Золото Слизерина

      Гарри раздраженно листал учебник ЗОТИ, сидя в классе и ожидая начало урока. Обещанный разговор с Малфоем так и не состоялся. Блондин исчез в пятницу вечером вместе с братом и до сих пор не появился, Забини же мастерски игнорировал любые вопросы Поттера о местонахождении Принца. Но зато Эдриан все выходные не отходил от брюнета, нудя о том, что если уж он влез в такое дурно пахнущее дело как Турнир Трех Волшебников, то просто обязан теперь не посрамить честь факультета и выйти из него победителем. — А значит, — пафосно говорил Пьюси, заставляя Поттера отрабатывать все новые и новые заклинания и чары, — знания и навыки у тебя должны быть на уровне минимума седьмого курса.       На середине невеселых размышлений о том, что куратор, которого наверняка поддерживал Драко, убьет его раньше испытаний Турнира, Гарри прервала распахнувшаяся в кабинет дверь. Он вместе с другими учениками обернулся на звук, ожидая увидеть преподавателя, однако на пороге стоял Малфой.       Выглядел тот диковато: серые глаза были распахнуты чуть шире обычного и пьяно-безумно блестели, под тонкой побледневшей кожей ходили желваки, но заметить все это мог лишь тот, кто встречал его каждый день в факультетской гостиной, где Драко был более расслабленным и спокойным. Для остальных он оставался таким же чопорно-идеально одетым и привычно раздраженным на неудачников и тупиц, окружавших его сиятельную персону.       Малфой спокойной, плавной походкой дошел до своего места рядом с Блейзом. Не вытаскивая ничего из сумки, он обернулся и уставился на сидевшего сзади Поттера немигающим взглядом. Тот смутился и покосился на Нотта, лишь равнодушно пожавшего плечами, мол, Принц имеет право, и опять уткнувшегося в какую-то книгу, которую читал, прикрыв обложкой учебника. Драко тем временем протянул руку и потер шрам Гарри, словно пытался его оттереть, а затем как-то задумчиво уставился на собственные пальцы, касавшиеся чужого лба, и вновь потянулся к брюнету. Забини перехватил руку друга и что-то довольно зло зашептал ему на ухо. Поттер, все еще ощущавший прохладу чужого прикосновения на своей коже, мучительно покраснел, не зная, как реагировать и что говорить, однако перешептывания Блейза с Малфоем и переживания Гарри оборвало появление Грюма.       Едва он зашел в кабинет, как Драко резко повернулся и посмотрел на него тем же взглядом, каким буквально несколько минут назад глядел на Поттера. Профессор странно задергался под столь пристальным вниманием, его стеклянный глаз бешено завращался, а губы сжались в тонкую полоску. Воцарилась тишина, ученики стали недоуменно переглядываться друг с другом. Забини сделал незаметный пас рукой, и все чернильницы, стоящие на партах, с грохотом опрокинулись. Вздрогнув, и Малфой, и Грюм отвели взор. Урок вернулся в привычное русло.       Едва занятие закончилось, как Блейз, не собирая вещи, схватил Драко и утащил куда-то. Гарри вместе с Тео собрал вещи обоих и покинул кабинет.       Драко не сопротивлялся, давая разозленному брату запихнуть себя в пустой кабинет, и, усевшись на грязный стол, спокойно смотрел, как тот накладывал запирающие и заглушающие заклинания на дверь. Блейз, закончив с чарами, ослабил идеальный диагональный узел на шелковом слизеринском галстуке и развернулся к Малфою. — Что это было? Ты вел себя как безумный! Салазар тебя раздери, ты хоть представляешь, какие слухи пойдут после этого?! Знаешь, сколько мне придется лгать и изворачиваться, чтобы сплетни не вышли из школы? — Видя, что Драко совсем не реагирует и с отсутствующим видом сидит на пыльной парте, мулат подошёл и встряхнул блондина за плечи. — Да что с тобой? Локи забрал твои последние мозги? Почему ты не вернулся в воскресенье? Думаешь, я не знаю, что обряд заканчивается на рассвете следующего дня?       