Зверь/the Beast

Маленький мальчик держался за руку матери, торопливо вышедшей из гостиной в коридор. В длинных тёмных проходах зажигались свечи, стоило только двум фигурам приблизиться к ним. Восьмилетний ребёнок тихонько захныкал, чувствуя железную хватку на своей руке. Он поднял взгляд на длинноволосую женщину: на её лице смешались беспокойство и интерес. Едва заметная ухмылка тронула её губы, когда она посмотрела в глаза сына. Увидев тусклую улыбку, мальчик на мгновение перестал дышать: в последний раз она улыбалась лишь после того, как он нечаянно убил кошку, вонзив клыки в её тёплое тельце. В тот злополучный вечер Кибом отказался от «кормления» из своей служанки: он не хотел причинять боль девушке, которая была столь добра к нему! Он чувствовал себя по-настоящему тошно, глядя в её глаза, полные отчаянья, которые умоляли его о пощаде. Однако его мама хотела, чтобы он питался исключительно человеческой кровью и отвыкал от пакетов с вязкой жидкостью. Она утверждала, что настало время научиться самостоятельно добывать себе пищу. Но он отказался. В качестве наказания мама мальчика убила служанку — его единственного друга, девушку, которая ухаживала за ним с самого младенчества. Одурманенный голодом, он напал на кошку, когда не смог найти ни одного пакета с кровью. Кибом плакал несколько часов напролёт. Он ненавидел смерть, ненавидел, когда кто-нибудь уходил из жизни, но больше всего он ненавидел, когда его заставляли смотреть, как умирают люди. Его мама твердила, что смерть — это естественный процесс, и что ему придётся убить не только кошку, чтобы выжить. После этих жестоких слов она улыбнулась, схватила мёртвое животное и выкинула труп в окно. Кибому не нравилась его мама. Он боялся её. Он питал к ней настоящую ненависть. — Он здесь, Кибом. Он приехал, чтобы встретиться с тобой. — Её улыбка стала шире, обнажая острые клыки. — Кто «он»? — тихо спросил мальчик, чтобы не рассердить женщину. Он прекрасно знал, что её раздражало, когда он говорил слишком громко. Женщина, одетая в дорогое тёмно-фиолетовое платье, недобро ухмыльнулась, её взгляд ни на секунду не отрывался от массивных деревянных дверей в конце коридора. — Твой будущий Союзник. — Омма... Почему я должен встречаться с ним? — задал вопрос маленький Кибом и нервно закусил губу. Сложившаяся ситуация была ему совсем не по душе. Почему он должен разговаривать с вампиром, которого никогда не видел? И судя по рассказам его матери, он был намного старше его самого. Женщина перевела на ребёнка сердитый взгляд. — Ты знаешь почему! Семья Ким — одна из богатейших семей на планете! Они могущественны, Кибом! Тебе повезло, что ты унаследовал талант своего дедушки. Без него ты бы не стоил их внимания! Они хотят силы и власти, и тебе лучше стать сильным! Нам нужен этот альянс! — со злостью выплюнула она и неожиданно остановилась, когда мальчик застыл на месте, отказываясь идти дальше. — Я не хочу вступать в Союз!.. — захныкал он, капельки слёз заблестели в уголках тёмных невинных глаз. Он понимал, что не следует идти наперекор родительским желаниям, но он не мог смириться с этой мысль. Несправедливо! Женщина, будто готовая к подобной реакции, ударила мальчика по щеке. — О чём ты говоришь?! Ты был обещан семье Ким в тот момент, когда родился. Это не твой выбор. Ты сделаешь так, как скажу я! — Почему? — опустив голову, прошептал Кибом и, когда слёзы потекли по его бледным щекам, торопливо вытер их рукавом рубашки. Он не мог плакать, не должен был: он знал, что слёзы только усугубят ситуацию. — Слушай меня, глупый мальчишка! — Схватив ребёнка за локоть, женщина уволокла его в тёмный свёрток коридора и угрожающе выставила указательный палец, почти что касаясь кончика его носа длинным наманикюренным ногтем. — Ты не посмеешь испортить эту встречу! Ты увидишься со своим Союзником и сделаешь всё для того, чтобы понравиться ему! С вашей последней