***
Со дня похорон прошло четыре дня. Бильбо начал понемногу свыкаться с мыслью, что любовь эльфов к его дракону перестала быть невинной забавой. Теперь он точно знал, что Смауг, всегда останется частичкой тьмы. Где бы он ни был, он нёс за собой смерть и разрушения. Безобидный вид - всего лишь иллюзия. Как бы сильно он не любил Смауга, он больше не может игнорировать драконью сущность. В один из дней он решил поговорить и возможно убедить дракона покинуть Последний Приют. Хоббит долго бродил по саду, пытаясь отыскать его. Когда он проходил под сенью пахучих яблонь, то заметил знакомую высокую фигуру. Смауг сидел невдалеке на резной скамье. Рядом сидела дочь Элронда, прекрасная чернобровая Арвэн. Она держала в руках младенца - сына короля Гондора, её мужа Арагорна. Ребёнок забавно курлыкал на своём детском языке и переходил на заливистый смех. Они о чём-то разговаривали, и Бильбо предпочёл отсидеться в стороне и не мешать беседе. Но каково был его изумление, когда Арвэн вдруг предложила дракону подержать ребёнка и тот с готовностью принял его. Аккуратно придерживая маленького принца Смауг качал его на руках, и королева смеялась. Бильбо не мог поверить, но дракона как будто подменили. Он был непривычно спокоен и улыбчив. Его взгляд стал совсем не по-драконьи добр, пропитался любовью и трепетом. Казалось, он засветился от счастья. Это маленькое существо обратило бешеный, неукротимый огонь дракона в согревающее тепло домашнего камина. Положив младенца себе на плечо, Смауг нежно целовал в лохматую макушку, убаюкивая. Вскоре Арвэн позвали и ей пришлось забрать ребёнка и уйти. Когда Смауг отдавал плачущий сверток матери, его лицо подёрнулось неподдельной тоской. Расставание далось трудно. Он провожал их обоих, а в глазах была ужасная обреченность. Бильбо и не подозревал, как это было важно для дракона. Ведь ему никогда не испытать радости отцовства. Не почуять запах своего собственного детёныша. Он никогда не сможет насладится его смехом и плачем. Ведь он был последним. Впереди его ждала только смерть в полном одиночестве. *** Пришло время снова патрулировать границы Ривендела. Хоббит помог дракону надеть его лёгкие доспехи, повязать пояс и вложил начищенный до блеска меч в ножны. Он предложил надеть защитный медальон, но тот горделиво отказался. Поцеловав на прощание, Бильбо проводил до порога и пожелал удачи в будущем походе. Смауг погладил русую кучерявую головку хоббита и взмахнув крыльями устремился высоко в небо. Бильбо с тревогой смотрел на горизонт, где, подобно птице, быстро удаляясь, таял крылатый силуэт. Дракон летел долго, лес под ним простирался плотным ковром из зелёных цветущих деревьев. Ветер играл в длинных волосах, щекотал холодом хвост и раздувал огромные крылья, словно паруса. У самой границы зелёное покрывало подёрнулось чернотой. В ноздри ударил запах гнили и плесени. Смауг закружился над поредевшим участком леса, высматривая врага. Внизу, среди раскидистых крон промелькнули тени восьминогих тварей. Дракон окинул взглядом зараженный клочок зарослей. Затем наполнил грудь воздухом и выдохнул пламя. Он прошелся по самой кромке погибшего леса, заключая врагов в огненный круг и спустился в центр. Пауки накинулись со всех сторон. Он махал мечом, рубил недруга раз за разом, протыкал их тугие брюха и отрывал когтями огромные лапы. Огонь бушевал, не позволяя убежать. Осатаневшие животные с шипением прыгали с веток, пытаясь откусить кусок драконьего мяса. Он боролся, беспощадно круша их целыми группами. Победа была уже близка. Неожиданно один из арахнидов вынырнул из-под коряги. Паук с ужасной силой отбросил дракона