Малфой зло оттолкнул брата. — Я не мог вернуться в воскресенье. Слишком четко видел. Я бы рехнулся от лжи и сплетен, что наполняют Хогвартс, как чашу — вино. Тебе ли не знать, — Драко неприятно усмехнулся, — как это бывает. — Прекрати, — Блейз поморщился от откровенно издевательской нотки в голосе брата. — У меня не так, знаешь же. — Конечно, не так. — Принц сощурил переставшие казаться пьяными и безумными глаза. — Твоему Барону* для обряда достаточно того, что ты нахлебаешься рома, как свинья.       Забини закусил губу до крови лишь бы не ударить друга, чувствуя, как внутри поднимается горячая волна ярости. В глазах полыхнуло. Так уж случилось, что божества, которые стали покровителями братьев, друг друга не любили, хоть оба и являлись трикстерами. Иногда их отношения сказывались на юношах, чаще всего после обрядов. Вот и сейчас Драко, все еще чувствующий присутствие Локи рядом с собой, наполнялся презрением в сторону Барона и его ученика, уже открыл рот, чтобы вылить гнев в обидных, колких фразах, но его опередил Блейз, тяжело вздохнувший и обнявший его. — Прости, прости, — заговорил мулат в светлую макушку. — Ты не представляешь, как мы переживаем каждый раз, когда ты совершаешь жертвоприношение. Мы просто волнуемся. — Вы просто не любите Локи, — уже без агрессии в голосе буркнул Драко, расслабляясь в объятьях. — Его никто не любит. Даже ты. Так что ты устроил на уроке? — отстранившись, спросил парень. — Уф, — Малфой сжал переносицу, — я же никогда не совершал обряд во время учебного года или непосредственно перед ним из-за того, что после обряда я вижу мир почти таким же, каким его видит Локи: со всей ложью, со всеми чарами, что тянутся от мага, их наложившего, до предмета, на который они накладывались. Так вот, зря я не совершал обряд перед учебой. Все могло бы быть по-другому. — О чем ты? — С Поттером что-то не то. — Он пережил Аваду. — Никто не выживает после Авады. Сказка о материнской любви чушь полная. Мало что ли за историю было матерей, закрывающих собой своих детей? Да так каждая поступит. Но что-то раньше это не помогало, — Малфой запустил руки в волосы. — Тут что-то другое. Я заметил связь между Поттером и кем-то еще. Связь странная, как от совершенного давным-давно ритуала, и полумертвая, словно тот, кто на другом конце, застрял между жизнью и смертью. И догадайся, где след от нее? — Шрам. — Бинго! — Если… Если ты прав, от этого нужно избавиться. Но как? — Ну, а кто тут лекарь-некромант? Я отдам тебе воспоминание, сам посмотришь, а потом поговори с Бароном, может, он подскажет, что с этим делать. И еще. Мне не нравится Грюм. — После выходки с непростительными он никому не нравится. — Нет. Он чувствуется как слизеринец, а Грюм вообще-то закончил Гриффиндор. И сегодня его лицо смотрелось маской, скрывающей его истинный образ. — Может стоит сказать Снейпу присмотреть за ним? — Возможно. — Драко задумчиво кивнул и встал.       Пара пассов палочкой, и идеальные слизеринцы вышли из заброшенного класса.       Грейнджер нервно прохаживалась рядом с кабинетом, где через двадцать минут должен был начаться урок трансфигурации у четвёртого курса Слизерина и Гриффиндора. Девушка надеялась поговорить с другом и подбодрить его, сказав, что она не верит в то, что он сам бросил свое имя в Кубок. Она хотела сделать это еще в выходные, но Гарри никуда, кроме Большого Зала, из подземелий не выходил, да и в Зале был окружен толпой слизеринцев, не отходящих от него ни на шаг.       Гермиона окинула взглядом коридор, убеждаясь, что почти все слизеринцы уже собрались. Не было лишь Малфоя, Забини, Нотта и Гарри. Испугавшись, что вернувшейся неизвестно откуда Малфой успел забрать Поттера для выяснения отношений, гриффиндорка решила действовать. Если Гарри и правда увели в слизеринскую гостиную, то шатенка пойдет туда и все равно поговорит с другом, пусть змееныши только попробуют ей помешать. Кивнув собственным мыслям, Грейнджер смело пошла в сторону девушек серебристо-зеленого факультета. Те при ее приближении замолчали, слегка удивленно смотря на шатенку. — Где Гарри?       