встречи прошло уже много лет! Так что держись с достоинством и веди себя, как подобает настоящему аристократу! — Он слишком старый... — шёпотом возразил мальчик, пытаясь совладать с желанием разрыдаться в голос. — Он очень могущественный! Этого достаточно, чтобы он нравился тебе! А теперь замолкни и делай то, что тебе велено! Поверь, Кибом, ты не хочешь меня разозлить. — Она толкнула ребёнка к двери, сверля его свирепым взглядом. Кибом промокнул влажные глаза и почувствовал, как руки матери поправили одежду на его хрупком теле, а затем она открыла дверь в просторную комнату. Временно ослеплённый светом мальчик поднял руку на уровень глаз, стараясь защитить их созданной тенью. Пара вампиров сидела за пианино. Он увидел своего отца — тот держал в руке бокал вина и оживлённо разговаривал с мужчиной, который, видимо, и являлся господином Кимом. Элегантно одетая женщина сидела слева от него, маленькими глотками расправляясь с содержимым бокала. В комнате находился ещё один гость, который стоял возле окна и наблюдал за происходящим снаружи. При виде подростка восьмилетний мальчик почувствовал, как задрожали его колени. Союз означал соединение двух душ в единое целое. Эта связь имела намного больший смысл, чем то, что люди называли браком. Она была намного крепче и устойчивее любой женитьбы. Кибом не хотел вступать в него сейчас, а тем более с незнакомцем. Одна служанка как-то обмолвилась, что люди обычно находили своих «Союзников», когда становились взрослыми, но он был обещан семье Ким в тот самый день, когда родился. И всё из-за его дурацкой силы. Войдя в комнату, Кибом проследовал за матерью в направлении важных персон. Её настроение кардинально изменилось, и мальчик не мог отвести от неё взгляда. Она выглядела ослепительно: её глаза сверкали, яркая улыбка не сходила с розовых губ. Почему она не могла дарить такие взгляды ему? Почему она не любила его? В чём он провинился? — Полагаю, этот молодой человек и есть Кибом, верно? — женщина с бокалом в руке улыбнулась, пробудив мальчика от невеселых мыслей. Она была красивой... Короткие золотые локоны падали на её острые плечи, в тёмно-синих глазах отражалась тёплая улыбка; она смотрела на него так, как полагается любой матери... так, как он хотел, чтобы на него смотрела его мама. — Кибом, — услышал он недовольный шёпот матери и вспомнил, что нужно поприветствовать гостью. Быстро и учтиво поклонившись, Кибом покраснел, осознав свою ошибку. Он ясно понимал, что ему нужно было сделать это раньше. Мама ещё припомнит ему эту оплошность. — Рад встрече с вами, моя госпожа. Прошу, чувствуйте себя как дома, — повторил он слова, которым его всегда учили. — О-ох... он такой милый. Такой вежливый! — красивая женщина восторженно ахнула, и мальчик залился румянцем. — Говорите, ему уже восемь? Он такой высокий! — Спасибо, моя госпожа, — сказал он, вновь поклонившись, и почувствовал, как губы растянулись в улыбке. Он был счастлив. Очень счастлив оттого, что понравился госпоже. Как правило, если мальчику и разрешалось остаться в одной комнате с друзьями матери, то вампиры предпочитали не замечать его. Всё-таки приятное ощущение — нравиться кому-то. — Он не слишком... тощий? — задал вопрос сидящий рядом с его отцом мужчина, оценивающе разглядывая Кибома. — Он выглядит слабым. После этих слов его мама напряглась и, словно прося прощения, чуть наклонила голову. — Кибом всё ещё ребенок... он станет сильнее. О нет... Он попал в беду и знал это наверняка. Мама всегда кричала на него, заставляя питаться чаще, чтобы он быстрее окреп... но он не слушался её. А теперь важный гость сказал, что он слабый. Кибому здорово достанется, если он не понравится этому вампиру!.. — Хм... поживём-увидим. — Мужчина пожал плечами и вновь перевёл взгляд на мальчика. — Скажи, дитя, ты знаешь, почему ты здесь? — Я пришёл встретиться со своим Союзником, — чуть ли не шёпотом ответил он, слова