в сторону. Смауг ударился спиной об ствол дерева, а затем упал на камни животом. Острая боль прокатилась по всему телу. Он почувствовал, будто что-то сломалось внутри. С трудом поднявшись на ноги, он продолжил бой. К концу сражения от паучьей стаи остались лишь скрюченные трупы. Смауг отряхнул меч и побрёл в поисках гнёзд. Но не преодолев и двадцати шагов, упал на колени. Ноги не слушались, живот раздирали невидимые лезвия. Смауг присел, отдышался и расправил крылья. Похоже он был ранен. И вполне серьёзно. Это был не первый раз на его памяти, когда юркие пауки давали сдачи. Но так больно ещё не было никогда. В глазах то и дело чернело. Нужно возвращаться домой. Неравен час он потеряет сознание. Пауки не упустят случая отведать блюда из дракона. Уже в полёте боль немного отступила. Он быстро добрался до Ривендела. Зайдя в дом, он не обнаружил Бильбо. Похоже хоббит не ожидал столь скорого возвращения возлюбленного и ушел по своим делам. Это и к лучшему. Бильбо не нужно видеть, как непобедимый дракон ковыляет к спальне, волоча за собой меч. Из последних сил Смауг стащил с себя доспехи. Раньше они казались невесомыми, сейчас же были неподъёмными. Обычно сильные руки едва держали ночную рубаху и не сразу удалось просунуть голову в широкий вырез. Брюки так и остались висеть на спинке стула. Смауг залез под одеяло. Непривычный озноб сковывал конечности. Что бы ни сделали с ним пауки, он явно был не здоров. При каждом вздохе живот будто разрывало на части. Колющая боль стреляла в позвоночник короткими очередями разрядов. Всё тело забила крупная дрожь, от чего хвост начал конвульсивно дёргаться как сумасшедший. Боль стала невыносимой. Он не мог ни кричать, ни позвать на помощь. Только трястись в агонии и ощущать, как быстро покидают силы.***
Когда Бильбо вернулся, то застал дом во мраке. Хоббит наивно решил, что дракон закончил свои дела быстрее и сильно устав уснул ещё днём, не удосужившись зажечь лампы. Перепонки крыльев раскинулись на всю перину. По-видимому, слишком сильно перетрудился, невежливо будет мешать его отдыху. Он не стал будить, и прилёг на самом краю под уголок одеяла. Странно, но в этот раз его не обняли привычные когтистые объятья. Ночь сомкнулась над Ривенделом. Хоббит спал, убаюканный песнями эльфов. Дракона совсем не было слышно. Бильбо проснулся от странного ощущения. Ноги были отчего-то мокрыми. Разлепив сонные глаза, он выпростался наружу и сквозь мутный взор увидел кровь. Ещё не понимая в чём дело, он отдёрнул одеяло. Стон ужаса застрял в горле. Обе ноги были испачканы кровью. Хоббит в испуге отскочил, ведь под его драконом разлилось целое кровавое озеро. Вся простынь покрылась сплошным алым пятном. Он тут же накинулся, в панике тряся за плечи. Но тот не приходил в себя. Бильбо зажал рот, чтобы не закричать, ведь лицо дракона стало белее мела. Чёрные волосы поседели и шёлковой паутинкой липли к потным щекам. Он будто потерял все краски, лишь потрескавшиеся губы синели и вздрагивали в немом крике. Не теряя драгоценные минуты, Бильбо убежал за помощью. Когда он влетел в тронный зал, Элронд изучал старые пергаменты. Увидав перепуганного хоббита, он не сомневался, случилось что-то ужасное. — Там Смауг! Он ранен! Помоги! — кричал запыхавшийся хоббит. Элронд тотчас подозвал своих помощников и отправился в дом Смауга. Вскоре оказавшись в спальной, Элронд попросил закрыть все двери и окна. Назойливые зеваки завидев спешащего Владыку и окровавленного хоббита уже с интересом липли к окнам. Сейчас было не до них. Убрав одеяло, Элронд увидел что обескровленные ноги дракона были раскинуты в стороны, хвост лежал