ТриНити Любви

Искушение неизбежно

«Искушение неизбежно» — подумал я с неприкрытой похотью во взгляде, судорожно глотая, большими глотками виски со льдом и, глядя на фигуру танцующего молодого человека. « О Боже, какое великолепное тело!» — восклицаю про себя, не отрывая глаз, от двигающего размеренно, в такт бешеной музыки парня. Обтягивающая кожаная одежда только больше дополняет его сексуальный образ, а вид длинных черных как смоль волос, сейчас мокрых от пота, которые длинными прядями прилипают кое-где к оголенной коже, просто свел меня с ума. Вдохнул и выдохнул, зубами укусил стеклянный краешек бокала и возвел глаза к темному потолку, на котором ярко мелькали огни едких для зрения прожекторов. И чем он меня так заводит? Да, чертовски красив! Согласен. Да, я и раньше мог парнями увлекаться, но чтобы так желать кого-то! Никогда еще со мной подобного не было! И что самое странное я первый раз боялся подойти, наверно, потому что этот юноша не производил впечатления распутного парня, который в здравом уме согласился бы на одну ночь и неизвестным ему доселе человеком. Как я понял, следя за ним уже несколько месяцев, он просто любил танцевать до полубессознательного состояния, не выпив ни капли алкоголя и не употребляя наркотики. Танцевал он долго, потом уходил, всегда один, пешком, еле волоча ноги, шел по городу и сворачивал в один из небогатых районов. Дальше я за ним не шел. Сегодня он танцевал как-то особенно жарко, страстно, его вид неимоверно меня заводил, брюки становились все теснее и теснее, перед глазами поплыли яркие круги. Сквозь них я увидел, что он резко остановился, будто испугался чего-то и быстро подошел к барной стойке, сел рядом со мной. От близкого обжигающего тепла такого желанного тела я чуть с ума не сошел. Мысленно успокаивая себя, я стал рассматривать его в близи: ровные скулы, прямой нос, длинные прямые волосы, для парня слишком длинные и черные как уголь и еще такие же черные глаза… Или это игра цвета, может это в темноте так кажется? Нет! Резко упавший на его лицо луч прожектора осветил мне все его черты и цвет глаз. Что я увидел? Черную бездну, засасывающую в свои глубины и манящую познать больше. Он почувствовал мой взгляд на своей коже. — Чего зыришь? – буркнул, разозлено он, затем выпил залпам стакан минеральной воды. — А что нельзя? – не скрывая свой похоти, спросил я. — Вот черт! Меня опять нагло хотят! Что красив, да? Сексуален? – он говорил так разозлено, что мне стало не по себе, и я, потупив взгляд, молча посмотрел на столешницу. — Молчание – знак согласия! Да, ни смущайся ты так, не ты первый, не ты последний! Ты хотя бы стесняешься. А некоторые начинают сразу лапать и тащить к себе домой. Знал бы ты, как меня достала моя привлекательность! Все тупо хотят, но никто еще ни разу от чистого сердца «люблю» не сказал! Когда я это в очередной раз понимаю, чувствую себя игрушкой, шлюхой в чьих-то руках… — он резко стих, уставив пустой, полный грусти взгляд куда-то в толпу танцующих людей. — Да, ты великолепен! Если хоть раз увидишь тебя танцующим, искушение станет неизбежным… — А мне то, что от этого все равно все только пользуются красотой и все. Смазливый красавчик, да еще и танцую, вот все и клюют на внешность, а душа? Сдохла, парень, моя душа, от этого постоянного похотливого взгляда… — он немного помолчал и добавил – а ведь жаль её, правда? Мне стало до боли в душе жаль этого парня, а действительно, если так подумать, ему должно быть очень обидно, постоянно ощущать на себе похотливые взгляды толпы. — Будет у тебя еще в жизни настоящая любовь – попытался успокоить его я — сколько тебе лет? Он усмехнулся, явно не веря моим словам. — Девятнадцать. Я удивленно дернул бровью, я то подумал, ему как минимум 23. — Ну, вот видишь, как ты еще молод. — А душа вот моя истрепанная уже, затасканная – он усмехнулся и спросил – Чудо, а как зовут то тебя и ты вообще кто? А то я сегодня, похоже, исповедоваться решил, надо знать хоть кому. — Филипп, 25 лет, программист в крупном торговом холдинге – автоматически выпалил