится, а ты тут не причем. - Она права, бро, он не ненавидит тебя, просто это сложно. – Рон почесал затылок, не зная какие бы получше найти слова. – Тебе просто не понять. – Гермиона подняла глаза на Рона, желая ударить парня очень тяжелой книгой по голове за его слова. Как он только мог сказать что-то подобное? Ведь именно Гарри как раз-таки знал, что чувствовал Колин не понаслышке. Гарри закусил нижнюю губу от слов друга, герой понимал, что сказанное Уизли было плохо продумано, и он уж точно не хотел его опустить этими словами, парень точно никак не хотел задеть чувств лучшего друга, но даже учитывая это все... Боль от так небрежно брошенных слов все равно он прочувствовал, словно кто-то нож в спину прямо между дисков ввел. - Да, я не пойму. – Гарри забрался с ногами на диван, он-то и не поймет, забавно, но ему казалось, что еще сегодня утром понимал, но, видимо, ему только так думалось. Он не знал, что еще можно сказать, чтоб не ссорится, но слова так и гремели в его голове. - Рон, извинись перед Гарри. – Как маленькому, сказала Мио, злясь все больше на своего парня. Рон и не сообразил, как облажался только что, но брать слова назад он и не думал, ведь это так, Гарри не знал, как это, терять своего брата. Просто потому, что такового у Поттера никогда не было. - Нет. - Рон. – Гарри встал со своего дивана, его глаза были наполнены слезами, да, он был героем, да, сумел убить страшного и ужасного, да-да, это был все он. Но иногда в нем есть та часть, которая Ева, и эти слезы были его женской частью. Поттер, он знал, что чувствовал Рон, знал, потому что даже в том периоде «Счастливого лета» он страдал! Ему было больно все время, ведь он хотел даже умереть, еще в лесу, тогда бы ему не пришлось жить в мире, где у Тедди, маленького Тедди, нет родителей. Ему бы не пришлось жить в мире, где бы не было Джорджа, того самого чокнутого парня, который был отличным загонщиком, делал неподражаемые приколы и был просто отличным братом. Он не хотел жить мире, в котором не было его Седрика, не было его крестного, не было еще два десятка людей, по которым он чертовски скучал. - Простите. – Двое из трио посмотрели на дверь, Гарри же повернулся к незваному гостю спиной, вытирая непрошеные слезы. В дверях купе стоял Малфой, он был слегка удивлён увиденному, ему-то казалось, что золотое трио счастливо после победы, Поттер жив, злодей побежден, а все его приспешники в страхе, в Азкабане, либо до конца дней своих пробудут в бегах. Не самая радужная перспектива, не так ли, но все же лучше, чем поцелуй дементора. Но Драко от чего-то казалось, что они, Поттер и его компания, признанные всем магическим сообществом герои, счастливы и бед не знают. Но вот Грейнджер, бледная, с выступающим животом, красные синяки под глазами, напоминала скелет на ножках, той заучки уже и не было, только девушка с огромными проблемами. Уизли выглядит так, словно все лето провел в спорте, ну или сам спорт был в нем, стал больше походить не на просто тупого рыжего нищеброда, коим его помнил Малфой. Он стал больше походить на тупого качка с рыжей башкой, признанного героя, который неплохо денег отстегнут за его помощь на войне. А Поттер был в слезах и спорил с друзьями, чего-чего, но точно не этой картины ожидал узреть Малфой. Хотя честно, если бы не трудности с деньгами, не болезнь матери и не депрессия отца, он бы вообще в купе Поттера бы не пошел, но сейчас он даже не сожалел о своем поступке. Такое зрелище стоило его будущего унижения. Если шрамоголовый и думал, что теперь ему незачем воевать с Малфоем, ведь он даже помог его семье избежать Азкабана, то чистокровный маг не разделял его точки зрения. Его семья была унижена, растеряла все свои связи, отец был позорно выгнан с любимой работы, мать от потери всех средств заболела, мэнор это все, что осталось у семьи когда-то великих Малфоев, и то ненадолго, особняк рушился на глазах, слуги разбежались, из жалости домовиков пришлось распустить тоже, но самые верные даже после того, как их отпустили, не стали уходить, а те кто раньше лизал чистокровным магам зады, теперь клеветал на них по-черному. И все это было благодаря одному Поттеру. Но как приятно оказалось, Драко ошибся, даже в такой крепкой дружбе, как у этих троих, шла быстро и красиво