Душа Артефакта

      Резкий порыв ветра распахнул ветхие деревянные ставни большого, круглого окна, заставив Селестину резко подскочить на кровати и испуганно оглянуться. На улице погода разбушевалась не на шутку: тёмное, мутное небо было затянуто серыми тучами, с которых раз за разом срывались редкие холодные капли, грозясь перерасти в сильный ливень. Время от времени где-то вдалеке сверкала одинокая молния и раздавались глухие, рваные раскаты грома. Холодный воздух радостно ворвался сквозь раскрытые ставни в комнату, заставив Селест нервно повести голыми плечами и спешно прикрыть окно. Девушка всегда любила плохую погоду. Вид посеревшего, безликого пейзажа неизменно навевал некое меланхолическое и расслабленное настроение.       Вот бы: выйти во двор и подставить лицо прохладным, освежающим каплям; позволить порывам ветра мягко трепать волосы; закружиться, ступая босыми ступнями по мокрой траве, и полностью кануть в водоворот ощущений; позволить эйфории накрыть с головой; медленно скользить, едва касаясь земли, среди золотистого и багряного цвета первых опавших листьев — молчаливых свидетелей скорого приближения осени. Вдыхать бы сырой запах и наблюдать за тем, как хрустальные капельки нежно стекают вниз по руке и застывают на самых кончиках пальцев. В такие моменты кажется, что время перестаёт существовать, каждая секунда растягивается в вечность, все проблемы отступают, и разум становится кристально-чистым…       С трудом оторвав взгляд от окна, Селестина посмотрела на настенные часы. До завтрака оставалось всего ничего. Интересно, отец уже вернулся, или появится только лишь к вечернему балу? В любом случае стоит поторопиться. Развернувшись и сонно потирая заспанные глаза, Селест побрела в сторону ванной. Закончив с водными процедурами, девушка спешно надела платье, очень походящее по стилю на вчерашнее, отличавшееся лишь цветом и лёгкостью ткани, и пару раз провела гребнем по волосам. Подмигнув своему отражению в зеркале, Селестина покинула комнату, решив по дороге зайти за братом. На удивление этот соня уже был полностью одет и умыт и точно так же, как перед этим и сама девушка, сидел на кровати лицом к окну и вглядывался в серые тучи. Казалось, парень погрузился в себя настолько, что даже не услышал звука открывшейся двери. Селест, стараясь не шуметь, присела рядом и кинула безучастный взгляд в окно.       — Ты смотри, погода как раз под стать, — усмехнувшись, прервал молчание брат.       Выглядел он так же, как и вчера — чуть отросшие волосы были туго стянуты синей лентой на затылке в небольшой хвостик, открывая коротко стриженные виски и затылок. Насупленные густые брови и строгий, однако, не официальный костюм придавали его образу некую холодность. Глаза Ника не выражали ровным счётом никаких эмоций, неотрывно вглядываясь в линию размытого горизонта. Всё же, к кардинальным переменам в поведении и характере брата придётся долго привыкать.       — Под стать чему? — тихо спросила Селест.       — Важности и настроению сегодняшнего приёма, — не задумываясь ответил он и наконец перевёл взгляд на сестру. — Пойдём, не стоит лишний раз опаздывать и привлекать к себе нежелательное внимание.       Согласно кивнув, Селестина поднялась с кровати и прошла к двери. Весь путь Ник и Селест провели в полнейшем молчании. Каждый из них был глубоко погружён в свои отнюдь не радостные мысли. Предстоящая встреча с братом и сёстрами ещё более нагнетала обстановку, благо дорога до обеденного зала оказалась близкой, а потому времени на мрачные думы было совсем немного. Наконец, оказавшись у необходимой двери, ребята переглянулись и одновременно распахнули створки. Лишь только они переступили порог, тишину нарушил низкий, неприятный голос сводного брата:       — Вы только посмотрите, две белые вороны снова вместе! — хохотнул он, и сёстры поддержали нестройным хором. — Где же ты пропадал, братец, мы все жаждем знать подробности твоего таинственного исчезновения!?       