города рушатся

иваизуми тяжело вздыхает, скрещивает руки на груди и только потом спрашивает: — кто это? ойкава весь буквально светится от гордости, поэтому кидаться в него чем-то тяжёлым хочется до ужаса сильно, но иваизуми сдерживается: наверняка этот балбес натворил что-то такое, за что обязательно ещё получит свой подзатыльник. — это принц, — торжественно шепчет тоору, — который теперь находится у нас в заложниках. хаджиме рассматривает принца, который на королевскую особу не тянет совсем. какой-то слишком светлый, весь в веснушках, но даже не боится и с интересом осматривается. иваизуми не даёт себя обмануть: парень, может, действительно из тех, у кого в крови солнечные лучи, но он тоже хранит в себе что-то опасное, острое. — как тебя зовут? — в скрытой остроте нет опасности, поэтому ива-чан решает подружиться. — ямагучи тадаши, — коротко кивает принц. голос у него мягкий и спокойный. может, он не знает ещё, что попал в замок короля демонов, и поэтому не боится? ойкава нервно переминается, видимо, его тоже напрягает бесстрашие ямагучи, а может, ему не нравится, что хаджиме пытается быть дружелюбным. — ты в курсе, что ты в плену у самого короля демонов? — возмущённо обращается к тадаши ойкава, но тот коротко кивает, чем бесит короля ещё больше (и чем больше уважения получает от иваизуми). — тсукки говорит, что большинство слухов о вас ложные, — аккуратно добавляет тадаши. тоору кривится от злости то ли на спокойного и верящего в доброту остальных ямагучи, то ли на всезнающего тсукки. — ива-чан, мы должны посадить его в темницу! — в его голосе достаточно капризных ноток, чтобы хаджиме не воспринимал его всерьёз. — о да, конечно. здесь повернуть, и третья дверь с правой стороны — твоя, — говорит иваизуми, обращаясь уже к ямагучи. тот кивает и, всё-таки сторонясь ойкавы, идёт по заданному пути. — ива-чан, там же гостевая комната! — шипит тоору. — да, потому что ямагучи — гость, — невозмутимо отвечает ива-чан. — пленник. — гость. — пленник! — гость, — ива-чан щипает тоору за нос, показывая, что спор окончен. если бы король демонов действительно не хотел допустить такой ситуации, то он бы с лёгкостью смог её избежать, но ничего серьёзного тоору не предпринимает, позволяя хаджиме делать то, что ему хочется. или он уже не может даже подумать о противостоянии иваизуми, но ведь это было бы катастрофой, да? — итак, почему здесь принц соседнего королевства? — ива-чан смотрит строго, явно намереваясь его отчитать. — потому что они отказываются с нами сотрудничать по некоторым экономическим вопросам, — уже совершенно серьёзно делится ойкава. — и мне захотелось напомнить, как слаба даже их элитная королевская стража, похитив единственного наследника прямо у них из-под носа. иваизуми тяжело вздыхает. — обмен принца на сотрудничество? не смеши. сюда сейчас припрётся толпа преданных короне рыцарей, а мне потом после них ходи и наводи порядок, — ворчит он. — бурчишь как мамочка, — усмехается ойкава и получает ощутимый толчок под рёбра. — а ты ведёшь себя как ребёнок. — на самом деле не будет обмена за сотрудничество, — снова становится серьёзным ойкава, — просто напоминаю им, кто сильнее. хаджиме закатывает глаза. а то тоору не знает, кто тут действительно сильнее всех. — ладно, я всё равно не вмешиваюсь в политику, а твои планы так или иначе срабатывают. тогда я просто поговорю с ним, раз уж он здесь, а ты принесёшь нам чаю. — ива-чан, это рушит всю идею о моём превосходстве, — начинает ныть ойкава, но хаджиме смотрит так строго — “я рушу твоё превосходство одним своим существованием” — и тоору приходится подчиниться. что ж, наверное, это будет самое безумное чаепитие в жизни ямагучи. тсукишима пробегается взглядом по только что составленному указу о похищении наследника престола. через каких-то полчаса о нём будет объявлено на главной площади, естественно, будут описаны жуткие враги, с которыми не смогла справиться даже королевская стража, и все привилегии, которые полагаются спасителю. наверняка сестра, дочь или племянница рыцаря сможет претендовать на замужество, а он сам — на сближение с королевским двором, почести и жизнь в достатке. тсукишима знает только двоих, которые отправились бы спасать принца просто так: странствующие рыцари кагеяма и хината. шоё, тем более, близкий приятель тадаши, так что он точно отправится на помощь. последняя их миссия, впрочем, во всех соседних королевствах воспринималась неоднозначно: они дошли до самого короля демонов, но почему-то не убили его. кей догадывается, конечно, почему: демоны не такие плохие, какими их рисуют легенды и слухи. но все они — и спасатели-альтруисты, и корыстные рыцари — раздражают тсукишиму. он вполне может