Вся конница короля

      Эллисон Арджент действительно была мертва.       Похоронена в могиле, отмеченной полированной мраморной плитой. Похоронена с её луком, стрелами и кинжалами, как пожелал её отец. Это была семейная традиция, соблюдаемая испокон веков, - хоронить охотника с его оружием.       Эллисон лишь ненадолго ожила в сознании Лидии. Они были лучшими подругами, и боль Лидии дала Эллисон возможность вернуться в мир живых. Но постоянное её присутствие в нём едва не убило Лидию. И для того чтобы сохранить её жизнь, нужно было разорвать их связь. Завершить пребывание Эллисон на земле.       Но в каком-то смысле часть Эллисон продолжала наблюдать за жителями Бикон Хиллс.       Это было странно: она помнила свою жизнь и смерть. Обе смерти. И совершенно точно не смогла бы объяснить, если бы вдруг кто-то спросил, где она теперь. Не то чтобы кто-то спрашивал. Она также смутно осознавала присутствие матери и тех, кто ушёл до неё.       Это было совсем не так, как при жизни. Она не видела их, но знала, что было не одна. Не было ничего похожего на жизнь, но, наверное, так и должно было быть.       Существование – не жизнь – позволяло ей наблюдать не только за Бикон Хиллс. Она навещала отца и Айзека во Франции и изредка наведывалась в Лондон к Джексону. До тех пор, пока не обнаружила невероятное сходство его новой девушки с кое-кем до боли знакомым: маленького роста, рыжая, постоянно поражающая новыми фактами и открытиями.       Во Францию Эллисон тоже вскоре прекратила свои визиты – Айзек стал для Криса членом семьи, и она смогла перестать беспокоиться об обоих.       Айзек был её парнем, но она не могла не присматривать за Скоттом. Ведь он был её другом, человеком, который заставил её пересмотреть традиции семьи. Он был добрым и умным, заботливым, как никто другой.       Иногда ей казалось, будто он пытается разглядеть её. Чаще всего когда он оставался один – его глаза светились в темноте, устремившись в одну точку. Конечно, он не мог её видеть, и это успокаивало.       Однако чаще всего Эллисон приходила именно к Лидии, и на это у неё были свои причины.       Во-первых, Лидия была её лучшей подругой. При жизни это заставляло Эллисон чувствовать себя нужной, чего не давала ей семья. Всего за два года они стали так близки, как ни с кем и никогда до этого.       Эллисон не могла заставить себя перестать наблюдать за Лидией в школе или дома. Каждый раз её терзал вопрос: «Что если бы я была жива?»       Если бы желания были рыбами, мы бы все забрасывали сети.       Но Эллисон не знала, чего она могла хотеть теперь, кроме того, чтобы снова жить.       Во-вторых, именно благодаря Лидии у неё была возможность оставаться живой после физической смерти. Это было тяжело для них обеих, больше, конечно, для Лидии.       Эллисон не могла перестать беспокоиться о Лидии, даже когда та открылась Стайлзу. Ведь уже на следующий день, в тайне от него, она стала брать уроки по боксу. А выжав из них по максимуму, она обратилась за помощью к стае, поставив условие, что Стайлз не узнает об этих занятиях.       Когда он спрашивал, откуда взялись мозоли на её ладонях, Лидия уверенно объясняла, что это от гирек, с которыми она занимается аэробикой. Стайлз верил.       И в-третьих, Лидия была единственной, кому Эллисон смогла передать своё последнее сообщение.       «Лидс, я видела Айзека, и он в опасности. Я не знаю, что с ним, но у него проблемы. Найди его. Он остановился в особняке Арджентов недалеко от Арденн во Франции. Пожалуйста, Лидия, ты должна помочь ему.       Лидия точно слышала её и кивнула в знак понимания. Но шли дни, а она так и не предпринимала никаких попыток выяснить, что случилось с Айзеком.       Эллисон видела, какой тяжестью легла её просьба на плечи подруги. Ей хотелось кричать: «Скажи кому-нибудь. Просто скажи, ты не должна делать это одна! Ему нужна помощь». Но у неё не было этой возможности.       Очередным ранним утром она застала Лидию, когда та переписывалась с Айзеком фейсбуке. Ничего особенного, просто спрашивала, где он и как поживает. Между сообщениями она успевала одну за одной пролистывать книги, словно те могли решить её проблему.       Внезапно Лидия взяла с полочки ключ и достала из стола маленькую коробочку. Среди рисунков дерева лежала ничем не прикрытая правда, которая тяготила её последние дни – кольцевой меч Элллисон.       В этом не было никакого смысла. Всё оружие Эллисон было вместе с ней, под землёй, и покоилось на местном кладбище. Конечно, Крис мог пропустить что-то, но точно не этот меч. Лидия нашла его у Дерека, когда собирала свои вещи. Разумеется, она никому не сказала о нём, только быстро спрятала в сумку, чтобы спрятать дома.       С тех пор и до сегодняшнего дня она больше не касалась его. Но он всё ещё был здесь. Эллисон знала, что это значило для Лидии.       Меч означал, что всё произошедшее не было галлюцинацией. Предупреждение Эллисон было реальным. Угроза над Айзеком была реальной. И самое главное – Лидия должна была что-то предпринять.