Слизеринки по-прежнему молчали, все также рассматривая девушку. — Грейнджер, ты правда рассчитываешь на ответ? — высокая сероглазая блондинка дернула плечом, поправляя чуть сползший ремень сумки, остальные растянули губы в полу-усмешках. — Где Гарри? Не скажете, прокляну, — Гермиона выхватила палочку и направила на Гринграсс. — А успеешь? — Паркинсон нарочито лениво вытащила из наручного чехла палочку. — А ты у Малфоя спроси, успела я ему нос разбить или нет.       К перепалке стали прислушиваться оба факультета. Слизеринцы, будучи без своих лидеров, заметно напряглись, не зная, что выбрать: довести ссору до дуэли или спустить на тормозах. С одной стороны все помнили слова Драко об избегании конфликтов, а с другой грязнокровка первая вытащила палочку и начала провоцировать драку. Ситуация накалялась. Проблему решила Булстроуд. Хлопнув Гринграсс и Паркинсон по плечу, она оттеснила их в сторону и дружелюбно улыбнулась: — Не знаем мы, где твой Поттер. Он с Ноттом из класса уходил. Наверняка шатаются где-нибудь. К началу урока явятся. — Малфой не с ними? — Гермиона неохотно опустила палочку. — Что Драко с этим шрамоголовым делать? — Миллисента немного сочувственно, как на дурочку, посмотрела на гриффиндорку.       Едва девушка договорила, как в коридоре появились Нотт и Поттер. Последний радостно замахал подруге и поспешил к ней. — Гарри! — Девушка крепко обняла брюнета. Парень улыбнулся и обнял в ответ. — Я хотела поговорить с тобой еще в субботу. — Что-то случилось? Ты в порядке? Рон обидел? — Ничего не случилось. Я в порядке. И пусть только попытается. Я про Турнир хотела поговорить. — Я не бросал свое имя в Кубок, Герм. — Знаю! Знаю. Это я и хотела сказать. Я тебе верю, Гарри. — Спасибо.       Разговаривая с Гермионой, Гарри чувствовал теплый комок в груди, но стоило перевести взгляд за спину подруги туда, где стояли гриффиндорцы, как его окатывало презрение от бывших сокурсников, из которых только Невилл здоровался с ним при встрече.       Лестрейндж появился в коридоре, чеканя шаг в тяжелых форменных ботинках. Он сразу же заметил Поттера, беседующего с кудрявой шатенкой, в которой Рег без труда узнал девушку, что понравилась Краму и о которой тот болтал без умолку, хоть толком даже не говорил с ней. Подойдя к парочке, дурмстранговец кривовато улыбнулся, рассматривая гриффиндорку вблизи и не находя ничего, что стоило бы двухлетних отношений Крама с Пьюси. Всего-то милая внешность, которая со временем исчезнет, неподходящее происхождение, средний для магглорожденной потенциал и ослиное упрямство, часто являющееся чуть ли не основополагающим качеством для представителей ее факультета. — Ищешь Драко? — Гарри немного неуверенно прервал неловкое молчание, воцарившееся с приходом Лестрейнджа. — Его здесь нет. Он… — С Забини. Я вижу. Только их двоих нет. — Шатен не отрывал глаз от Грейнджер, а затем, оценивающе осмотрев парня и припомнив его странные взгляды на Драко во время приветственной вечеринки, продолжил: — Передашь ему кое-что? — Конечно. — Брюнет кивнул в подтверждение своих слов.       Хмыкнув на готовность Поттера, Лестрейндж наклонился и шепнул тому на ухо послание. Развернувшись, он направился прочь от кабинета трансфигурации, но столкнулся с братом и Блейзом. Перекинувшись с ними парой тихих фраз, Регулус растворился в хитросплетениях хогвартских коридоров, оставив после себя лишь гулкое эхо шагов.       Гермиона, убедившись, что дурмстранговец ушел, заговорила: — Я читала про Дурмстранг. Это же практически школа убийц. Там только чистокровные учатся. Остальных даже не берут. Как Дамблдор позволил им приехать? Да еще со Слизерином их посадил!       