я. Сейчас мои мысли находились в полном беспорядке. Я пытался понять этого парня, мне даже его было очень жалко, искренне жалко. Но к тому же объект моих бессонных ночей находился сейчас слишком близко, чтобы я не возбудился, я даже запах его чувствовал и мог отчетливо услышать быстрое биение еще не успокоившегося после длительных танцев сердца. Он чуть слышно хохотнул моей реакции и так же сказал. — Кирилл, можно просто Кира, 19 лет, танцор. А можно мне тебя Фил звать? Я кивнул, в знак согласия. — Так, вот, Фил, нет ничего хорошего в этой гребаной внешности. Видишь вон того парня? – он кивнул в сторону молодого человека, танцующего неподалеку с девушкой. Он был примерно такого же возраста, как и я – так вот этот сынок богатенького папочки мне клялся в любви до гроба, пока я не согласился с ним переспать, на коленях за мной ползал. Но как только получил желаемое, выкинул меня, как уже испорченную, использованную игрушку! Даже не извинился! – голос Киры сорвался на крик. — Сволочь… — процедил я сквозь зубы, унимая желание подойти и набить смазливую мордашку. — Успокойся ты, не заводись так – бросил Кира, глядя, как я завелся и сжал кулаки – Не он первый, не он последний. Ты думаешь, ты не такой? Вот сейчас и ты будешь мне в любви клясться, а завтра, когда получишь меня? Что тогда? Тоже выкинешь… — Нет – тихо сказал я. — Что нет? — Нет, я не стану трогать тебя. Я не хочу причинить тебе боль, я не хочу, чтобы ты страдал, а так, как я не уверен в своих чувствах, я не стану… — Но, к моему сожалению, ты один такой правильный и ответственный, а остальные же.. – Кира резко замолчал – А ведь я все еще люблю этого сучонка! Пошли отсюда, погуляем по городу. Мы вышли из душного клуба на улицу, легкий ветер приятно освежал разгоряченную кожу и развивал волосы. Мы гуляли по городу почти до утра, он мне все практически о себе рассказал, а первый раз заметил за собой умение выслушать. И куда делся мой эгоизм? Я просто молча слушал, изредка добавляя короткие фразы, чувствуя темное одиночество Кирилла. — Итак, моя мать воспитывала меня одна и за неимение средств на хорошее, но дорогое высшее образование, она отдала меня еще ребенком в танцевальный кружок. Спасибо ей за это, сейчас я только этим и могу заработать себе на кусок хлеба. А вот, когда она умерла год назад, и я стал совсем одинок, тогда я и начал ходить в этот клуб, чтобы, танцуя до полубессознательного состояния, забыть давящее одиночество. — Мне так тебя жаль, ты действительно очень одинок, а друзья у тебя есть? — Какие друзья? – он усмехнулся – Так пару знакомых, с которыми можно потусоваться в выходные и не боле того. — Я могу тебе как-нибудь помочь? Он улыбнулся и сказал. — Не пускай на меня слюни, будь моим другом, сможешь? — Смогу — согласился я. — Отлично! Тогда будем друзьями! Спасибо тебе за твое умение слушать и сдерживать себя. Он пожал мне руку на прощание и в знак нашей дружбы и быстрым шагом ушел . Я приехал домой, поднялся в свою квартиру, которую мне подарили родители, когда мне исполнилось 18 лет и рухнув на кровать прямо в одежде, стал думать. А смогу ли я быть просто другом Киры? Смогу ли я сдержать искушение? Мне почему-то совсем не хотелось причинить ему боль, от части я даже боялся этого. Хотя я сам был еще тем эгоистом, который привык брать все сразу и не отдавать ничего взамен. Меня часто называли бесчувственной сволочью, и я соглашался с этим. Но Кира, он что-то сломал во мне, изменил, ему не хотелось причинить боль, я даже боялся этого, где-то в глубине души я хотел его защитить от этого жестокого мира, может поэтому, сегодня не смотря на свои желания, я согласился быть его другом. «Что же со мной твориться? Любовь?» — быстро мелькнула мысль и тут же исчезла. Я резко провалился в беспокойный сон. Со дня нашего знакомства Кира начал часто мне звонить, таскать меня на разные тусовки, много болтал со мной. А когда в шумной компании он задорно смеялся один я знал, что скрывается за его улыбкой и поэтому молчал, из-за этого меня стали считать угрюмым богатеньким другом вечно