Во всем виноват Ло.

Эйс устало потер глаза, возвращаясь в реальность. Лектор кого-то отчитывал, жестикулируя и частенько закатывая глаза. Нет, мужик он был что надо. Мог встать в положение, если причина отсутствия на его занятии или не выученная тема была достойной. Остальное расценивалось как лень и нежелание получить хоть толику знаний. Например, сейчас на месте другого парня мог стоять сам Портгас, если бы он не пришел на пару. Зайдя в аудиторию, преподаватель красноречиво осмотрел студента, отметил наличие покрасневших глаз и залегшие темные тени под ними и попросил пересесть с третьей парты в конец зала. Таким образом, парень мог зевать, протирать слезившиеся глаза без «заражения» одногруппников. Так же спустя двадцать минут от начала занятия перед юношей поставили чашку дымящегося кофе и предупредили, что спать пора заканчивать и нужно записывать. Эйс вынул наушники, скручивая провод и засовывая его в недра кармана толстовки. Музыка помогала парню не заснуть, настроиться, поэтому его не трогали. Многие преподаватели считали похвальным то, что студенты находили точки давления на свой организм. Кто-то шел на пробежку, тратя минут пятнадцать, проветривая голову. Кто-то умудрялся разложиться прямо на полу в коридоре, смотря в потолок. У Эйса была знакомая, которой для концентрации нужно было встать в победную стойку и затем попрыгать на месте, раз так десять. В общем, тараканы у каждого своей масти. Некоторые студенты объединялись в группы, представляя из себя смешную картину, чего только стоит Ророноа Зоро собравший вокруг себя фанатов. Зеленоволосый парень умудрялся «настроиться» посредством протирания своими штанами преподавательского кресла. Пяти минут ему хватало, но его «откатывали» в сторону парт и брали стул на замену. По окончании пары Зоро возвращал кресло владельцу, извиняясь за выходку. Так происходило уже третий год. В принципе, учителя были не против. А у Портгаса была музыка. Черные наушники всегда были при юноше, куда бы он ни пошел. Перед парами, между и после маленькие капельки динамиков неизменно покоились в ушах студента, заполняя черепную коробку ритмичными мелодиями. Эйс слушал разные жанры, не особо запоминая какие-то группы. Ему хватало нескольких секунд, чтобы понять, нравится ли ему песня или нет. В плейлисте юноши находилось порядком двух тысяч треков, однако он сумел их расклассифицировать, чтобы не тратить время на поиск мелодии под настроение. — Итак… — Донеслось со стороны доски, и юноша глотнул кофе, раскрывая тетрадь. В принципе, учеба давалась Эйсу легко. Трудных предметов было не много, но их было достаточно для того, чтобы вызывать бессонные ночи. Количество пар так же хватало, чтобы занять большую часть дня. Четыре пары — классика, изредка пять. Если бы их поток согласился бы на шестидневку, то пар было бы меньше. Однако студенты решили, что для них важен второй выходной, и Портгас был с ними согласен. Эйс не состоял в каких-либо кружках, но его частенько трясли, когда дело касалось праздников. Что-то выучить и прочесть, что-то спеть, сыграть в сценке, нарисовать плакат. Парню такое внимание не нравилось, но ему нравился итог от проделанной работы. Похвала всем нравится, как ни крути. Так же третий год студента зазывали в танцевальный клуб, что насчитывал не меньше сотни учащихся. Да, Эйс умел и любил танцевать, но не хотел тратить время на чопорное отрабатывание движений. Его бы наверняка поставили во главе группки малоопытных ребят, которые бы смотрели парню в рот. Умение подавать свое тело в потоке мелодии, по мнению Портгаса, не должно вбиваться учителями, а должно идти из сердца. Стоило парню прикрыть глаза, обостряя слух, как позвоночник изгибался, руки выводили фигуры, а голову сносило. В танце тело становилось одним комком нервов, оголенным, без кожи. Любое прикосновение пронзало парня волной удовольствия. И именно по этой причине Эйс отказывался вписываться в кружок. Ему не хотелось оказаться посреди зала со стояком. Ранее, еще в школе, был казус, когда одна восхищенная девушка, во время отработки будущего выступления, случайно провела своей тонкой наманикюренной ручкой по плечу расслабившегося парня. Итогом стало каменное возбуждение и пара часов попыток обуздать организм. Программа была отработана на славу, но Портгас мгновенно запомнил особенность своего тела и пользовался