не хотели сходить с губ. От стоящего возле окна вампира раздался сдавленный смешок, и Кибом почувствовал, как запылали его щёки. Разве ему нужно было ответить что-то другое? Неужели он ошибся? Мужчина кивнул, и, перекинув одну ногу через другую, отклонился на спинку дивана. — Всё верно. Но для начала... ты должен показать мне, на что способен. — Прошу прощения? — испуганно произнесла его мама. — Мне нужно убедиться, что у него всё ещё есть сила, которую я видел несколько лет назад. Тогда он был совсем ещё маленьким. Мы не дадим согласие на этот Союз, пока не убедимся в его возможностях, — строго изрёк мужчина, глядя на испуганного Кибома, в глазах которого плескался страх. — Я не позволю своему сыну вступить в Союз с этим ребёнком, пока не удостоверюсь, что у мальчика всё ещё есть его сила. — Моя... сила? — с трудом вымолвил Кибом, прекрасно осознавая, что не контролировал её. Всё было не так просто... он не знал, как воспользовался ею в прошлый раз! — Верно, дитя. Вперёд. Покажи нам что-нибудь. — Скрестив руки на груди, мужчина сжал губы в тонкую линию, ожидая его дальнейших действий. Мальчик почувствовал, как участилось сердцебиение, когда паника захлестнула его. — Господин... я не могу управлять ею. Она работает, только когда... — Кибом, делай, как говорит господин Ким! — грозно выкрикнула его мама, сверля Кибома смертельным взглядом. Ему хотелось плакать. Он не мог выполнить этот приказ! Он не управлял своей силой! — Но, омма... С жалостью глядя на растерявшегося мальчика, светловолосая женщина положила ладонь на колено своего мужа. — Мы не должны давить на ребёнка, дорогой... Мужчина лишь отрицательно качнул головой. — Если он собирается стать Союзником моего сына, то мне нужна гарантия, что он достоин этого титула. — Кибом. Сделай это, — раздался громкий требовательный голос отца мальчика. Он смотрел на него с мрачным выражением на лице. — Аппа... — всхлипнул худенький Кибом, умоляюще глядя на него. Его маленькое сердечко щемило от страха, он тяжело дышал, а голова раскалывалась на части, когда неконтролируемые слёзы побежали по его щекам. Ему хотелось рвануть отсюда со всех ног... — КИБОМ, ДЕЛАЙ, КАК ТЕБЕ ВЕЛЯТ! — завизжала его мама, острые ногти вонзились в костлявые плечи мальчика. — Омма... — плакал он. Боль завладела его телом, перед глазами всё поплыло. Почему она не любила его? Почему отец смотрел на него с разочарованием? — Омма... Кибом видел, как на его рубашке появились тёмно-красные следы, когда ногти матери впились глубже в нежную плоть, пытаясь заставить его сделать хоть что-нибудь. Что угодно... — ОММА! Никто не любил его... он никому не был нужен... Ему хотелось исчезнуть... — ОММА, ПРОСНИСЬ! Темные глаза шокировано распахнулись, из горла вырвался громкий вздох, когда он резко вздрогнул, проснувшись. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, он быстро и сбивчиво дышал. Он чувствовал, как прилипли волосы ко взмокшему лбу. На его пересохшие губы скользнула солёная капля, сорвавшаяся с блестящих глаз. В комнате было темно, но это не мешало ему заметить фигуру, склонившуюся над кроватью. Чья-то рука трясла его за плечо, пытаясь разбудить. Мужская рука. Рука без длинных острых ногтей. Сон. Ещё один. Такой же. С тех пор прошёл не один год... Почему же он не мог просто забыть об этом кошмаре? — Ки-хён... всё нормально? Ты бормотал что-то странное, когда я вошёл... — раздался взволнованный голос Тэмина, и юноша подбадривающе потрепал старшего по плечу. Быстро промокнув глаза ладонью, Ки улыбнулся и кивнул. Он чувствовал себя лучше уже оттого, что просто проснулся. Намного лучше. — Я в порядке, Минни. Что стряслось? Губы Тэмина расплылись в улыбке. — Тебя вызывают. Мы идём на Охоту. Охота. Что за мерзкое слово. Иногда он спрашивал себя, почему Тэмин так сильно любил её. Сам он ненавидел охотиться. Он ненавидел убивать. Когда старший юноша вновь опустился