как неживой, совсем не шевелясь, а между ними лился кровавый поток. Широкая грудь почти не вздымалась. Мокрая от пота рубаха липла к телу. Лихорадка длилась целую ночь и отняла все силы. От этого зрелища хоббита прошибла дрожь. Он закрыл лицо и еле выговорил: — Что с ним? Что происходит? Эльф помедлил, а затем ответил: — Он умирает. — Нет… — Я помогу, но ты должен быть сильным. Держи себя в руках. Мне понадобится твоя помощь. Он приказал помощникам принести воды, простыней и лекарства. Бильбо он попросил сесть у головы дракона и попытаться успокоить его, ведь самое страшное было ещё впереди. Затем Владыка наклонился к Смаугу и воззвал к рассудку: — Смауг, это я, Элронд. Ты можешь говорить? Кивни если слышишь меня. Бильбо поглаживал взмокший лоб и впалые щёки, стараясь подавить свои рыдания. Спустя какое-то время, ласки подействовали, Смауг смог кивнуть. — Что с ним? — спросил он. Эльф дал знак молчать и продолжил. — Смауг, нам важно знать, ты спаривался с драконом? Этот вопрос как громом поразил присудствующих. Но Элронд игнорировал растерянные взгляды и спрашивал снова и снова, пока Смауг не ответил: — Нет… Слова давались с трудом. Голос был тихим и скрипучим. Сознание стремительно угасало. Бильбо целовал поседевшие виски и прижимал к груди, но дракон таял на глазах. Эльф не стал больше мучить вопросами. Вернулись помощники. У кровати появились тазы с водой. Элронд широко раздвинул ноги дракона. Он аккуратно ввел в него половину фаланги. Сосредоточенное лицо эльфа вдруг изменилось, когда он вытащил на свет кровавый кусочек скорлупы. — Вот чего я боялся. Увидав, Бильбо подумал, что бредит. Но действительно, это был настоящий чешуйчатый кусок скорлупы. — Детёныш мёртв. Яйцо треснуло, по-видимому от удара. Осколки разрезают его изнутри. Если Смауг не будет шевелиться, мы сможем его спасти. Один из эльфов залил в приоткрытый рот дракона бутылочку с зельем. Оно облегчало муки, но недостаточно. Бильбо целовал белоснежные волосы и плакал проклиная всё на свете. Элронд наклонился ниже и потянулся к ране снова. Дракон задергался, пытаясь лягнуть ногой. Хоббит сильнее сжал за плечи. Сквозь хрип дракон еле выговорил: — Прочь… прочь от меня… — Тише-Тише. Смо, Элронд всего лишь хочет тебе помочь, пожалуйста, не дергайся. Дракон был слишком упрям, но при каждой попытке отогнать от себя эльфа кровь текла сильнее, принося невыносимые мучения. Элронд отступил. Он не мог допустить что бы дракон и дальше сопротивлялся. Спустя время, успокаивающий голос хоббита и его мольбы всё же подействовали, и дракон снова заговорил: — Пусть они уйдут... Смауг всегда был слишком гордым. Даже сейчас он не хотел показывать свою слабость. Владыка кивнул помощникам, и они спешно удалились. Когда дверь закрылась дракон начал кричать. Под громкие вопли, Элронд засунул ладонь в широко раскрывшееся лоно и достал на свет раздавленное яйцо. Когда оно покинуло тело Смауга, сознание начало медленно возвращаться. Он загнанно дышал, глотая воздух, не в силах насытиться им и не верил, что боль, терзавшая так долго, наконец утихла. Элронд подал свернутый платок. Смауг взял его, но раскрыв, не мог оторвать взгляд. В платке лежал маленький дракончик. Младенец был чуть меньше ладони. Он словно спал, плотно свернувшись калачиком и подогнув под себя шнурок хвоста. По мышиному маленькие лапки были прижаты к грудной клетке, а на тоненькой шейке громоздилась большая голова с ещё не открывшимися глазками. — Ещё не всё. Смауг, прошу тебя, потерпи, нужно извлечь все осколки, иначе раны не заживут. Но он уже ничего не слышал. Драконьи глаза налились слезами. Закрыв детёныша второй