трещина, такая глубокая, черная, которая грозила уничтожить друзей. Что не могло не обрадовать нового лорда, он даже бы улыбнулся, но надо было сохранять самообладание. – Я хотел поговорить с Поттером, но я не к месту, так что. - Стой, я поговорю с тобой. – Гарри не хотел оставаться в купе после несильной, или наоборот сильной, ссоры, недопонимание с Уизли, он-то понимал, что так только убегает, и разговор не закончен, но так Поттеру казалось, что проще. Слезы уже прошли, и герой был в силах говорить нормально с кем угодно, но только не с Роном. – Ребят, я скоро. – Гарри обогнул всех, показывая свою грацию черного кота, вышел в пустой коридор, прежнего веселья и искр не было, просто все тихо ехали в Хогвартс, никто не был готов так быстро отойти от войны. Никто, даже самые сильнейшие из сильнейший, все психовали. Слишком рано: - Чего тебе, Малфой? – Драко и не ждал теплого обращения, он просто был рад тому, что только что видел, так что даже выдавил из себя что-то наподобие улыбки. Малфой бы мог придумать тысячи других людей, с которыми он бы мог сейчас поговорить вместо этого кретина шрамоголового. Но именно этот кретин, а точнее его дружба, могла бы неплохо сыграть на положение вещей в семье белокурого лорда. Гарри же как-то странно себя чувствовал рядом с ненавистным парнем, или уже нет, никто не знает, черт. Герой ударил себя мысленно по голове, как он мог остаться наедине с Малфоем. С тем сам парнем, который еще неделю назад всю ночь занимался с ним сексом, после которого у грифа кровь кипит, а мысли улетают куда-то далеко и в неизвестном направлении. - Поттер, я хотел тебя поблагодарить за твои слова на суде, ты очень помог моей семье. – «Ага, особенно нам помогли те, где ты говорил о том, что мы предали лорда ради собственной наживы». Малфой протянул руку Поттеру, как семь лет назад, он чувствовал ту же выгоду при принятии дружбы, потому что по-настоящему дружить он никогда не хотел с этим кретином. Просто если в детстве можно было еще как-то поправить Поттера, то теперь можно было только надеяться на его врождённый кретинизм. – Я хотел сказать тебе спасибо за все. Ты слишком много мне помогал, Гарри. – Малфой так не врал еще со времен первых курсов, не привык он льстить людям, но скорей любитель говорить неприятные, но правдивые вещи прямо в лица. А сейчас, надо было из шкуры прямо-таки лезть, чтобы угодить этому. – Я хочу стать тебе другом. - Честно, я тоже этого хочу, мне не нужна наша вражда. – Драко так улыбнулся, что Поттер понял, что то чувство, возникшее после его лишения девственности, не пропадёт так просто, как ему бы того хотелось, если герой будет видеть такого иного Малфоя, милого, незнакомого, такого он бы хотел знать, и может даже больше… Гарри бы хотел с ним встречаться… - Я рад. – Драко чуть не выворачивало от поттеровских глаз щенка, мерзко смотрящих на него, словно ждал похвалы. – Спасибо, для меня это много значит. – Поттер стал кивать, он и сам хотел мира и всего такого, но сейчас, пока он еще что-то испытывал к принцу змеиного факультета, ему не стоило с ним так мило общаться. Ему бы следовало быть грубым, ведь этот человек - бывший пожиратель, его отец хотел убить его несчитанное количество раз, а его безумная тетка убила единственного родственника… Подумав под таким углом, Гарри поспешно изъял свою руку из руки Малфоя. - Да. Я тоже рад, но прости, Малфой, мне там… Надо идти к друзьям. – Гарри убежал, пока Драко смотрел Поттеру в спину: «Как всегда, Поттер такой идиот, и кроме своего геройского носа, дальше не в силах видеть». На лице Малфоя появилась его фирменная злодейская улыбка, от которой у девушек замирало их девичье сердечко. Малфой выпрямил спину и по-царски прошел по пустому коридору, представляя, как его дьявольский план производится в жизнь. Да, он на грани банкротства, или уже в нем, жениться на подруге Поттера, Астории, было крайне просто, когда сам Потти только что принял Драко как «Друга». А после, как он окольцует влюблённую дурочку, заключит брачный договор, найдет свою красавицу Еву и сделает её своей любовницей. Та милая суккубша точно против сильного чистокровного мага в своей постели не будет, а он против Евы вообще быть и не мог. Уж очень у той девушки голос был сладок, прямо мед и шоколад.