ею аккуратно. Указка лектора порхала по стенду, показывая места, о которых рассказывалось, а Эйс буднично записывал информацию корявым почерком. Нет. Возбудиться во время парного танца или группового, с сопровождением тактильного контакта, Портгас не мог — он не расслаблялся, постоянно следя за партнерами, дабы не запутаться. А вот если он один погружался в танец, при этом абстрагировавшись от мира, например, закрыв глаза — вполне мог. В целом, эта особенность не была плохой. Все можно списать на молодой организм. Описав это как переизбыток физического напряжения, которое нельзя снять посредством «ручной» работы. Да и вообще Эйс редко когда позволял себе расслабиться настолько — он живет не один, а с братом. А брат — это отдельная история, к которой стоит приложится с чем-нибудь покрепче, допустим, с бутылкой виски, или абсента. Да, абсент самое то, чтобы наверняка. Эйс отжил 21 год. Находясь на третьем курсе университета, он мог позволить себе быть не только независимым от родительского внимания, но и материально. Собственно по этим двум причинам к нему переехал младший брат, став основной головной болью для Портгаса. Нет, студент любил своего брата, вы не подумайте. Вот только братик был под влиянием одной очень странной натуры, у которой даже тараканы в голове спорили. В итоге насекомые под напором выбора капитулировали в голову младшего парня, а там уже долгая история. Но, можно сказать, что возвращались шестипалые вдохновленными и готовыми на все. Одним словом — идиллия. Полное взаимопонимание, мать вашу. Звонок отчеканил конец пары, и парень скинул тетрадки в сумку. Кружку студент вернул владельцу, поблагодарив мужчину — тот в ответ кивнул и посоветовал побольше спать. Эйс в принципе с ним согласен, но кто виноват, что его рабочая смена и государственные праздники сыграли с организмом злую шутку — наградили бессонной ночью, помогли избавится от остатка энергии и выгнали юношу в заморозки учиться. Портгас работал всего четыре дня в месяц. В ночь с субботы на воскресенье. В этот раз календарь сложился так, что три предпоследних дня недели — выходные, а оставшийся седьмой — учебный. Изменять что-либо в привычном графике парень не стал, решив выдержать это недоразумение, а не бегать и отпрашиваться. Железная дверь скрипнула и впустила замершего парня внутрь подъезда. Консьержка лишь на секунду оторвала взгляд от кроссворда, оглядывая вошедшего и тут же про него забыла. Содержать себя в течении двух лет — первый год обеспечивали родители — было простым делом. Работа давала не просто необходимый заработок, но и отдушину. Эйс был бы рад хоть каждый день появляться на своем месте, но учеба важнее. Каждое десятое число месяца, парень переводил деньги на счет хозяйки квартиры, что сдала помещение студенту. Сама женщина не появлялась на пороге, изредка звонила и была просто идеальной тем, что не доставала по пустякам. Портгасу повезло. Поднявшись на свой этаж, студент подошел к двери, на ходу расстегивая сумку. Рука утопла в мелких безделушках в поисках ключей. Учеба, работа, если коротко, забивали все свободное время. Если университет забирал рабочие, как у всех белых людей, дни, то работа отбирала выходные. Штудировать конспекты, готовится к зачетам, зарабатывать деньги. Если совместить все это в единый поток, то остается где-то три-четыре часа в неделю, которые стабильно тратятся на поиск новых треков и их прослушивание. Если ближе к сути, то личной жизни у Эйса не было. Нет, девушки бывали, но ни до каких серьезных отношений они не доходили. Точнее сказать, дамы скопами вешались на симпатичного Портгаса, вот только он им внимание не мог уделять постоянно, а те этого требовали. С прошлой подружкой, студент провстречался почти год. Он ухаживал за ней — дарил цветы, водил в кафе, гулял. Только вот дойдя до самого интересного, понял, что особа его, в принципе, не возбуждает. Да и девушка перегорела, особенно повстречавшись поутру с парнем младшего братика. Кстати об этом. Луффи — так звали брата Эйса — занявший бардаком половину квартиры, имел личную жизнь. И Портгас ему завидовал, любовно по белому завидовал. Луффи был гребанным сгустком энергии. Энерджайзер. Армагеддон с вечным двигателем. В свои восемнадцать младший уделывал старшего по всем фронтам сексуального воспитания. А виноват в этом был его парень — Трафальгар