на подушки, Тэмин закусил губу и попытался поднять его. — Вообще-то, это срочно, так что тебе нужно быстро встать и одеться, — предупредил он. Ки недовольно застонал, устало свесив ноги с кровати. — Что случилось на этот раз? Тэмин поспешил к шкафу и, открыв его, принялся выискивать что-то внутри. — Наш шпион доложил, что многочисленная группа Мятежников отправилась на север. Они собираются напасть на скаутов, разбивших лагерь в лесу. — Маннэ подошёл к своему другу и бросил на его колени аккуратно свёрнутую ткань. — Держи. Ки закатил глаза. — Классика жанра. Младший юноша обречённо вздохнул, наблюдая за медлительными движениями Ки, и, не в силах больше терпеть, сам стянул с друга свободную футболку. — Есть вероятность, что поблизости находятся Звери. Кибом нахмурился, просовывая ноги в форму, плотно облегающую тело. — Мятежники и Звери не действуют сообща. Кивнув, Тэмин помог Кибому влезть в тесную одежду, а затем застегнул молнию на его спине. — В этом-то и проблема. Они не вместе. Глаза Ки расширились и губы сложились в улыбку. — Две группы направляются в одно место, хм? Бедные скауты, они до смерти испугаются, — рассмеялся он, обернув ремень с кобурой вокруг своих бёдер. — Надеюсь, что нет. Мы всё-таки должны остановить их. — Широко улыбаясь, Тэмин достал пистолет из прикроватной тумбочки. Кибом заглянул в счастливые глаза маннэ и грустно улыбнулся, кивнув. Когда он только-только присоединился к клану Онью несколько лет назад, то решил, что под словом «охота» подразумевается «охота на людей», и практически ушёл в ту же секунду. Он сбежал из собственного клана — клана своих родителей, и оказался один на улице, пытаясь найти место, где бы можно было остаться. Пытаясь найти новую жизнь, чтобы жить. Взрослея среди вампиров, он не привык к человеческому образу жизни. Родители держали его в особняке с самого рождения, и он выходил за его пределы лишь в те редкие дни, когда они были вынуждены привести его с собой. Единственными людьми, с кем он встречался, были нанятые в особняк служанки, но им запрещалось разговаривать с ним. Когда он всё-таки нашёл способ вырваться из домашнего плена, миновав огромные ворота... он трепетал. Он сбежал. Сбежал, радуясь так, как радуется заключённый, раскопавший путь под землёй из тюрьмы. Треклятый особняк находился в конце географии, и лишь спустя три дня он увидел то, о чём так долго мечтал. Город. Сеул. Он испугался. Он никогда не видел столько людей, и в тот момент ему было действительно страшно. Без денег Кибом не мог купить ничего съестного, к тому же вирус, живущий в нём, начал просить крови. Ки не знал, что делать. Чтобы выжить, юноша воровал человеческую еду, но в какой-то момент понял, что так продолжаться больше не может. Во-первых, этого было недостаточно, а во-вторых, его вампирская сущность начала управлять его телом. Одним вечером всё изменилось. Стрелки часов перевалили далеко за полдень, когда он прятался в тёмном переулке. Однако причиной этому было вовсе не солнце, он ничуть не боялся его. На самом деле он обожал, когда желанное тепло встречалось с его кожей, лаская её. За долгие годы заточения в холодных стенах родительского особняка он стал белее мела, потому что ему никогда не разрешалось оставаться в саду слишком долго. Он любил солнце: такое яркое, такое тёплое. Но из-за потребности в кормлении... ему приходилось оставаться в тени. Он ненавидел этот вкус. Тёмные переулки были хороши тем, что в них водились гигантские крысы, но их кровь была отвратительной. Большинство грызунов несли в себе сотни болезней, и Ки не мог даже элементарно приблизиться к ним, чувствуя тошнотворный запах. Однако у него не было выбора. Он не мог убивать людей. Его сердце разбивалось на части, когда он чувствовал их панический страх, слышал испуганные крики и видел, как тела изнемогают от боли, медленно слабея... умирая. Но однажды удача изменила ему. Он