веселого Киры. Однажды мы собирались на очередную вечеринку. Я подъехал за ним на свое Мерседесе. Он сел в машину, поздоровался со мной и уставился пустым взглядом в тонированное стекло автомобиля. Я сразу заметил, что что-то случилось, поэтому не стал заводить двигатель и спросил: — Кира, что с тобой? Ты какой-то дерганый. Он отмахнулся от меня как от назойливой мухи, резко бросив злобным голосом — Поехали уже, что ждешь? Между прочим, я за тебя беспокоюсь! – взорвался я. — НИ-ЧЕ-ГО – громко по слогам сказал он – Все банально, мне вчера вечером позвонил тот парень, помнишь, которого я тебя в день нашей первой встречи показывал. И представь, какой я идиот, я опять поверил ему – голос Киры сорвался на крик, потом резко стих, а на глазах выступили слезы – А сегодня он опять бросил меня… От вида расстроенного, доведенного до истерики Киры, мое сердце ухнуло куда-то далеко вниз. Я резко развернул парня и прижал к себе. Это получилось инстинктивно, будь я не раздосадованным поступком этого урода, который так не ценит любовь Киры, я бы не посмел переступить эту невидимую черту, между дружбой и любовью, которую я поклялся не переступать. Однако же сейчас я крепко сжимал Кирилла в своих объятиях и гладил руками по выступающим лопаткам, безмолвно успокаивая. И как же я быстро все-таки успел привязаться к своему Кире. Он не плакал, а лишь только слабо всхлипывал, прижимаясь ближе к моей груди, потом поднял голову и поцеловал мои губы легко, неуверенно, я не мог ему сопротивляться, хоть и разум кричал, чтобы я остановился, я ведь могу еще больше его ранить, если все-таки получу желаемое и пойму, что это не любовь, а плотская похоть. Набравшись силы воли, я слабо оттолкнул его от себя, пока разум еще окончательно не затуманился желанием. — Что же делаешь, Кира? – я уже смирился с ролью друга, давай не будем ничего менять, я не уверен в своих чувствах. — Клин клином выбивают. Будь, что будет, сейчас я хочу быть нужным, Фил, не отталкивай меня и не бойся ничего. Давай поедем к тебе. — Да, действительно рядом с тобой искушение не избежать… — скорее даже себе, чем ему сказал я вслух, появившуюся мысль. — Ну вот и не избегай, поехали. Я молча завел машину и быстро понесся по ночному городу к своему дому, думая о Кире, который отрешенно смотрел в окно, думая о чем-то своем. Через некоторое время я плавно остановил машину, мы молча, не проронивши ни звука, вышли из нее и поднялись ко мне в квартиру. Молчание давило на нервную систему, я так и смог понять чего же этим поступком добивается от меня Кира. Хочет ли проверить меня или может действительно, таким образом, хочет забыться со мной? Он немного походил по моей квартире, осматриваясь. — Шикарно ты живешь, Фил – он подошел ближе ко мне, совсем вплотную и прошептал, обжигая дыханием кожу – Что же ты ждешь? Возьми меня… От этих слов мне окончательно снесло крышу, объект моих бессонных ночей находился сейчас слишком близко, чтобы я думал о дружбе и чувствах, мысленно матерясь на своё бессилие, что я не могу оттолкнуть Киру. Я впился в его губы страстным, жарким поцелуем, он ответил, но потом резко разорвал поцелуй и отодвинувшись от меня, сказал срывающимся голосом — Фил, только одно «но», не клянись мне в любви, не говори ярких слов. Я же наивный, поверю. Не надо, ладно? Я только кивнул головой в знак согласия и подхватив его на руки понес в свою комнату, нежно целуя шею. Его гибкое молодое тело сейчас принадлежало только мне. От этой мысли я сходил с ума и хотел взять Киру быстро и страстно, но останавливал себя, свои порывы. Кира доверился мне, значит, я не должен спугнуть его, причинить еще больше боли. Я аккуратно положил Киру на кровать и снял с него рубашку, дотронулся своими руками до теплой, бархатистой кожи, вначале чуть слышно, потом сильнее надавливая, поглаживая упругую молодую кожу и выискивая чувствительные местечки на теле любимого. Он выгибался навстречу ласкам и кусал губы, пытаясь сдержать нарастающие стоны удовольствия. — Фил… – выдохнул он мое имя, когда я наклонился и втянул в рот его мочку