злополучное утро

Дима вроде спокойно спал, но выспаться ему сегодня дано не было. Ему снились брокколи, или о чем там мечтают современные критики?.. Неважно, суть в другом. А заключается она в том, что произошло этим злополучным утром. "Я всю блядскую ночь думал о Ларине. И это уже не первый раз. Я постоянно о нём думаю. Вспоминаю его внешность, мимику... Это мешает мне жить. На девушек вообще не могу смотреть, пизде-е-ец. Когда я снимаю видео, я неосознанно начинаю говорить о нем, и поэтому приходится переснимать ролики по пятнадцать раз. Бесит, блять. С друзьями я почти не общаюсь, ведь все думают что я ебанулся, но никому не рассказывают. И слава... Богу, конечно, что у меня такие отбитые, но хорошие друзья. Хочу увидеть его. И увижу, сейчас." - Ненавижу этого уебка, - произносит Хованский настолько с любовью, что звучит оно как "люблю". А ведь и правда любит... И ненавидит. Ненавидит, но любит. Юрий оделся тепло, зима в Петербурге в этом году была морозной. На улице только-только загоралась полоска рассвета, и город еще не успел проснуться и наполниться шумом машин, гомоном и смехом. - ЭТО ХОВАНСКИЙ, СМОТРИ!! ХОВАНСКИЙ! - прерывая раздумья, заорал кто-то. Уши просто заложило, от такого ора. Ебаные школьники. Пару раз на мужчину непонятно из-за чего орали какие-то бабки, крича что-то вроде: "Пидор неотёсанный! Беспризорник! Хам!", но Юра шёл почти не замечая их. - Так, блять... Надо бы причесать свои лохмы, - тихо пробормотал шепелявый. Озираясь по сторонам, но не видя ни одной парикмахерской, Хованский направился к какому-то парню, спросив у него где находится ближайший салон (этому придурку пришлось подписывать какой-то блокнот, и делать селфи в разных ракурсах, потому что просто так он адрес давать не хотел). Популярность - не всегда хорошо. *** Хованский открыл дверь в обшарпанное здание и услышал звон колокольчика, висящего над ней. Тихо присев на диван в приёмной, он начал рассматривать помещение. Яркое освещение, слепящее глаза, неудобные диваны, обои с розами и безвкусные ковры, которые совсем не сочитались с общим интерьером. Типичная питерская парикмахерская. - Вам помочь? - вежливо спросила девушка, видимо, работавшая тут. Она показалось очень милой, что удивило кудрявого, ведь от девушек его давно воротило. Он смущенно похлопал глазами, и робко произнес: - А? О, простите, да, я хотел сделать прическу. - Проходите, - мило улыбнувшись, юная особа показала на дверь, которая, вероятно, вела в рабочее помещение. Указав на стул, парикмахерша пригласила мужчину сесть и всучила какой-то замызганный каталог. Она спросила, какую причёску он хочет. Юра долго листал каталог с причёсками, долго рассматривал неумело сделанные фотографии, и наконец нашёл что ему нужно: "Не слишком по-пидорски, не слишком выёбисто. Самое то." Видеоблогер попросил девушку, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, чтобы она сделала понравившуяся ему прическу. Она, не медля, натянула на него объемный кусок ткани, прикрывавший одежду, и принялась за дело. Стригла девушка достаточно умело, и закончили они быстро. Юра дал ей деньги и вышел из здания. Направлялся он все туда же - к дому критика. По дороге Хованский умудрился пару раз упасть, и кажется, отбить себе копчик. Ебаный гололед. Падал он в снег, но все равно было больно. Но не так больно, как глядя на себя в зеркало, с мешками под глазами и первыми признаками цирроза. И вот, комик стоит у дома Ларина. Окно в его комнату открыто, но седьмой этаж.... - Ничем хорошим это не кончится, - заключил кудрявый. Он прошагал вдоль дома и заметил пожарную лестницу, по которой можно было легко добраться до окошка "приятеля", которое находилось как раз рядом с ней. Хованский подтянулся, и, оказавшись на лестнице, начал шагать по ступенькам. Вот, второй этаж позади. Вот, он на четвёртом. Вот и шестой этаж. - Бля, - тихо ругнулся Юра, оступившись, но вовремя схватившись за карниз окна Ларина. Покрепче ухватившись за него, он снова подтянулся, схватился за ручку окна, закинул на него ногу и наконец-то, залез. Дима спал на кровати с книжкой в руках. Докинз, что не удивительно. Вид в комнате был не слишком красивый, но лучше чем в университетской общаге. Не все так плохо. Юра сел рядом со спящим критиком и, погладив его по голове, тихо произнес: "Уточка". Тут Ларин открыл глаза и испуганно уставился на сидящего рядом с ним и гладящего его по голове Хованского. - Что ты здесь делаешь? - сглотнув, наконец произнёс он. - Я пришёл повидать свою уточку, - с невинной улыбкой протянул Юра. - Я... - начал Дима и покраснел. - Стоп, как? Дверь же закрыта... - всё так же растерянно протянул картавый. - Через окно, - ухмыляясь, пояснил Юра. - Ч-чего?! - заорал Дима. От одного взволнованного, испуганного, взгляда Ларина, Хованского пробивало на улыбку. - Чё ты, блять, лыбишься?! - размахивая кулаками, вскочил ютубер. - Какого хера?! А если бы ёбнулся?! И вообще, какого хуя ты пришёл, мразь?! Юра же, просто положил свою руку на колено Диме, от чего последний вздрогнул, и его уверенность и гнев сразу пропали. - Зачем ты пришёл? - тихо спросил он. - Я же сказал, хотел тебя повидать. И у меня предложение, - ответил шепелявый, смотря в глаза оппонента. Руку с его колена он так и не убрал, да и Ларин был вроде не против. - Какое предложение? - сощурил глаза картавый. - Я хочу снять с тобой видео. - Думаешь, я соглашусь? - насмешливо улыбнулся Ларин. - Как будто у тебя есть выбор, - теперь усмехался уже Хованский. Дима даже ойкнуть не успел, как оказался в руках Юры. - Что ты, блять, делаешь, мразь?! - вскрикнул он, ближе прижимаясь к "мрази", чтобы не упасть. А шепелявый уже успел найти ключ от квартиры, выйти на лестничную площадку и закрыть дверь. - Хованский, блять! Отпусти меня! - начал вырываться зеленоглазый, понимая всю недвусмысленность этой позы. - Не рыпайся, уточка моя, - с наглым лицом ухмыльнулся Хованский, и не отпуская Ларина на землю, начал спускаться по лестнице.