кормился из крысы, и всё случилось за считанные секунды. Сила, ставшая причиной бесконечных ссор с близкими... сила, которую он горячо ненавидел... спасла его. Родители называли его «Провидцем». Он погружался в нечто похожее на транс, всего на пару мгновений, но этого хватало, чтобы принимать видения. Они могли быть из будущего или прошлого: ему приходила информация, о которой он никогда не просил. И в тот день он увидел... фигуру за собой, готовую атаковать его. Когда он открыл глаза, то... успел увернуться. Нож упал на землю в том месте, где Кибом сам был секундой назад, и юноша пустился в бег. Так прошла его первая встреча с Мятежниками. Мятежники, насколько он знал, являлись самой большой проблемой аристократов. Вампиры, как его учили, были поделены на классы. Самыми могущественными, дворянством, являлись вампиры класса А, но они встречались крайне редко, поскольку были рождены от обоих родителей-вампиров, и малыши часто умирали, не в состоянии справиться с вирусом, ещё даже не родившись. К классу В относили тех, кто был рождён от одного родителя-вампира, а другого — человека. Они обладали большой силой, но не такой огромной, как чистокровные вампиры. Класс С — самый многочисленный класс, включающий в себя тех, кто некогда был человеком, но оказался заражён представителем класса А или В. Класс D называли Мятежниками. Они были инфицированы классом С. Жертвы укусов класса С превращались в самых слабых вампиров из всех. Лишь малое число вампиров класса D сохраняли свою личность, большинство из них становились беспощадными, падкими на власть существами. Они охотились группами, иногда их предводителем являлся кто-нибудь из высших классов. Мятежник-одиночка не представлял серьёзной угрозы, и его было легко убить, но когда они собирались группами, то становились намного опаснее и агрессивнее. В отличие от сильных вампиров класса А, В или даже С, вампиры класса D намного чувствительнее реагировали на солнечный свет. На солнце вирус вёл себя подобно кислоте, и представители класса D получали серьёзные ожоги, если проводили слишком много времени на улице днём. За ними шёл последний класс, класс Е. Вампиров класса Е называли «Зверями». Такое имя они получили за то, что полностью теряли свою человечность, становясь врагами абсолютно для всех, даже для своего собственного класса. Они не могли переносить солнце, являясь ночными созданиями, и жили исключительно для того, чтобы убивать. Но и они встречались довольно редко. Жертвы, укушенные Мятежниками, то есть классом D, либо умирали, либо принимали вирус, превращаясь в Зверей. Странность заключалась в том, что в отличие от класса D — кучки слабых, спятивших вампиров, Звери обладали недюжинной силой — такой, как представители класса С или В. Вот почему вампирам класса С запрещалось кусать людей. Улицы кишели Мятежниками — никому не нужным отбросами. И кроме того, создание большего числа Мятежников означало создание большего числа Зверей. Два последних класса были обречены на вымирание, им не было места на земле. Они являлись лишь результатом опасного вируса. Поэтому если кто-нибудь попадался за созданием Мятежника, то его постигало единственно возможное наказание — смерть. Кибом всегда считал, что принадлежал к классу А. Но он ошибался. Его мама не питала к нему ненависти, честно говоря, он никогда не встречался с ней. Женщина, которую он все эти годы называл матерью... была лишь женой его отца, которая не могла иметь детей. Ему врали целых семнадцать лет. Его биологическая мать была человеком, человеком, умершим во время родов. Его первая жертва. Он относился к вампирам класса В. Вот из-за чего его так называемая мама никогда не любила Кибома: он не был её сыном. Он был отпрыском человеческой женщины. Дело в том, что Мятежники ненавидели аристократов — неважно, класса А или В, – а его одежда и фамильный перстень выдавали Ки с потрохами. Мятежников