Скажи подобное Ким всего год назад, Селест могла бы ручаться, что без драки не обошлось бы. А сейчас на лице Ника не отразилось ни малейшего намёка на злость, или раздражение — всё то же безучастное и абсолютно спокойное выражение. Будто бы не в школе учился, а в монастыре азы кротости познавал!       — О, я прекрасно провёл время в дали от тебя, брат, — излишне радостно произнёс Ник, ничуть не смутившись от подобной дерзости. — Как жаль, что год пролетел так быстро и мне предстоит видеть ваши милые лица всё лето.       — Буду рад доставить тебе удовольствие лицезреть себя настолько часто, насколько это позволит количество часов в сутках! — зло огрызнулся Кимъян.       Щеки сводного брата предательски заалели, выдавая крайнюю степень возмущения. Селест даже отметила краем глаза сжатые под столом кулаки. Определённо братец Ким не ожидал такой новой реакции на свои глупые подколки.       — Ну, на это ты зря рассчитываешь, я, в отличии от некоторых, человек нынче занятой и время свое на таких бесполезных людей, как ты, предпочитаю не тратить, — совершенно невозмутимо произн'с Ник, опускаясь на свободный стул.       Селестина тут же последовала его примеру и села по правую руку от брата — подальше от ненавистных родственничков. Портить себе аппетит она была не намерена, а потому пыталась успокоиться и не вступать в перепалку — Ник и сам прекрасно справляется. Вчера она и так осталась без ужина, благополучно пропустив его в библиотеке, в компании весьма сомнительной литературы и одинокой чашки недопитого чая. В замке кормили просто восхитительно! Главный повар — Пьер Луаззо — был настоящим виртуозом кулинарного дела. Даже самые простые блюда, вроде банального омлета, у него выходили по-особенному.       — Селестина, ты что такая задумчивая сегодня? — безмятежно пролепетала одна из сестёр — Лилиана.       Бездумно гоняя одинокий лист салата по тарелке и накручивая белокурый локон на палец, девушка всем своим видом выражала не что иное, как скуку. Ещё бы, самая знаменитая во всём их окружении маленькая сплетница и интриганка! Лилиана никак не могла усидеть весь завтрак молча и отказать себе в удовольствии уколоть сводную сестру. Однако Селестина стойко выдержала провокацию и молча проглотила посланную шпильку.       — Лили, ты что ж, не видишь? Ребятки не в настроении, — гадко усмехнувшись, протянула вторая — Ардина.       Ещё одна сводная сестра мало чем отличалась от первой — всё те же светлые локоны, абсолютное отсутствие органа, отвечающего за все мыслительные процессы, безмерная любовь к себе родимой и чертовски скверный характер. Не смотря на всё это, Ардина скорее напоминала блёклую копию сестры. Черты лица её были чуть более мягкими и какими-то смазанными, не запоминающимися. Если волосы Лилианы отливали благородным золотом, то пряди второй казались какими-то выцветшими. Фигурой сестра тоже уступала первой, а потому всегда была на втором месте, затмеваемая Лили. Отсюда и пошли её глупые и бессмысленные поддакивания и подражание сестре.       Не желая более терпеть этот фарс и быстро покончив с остатками завтрака, Селестина, всё так же храня молчание, быстро поднялась и через долю секунды уже была в коридоре. Ник молчаливой тенью проследовал за ней.       — Ловко ты его, — усмехнулась девушка, едва за их спинами закрылась дверь. — Неужели вас в школе учат, как познать дзэн?       — Ох, если бы, сестрёнка, если бы... — совсем не весело ответил Ник. — Тебе ещё предстоит познать все грани их… — он глубоко задумался, подбирая нужное слово, — своеобразного… кхм… обучения.       — Ты меня пугать надумал? — Селестина попыталась свести всё к шутке, однако после сов брата ей и самой уже было отнюдь не весело.       