Ло. Трафальгар был старше Эйса, но при общении не чувствовался разрыв в возрасте на пять лет. В прошлом они учились в одной школе, отсюда и отсутствие казусов по поводу выбора младшего братика. Портгас его попросту поддержал и молча попрощался с невинным во всех отношениях Луффи. Ло все равно его испортит. И испортил. Теперь, блин, стало еще хуже. Трао, как окрестил его младший, был гениальным хирургом, к которому в очередь становились, если по записи все занято. Юноша умел проделывать такие фокусы, что бывалые врачи с уважением поглядывали вслед. Медицина обожала Ло, и это было взаимно. По этой причине Луффи частенько жаловался, что Трафальгар почти что живет на работе. Как хирург, Ло быстро стал известен в больничных кругах, но так же он был известен своими тараканами. Точнее увлечениями, точнее… Чего уж греха таить… Фетишами. С большой буквы. Трафальгар сумел перепробовать весь букет извращений, до которого добирался. Он обходил стороной только самые конченные, предпочитая смотреть на них с точки зрения анатомии и психологии, чтобы не скривиться. Но и этого хватало, чтобы Эйс за сердце хватался первое время после знакомства. Луффи оказался губкой. Такой хорошей губкой, что впитывала все идеи хирурга и с двойным рвением приступала к реализации. Единственное, что радовало в этой ситуации Портгаса то, что Трафальгар умело пояснял своему парню, что можно делать, а что нельзя. Поэтому для всех, кроме них двоих, Луффи оставался невинным веселым ребенком. Эйс так… мимо проходил. Проходил, вытаращивал глаза, наклонял голову и интересовался что на этот раз пришло в головы этих извращенцев. Ключ звякнул в руке, нашел скважину и провернулся пару раз. Студент привычно толкнул дверь, но та оказалась тяжелой, а от толчка внутри квартиры послышался гортанный стон, а затем кашель. — Что за? — не понял парень. Щели хватило, чтобы голова Эйса пролезла. Напрягая шею, юноша заглянул в квартиру и замер. На полу в коридоре на коленях стоял младший брат. Луффи вытаращил свои глаза на внезапного гостя, стирая выступившие слезы в уголках. Дыхание сбито, на лице румянец, а по подбородку из открытого рта текло что-то знакомое, такое белое и тягучее. Волосы растрепанны, в них увязла знакомая татуированная рука, пальцами сжимающая затылок. Трафальгар обнаружился позже — хирург привалился спиной к входной двери. Ноги его широко расставлены, голова закинута, глаза в блаженстве прикрыты. — Блять… — прокомментировал данную картину Эйс, закатывая глаза. — Вы хоть бы от двери отошли. — Это того стоило, — ухмыльнулся Ло, глотая накопившуюся слюну. — С возвращением, Эйс. Как учеба? - Луффи как ни в чем не бывало стер капли ладонью и облизнулся. На теле парня не было ничего, кроме подобия на трусы, и то те были спущены на бедра. — Нормально. — Потгас показательно толкнул дверь еще раз, встряхивая расслабленного Трафальгара. Хирург на это только шире улыбнулся и застегнул ширинку, пряча достоинство туда, где ему самое место. — Хэй, Торао! — спохватился младший, дергая парня за штанину. — Я так понимаю, ты только с дежурства? — поинтересовался Эйс, наконец-то попадаю в квартиру. — А ты как думаешь? — в тон ему ответил медик, поднимая младшего с пола. — Я думаю, насколько атрофировался рвотный рефлекс у Луффи. — Студент скинул с плеч куртку, принимаясь за ботинки. — О, думаю, он сможет проглотить апельсин не разжевывая. — Господи, во что ты превращаешь моего младшего брата? — Поздно ты спохватился, уже превратил, - усмехнулся Ло, унося своего возбужденного парня в комнату. — Извращенцы, — пробурчал Эйс, ставя ботинки на полку и поправляя смятый половик. Собственно, вот. Такие ситуации начали происходить в аккурат того, как Трафальгар присоединился к честной компании двух братьев, заняв общую с Луффи комнату. Врач четко растолковал свою позицию. Ло платит половину стоимости съема, тратится на продукты и другие вещи, а так же берет на себя управление энерджайзера — то есть, следит за успеваемостью младшего братца. Так что Эйс был не против. Он уже привык. Постоянно возникать в таких местах, где хирург раскладывал Луффи, похоже, было кармой. Портгас не был гомофобом, но и не считал себя ярым гетеро. Парня привлекали оба направления, но с представителями своего же пола как-то далеко не заходило. Максимум до взаимной дрочки. Причиной такому все так же неисправно являлись