было не так уж и много, он бы запросто одолел их, будь он не настолько слабым. Но тогда... Кибом был лишь лёгкой добычей. Однако ему повезло. Он нашёл его. В тот день он впервые увидел Ли Джинки. Всё в нём кричало: «класс А» и «мощь». Кибом никогда не думал, что будет так безмерно рад вновь увидеть аристократа. Из-за спины могущественного вампира появились солдаты, облачённые в одинаковую форму и держащие в руках пистолеты. Они промчались мимо Кибома, словно его там и не было, перебили всех Мятежников и унесли их тела. Всё ещё находясь в состоянии шока, Ки попытался бежать. Он не мог допустить, чтобы его узнали и снова упрятали в особняк! Прошло слишком мало времени! Сильная рука подняла его за локоть, и Кибом решил, что его свободе настал конец. Чего он никак не ожидал так это... тёплой улыбки, которой наградил его некогда серьёзный и пугающий вампир. Он спросил, не заблудился ли Ки. Онью обеспечил ему крышу над головой. Являясь лидером клана, он позволил Ки примкнуть к ним без единого вопроса. Кибом не мог быть счастливее: он получил друзей и новый дом. Но клан Онью оказался не таким, как ожидал Ки. Он не был похож на клан его семьи: вампиры не сидели целыми днями напролёт в дорогих креслах, распивая чай и обсуждая политику. У клана Онью была цель. Они очищали улицы от Мятежников и Зверей. Их миссия заключалась в защите людей от их расы, в уничтожении тех, кто убивал, и в сохранении жизней тех, кого ещё можно было спасти. «Охота» заключалась именно в этом. Больше, чем кланом, больше, чем семьей, они были солдатами, сплочёнными общей благородной целью. Они сражались по одной и той же причине. — Ки-хён! — знакомый голос вырвал его из потока мыслей. Ки буркнул извинение, взял свой пистолет и вставил его в кобуру на бедре. Младший неодобрительно покосился на него. — Перестань витать в облаках, мы торопимся! Айщ!.. Ки закатил глаза и встал перед зеркалом, поправляя одежду. Герб клана виднелся на его груди. Только у него был такой костюм, остальные носили более надёжную форму. Почему? Потому что он не был похож на остальных солдат. Сейчас ему было двадцать лет, и он провёл уже три года в этом клане. За это время он получил много боевых навыков, но Онью, в отличие от его родителей, никогда не заставлял его использовать дар, нет. Онью стал для него по-настоящему хорошим другом. Он инвестировал в него немалые средства, потратившись на учёбу, тренировки и медитации, но никогда и ни к чему не принуждал его. Благодаря этому Ки стал сильнее и научился контролировать свой дар. Более того, он обнаружил истинную силу «Провидца», хотя Онью нравилось называть его «Мудрецом». Видеть будущее — всё-таки не такое уж большее дело. Но роль Мудреца — нечто поистине впечатляющее... и теперь он мог использовать свою силу в благородных целях. Чтобы защищать людей. — Я слышал, Онью-хён собирается отправить Чхве с нами, — заметил Тэмин, распахнув дверь, и перешагнул порог спальни Кибома. — Чхве? Чхве Минхо? — Ки последовал за ним, скользнув в бесконечный коридор, который вёл к комнатам солдат. Они находились под землёй, прямо под особняком. Большинство солдат проживало в примыкающей к особняку постройке, но в отличие от подземных комнат, то были казармы, в которых они спали по десять, а то и более, человек. Подземные комнаты предоставлялись лучшим солдатам, военнокомандующим и людям, занимающим такие важные должности, как учёные и информатики. Кибому предлагали перебраться наверх к остальным аристократам, но он так привык к постоянной компании вокруг себя — тому, чего у него никогда не было дома, — что без всякого сожаления отказался от подобного предложения. Ему выделили комнату рядом с комнатой Тэмина. Лучше и быть не могло. Этого оказалось более чем достаточно. Младший юноша кивнул. — Тот пугающий тип, который никогда не улыбается, ага. Ки скорчил недовольную мину, шагая бок о бок с Тэмином вниз по