Остаток пути к библиотеке прошёл в молчании. Девушка думала о том, что теперь уже и не знает, как стоит общаться с братом. Слишком долго они не виделись. И пусть расстояние между ними не назвать пропастью, но дискомфорт в общении ощущался. Всё чаще оказывалось легче промолчать, чем задать вопрос и узнать нежеланный ответ. Было проще использовать дежурные фразочки, вместо разговора по душам. И это всё больше и больше угнетало Селест. В груди как будто нарастал комок, сплетённый из непонимания, разочарования, растерянности и тупой, ноющей боли. Всё это определённо мешало дышать и мыслить трезво и ясно. Совсем не так она представляла их долгожданную встречу. Совсем не так как хотелось складывалось и последующее общение. Что-то эдакое витало в воздухе и мешало расслабиться. Послевкусие недосказанности мешало сосредоточиться на насущном и важном. Селестина не желала оставлять отношения с братом, как есть, пусть и не знала наверняка, как будет правильно поступить. Едва переступив порог библиотеки, она решила во что бы то ни стало, растопить покрывшееся инеем сердце Никласа. Девушка не могла больше видеть родного человека таким безразличным ко всему, не могла она больше переносить ту грусть, сквозившую в каждом его взгляде.       Разговор «по душам» продлился несколько часов, хотя ребята могли сидеть так и до утра, забравшись с ногами в кресло и вспоминая весёлые и трогательные моменты из детства, обсуждая настоящее и будущее и просто наслаждаясь возможностью побыть наедине. Разговорить Никласа оказалось не так просто. Явно чувствовалось витавшее в воздухе напряжение. Потому беседу пришлось начинать издалека, затрагивая прошлое и постепенно перетекая к насущному. В конце концов Ник оттаял и, более не замыкаясь в себе, принялся делиться всеми проблемами и беспокойствами с сестрой. Как оказалось, школа эта — не райский уголок или невинная обитель знаний, но подробнее рассказать Ник не мог, так как был связан клятвой верности.       Время пролетело мгновенно: казалось, прошло не пол дня, а всего-то минут десять. Однако времени до бала оставалось совсем немного и стоило поторопиться со сборами. Не стоит выказывать дурной тон и являться на бал в свою честь с опозданием. В высоких кругах, среди аристократии, за это по головке не погладят, а скорее настучат и весьма ощутимо.       Прибрав следы своего пребывания в библиотеке, ребята разбрелись по своим комнатам. Старушка Азалия уже ожидала Селестину, дабы помочь ей в сборах, аккуратненько присев на край кровати и примостив рядом огромную коробку, перевязанную пышным бантом. В сией коробке находились платье, туфли и подходящие украшения. Отец всегда предпочетал баловать любимую дочь к каждому празднику, преподнося новый наряд. Однако на этот раз Селестина не смогла оправдать такой странный выбор графа. Распустив ленту и спешно открыв коробку, Селест узрела нечто восхитительное из иссиня-чёрного шёлка с вкраплениями мелких тёмных камушков, разбросанных по подолу и полностью покрывавших лиф. Дрожащими руками девушка достала всё это великолепие и одела, не без помощи няни. Однако подвох открылся чуть позже. Оказалось, что у этого платья совершенно оголена спина, едва ли не до конца поясницы. Корсет плотно обтягивал тело, словно пытаясь стать второй кожей. Невесомая и полупрозрачная ткань юбки вздымалась вверх от малейшего движения и почти полностью оголяла, пусть и стройные, ноги Селестины за счёт двух длинных разрезов по бокам, достающих до самого бедра. Платье было возмутительно откровенным, даже для семнадцатилетней девушки, но между тем невероятно, неописуемо прекрасным! Селест чувствовала себя настоящей лунной принцессой из старинных, как этот мир, легенд. Серебристые пряди густой волной спадали вниз, словно силясь прикрыть оголённую спину. Мелкие камни ярко сверкали и переливались даже при искусственном свете магических светильников, равномерно освещавших всю комнату, из-за чего казалось, что от самой девушки исходит серебристый, мягкий свет.       — Это наверное какая-то ошибка? — облизнув вмиг пересохшие губы, и не в силах оторвать зачарованный взгляд от своего отражения, пролепетала девушка.       — Нет, Селестина, это платье вашей матери, — старушка одарила подопечную покровительственным взглядом. — Она одевала его на своё посвящение. Осмелюсь предположить, что именно сегодня вы и обретёте возможность в полную меру использовать свой магический потенциал.       С этими словами госпожа Азалия вынула чёрные босоножки на невысоком каблуке, так же усеянные мелкими и крупными камнями, и помогла Селест обуться. Следом за этим последовало ослепительной, во всех смыслах, красоты колье из неизвестных Селестине чёрных камней с мелкими вкраплениями сверкающего лунного камня. Сегодня няня казалась особенно молчаливой и загадочной однако во взглядах, кидаемых в сторону юной герцогини, определённо читались гордость и удовлетворение.       — Сегодня Вы будете блистать гораздо ярче вашей мамы, — мягко произнесла она, вплетая нити драгоценных камней в невинную причёску Селест, состоящую из распущенных волос и двух передних прядей, заплетённых в замысловатые косы и закреплённых на затылке. — Вы вся пошли в неё.       Селестина благодарно улыбнулась. Она всегда любила слушать истории о том, какой была мама. Никто так и не узнал истинную причину её смерти. Однажды утром она просто пропала и более не объявлялась. Совершить такой безрассудный поступок и сбежать по своей воле, бросив детей и процветающее герцогство, она не могла — слишком большая ответственность лежала на её хрупких плечах. Однако в те времена в лесах, примыкающих к поместью, водилось много разбойников и намёных убийц, потому исчезновение списали на заказное убийство. Отец всё никак не мог смириться с тем, что любимой больше нет. Расследование длилось долго, но не привело ни к каким ответам, и предполагаемый убийца так и не был схвачен. Даже люди короля, горюющего о пропаже родной сестры, были посланы в наши края, но и это не принесло желаемых результатов, и за неимением никаких зацепок, дело пришлось закрыть и смириться с тем, что герцогиня из королевского рода дорʼРейнʼоровиль канула в небытие. Ни Селестина, ни Никлас не помнили родительницу. Они были слишком малы, и потому девушка с упоением каждый раз слушала рассказы о матери.       — Селестина, пора, — оглядев подопечную с ног до головы, няня удовлетвор'нно кивнула и добавила: — Не забывай, что Его Величество — Король Велор третий из рода дорʼРейнʼоровиль — лично прибыл, дабы поприветствовать племянников.       И что это самому Королю понадобилось в их скромном герцогстве? Селест вот ни капли не верилось, что от скуки, дядя второй раз за четырнадцать лет снизошёл до родственников. Что-то явно было нечисто в этом вечере и, откровенно говоря, она чувствовала себя предельно глупо, — казалось, все вокруг знают что-то важное и всеми правдами и неправдами стараются скрыть от неё.       Внезапно, прерывая поток мыслей девушки, раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа и приглашения войти, в комнату вплыл Ник. Одет он был восхитительно, хоть и гораздо проще, чем сестра: простой чёрный костюм, отделанный серебристой вышивкой, который удивительно ему шёл. В левом ухе красовалась серебряная серьга с маленьким чёрным камнем, как на платье и в украшениях Селестины. Волосы, как обычно, перехвачены лентой на затылке. Коротко поприветствовав гувернантку сестры и окинув саму девушку цепким, но одобрительным взглядом, и не говоря ни слова, предложил свою руку. Селест готова была поклясться, что во взгляде брата проскользнуло ещё что-то эдакое — обречённость или смирение. Казалось, он не был рад предстоящему посвящению сестры. Будто знал, что за этим последует нечто плохое, но повлиять никак не мог. Прогнав внезапное наваждение и моргнув несколько раз, дабы выкинуть из головы непрошеные мысли, Селестина охотно уцепилась за подставленную руку брата и, попрощавшись с няней, проследовала в тронный зал, где обычно проходили все званые вечера и балы.       