уха, немного пососал, руками ощутимо скребнул его соски и стал медленно от уха поцелуями спускаться вниз к шее и так же медленно поцелуями поднялся вверх, не переставая ласкать податливое тело руками. Я расстегнул брюки Киры и, приподняв его за бедра, стянул их и рукой дотронулся до его возбужденного члена, провел вверх, потом вниз. Кира вздрогнул и с его губ слетел первый громкий стон удовольствия, я быстро поймал его поцелуем, продолжая ласкать рукой и целовать раскрасневшуюся кожу щек. Когда Кира кончил громко прокричав мое имя, я поднялся и быстро скинув с себя одежду, снова прильнул к любимому телу, согреваясь его жаром и с какой-то неподдельной детской радостью, посмотрел в его затуманенные дымкой наслаждения глаза. Я медленно, боясь начать, поглаживал кожу бедер Киры, изредка еле заметно целуя. Он отдышался, перевел на меня взгляд и спросил — Фил, чего же ты ждешь? Я же вижу, что ты сам на грани? Откуда такая выдержка? — Я не хочу причинить тебе еще больше боли, я не хочу пользоваться моментом. Скажи мне честно, ты ни о чем не пожалеешь и действительно этого хочешь? — Глупый ты, Фил… Кира обнял меня за плечи и притянув к себе вовлек в страстный мокрый поцелуй, а когда он все-таки отпустил меня, шепнул на ухо нежно и томно, чуть слышно — Ну, давай же… Я судорожно пытался собрать крохи разлетевшегося в прах самообладания. Хорошо, если он действительно этого хочет, пусть получит. Я молча приставил два пальца к его губам, он не задумываясь, облизнул языком, потом взял в рот и немного пососал, кусая мои ногти. Я расставил его ноги шире и вошел вначале одним пальцем, растягивая упругие мышцы, потом вторым уже ища нужный угол. Кира поморщился от боли, но через некоторое время вздрогнул и выгнулся дугой от удовольствия. Я убрал пальцы и жестом показал, чтобы он обвил мою талию ногами, Кира послушно обхватил меня, и я двинулся вперед, медленно боясь причинить боль. Кира всхлипнул, но не отодвинулся, попытался расслабиться и только сильнее сжал ноги на моей талии. Я двигался медленно, следя за реакцией своего любовника. Вскоре боль прошла, и он начал выгибаться и тянуться к ласкам, только тогда я позволил себе сорваться на быстрый темп, сжимая второй рукой член Киры в так своим движения и доводя нас обоих до разрядки. Да, бесспорно Кира был великолепен. Он красиво выгибался в моих в моих руках, царапал мне спину, кусал от наслаждения кожу на плече и громко стонал. Может поэтому я не смог сдержаться, кончил, изливаясь в него и громко крича его имя человека, подарившего мне такое неземное блаженство. Кончив, я сильно прижал его к себе и не в силах выговорить ни слова, мы оба заснули, обнявшись и, кажется, я заметил на губах Киры легкую улыбку. Утром я проснулся первым и понял, что не только прогонять Киру не хочу, я не смогу отпустить его от себя ни на шаг. Я все-таки прошел эту странную проверку и теперь терпеливо ждал, пока Кирилл проснется, чтобы сообщить ему это. Но в душе было какое-то странное чувство боязни, что Кира не примет мое чувство. А пока он спал, я прижал его к себе еще ближе и гладил, черные как смоль волосы, пропуская локоны через пальцы. Он резко вздрогнул и открыл глаза. — Фил? Доброе утро… — во взгляде я прочитал, какой-то странный темный страх и неуверенность, от этого мое сердце предательски дрогнуло. — Кира, Кира, Кирочка мой – как сумасшедший повторял я его имя, покрывая поцелуями лицо – я тебя никому не отдам, я тебя лю… Он резко отдернулся от меня и прижал палец к моим губам, я недоумевая смотрел на него. Неужели бросит? Неужели он просто вчера забылся со мной и все? — Я все знаю, Фил, со мной еще никто не был так нежен и внимателен. Я все знаю. – еще раз повторил он, я е понимающе с ожиданием, боясь что-либо сказать смотрел на него, будто, ожидая вердикта судьи. – Не говори, спугнешь, сглазишь. Спасибо тебе за все, я тоже тебя люблю. Только после этих трех заветных и так много значащих для меня сейчас слов, я выдохнул, крепко сжимая его в своих объятиях, и подарил ему самый нежный поцелуй, на который был способен.