ладонью, он прижал свёрток к груди и его сознание упорхнуло. — Смо! Смо! — кричал Бильбо и тряс за плечи. Он почти обезумел. Неужели сейчас? Неужели после всего этого дракон покинул его? Элронду понадобилось много усилий, что бы остановить хоббита. Тогда он заверил, что дракон жив и всё образуется. — В данную минуту так будет лучше, — закончил он и снова приступил к работе. Извлёк оставшиеся скорлупки, промыл рану, подложил сложенные в несколько раз простыни под бёдра и напоил зельем. Кровь понемногу переставала течь. Они оба плотно укутали Смауга в одеяло и разожгли камин. По едва слышному дыханию было ясно, измученный дракон крепко спит. Бильбо вышел на веранду. Тёплый ветерок прошелся по солёным щекам. Он сел в кресло не в силах стоять на трясущихся ногах. Элронд ещё был рядом. Владыка налил чай и протянул хоббиту: — Я понимаю твою растерянность. Но нужно взять себя в руки, дорогой Бильбо. Сейчас ты ему будешь нужен как никогда. — Откуда взялся этот ребёнок? — ломающимся голосом ответил он, беря тёплую чашку с ароматным травяным чаем. Эльф медлил и обдумывал случившееся, пытался объяснить увиденное, но очевидное решение напрашивалось само. — Видишь ли, Бильбо, мне думается ты и сам знаешь причину. — Что?! — недоуменно воскликнул тот. — Для рождения младенца нужен другой дракон. Возможно Смауг нашел его. В этом отчасти есть и моя вина, если б я не посылал его в дальние походы, этого бы не случилось. Не стоит его винить. Очень сложно быть Последним драконом. Знать, что на тебе закончится целый вид. Я уверен, он любит тебя. Но ты должен понять, хоббиты живут гораздо меньше, а коротать свои бессмертные дни в полном одиночестве — непосильное бремя. Думается мне, он бы не вынес твою смерть. Младенец стал бы его утешением. Бильбо надолго замолчал. Он понимал о чём говорил ему эльф. Но принять измену, которая чуть не повлекла смерть, было сложно. Чашка опустела и Бильбо озвучил свои мысли: — Верно. Я бы не смог подарить то, что ему было нужно. Его место рядом с себе подобными. На что надеяться маленькому хоббиту? Я и так слишком многого просил. — Нет, Бильбо, это не так. — Это так, Владыка! Кто я? Всего лишь хоббит из Шира, возомнивший подчинить себе дракона! Я не бессмертен! И не красив как эльф! Я всего лишь пара лет в его вечной жизни… Я не имел права судить его. Видя, что Бильбо слишком расстроен, Элронд не стал продолжать беседу. Хоббит поблагодарил за помощь, на что тот пообещал сварить ещё столько зелья, сколько будет нужно. Перед самым уходом он обернулся и сказал: — Ты слишком строг к себе. Средиземье знает Бильбо Бэгинса как героя. Прояви всю свою смелость и волю, потому что сейчас они понадобятся. Раны затянуться быстро, но он может зачахнуть от горя. Я верю, что ты не допустишь этого. Найди для него причину жить дальше. Элронд поклонился и ушёл, оставляя Бильбо с ворохом ужасных мыслей. *** Прекрасные летние дни уже больше не радовали. Сутки стали гнетущими, а ночи наполнялись кошмарными снами. Бильбо ни на минуту не отходил от Смауга. Он ухаживал за больным драконом, грея в сердце надежду, что завтра, а может после завтра, тот наконец откроет глаза или хотя бы снова начнёт говорить. Прилежно расчёсывал седые волосы, менял одежду и простыни, кормил с ложки и поил зельем. Но дракону не становилось лучше. Даже когда хоббит выносил его на террасу, под ласковые лучи солнца, Смауг оставался недвижим, словно мертвец. Бывало, что желтые глаза слабо приоткрывались и подолгу смотрели на хоббита, словно цепляясь за него, как за тонкую нить между жизнью и смертью. В такие минуты Бильбо говорил с ним, гладил и пытался