Брат и сестра не особо любили подобные столпотворения надменных вельмож, однако по статусу им полагалось присутствовать едва ли не на каждом. Единственным утешением служило то, что на балу будут присутствовать друзья, которых они давненько не встречали по причине домашнего (не в случае Ника, конечно) обучения. Едва завидев ребят, церемониймейстер поспешил отворить двери и громко продекламировать их имена и титулы. Далее полагалось чинно прошествовать к трону и засвидетельствовать своё почтение прибывшему с визитом монарху. Селестина едва ли не физически ощущала на себе любопытные, завистливые и удивлённые, но в общем пристальные взгляды десятков пар глаз, и это несказанно раздражало. Даже учитывая то, что за свои семнадцать лет девушка должна была привыкнуть к подобному вниманию к своей персоне, Селест до дрожи в коленках боялась оступиться и на глазах у всей разношёрстной публики растянуться прямо на проложенной красной дорожке, так и не дойдя до Его Величества. Однако твёрдая рука брата придавала устойчивости и заставляла чувствовать некое спокойствие и холодную уверенность — не на первое свидание ведь собралась. Дойдя до ступеней, ведущих к богато убранному трону, брат и сестра поклонились, после чего замерли, склонив головы, — по правилам придворного этикета король должен был первый начать разговор. Нарушение этого правила считалось нанесением личного оскорбления Его Величеству со всеми последующими наказаниями и выговорами. Король молча разглядывал племянников и они, стараясь не выказать наглость, из под лба украдкой рассматривали Его Величество в ответ — всё-таки не виделись больше десяти лет.       Король был весьма недурён собой: такие же, как и у Селестины с Ником серебристые пряди, мягкими волнами падали на плечи, пронзительный взгляд льдисто-синих глаз цепко осматривал родственников. На голове возвышалась платиновая корона, усыпанная энным количеством драгоценных камней, на плечах накинута мантия, отделанная каким-то светлым мехом, почти полностью скрывавшая синий расшитый камзол. Пауза явно затягивалась и стоять вот так, под кучей заинтересованных взглядов, в почти прозрачном лёгком платье было весьма неловко, но тут холодный взгляд потеплел и монарх наконец произнёс:       — Приветствую вас, дети мои, — низкий, бархатный голос Короля, громом разнёсся по всему залу, сопровождаемый гулким эхом, в повисшей среди гостей тишине.       — Ваше Величество, — учтиво ответили молодые люди и вновь поклонились.       — Рад приветствовать вас после столь долгой разлуки, — с толикой грусти в голосе продолжил Король. — Рана в моём сердце после потери моей горячо любимой сестры Анны, вашей мамы, ещё не затянулась, и мне было весьма трудно вернуться в то место, где я видел её в последний раз.       — Ваше Величество, мы соболезнуем Вашей утрате и хотим выразить благодарность за столь великодушный поступок, — с холодным спокойствием подал голос Никлас. — Мы ценим Вашу благосклонность и постараемся сделать пребывание в герцогстве максимально комфортным.       Посмотрев на стоящего подле Короля отца, Селестина отметила его одобрительный взгляд, посланный в адрес Ника. Сама она боялась заговорить, всё же в первую очередь перед ней восседал Король, а не дядюшка. Пропасть в четырнадцать лет была слишком ощутимой. На момент смерти матери Селест и Нику было всего по три года, а потому запомнить ни маму, ни дядю они не могли.       — Крайне рад слышать это, юноша. Я буду очень признателен, если вы уделите мне час-другой для беседы в ближайшие пару дней, — покровительственно улыбнувшись племяннику, Король перевёл взгляд на Селест, от чего та почувствовала ощутимый холодок, пробежавший по спине.       — Селестина, прошу, подойди.       На негнущихся ногах, девушка медленно поднялась по ступенькам и остановилась подле трона, старательно избегая зрительного контакта с дядей:       — Ваше Величество? — тихо спросила она.       — Дитя моё, тебе не стоит бояться. Я всегда рад моим племянникам и непременно буду ждать вас с ответным визитом в столице, — излишне благодушный тон Короля настораживал. — Я лишь хотел пожелать тебе удачи в предстоящем посвящении. Все мы, — он кинул быстрый взгляд на отца и свою свиту, — ждём от вас наилучших результатов. Надеюсь, вы сможете меня удивить. Нет, скорее, я уверен в ваших особенных способностях. После, я так же буду ожидать вас для личной беседы, а теперь, ступайте и хорошенько повеселитесь. Буду рад объявить начало бала!       Слова Короля не на шутку взволновали девушку: предстоящее посвящение и обретение данных по праву рождения сил более не прельщали, а, напротив,  наводили ужас. Руки мелко и предательски задрожали, потому пришлось сжать подол и, перекинувшись последними дежурными фразами с Его Величеством, спешно покинуть пятачок подле трона, и слиться с вновь загалдевшей толпой. Ник уверенно повёл сестру в сторону небольшой террасы, находящейся в дальнем конце зала. С трудом виляя среди достопочтенных гостей и ловя на себе крайне двусмысленные взгляды, Селестина была рада оказаться на улице и подставить разгорячённое лицо прохладным порывам вечернего ветра. Тучи в течении дня постепенно сошли на нет, и теперь взору девушки открылся восхитительный пейзаж алеющего справа заката и поднимающейся полной луны слева. На террасе они оказались не одни. Приглядевшись внимательнее, Селест узнала знакомые лица и уже в приподнятом настроении встретила долгожданных друзей.       — Селестина, Никлас, как же мы рады! Так рад! — пролепетала невысокая девчонка с короткими, едва достающими до плеч, фиолетовыми волосами и кинулась обнимать новоприбывших.       Это послужило своеобразной командой для остальной четвёрки, и следующие десять минут были потрачены на объятия и заверения в том, что все до единого ужасно скучали друг по другу. Самый старший на вид парень из компании, тоже темноволосый и очень высокий, представил брату и сестре новую знакомую:       — Утао Эро, прошу любить и жаловать, — он указал на высокую и очень красивую девушку восточной внешности с немного раскосыми тёмными глазами и белоснежной копной волос.       Девушка явно располагала к себе своей открытой, невинной улыбкой и Селестина ни капли не сомневалась, что та с лёгкостью вольётся в уже сформировавшийся коллектив, однако было в ней нечто двоякое. После общения с юной особой оставалось некое послевкусие недосказанности, что не сильно, но ощутимо напрягало. Однако, решив докопаться до причин подобных ощущений позже, Селест окончательно расслабилась и просто наслаждалась общением с друзьями.       Первое время друзья с удовольствием обсуждали новости, произошедшие за время их разлуки. Фил и Денис — парень с русыми растрёпанными волосами и приятными светлыми глазами, излучающий абсолютный и всепоглощающий позитив, умудрились поступить в Академию Боевой Магии Стихий, с успехом окончить первый курс и познать азы владения огнём и воздухом. Мира Даймонд — та самая темноволосая девчонка, что первая кинулась на ребят с объятиями, усердно готовилась к поступлению в Академию Знахарей, Целителей и Провидцев, успешно сдав все вступительные экзамены и усердно нацелившись на факультет Знахарей. Утао на протяжении этого года познавала науку Провидения в той же Академии, но на совершенно ином факультете. Так вот что с самого начала насторожило Селестину — её темнющие и абсолютно отстранённые глаза, будто бы девушка одновременно была и здесь и где-то далеко. Весьма полезное знакомство, как оказалось. Последним из компании был темноволосый, зеленоглазый парень по имени Тим — весьма приятный внешне и по характеру, однако любитель съязвить, где надо и подшутить, где обычно не надо. Он был единственном, кто пока не думал над своим будущем и просто наслаждался жизнью, путешествуя и отдыхая. Селестина не могла не отметить заинтересованные, но не переходящие грань приличия, цепкие взгляды Тима, направленные в свой адрес.       — Ну, а вы-то как устроились за год, рассказывайте уж? — расслабленно, облокотившись о перила террасы, произнес Фил.       — Я отлучался для обучения, — похолодев, ответил Ник. — К сожалению, рассказать подробнее я не в праве — клятва.       Разительная перемена в настроении брата не укрылась от внимательного глаза Селест. Всё же стоит поехать в эту школу, хотя бы для того, чтобы разузнать, что такого приключилось там с Никласом.       — Ну ничего ж себе! — хохотнул Дэн. — Неужто в Закрытую Школу отправили?       — Да я вот тоже скоро к нему присоединюсь? — постаралась перевести тему Селест, кинув выразительный взгляд друзьям, мол, тема эта — табу. — Так что увидимся мы не скоро.       — Ну что ты, Селестина, поводы и возможности всегда можно отыскать. — улыбнувшись, сказала Мира. — Стоит только пожелать и всё будет так, как ты хочешь.       — Ох, если бы всё в жизни было так просто… — засмеявшись, протянула Селест.       Девушка никогда не верила во всю эту чепуху с желаниями и позитивным настроем. Всегда бывают ситуации, когда от тебя в буквальном смысле ничего не зависит и поделать с этим ты ничего не можешь. Раз уж у Ника не было возможности вырваться хоть на пару дней, то и ей нечего питать призрачных надежд. Тут Селестина подловила себя на мысли, что уже совершенно смирилась с необходимостью покинуть отчий дом, ведомая указом отца и Короля и их не менее призрачными идеями. Хоть бы объяснили всё внятно, а то интриги вокруг постоянно плетут. Ей Богу, как дети, а не взрослые титулованные дяди!       — Пойдём внутрь, что-то заметно похолодало, да и праздник в самом разгаре, всё веселье пропустим, — махнула рукой Утао и направилась к выходу.       — И правда, надо и честь знать. А то потеряют виновника торжества! — хохотнул Фил и пошёл следом, за ним потянулись и все остальные.       Что интересно, едва вернувшись в битком набитый зал, оба они куда-то испарились, никак не предупредив друзей о своём уходе. Затем в толпе потерялся и Ник, кажется, отстал, встретив старого знакомого, — всё же бал в его честь. Оставшись в компании Тима и Миры и безмятежно попивая схваченное с подноса официанта игристое шампанское, Селестина откровенно наслаждалась всем происходящим. Даже невесёлые мысли о предстоящем посвящении куда-то отступили и стало так легко. Хотелось танцевать, закружиться среди других, таких же пар и забыть обо всём на свете. Краешком сознания, всё ещё находящегося в состоянии трезво оценивать происходящее вокруг, Селест заметила, как Тим пригласил Миру и они легко закружились по залу, совсем скоро слившись с толпой. Оставшись наедине, девушка принялась с интересом рассматривать проносящихся вокруг гостей и тихонько напевать вертевшуюся на кончике языка песню. Шампанское отдало в голову, затмивая остатки разума и позволяя окончательно расслабиться. По телу разлилось приятное тепло, а перед глазами всё смешалось в сплошной разноцветный калейдоскоп. Тихий шёпот, донёсшийся до нее откуда-то справа, заставил удивлённо захлопать глазами и нехотя прийти в себя.       — Я не помешаю, Ваша Светлость? — тихий, чуть насмешливый, вызывающий дрожь в коленях голос прозвучал слишком неожиданно и ощутимо резанул по ушам.       Чуть вздрогнув, Селестина окинула отуманенным взглядом своего нового собеседника и не смогла узнать его. Чёрные волосы его были слегка растрёпаны, будто бы совсем недавно ему пришлось знатно побегать. Серые, стального оттенка глаза смотрели будто не на неё, а гораздо глубже — в самую душу, читая, словно открытую книгу. Его взгляд почему-то смутил девушку, хотя этот молодой мужчина — на вид лет двадцать пять, не больше — не позволял себе ничего лишнего. Смотрел он прямо в глаза, не переводя взгляд ниже, там где полупрозрачное платье едва ли скрывало её фигуру, как делали это прочие встречные знакомые. Черты лица молодого человека были заостренными, с гордым изгибом носа, мужественным подбородком, ярко выраженными скулами и красивым разлётом густых, тёмных бровей, выдавая в нём потомка аристократического рода. Ничуть не лукавя, его можно было назвать привлекательным, даже красивым. Откуда же он взялся? За свою, пусть и не длинную жизнь, Селест успела выучить каждого аристократа их герцогства — простолюдинов на званые вечера и балы не приглашали, а знакомые лица титулованных особ почти никогда не менялись — новое поколение было её возраста и ещё не имело наследников, а старшее пока не отошло от дел.       — Прошу прощения, я Вас не знаю. Вы, верно, не местный? Как позволите к Вам обращаться? — стараясь не задеть своим невежеством, свалившегося ей на голову нового знакомого произнесла Селест и вновь отпила из бокала.       — Селестина, позволите мне Вас так называть? — усмехнувшись своим мыслям, всё таким же пробирающим шёпотом произнёс он. — Зовите меня просто Рик.       — И Вы не назовёте мне свой род? — изогнув аккуратную бровь, удивилась девушка.       — У нас ещё будет возможность познакомиться поближе, — невозмутимо произнёс тот и внезапно протянул руку в аккуратной чёрной перчатке. — Позволите пригласить Вас на танец?       Утвердительно кивнув, Селестина вложила свою маленькую ладошку в руку мужчины и, ощутив его ладонь на своей талии, вдруг почувствовала себя совсем маленькой, даже крошечной. Новый знакомый был высок, широкоплеч и весьма силён. Это чувствовалось в твёрдо поставленной руке. Высокое положение Рика сквозило в каждом его движении. Лёгкие, но твёрдые прикосновения, через чур явно ощущавшиеся на коже сквозь тонкую ткань платья, уверенные шаги и идеальная осанка. Он казался таким невозмутимо серьёзным и расслабленным одновременно. Всё в этом мужчине виделось ей противоречивым и оттого ещё более притягательным.       — Селестина… — будто бы смакуя её имя на вкус, тихо и загадочно протянул Рик, — позвольте пожелать Вам удачи на сегодняшнем посвящении. Вам уготовано большое будущее, однако всё зависит от того, насколько умно и правильно Вы распорядитесь новообретённым могуществом.       — Что Вы сказали? — после очередной поддержки и резкого разворота удивлённо произнесла она, впрочем, безрезультатно, ибо вопрос был нагло проигнорирован.       Селест ясно ощутила лёгкую волну раздражения: «Да что б их всех Владыка Ветров покарал!» Хорошее настроение пошло на убыль, однако очарования и притяжения, исходящего от кружащего её мужчины, это не уменьшило. Просто все вокруг всё знают гораздо лучше её самой, и это несказанно злило и навевало обиду. Что за вселенские тайны они принялись тут разводить? Крепко зажмурившись и несколько раз глубоко вздохнув, дабы не начать лить горькие крокодильи слёзы прямо при первой встрече с этим таинственным Риком, Селестина решила идти в наступление, что совершенно не укрылось от проницательного взгляда серых глаз.       — Прошу Вас объясниться, мне надоели все эти секреты! — возмущённо вскинула подбородок Селест.       — О, милая Селестина, — певуче протянул он её имя во второй раз, будто намекая этим на что-то. — Если бы я мог, ни минуты не стал бы медлить. Но, к сожалению, до Вашего посвящения, мои руки связаны, а рот зашит.       — И что это значит? — девушка разом растеряла весь боевой настрой.       Либо перед ней был интриган со стажем, с лёгкостью водящий наивную девчонку за нос, либо и вправду сожалел о том, что не может раскрыть все карты.       — Я найду Вас этой ночью, ждите, — проникновенно зашептал он ей на ухо, едва касаясь губами и вызывая дрожь по всему телу. — Постараюсь прояснить всё, что буду в праве рассказать, но не более. А сейчас мне пора.       Выпустив из объятий и прервав танец на середине, Рик легко коснулся губами кончиков её пальцев и, резко развернувшись, слился с толпой. Остаток вечера, до самого посвящения, Селестина провела у себя в покоях, погрузившись в невесёлые и далеко не безоблачные думы, не в силах забыть пронзительный взгляд серых, таких знакомых и одновременно чужих глаз.