эти два фетишиста. Ло начинал делиться своим опытом, а Луффи задавал столько вопросов, что у Эйса начинала кружиться голова. Или наоборот, под обстрел попадал бедный парень, которому посчастливилось столкнуться с ними. Коротко — партнеры сбегали. Портгас проклинал друга и брата. Привести в дом незнакомого человека стояло наравне с жертвоприношением, а остаться у кого-то на ночь не получалось — большинство студентов не имели личного пространства, они жили либо в общежитии, либо с родителями. В прочем, Эйса все утраивало. Отсутствие личной жизни, как таковой, отражалось только на нервных клетках в моментах возбуждения. Да и с другой стороны, если посмотреть, отношения могли помешать учебе, так что студент не сильно расстраивался. Тем более, что личная жизнь брата и друга с лихвой компенсировала отсутствие оной у Портгаса. Парню казалось, что они занимаются ЭТИМ всегда. Но, как ранее было сказано, это карма, и проще смириться с ней, чем искать справедливости. Эйс зашел на кухню, отмечая наличие горы посуды, оставленной с утра. В холодильнике обнаружился вчерашний ужин. — Эйс, кстати. — В помещение зашел Луффи, на ходу подтягивая нижнее белье. На шее юноши обнаружился не хилый засос и парочка поменьше. — Ты где будешь проводить Хеллоуин? — На работе. — Студент наложил в тарелку еды, отправляя ее в микроволновку. — О… Трао! — Младший проорал в коридор. — Эйс работает! — Замечательно. Темную голову братика всунули обратно в кухню, при помощи руки, ворошащей волосы. Трафальгар выглядел не лучше. Шея искусана, губы тоже, спина исполосована. Когда только успели? Эйс же только переоделся да на кухню зашел. — Значит, работаешь? — усмехнулся хирург, падая на стул. Из-под стола вытянулись длинные худые ноги с голыми ступнями. Портгас подозрительно глянул на друга, отмечая что на голени парня появилась новая, свежая татуировка. — Хозяин предполагает тематический вечер? — продолжил Ло, наблюдая как старший из братьев забирает у прибора тарелку и садится рядом. — Да, — без задней мысли ответил Эйс, но где-то внутри предчувствовал нехорошее. — Отлично. У меня тут идея… — растянулся в оскале Трафальгар, окидывая сгорбившуюся фигуру студента. — Нет! — Два ошарашенных глаза впились в хирурга. — Даже не думай! Нет! — Портгас выставил вперед руки, мотая головой. — Ну, Эйс! — плаксиво протянули со спины, а затем приобняли слегка загорелые руки. Луффи навалился на брата, ложа подбородок тому на плечо. — Ты меня хотя бы выслушай до конца. — Ло наблюдал внутренние стенания студента, пока к тому ластился младший, утыкаясь носом в щеку. Настроение резко поползло вверх. — У тебя идеи, обычно, заканчиваются тем, что я не могу заснуть под ваши дружные стоны. — Хоть бы раз присоединился для приличия. — На что Эйс закатил глаза: — Ладно. Что у тебя там? — Так вот… — лукаво пропел хирург, прикусывая нижнюю губу. Портгас с опаской толкнул входную дверь, припоминая прошлый раз. Ключи звякнули и легли на тумбочку. В доме никого не было. Студент скинул ботинки, сумку и верхнюю одежду. По пути в комнату парень стянул рубашку и расстегнул брюки. Неделя прошла быстро. Даже слишком. В университете начались поистине адские предметы, от которых хотелось бежать, но выбора не было. Углубленное изучение и так страшных предметов наводило панику, а бедные тетрадки еле вмещали в себя всю информацию. Так еще и припахали к общественной деятельности, а именно к выступлению на на празднике. Так что парень, по возвращению домой, был уже иссушен морально. Взлохматив волосы, Эйс глянул на часы. Половина восьмого вечера. Через час Портгас отправится на работу. Студенческий праздник, с какого-то лиха, провели в субботу, выкачивая из учеников в течение почти шести часов разнотипные сценки, песенки и шутки. Так еще и до этого трясли, репетируя. Юноша улыбнулся. Скинув одежду и прихватив сменную, он двинулся в ванную. Ему поставят зачет, и это уже было достижением. Променять каких-то полдня на заучивание мотивчиков, постановки, взамен почти двух дней зубрежки того стоило. Зато теперь не нужно беспокоиться об успеваемости. Все довольны, все счастливы. Высушивая волосы полотенцем, Эйс отметил, что у него осталось всего пятнадцать минут. Этого хватит, чтобы одеться и выйти. Луффи и Ло должны быть уже там. Эти два сгустка паранормальных наклонностей всегда присутствовали на работе, если