убедить, что всё будет хорошо. Но вскоре тот снова уходил в себя и отворачивался в сторону. Хоббит был в отчаянии и совсем не хотел принимать гостей, когда услышал тихий стук в дверь. Он нехотя поплёлся открывать. На пороге он увидел стайку своих знакомых детишек. — Мистер Бильбо! А почему вы не выходите гулять? — спросил один из ребят. Бильбо не знал, как объяснить им всю ситуацию. И нужно ли это делать? — Я не могу уйти. Смауг очень болен. Я должен приглядывать за ним, — ответил он. Тогда детишки наперебой затараторили: — А можно мы его проведаем? — Ну пожалуйста! — Пожалуйста! Хоббит не горел желанием их впускать, но может быть дракон отреагирует хоть на их присутствие? Он позволил войти. Дракон лежал возле камина, по-прежнему белый как стена. Детишки присели у его ног и громко позвали. — Мистер Смауг! — Не умирайте! Мистер Смауг! — Вы же обещали нас покатать, если мы выучим все загадки! Вставайте! Вы обещали! По началу он всё так же не приходил в сознание. По своей беспечности, они принялись толкать в бока и тянуть за волосы в разные стороны. Бильбо испугался и хотел прикрикнуть на них, но вдруг драконьи веки приоткрылись. К немалому удивлению губы Смауга поддёрнула улыбка, он тяжело выдохнул и заговорил впервые за столько дней. — Выучили? — дребезжащим голосом спросил он. Бильбо был готов расплакаться от счастья. Ведь чем больше глупых вопросов они задавали, чем звонче смеялись, тем ярче начинали поблёскивать глаза дракона. Дети будто наполняли его жизнью, рассказывая, каких бабочек видели или какой пирог попробовали на этих выходных. Бильбо не осмелился им мешать. Теперь веселая компания приходила каждое утро, и дракону день ото дня становилось лучше. Волосы вновь налились чернилами, лицо обрело привычные краски, а крылья, что всё это время висели как сложенные гармошкой листки бумаги, теперь горели кроваво красным. Он выходил с детьми во двор и подолгу гулял. Им очень нравилась игра в «подземелье и драконы». В ней дракон ложился посреди поляны, вытянув крылья вдоль тела и закрыв голову руками, а маленькие эльфы подкрадывались, и пытались украсть те камушки, которые были как можно ближе к дракону, стараясь не попасться в захват его быстрого как молния хвоста.***
Хоббит был рад, что Смауг пришел в себя. Но с того самого дня, как случилась ужасная трагедия, они совсем перестали общаться. Казалось, дракон избегает его. Он допоздна задерживался в библиотеках, не являлся к обеду, предпочитая есть в главной зале с компанией Элронда и его помощников. А когда всё же возвращался домой, то мог просидеть всю ночь у камина тихо лелея и поглаживая засушенный скелетик так и не рождённого малыша. Бильбо было больно от такого поведения, но он понимал, что Смаугу и без того тяжело. На любую рану нужно много времени. А на сердечную, вдвойне. Но однажды Смо улетел. Бэггинс не мог найти себе места. Он думал, что тот решил навсегда покинуть Ривендел. Больше всего он боялся той мысли, что Смауг отправился к найденному дракону и уже больше никогда не вернётся в Последний Приют. Но через шесть дней дракон вернулся. Его доспехи были покрыты зелёной мерзкой паучьей кровью, а на острие клинка было надето скрюченное тельце арахнида. Он бросил клинок в ноги Элронда. — Это последний, — злостно прошипел он и ушел прочь. Бильбо хотел броситься вдогонку, но Владыка остановил. — Многие годы он верно охранял наши границы. Я пообещал, что если он вырвет угрозу с корнем, то я сниму обязанности и отпущу. Он пришёл недавно и попросил изменить условия. — Что он попросил? — Снова положить его в вечный сон. Это хорошее решение. Поверь мне. Пойми, он ещё не