коридору. — Странное дело. Он правая рука Онью и никогда не отходит от него дальше, чем на два шага... Должно быть, миссия в самом деле очень опасная. — Ки наклонил голову, коротко приветствуя девушку-солдата, прошедшую мимо них. Прислонив указательный палец к губам, Тэмин кивнул ещё раз. — Из того, что я слышал, в группе двадцать семь Мятежников и примерно девять Зверей. Глаза Ки округлились до максимума. — ДЕВЯТЬ?! — выкрикнул он и обернулся проверить, был ли кто рядом. К счастью — нет. Он утащил маннэ в тёмный свёрток коридора и угрожающе наставил на него палец. — Откуда тебе всё это известно?! Маннэ зарделся и опустил взгляд в пол, невинно шаркая ногой. — Я случайно... услышал лишнее?.. Ки громко ахнул, в драматичном жесте прислонив ладонь ко лбу. — Ты должен прекратить подслушивать! Это невежливо! Тэмин отчаянно замотал головой. — Я не подслушивал! Я собирался поговорить с Онью-хёном и услышал голоса из его кабинета, поэтому... — Поэтому ты подслушал, — победоносно заключил Ки. Маннэ попытался состроить самое невинное выражение лица, немного выпятив нижнюю губу. — Возможно?.. Глядя на него, Ки прищурился. О нет... он уже в беде? Он знал, что не должен был влезать в кабинет Мастера, но... — Выкладывай всё, что знаешь. — Ки положил руку на плечо юноши, выводя его из тени, и они продолжили идти по длинному коридору. Тэмин широко улыбнулся и приступил к рассказу. — Онью-хён пытался выяснить, стоит ли ему идти вместе с нами. Он считает миссию трудной, поскольку нужно защитить людей, убить Зверей и избавиться от Мятежников. Он посылает своих лучших бойцов, — после этой фразы Тэмин гордо улыбнулся, повернув налево, чтобы подняться по лестнице, ведущей в кухню особняка. Они могли бы воспользоваться лестницей, которая вывела бы их прямиком в общую военную комнату, но они привыкли ходить этой дорогой, поскольку постоянно проскальзывали на кухню в поисках чего-нибудь вкусненького. — А чего ты так радуешься? Ты всё равно никуда не идёшь. — Ки последовал за ним и, выбрав из корзинки на столе сочное яблоко, откусил от него большой кусок. — Что?! Почему?! — ахнул Тэмин, в ужасе распахнув глаза. — Ты всё еще учишься, и это слишком опасно! — произнёс Ки так, словно эта информация являлась очевидной. — Я здесь уже восемь месяцев! Восемь! — маннэ предоставил нужное количество пальцев перед носом своего друга. Ки закатил глаза и ухмыльнулся, опустив руки младшего. — О да, очень впечатляет. — Блииин! — разочарованно протянул Тэмин и сразу же заскулил: — Но, оммааааа... — Я лично научил тебя всему, что ты знаешь, и я в курсе, что ты можешь сделать, а что нет. Ты видел Зверя всего один раз, и, поверь мне, ты не хочешь столкнуться с девятью, — серьёзным тоном аргументировал Ки и остановился перед большой дверью, за которой располагался главный холл особняка. — Для твоей же безопасности... ты должен остаться здесь, — он кивнул в противоположную сторону. — Я справлюсь! Я сильный! — Младший юноша взглянул на него с отчаяньем в глазах, и Ки вздрогнул. Причина, по которой маннэ так сильно любил охотиться, оставалась за гранью его понимания... и иногда порыв младшего тревожил его. Ки вздохнул и нежно провёл пальцами по его щеке. — Я знаю. Но сегодняшнее задание выходит из рамок обычной Охоты. Меня редко вызывают, а ты в курсе, что если я нужен, то это не к добру. Я просто хочу, чтобы ты оставался в безопасности... — искренне произнёс он, наблюдая за тем, как размеры глаз младшего пришли в норму и на лице появилась мягкая улыбка. Ох, чёрт возьми, как же это приятно, когда твои решения уважают. Было бы крайне проблематично, если бы он продолжил настаи- Губы маннэ сложились в злобную ухмылку, когда он оттолкнул старшего вампира от себя и пробежал мимо него. — Я спрошу у Онью-хёна! — бросил он на ходу. Ки ахнул, широко раскрыв глаза. — ЙА! ЛИ ТЭМИН! ВЕРНИСЬ СЮДА, ДЬЯВОЛЁНОК! — выкрикнул он и помчался вслед за Тэмином.