выпадало счастье с выходными. Младший учился в шестидневку, а у хирурга было беспорядочное расписание. Да и Луффи без Трафальгара не наведывался — ему было бы скучно сидеть и наблюдать. Портгас должен был выйти на смену еще в семь вечера. Тематические ночи выпадали редко на его голову, но подходил парень ко всему основательно. Сегодня же из-за университета ему придется опоздать. Благо, Эйс предупредил начальника, и тот не был против, что один из лучших работников придет на пару часов попозже. Покинув квартиру, юноша спустился по лестнице и вышел из подъезда. В лицо сразу ударил морозный ветер, и Эйс поежился — волосы он до конца не высушил — холодно. Парень размотал наушники, пока спускался, и лишь сейчас воткнул черные капельки в уши. Пальцы быстро нашли нужную папку в списке, и в голове заиграла песня. Собственно. Место работы находилось неподалеку от дома, в двадцати минутах ходьбы. На автобусе и то минут пять, но студент привык прогуливаться, настраиваясь на будущую смену. Это было сродни обычаю. Проходя знакомые места, Эйс шагал в такт музыке, предполагая, а затем представляя, что его ждет на этот раз. Темная железная дверь поддалась с натяжкой. Подмороженные пальцы плохо слушались хозяина. По ту сторону Эйса встретили суровые глаза охранника и книжка с записью. — Тебя уже заждались, — кивнул накаченный мужчина в сторону служебного коридора, где находились комнаты для подготовки. — Я уж чувствую, — усмехнулся Портгас, ставя закорючку подписи в одной линии с именем. — Луффи ничего не натворил? — Пока нет. Трафальгар за ним следит. — Замечательно, — ослепительно улыбнулся студент. Клуб. Вот место работы. Танцы, танцы и еще раз танцы. Эйс обожал танцевать, а получать за это еще и деньги — даже не мечтал. Но подвернулся удачный случай, столкнувший только-только освоившегося новичка в городе со старым знакомым. Трафальгар переехал из захолустья на отшибе сразу после совершеннолетия. Он имел достаточно связей, поэтому, на просьбу друга о поиске работе, сразу притащил его в это заведение. Клуб имел хорошие отзывы и обширную клиентуру. Здесь попадались заядлые гуляки, а так же простые прохожие. Эйс успел повидать многих, подивиться разнообразию и влиться в коллектив работников. В целом, смена выходила всего часа на четыре, с редким исключением на пять. Пара часов уходила на подготовку перед и пара после. В итоге работа занимала почти всю ночь. Начиная в десять вечера и заканчивая в пять утра, юноша приползал домой. Приползал он довольным и выдохшимся. Танцы были разными. Ритмичная музыка легко сменялась интимной, взрывные припевы переходили в медленные, текучие мелодии. Эйс отрабатывал все. Не важно какой трек — студент полностью растворялся, уходя с головой. Его тело двигалось само, выгибалось, дергалось в такт. Вот и сейчас юноша вплыл в комнату, на ходу спотыкаясь о протянутые ноги. — Да сколько можно?! — вспылил Портгас, поднимаясь с пола. За ним наблюдали две пары глаз, находившиеся на одном уровне. — Вы не можете потерпеть хотя бы до дома? — Расслабься, Эйс. — Руки Трафальгара плавно переместились с талии сидящего верхом на хирурге Луффи на пятую точку. — Тебе еще выступать. — Ло ухмыльнулся, возвращаясь к прерванному делу, а именно возвращая себе власть над чужим ртом. Вздохнув, Портгас махнул на парней рукой. Себе дороже пытаться что-то изменить в их поведении. Тараканы этих обоих мгновенно построятся в блокаду и будут отстаивать свои права. Сняв с себя одежду, Эйс остался в одних трусах. На полке сразу нашлись рабочие шорты, а так же лишний пакет. Видимо, директор не стал утруждать себя объяснениями, поэтому просто оставил наряд здесь. — Лишь бы не платье… Пожалуйста… — молился студент, заглядывая в пакет. В зале, битком набитым народом, готовились перейти к ночной жизни. Девушки кокетливо стреляли глазками, разряженные в наряды разной степени оголенности. Парни оглаживали особ взглядами и строили планы. Ожидание начала подстегивало клиентов, которые отдали хоть и не крупную, но значительную сумму денег, чтоб попасть на мероприятие. За барной стойкой, в дали от общего шума и предпраздничного возбуждения, сидел молодой человек. Он не был облачен в костюм, довольствуясь неброскими брюками серого цвета и белой футболкой. На руке у мужчины отбивали секунды часы, а сам он прикладывался к стакану, глотая горький напиток.