Фортуна всегда возвращается к тому, кто однажды поймал её за хвост

      Быстро натянув штаны, стараясь не смотреть на зияющий след выстрела, который так и манил задержать взгляд на себе, Надя подошла к дверному проёму, чтобы покинуть кабинет, в котором столько дурных мыслей в голову лезло, как вдруг её разум охладил тот звук, который происходит, когда проведёшь резиновой подошвой по полу. А затем резкий вскрик, заставивший почему-то Надю несколько раз моргнуть и начать плакать.       — Я ничего здесь не брал, к-клянусь! — послышался забитый голос.       — Тогда какого чёрта ты здесь забыл, сука ты эдакая?       — Я…я здесь проходом. Просто решил срезать путь, ув-увидел это здание, дверь была открыта, вот и зашёл, правда, Святая Дева Мария, я не собирался ничего красть.       Святая Дева Мария? Что здесь делает католик?        — Открыта дверь? И никакой охраны? Я убью нахуй этого Витьку, мелкого пездюка, салагу! Где он шляется, пока несёт пост, спрашивается? И, это, мужик. Я не думаю, что ты брешешь, что ты здесь мимоходом. Верю, даже несмотря на то, что ты весь в кровище. Но понимаешь, здесь посторонним находиться без разрешения нельзя. Кодекс велит нам таких пристреливать, как собак.       — Я всего лишь человек фортуны, который хотел поймать её за хвост. Никому не делал зла… почти, — было произнесено с какой-то горечью.       Эти слова превратили Надины ноги в воздушную сладкую вату, и та осела на пол, прикрыв ладонью лицо. Кажется, она перестала дышать, словно мышцы диафрагмы парализовало столбняком. Человек фортуны. Никто из местных не мог так выражаться, да у них бы уровня эрудиции не хватило на это. Да и если бы они вычитали эту цитату где-нибудь и додумались ей сумничать, то оно всё равно было использовали её не в том смысле, в каком она была здесь. Здесь под «фортуной» подразумевалось нечто другое.       Надя.       И так выражался Сэм в моменты особого прилива чувств.       «- Я человек фортуны, и я поймал её за хвост и никогда не отпущу. Ха, я да я ведь обскакал самого Эвери, который так этого и не сделал. Да и не хочет она никуда уходить, верно же? — прошептал Сэм, ведя пальцем по позвонкам Нади; лунный свет красиво обыграл это тенью, что отбрасывал движущийся палец. — Конечно же да, дурачок, — и следующий за этим трепетный поцелуй только подтвердил её слова».       — Что ты там сбормотнул про Деву Марию? Католик, что ль? Тогда помолись ей перед смертью, кажется, в вашей вере так положено делать.       Раздался щелчок пистолета, который перезарядили.       Биение сердца. Один, два. На третьем ударе девушка выскочила из своего укрытия и вслепую пустила несколько пуль в наёмника.       — Нет! Только не сегодня!       Тот, выронив пистолет, который Надя отопнула под шкаф с ле — СТОП. Шкаф с лекарствами. Много шкафов с лекарствами. Помимо сокровища в виде внезапно найденного Сэма девушка нашла и цель своего путешествия сюда.       Сэм полусидел, прислонившись спиной к стене, и боялся даже пошевельнутся, чтобы посмотреть на спасителя. Чем воспользовалась девушка, потихоньку отворив стеклянную дверцу шкафа, вытащив из него все ампулы с цефтриаксоном. Она почувствовала лёгкий укол вины за то, что только что лишила нескольких гражданских одного из самых сильных и действенных антибиотиков, но если же раньше её заботили судьбы других людей, то теперь та пеклась только о своей. И о Сэма.       Пошарив по другим полкам, Надя вытащила шприцы, физраствор, смекту и пару тюбиков ранозаживляющих и противовоспалительных мазей. Ах да, и обезболивающее для мини-операции. Только после этого она осмелилась подойти к Сэму и обнаружила его с наставленным на неё пистолетом наёмника, который Дрейк-старший, похоже, вытащил из-под шкафа, пока Надя шукала по комнате в поисках всего необходимого.       — И что, пристрелишь меня? — шёпотом, не смея поднять голос ни на децибел. Сэм напуган, но, возможно, он безумен, и это может вывести из себя. — Я уверена, что где-то там, в глубине своего большого сердца, ты не хочешь этого делать.       У Дрейка затряслись уголки губ. Наде даже на мгновение показалось, что в уголках глаз у него появились слёзы.       — Ты не узнаёшь меня? Хорошо, — девушка подняла прядь волос над правым ухом, где виднелись отросшие на месте выбритого бока волосы. Даже частично сохранился узор, когда-то нанесённый краской. — Как тебе такой расклад?       Сэм помедлил, потом отвёл взгляд в сторону, явно стыдясь и коря себя за то, что минуту назад хотел сделать. Это окончательно добило девушку, она опустилась на колени и рывком притянула Сэма себе на грудь. Да, он действительно весь был в крови, отчего от него за милю несло железом, грязи и ещё бог знает чем. Тот поморщился, пытаясь сдержать поток непролитых слёз, но глаза словно высохли, как будто их выплакали насухо. Хотелось что-то сказать — нет, не что-то, а ОЧЕНЬ МНОГО ЧЕГО сказать, но язык отказался повиноваться, как будто Сэм был ребёнком, который только учится говорить.       Надя провела ногтями по волосам, она знала, что Сэм любит внимание к этой части чела, что его это приводит в хорошее настроение. Постепенно тот перестал дрожать, даже казалось, что он уснул.       Теперь нужно было думать, как вывести его из больницы домой. В таком состоянии он по туннелю подземному не дойдёт — кто ж его знает, вдруг с ума сойдёт. Но у Нади было решение этой проблемы. Шприц с успокоительным, сверкнув в руке, незаметно для Сэма мягко вошёл ему в шею.       «Теперь ты в безопасности. Теперь я твоё безопасное место».