представить, какие нелестные слухи потом пойдут о принце, который попал в беду, и хотя это всё могут списать на молодость, неопытность и жестокость демонов, репутация всё равно будет не такой хорошей. тадаши нужно выбираться самому, поэтому кей сделает всё, чтобы его спасти и вычеркнуть себя из истории этого спасения полностью. в конце концов, объявление сделают только через полчаса, а короткую дорогу тсукишима знает. отец тадаши здраво рассудил, что сыну понадобится общаться с ровесниками, и отдал его в школу, а не позвал наставников в замок. именно в школе ямагучи и тсукишима познакомились, а через несколько лет кей стал личным советником принца. должность давила на него, потому что он ничего не советовал, просто рассказывал истории и, что важнее, внимательно слушал тадаши. он даже никогда не называл его “ваше высочество”. в этом не было презрения: на этом настоял ямагучи, объясняя, что они друзья, и формальности им ни к чему. друзьями, впрочем, они были недолго. тадаши как-то поцеловал притворявшегося спящим тсукишиму, а у кея хватило смелости схватить его за руку и объясниться здесь и сейчас, чтобы больше никто не мучился. обычно спасательные операции готовятся дольше и не одним человеком, но тсукишиме откровенно плевать. он позволит теперь обращаться к себе “ваше дурашество”, потому что в самом деле — дурачок вот так лететь к опасному замку только из-за того, что тебе неисправимо хочется, чтобы кое-кто был в порядке. тсукишима никогда не боялся последствий их отношений, потому что в них бы просто не поверили. они думают, что кей не из тех, кто может кого-то полюбить так, чтобы быть вполне готовым рискнуть остальным миром ради одного человека. но тсукки именно из таких, и в этом он мог бы найти много схожего с королём демонов. тсукишима не верит в то, что магию могут творить и люди, но на всякий случай старательно вычерчивает руны, способные сократить расстояние. до замка ойкавы не меньше трёх дней быстрой езды, и кей не так уж уверен в том, что у него получится сменить в дороге уставшую лошадь. но он помнит и расположение населённых пунктов, и особенности общения с местными жителями, поэтому при удачных обстоятельствах вероятность осуществления плана повышается. кей не верит ни в удачу, ни в то, что у него мог быть другой, более продуманный план. он сжимает в ладони лист с руной и никому не молится. руна обжигает ладонь резко, когда кей почти забывает о ней. он кусает губу, а потом видит, что перед ним — тот самый дворец демона. тсукишима спешивается слишком резко: он всё-таки удивлён, хотя это чудо, конечно, не сравнится по степени поразительности с тем, что ямагучи всё ещё не отказался от него. странно было бы вот так зайти и нагло предъявить: — вы забрали моего мальчика, и я сделаю всё, чтобы вернуть его домой, — потому что и звучит как-то откровенно, и против демонов у тсукишимы не так уж и много. он решает выбрать дипломатический путь, выступить от лица королевства, а не от себя, потому что всегда проще скрывать всё личное за официальным. едва парень собирается постучать, как дверь перед ним распахивается, любезно приглашая войти в обитель зла, порока и холода; тсукишима вдруг расслабляется, чувствуя, насколько эта атмосфера ему близка. чаепитие получилось действительно безумным. иваизуми и ямагучи вели разговор, а ойкава вглядывался в подтексты; в то же время тадаши приглядывался, подмечал детали и наверняка в голове уже составил огромный список наблюдений, которые передаст своему советнику, чтобы тот связал их воедино. хаджиме откровенно наслаждался, когда ямагучи осторожно дерзил ойкаве, а под столом держал тоору за руку, чтобы тот не вышел из себя и не причинил никому вреда. — о, у нас ещё один гость, — воодушевлённо тянет ойкава, заметив тсукишиму. он видит, как заблестели глаза тадаши и как он весь сам как будто начал светиться, и чувствует омерзительную зависть, потому что ива-чан наверняка на него так никогда не отреагирует, только тяжело вздохнёт. — он демон? — приглядывается тоору, а потом в задумчивости отвечает сам себе: — хотя нет, человек. но как же похож на демона, я таких никогда не встречал. ямагучи ёрзает, не зная, гордиться тсукки или оправдывать его, но всё-таки выбирает первое. — впусти его, — тихо, но повелительно говорит хаджиме. — а ты будешь светиться из-за меня, ива-чан? — не обдумывая свои слова, спрашивает ойкава, склонив голову на бок. — чего? — ива-чан хмурится, а ямагучи отодвигается от них, чувствуя напряжение, которое его не должно коснуться. но тоору замечает, что хаджиме по-прежнему держит его за руку, и думает: ну зачем ему чёртов свет, если они делают друг друга счастливыми украдкой и в тени? и, наверняка глупо улыбнувшись, он