Гарри, тоже читавший про Дурмстранг, возразил: — Никаких не убийц. Дурмстранг — это международная школа, специализирующаяся на боевой магии, военной тактике и стратегии. Ее выпускники, как правило, работают в органах правопорядка своих стран. Да, до середины двадцатого века она была закрыта для магглорожденных и большинства полукровок. Однако Гриндевальд показал острую нехватку классифицированных специалистов в авроратах Европы и Америки. Оказалось, аврорских курсов недостаточно, поэтому после его поражения в Дурмстранг стало легче поступать нечистокровным волшебникам. Например, в нынешней делегации из шестнадцати человек четверо полукровки и двое магглорожденные. — О, хорошо, — растерялась девушка, не ожидая от друга таких познаний, но не отступила от своего мнения. — Ладно, но кем станет Регулус Лестрейндж, сын одних из самых жестоких Пожирателей Смерти, аврором или убийцей? Каким-нибудь наемником на службе у мерзавцев? — Главой рода, — поставил точку в споре друзей раздавшийся за их спинами голос Малфоя. — Мы не… Она не это имела в виду, — попытался оправдаться враз покрасневший Гарри.       Не став даже слушать, Драко развернулся и пошел в класс. — Герм! Ты даже не знаешь Рега, но уже его осуждаешь! — Парень разочарованно поджал губы. — Ты ведешь себя как Рон, считающий всех слизеринцев гадами. Напомнить тебе о прошлогоднем происшествии? — Прости, Гарри. Просто я так испугалась, когда они затащили тебя и Невилла в тот кабинет. Они вели себя так, словно имеют на это право. — Они и имели в принципе. Малфой сделал тогда очень правильную вещь. Он… — Молодые люди, вы будете заходить в класс или мне начинать урок без вас? — МакГонагалл остановилась на пороге своего класс и смотрела на заговорившихся учеников. — Извините, профессор, — хором произнесли те и поспешили на занятие.       Поттер качался на задних ножках стула, пялясь в потолок слизеринской гостиной, сидевший рядом первокурсник усердно строчил эссе профессору Флитвику. Вообще-то Гарри тоже не мешало бы заняться домашней работой, но слова Регулуса все крутились в голове: «Это драконы». Что это за фраза? Драконы, драконы… Парень непроизвольно вспомнил Норберта — маленького драконыша, появившегося на свет на его глазах, очередное чудо волшебного мира, который давно перестал поражать Гарри. Тогда он так жалел, что Хагриду пришлось отправить его брату Рона, работающему в румынском драконьем заповеднике, а сейчас он прекрасно понимал, какой опасностью стал бы растущий не по дням, а по часам дракон. Парень резко опустил стул на все четыре ножки.       Регулус приходил предупредить о первом испытании! Тем обиднее звучали слова Гермионы.       Гарри встал и уверенно направился к кабинету Малфоя, намереваясь передать слова Рега, хоть в этом, вероятно, и не было нужды, ведь Драко уже встретился с ним, и извиниться за слова подруги еще раз, но перед дверью замер, не решаясь войти. Глубоко вздохнув, парень коротко постучал и, дождавшись разрешения, вошел в комнату. Остановившись в центре, он стал рассматривать ее обстановку и сидевшего за заваленным бумагами столом Драко, который выглядел уставшим, но довольным, словно ему удалось провернуть какую-то пакость. — Зачем пришел, Поттер? — раздался бархатный голос со стороны камина.       Повернув голову на голос, Гарри наткнулся на янтарный взгляд развалившегося в кресле и что-то пившего из толстостенного прозрачного бокала без ножки Забини. Блейз, залпом допив налитый ром, встал и подошел к бывшему гриффиндорцу. Нагло схватив его за подбородок, он принялся поворачивать лицо Гарри, что-то внимательно рассматривая на его лбу. — Да, теперь я вижу, — удивленно и не веря произнес мулат. — Невероятно. В жизни ни о чем подобном не слышал. Ну, ладно, я пойду. Не буду вам мешать, — уже совершенно другим, игривым тоном сказал Блейз и, потрепав Поттера по щеке, ушел. — О чем он? — Неважно, — Малфой встал, обошел стол и, облокотившись на него, сложил руки на груди. — Садись, — он кивнул на кресло перед собой.       