пережил утрату ребёнка. И не хочет видеть ещё одну гибель. Ожидание твоей кончины слишком мучительно. Завтра мы положим его в хрустальный гроб. Ты должен отпустить Смауга. Будь уверен, мы проводим его с почестями. Бильбо выбежал из залы и понёсся через весь город в свой дом. Забежав в двери, он позвал, и тот вышел уже в торжественном наряде. Расшитый рубинами камзол поблёскивал в темноте от света камина. Бильбо был вне себя от гнева и отчаянья. Но он должен был во что бы то ни стало остановить дракона. — Ты не можешь сделать этого! Это всё равно что смерть! Ты не можешь поступить так с нами обоими! — задыхаясь кричал он. Но Смауг на удивление был спокоен и собран. — Ты ничего не понимаешь. Я хочу уснуть и больше не видеть и не чувствовать ничего. Так будет лучше. — Нет! Я уже раз делал «так как будет лучше»! Я не желаю повторять своих ошибок снова! Он вдруг бросился к дракону и обнял за пояс. По щекам текли слёзы. — Смо, не бросай меня. Прошу, живи со мной. Хоть ещё несколько лет, они будут прекрасными, обещаю. Прошу, подари мне ещё немного времени. Он ощущал, как когти гладят по плечам, как дракон вздыхает и нехотя отодвигает подальше от себя. — Прости, мой Вор. Но всему рано или поздно приходит конец, — печально сказал он. Бильбо был подавлен. Дракон уходил. Снова. Уже у порога его нагнал похолодевший голос. — Уйдёшь, и так не скажешь мне чей это ребёнок? Дракон обернулся и увидел злое лицо его возлюбленного. Желтые глаза расширились от страха, когда он заметил в сжатой хобичьей руке платочек с засушенным младенцем. — Положи на место! — зарычал он. Но Бильбо был упрям. Он завёл руку с платком над пламенем камина и с вызовом сказал: — Я имею право знать! — Положи на место! - шипя процедил сквозь зубы дракон. — Скажи, или выкину в огонь! — Я не знаю! — Ложь! — Это правда! Я не знаю откуда он! — Ложь! Скажи! Почему ты молчишь? Я выкину, клянусь! — Я же говорю, не знаю! — С меня хватит! — в гневе он швырнул в пламя младенца. Едва сухое тельце коснулось горящих поленьев, как вспыхнуло и обратилось в пепел. Смауг ошарашенно таращился в камин. Спустя секунду Бильбо понял свою ошибку и ужас наполнил до краёв: — О Смо, прости! Что я наделал. Я не собирался… — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ!!! — закричал дракон. Он вдруг сорвался с места, подлетел вплотную и ударил по щеке с такой силой, что срубил с ног маленького хоббита. Тот отлетел к стене, ударился об шкафчик и сполз на пол. Смауг стоял над ним загнанно дыша, глаза светились ненавистью. Бильбо, шатаясь, поднялся на ноги, затем полностью выдвинул один из ящиков и бросил под ноги дракона груду дарёных колец. — Ищи дракона среди своих подстилок! — злобно выплюнул хоббит и закрывая щёку ушёл прочь. Смауг так и остался стоять беспомощно пялясь в пол, на разбросанные сокровища. Сердце ещё ухало в груди. Ладонь горела. Мысли не приходили в порядок. Он всегда берёг хоббита, словно тот был хрустальным. Никогда не позволял даже в порывах страсти принести хоть малейший вред. Что же на него нашло? Присев на колени он начал собирать кольца. Раздумья перебила неожиданная находка. Едва увидев перстень с белым камнем, он узнал его. Это тот же перстень, что был на руке Трандуила. В тот вечер на пиру эльф говорил странные вещи, соблазнял, но ничего не дарил. Как это украшение могло оказаться здесь? Разве что его обладатель сам посещал его спальную. Ужасная догадка расставила все точки. Смауг сжал кольцо в ладони, из его горла вырвался громкий рык полный гнева и боли. Он выскочил на улицу и взмахнув крыльями взлетел в облака. На восток! Туда! В царство мерзкого короля!