советует ива-чану поигнорировать его вопрос и щелчком пальцев открывает дверь. за солнечными лучами скрывается нахальная дерзость, и ямагучи выбегает из комнаты, даже не спросив разрешения. — совсем молодёжь распустилась, — ворчит ойкава, — даже не умеют быть пленниками и не верят в то, что я вселенское зло. — ты бываешь иногда довольно милым, что уже не позволяет приписать тебе всё плохое, — ива-чан растрёпывает его волосы, а потом, видя, что тоору краснеет, спешит уйти в коридор, а заодно и познакомиться с человеком, которого приняли за демона: больно уж знакомая ситуация. — тсукки! — ямагучи вешается на шею едва вошедшему тсукишиме, и тот едва слышно вздыхает с облегчением. — и где твои манеры, принц? — с лёгкой иронией спрашивает он, хотя сам позабыл витиеватую речь, которую приготовил для переговоров. тадаши не разжимает объятий даже когда приходят ойкава и иваизуми. тсукишима и тоору меряются долгими тяжёлыми холодными взглядами. — мы пойдём домой? — кей вкладывает во фразу больше уверенности, чем вопросительных ноток. ойкаве не терпится прочитать лекцию о том, как у них всё просто получилось, и заодно намекнуть на то, что мир не делится на добро и зло и что хорошо бы им в будущем сотрудничать, но все его мысли сбивает ямагучи. — ого, дракон! — он смотрит прямо на картину, на которой изображён спящий на созвездиях дракон. — ага, я нарисовал его, когда был маленьким, — мигом начинает хвастаться ойкава, решивший отложить нравоучения на потом. — я видел этого дракона в детстве, а потом познакомился с ива-чаном и перестал. в его голосе никаких сожалений, потому что ни один небесный дракон не может быть лучше хаджиме, но иваизуми почему-то чувствует вину. — он ведь такой же, о котором и ты рассказывал в детстве, тсукки! — ямагучи восхищённо дёргает тсукишиму за рукав. кей неодобрительно цокает и хмурится. — это было всего лишь воображение и игра света, — он тянет восторженного тадаши к выходу. — ты его видел? — необычайно серьёзным тоном говорит ойкава. — нет, — врёт тсукишима и чуть щурится. ложь слишком заметна, но он довольно упрям. ему не хочется ни во что вмешиваться, лишь бы добраться быстрее до дома. тоору подходит ближе. — стёкла очков у тебя интересные, как будто сделаны так, чтобы ты лучше видел одно и совсем не видел другое, — в глазах ойкавы столько хитрости, что тсукишима на всякий случай делает шаг назад и тянет за собой ямагучи. — уверен, что ты и сейчас его видишь, знаешь все его страшные тайны и догадываешься, как он связан с исчезновением звёзд. — мне нет до этого дела, — кей не врёт. он знает, что они с ямагучи будут в порядке, а что будет после них, его не интересует. он разворачивается к выходу, но ямагучи вдруг хватает его за руку: — давай останемся, тсукки. и кей, разумеется, замирает и не может резко отказать. — нам не нужно в это вмешиваться. — я позабочусь, чтобы с вами всё было в порядке, — вдруг твёрдо говорит иваизуми, знающий, насколько этот дракон важен ойкаве, — только помогите ему, — кивает он в сторону тоору. ямагучи встаёт на цыпочки и что-то шепчет на ухо тсукишиме, наверняка глупое, но важное для них двоих. — ладно, — тяжело вздыхает кей, — мы останемся, но я уверен, что всё окажется бесполезным, и ты ещё пожалеешь, что втянул нас в это. — извини, тсукки, — тут же беззаботно отзывается ямагучи, который на самом деле ни о чём не жалеет и не собирается. — тогда нужно написать письмо в королевство, объяснив ситуацию так, чтобы тебя уважали ещё больше, — рассуждает тсукишима теперь совсем спокойно, будто смирившись. тоору создаёт из воздуха чёрного мотылька — красуется своей силой — и тот указывает дорогу в гостевую комнату. — фу, я теперь ещё и сваха? — возмущается ойкава, когда ямагучи и тсукишима скрываются за поворотом. он осознаёт, что выделил им одну комнату на двоих, но менять ничего не собирается. — ну, ты же у нас воплощение всех пороков, — усмехается иваизуми. ойкава обиженно поджимает губы, а потом вдруг становится серьёзным. — почему ты так к ним дружелюбен? если бы не ты, принц был бы обычным пленником, и никто бы не смог его спасти. — ну, просто представил, как было бы плохо мне, если бы тебя кто-то похитил, — пожимает плечами хаджиме. тоору чуть краснеет. — отправился бы меня спасать? — конечно. но не сразу, сначала бы пару дней отдохнул. ойкава фыркает, а потом снова становится серьёзным: — а если бы пришлось кого-то ради моего спасения убить? у меня, знаешь, не такие добрые враги, как ты. и ива-чан, который никогда никого не убивал и в любой ситуации старается избежать убийств, вдруг задумывается. (тоору больше не настаивает на ответе). человеческое, отозвавшееся на демоническое, — самая красивая катастрофа.