Поттер послушно уселся в предложенное кресло. Парень не мог оторвать взгляд от жилистых рук Принца, силу которых подчеркивали закатанные рукава форменной белой сорочки. От каждого движения длинных пальцев мышцы на предплечьях блондина едва заметно перекатывались, плавно оживляя яркую змею на одном из них. — Первым испытанием будут драконы? — Гарри поднял глаза на лицо Драко. — Верно, — Малфой кивнул. — Не ожидал, что ты догадаешься. Думал, из вашей гриффиндорской троицы только Грейнджер умеет мозгами пользоваться. — Я обязательно передам ей твой комплимент. — Брюнет никак не отреагировал на подколку Драко и нахмурился. — Как я должен победить дракона? — Тебе не придется его побеждать. Тебе нужно будет что-то у него забрать. — Забрать? С чего ты так решил? — Потому что драконы всегда что-то охраняют. Это же драконы, — Малфой едва уловимо пожал плечами. — Так что тебе всего-то нужно найти способ незаметно подобраться к дракону, взять всё, что нужно, и также незаметно уйти. — Всего-то? — Не переживай, Поттер, у тебя еще две недели есть. — А огонь? Драконы огнем плюются. — Что это? Я слышу голос разума? — Малфой усмехнулся. — Не переживай. Есть у меня одна идея. Если получится, то сможешь не опасаться драконьего огня. Но даже в таком случае лучше не подставляться. — Как думаешь, кто еще знает о драконах на первом испытании? — С учетом того, что нас предупредил дурмстранговец, а Хагрид, который наверняка помогает ухаживать за драконами, без ума от мадам Максим… Все, кроме Диггори. — Его надо предупредить. Это же опасно: идти к дракону неподготовленным. — Даже не думай. — Принц засунул руки в карманы брюк и навис над Поттером. — Ты больше не гриффиндорец, чтобы действовать во имя всеобщего блага и умирать на алтаре чужих замыслов. Ты слизеринец. Так думай о себе, о беглом Блэке, грязнокровке и многочисленных Уизли. О них, а не о Диггори, которого ты даже не знаешь толком. — Я так не могу! — Гарри вскочил и теперь был наравне с Малфоем. — Я, может, и слизеринец, но не эгоистичная тварь, которой плевать на жизни тех, кто не входит в Священные двадцать восемь**!       Развернувшись, парень почти вылетел из кабинета, но остановился на пороге, услышав окрик Драко: — Так ты приходил только из-за испытания? — Нет! Хотел извиниться за слова Гермионы о Регулусе. — Ну, так извинись. — Извини, — практически прошипел так и не повернувшийся Гарри и ушел, хлопнув напоследок дверью.       За ужином Поттер сел за гриффиндорский стол, не желая видеть Принца. Парень злился. О том, что Драко красив, он знал с первого курса. В конце концов, это было тяжело не заметить. Однако скверный характер блондина всегда перекрывал его красоту, кривя четко очерченные губы в ухмылку и закрывая серые глаза пеленой высокомерия. А сейчас Гарри не мог перестать смотреть на него. За короткое время, что он провёл на Слизерине, брюнет узнал другого Драко: умного, насмешливого, потрясающего.       Когда сегодня утром Драко прикоснулся к нему, что-то внутри Гарри отозвалось небывалым жаром, дрожью прошлось по позвоночнику, расцвело румянцем на смуглых щеках. И ему бы испугаться, что его первая симпатия оказалась парнем, да не просто парнем, а Малфоем. Малфоем, который не может быть добрым. Малфоем, который поднимет его на смех, если узнает. Малфоем, от которого не отходит красавчик Забини. Но вместо страха Поттер после разговора с блондином чувствовал себя обманутым, тот образ Принца, что он, видимо, ошибочно увидел, рассыпался, вновь показывая надменного ублюдка. Вот и сейчас он белозубо смеялся за слизеринским столом, будто это абсолютно нормально подвергать парня опасности только из-за того, что он не слизеринец! — Гарри. Гарри!       Поттер вздрогнул и посмотрел на подругу: — Что? — Ты уже минут десять, не отрываясь, пялишься на Малфоя, кромсая при этом бифштекс.       Гарри опустил взгляд на тарелку, с удивлением понимая, что Гермиона права. — Что у вас произошло? Он думает, что ты сам бросил имя в Кубок? — Нет. У нас никто так не думает. Вернее, — брюнет усмехнулся, — всем плевать, как мое имя оказалось в Кубке. — Гарри… — шатенка сочувствующе поджала губы, но внезапно вставший Поттер ее прервал. — Извини, Герм, мне надо кое с кем поговорить, — сказал он и быстрыми шагами стал догонять закончившего ужинать Диггори.       Драко проводил взглядом вышедшего вслед за хаффлпаффцем Поттера и, не удержавшись, закатил глаза. Заметивший это Блейз улыбнулся краешком губ. — Кажется, кое-кто не поддается дрессировке. — Временно, Блейз, временно, — улыбнулся в ответ блондин.