Вся конница короля

      Стук в дверь спальни разбудил Стайлза. Он открыл глаза и лениво огляделся: приглушенный элегантный интерьер комнаты, лениво пробивающийся сквозь плотные шторы солнечный свет...       Внезапная мысль заставила его окончательно проснуться: несмотря на прохладу в комнате, ему было жарко. И не просто жарко – вся футболка была в поту. Опустив взгляд, он быстро сообразил причину такого несоответствия: на коленях у него лежала Лидия. Осмелившись дотронуться её лба, он ужаснулся, какой обжигающей была её кожа.       – Лидия, – он наклонился и тихо позвал её, стараясь аккуратно приподнять за плечи.       Лидия же только протестующе застонала в ответ, оставаясь неподвижной в его руках. Дверь, наконец, отворилась, и к ним вошла обеспокоенная Мелисса. Но стоило ей увидеть подростков, как она быстро успокоилась. Однако капельки пота, проступившие на лбах обоих, вновь заставили её посерьёзнеть.       – Я с Дитоном, – предупредила она.       Стайлз понимающе кивнул и принялся будить Лидию.       – Лидия, вставай. Пришли Мелисса с Дитоном.       – Скажи им уходить, – сонно промямлила она в ответ, даже не открыв глаза.       Стайлз тяжело вздохнул и уложил её обратно на подушки. По телу прошёл холодок, стоило ему отстраниться. Затем он привстал и резким движением стянул с неё одеяло. По его собственным ощущениям, это не могло не сработать.       Так и вышло: едва ощутив холод (против её жара), она распахнула глаза и метнула в Стайлза испепеляющий взгляд. Он протянул к ней руки, но она изо всех сил (всё равно недостаточно) схватила его за запястья, останавливая.       – Тебе нужно проснуться и поговорить с Дитоном, – попытался убедить её он. – Я имею в виду, ты ведь не практикуешься в телепатии? Потому что, если это так, то просто скажи мне, и я перестану волноваться из-за того, что ты превратилась в живую печь за пару часов.       Он и сам знал, насколько натянутой вышла его улыбка. Лидию ему и подавно провести не удалось.       Она только застонала и потёрла глаза руками.       – Это либо синдром отмены, либо что-то, связанное с моими силами, не знаю, – тихо произнесла она, выгибая спину и потягиваясь.       – Судя по почерневшим сосудам в твоих глазах, я бы сказал, что мы всё ещё имеем дело со сверхъестественным, – безапелляционно выдал вошедший Дитон, пересекая комнату.       Стайлз подвинулся, пропуская его к Лидии. Быстро поняв, что мешает, он перебазировался и сел в ногах.       – Она выглядит, как обычно, – произнёс он, пытаясь разглядеть в её глазах что-либо неестественное. – Я не вижу никаких...       – Потому что не смотрел, – решительно перебил его Дитон. – Просто ты не обучен этому.       – Хорошо. Но что это значит? – спросил Стайлз, скрещивая руки на груди.       – Это значит, что их со Скоттом и Эллисон небольшой утренний инцидент усилил связь между Лидией и Эллисон. И это очень плохо.       Дитон достал из кармана маленький фонарик и посветил в глаза Лидии, проверяя реакцию зрачков.       – И что нам с этим сделать? – снова спросил Стайлз, не сводя с Лидии глаз, прикусывая большой палец.       – Я должна избавиться от нашей с Эллисон связи, – прохрипела Лидия.       Дитон не сразу отреагировал, всё ещё осматривая её.       – Так что? Что мы можем сделать? – Стайлз внимательно следил за каждым его движением.       Как только Дитон закончил, Лидия вернулась в горизонтальное положение и прикрыла глаза. Выглядела она нисколько не отдохнувшей: дрожащие веки и невероятные усилия, которые требовались для малейшего движения, говорили за себя.       Неожиданно для себя Стайлз отметил, что её кожа приобрела сероватый оттенок, которого совершенно точно не было ещё несколько минут назад. И эта серость была настолько очевидна, что игнорировать её он не смог.       – Она права, – подтвердил Дитон, щёлкнув фонариком, и повернулся к Стайлзу. – Но воздействовать на связь, которая прошла сквозь смерть, очень нелегко.       – Но ведь наша с ней связь восстановилась! – воскликнул Стайлз и тут же поправил себя: – То есть, мы работаем над этим. Разве это не упрощает всё?       – Это всего лишь означает, что у Лидии ещё есть шанс. Ваша связь – её шанс на жизнь. Думаю, если бы не ты и твоё нежелание отпускать её, она уже была бы мертва.       Дитон не сводил взгляд со Стайлза, который, в свою очередь, в отчаянии глядел на Лидию. Она могла погибнуть, если бы они не исправили всё. Хотя… исправили ли? По её безучастному и неподвижному взгляду он не мог этого сказать.       – Так что нам делать? – спросил Стайлз, опуская руку на плед, в который закуталась Лидия.       – Это похоже на экзорцизм, – просто ответил Дитон, отчего Стайлз побледнел, мгновенно вспомнив все фильмы ужасов. – Мы должны избавить Лидию от Эллисон.       – Я не собираюсь забывать о ней, – решительно – насколько могла – заявила Лидия, сжимая одеяло в кулачках.       – Я вовсе не имел это в виду, – успокоил её Дитон. – Просто твои способности заставили тебя верить, что Эллисон жива, хоть ты и знаешь, что это не так. Эти галлюцинации – защитный механизм, позволяющий тебе справиться с потерей. Он ограждает тебя от несоответствий того, что есть, с тем, что ты хочешь. Вся процедура будет заключаться в том, чтобы вывести из равновесия банши. Это позволит восстановить соответствие желаемого с действительным. И если ваша связь будет достаточно сильна, то ты снова будешь в порядке.       Оба – Лидия и Стайлз – в ужасе взглянули на Дитона с нескрываемым сомнением и даже страхом.       – Как мы узнаем, что нашей связи достаточно?       Дитон взглянул на подростков и смиренно покачал головой.       – Если вы сомневаетесь, значит, пока недостаточно. Я ненавижу тривиальные фразы, но вы почувствуете, когда будете готовы, – он взглянул на Лидию, которая уже почти заснула. – Но на твоём месте я бы поспешил. Даже сейчас она бомба замедленного действия.       – Я понял, – Стайлз опустил глаза и больно прикусил губу.       – Я буду рядом, если что, – Дитон развернулся и направился к двери, где тихо стояла Мелисса МакКол. – Звони.       Как только он ушёл, она опустилась на край кровати и вынула из небольшого чемоданчика, что принесла с собой, стетоскоп.       – Может, всё не так плохо, как ты думаешь, – прошептала она, слушая дыхание Лидии.       Стайлз горько усмехнулся.       – Конечно, она всего лишь выглядит так, словно умирает.       Мелисса не ответила, сфокусировавшись на осмотре. Ей не понравилось, как быстро стучало сердце в груди девушки. Ещё больше – запищавший термометр, на дисплее которого было 38.3.       – Это может быть всего лишь синдром отмены, – заверила она Стайлза. – Как я поняла, она принимала транквилизаторы. Не так долго, конечно, но дозировка была сильной. С ней всё будет в порядке, милый.       Он не ответил – только взял Лидию за руку.       Скотт сидел за стойкой в кухне Дерека, изредка поглядывая на Малию, сидевшую в другом конце. Она выглядела напряжённой с самого своего появления минут десять назад, когда молча прошла мимо шерифа Стилински. Мужчина поздоровался, но, судя по всему, и сам не ожидал ответа.       После того, как к ним спустился Дитон, оповестив всех о состоянии Лидии, Малия разозлилась ещё больше. Скотту оставалось только догадываться, какую роль в этом сыграл Стайлз.       Вскоре к Малии присоединилась Кора, и Скотт был удивлён тем, как быстро она смогла успокоить её – только положив руку на плечо. Его смутил не столько сам факт их близких отношений, сколько их физического проявления. Хотя какое ему дело...       В кухню вошёл Дерек с миской чипсов, равнодушно осматриваясь, и Скотт вновь почувствовал нарастающую злость Малии.       – Я заказал Тоститос, надеюсь, ты не...       – Дерек рассказал мне о Питере, – перебила его Малия. Дерек недовольно хмыкнул и отставил миску. Малия встала рядом, скрестив руки на груди, явно ожидая объяснения.       – Она заслуживает знать правду, – просто произнёс Дерек, потирая руками лицо.       По его жестам Скотт легко понял – ему неуютно было играть роль дяди.       – Я...я тоже так думаю, – смущённо отреагировал Скотт. – Я имею в виду, ей нужно что-то определённое и стабильное. И ты... что ж, наверное, сейчас ты лучше всего подходишь на эту роль.       Дерек согласно кивнул.       – Я уже успела свыкнуться с этой мыслью, но я всё ещё безумно обижена на вас, – обвиняюще бросила Малия Скотту и Кире, жалея, что только им сейчас может выразить своё недовольство. – Я доверяла вам, а вы все лгали, глядя мне в глаза.       – Нам жаль, – искренне заверил её Скотт. – Мы хотели оградить тебя. Мы не хотели, чтобы ты пыталась связаться с ним. Он всего лишь плохая новость...       – Я знаю. Я же не дура... но вы должны были сказать мне. Я заслуживаю знать подобные вещи, тем более, когда они касаются моей семьи.       – Нам правда очень жаль, – прошептала Кира, сжав руку Скотта, не осмелившись подойти ближе.       Малия смягчилась, заметив искренние слёзы в её глазах.       – Я знаю, – уже без тени злости произнесла она, обращаясь взглядом к Дереку, который, в свою очередь, уставился вникуда. – Теперь я буду жить с Дереком, раз уж он моя настоящая семья.       Хейлу явно не понравилось, что внимание всех присутствующих теперь было сосредоточено на нём.       – Кхм, – он откашлялся, чтобы дать себе лишние пару секунд. – Я подумал: было бы нечестно вот так обрушить эту информацию на неё, а потом оставить её жить с человеком, который считает её безумной.       – Это очень мило с твоей стороны, – вставила Кира, но, встретившись взглядом с Дереком, поёжилась и словно спряталась за своего парня.       – Я очень ценю этот жест, – искренность в голосе Малии была просто убийственной. – Раз уж он единственный, кто мне не лгал и на кого я не злюсь.       – У тебя есть все права злиться. Просто я надеюсь, что мы снова сможем завоевать твоё доверие, – ответил Скотт на её немое «я доверяла вам», совершенно уверенный, что надеяться на столь скорое прощение не следует.       И Малия была за это благодарна.       – Кажется, мы договорились, что ты закажешь лаймовый пунш, а не лимонад. Это так трудно запомнить, – бросила Малия, закатив глаза.       – Извини, наверное, я перепутал с остальным твоим нелепым списком продуктов, – Дерек закатил глаза.       – Я не виновата, что у меня хороший вкус, Дерек. Не все мы можем выживать на сендвичах с ветчиной и тонике.       -Это не просто лимонад, это содовая. И она просто отличная на вкус.       -Если ты отказываешься ходить в «Whole Food», то можешь хотя бы покупать то, что я прошу, – Дерек только усехнулся.       -Когда ты будешь оплачивать продуктовые расходы сама, то сможешь выбросить десять долларов на вафли. До этого момента придётся довольствоваться омлетом и кукурузными лепёшками.       Скотт был впечатлён лёгкостью семейной перепалки. Они казались такими гармоничными, такими правильными, что он не смог сдержать улыбки.       Он повернулся к Кире, чтобы поделиться своими впечатлениями, но по тому, как она рассматривала свои руки, понял, что она даже не замечает происходящего.       – Всё нормально? – спросил он.       Кира перевела на него испуганный взгляд.       – У меня? Да, конечно. Я в полном порядке.       – Ты ужасная лгунья, – ответил он, улыбнувшись.       Кира поморщилась, сдерживая собственную улыбку.       – Знаю, мне говорили это много раз.       – Так что случилось? – продолжал Скотт.       Кира прикусила нижнюю губу, прежде чем что-либо сказать.       – Я боюсь… – начала она, – я боюсь, что никогда не стану достаточно Эллисон для стаи, – «для тебя» произнесено не было, но от этого не становилось менее очевидным.       – Кира, ты не Эллисон, и никто не просит тебя становиться ей.       – Я… я знаю, – неуверенно прошептала она.       Скотт нахмурился.       – Что-то подсказывает, что ты мне не веришь.       – Нет, это не так, – Кира сделала глубокий вдох, успокаиваясь. – У меня есть чувство, будто после её смерти я должна была заменить её. Я должна была быть рядом с Лидией, с тобой. А сейчас Малия ненавидит меня за то, что я не сказала ей…       – Кира, – мягко остановил её Скотт. Он взял её за плечи и заставил посмотреть на него. – Успокойся, просто посмотри на меня, – спустя пару тяжёлых вздохов она подняла на него виноватый взгляд.       – Я никогда не ждал, что ты будешь похожа на неё. Единственное общее, что я заметил, – это ваша доброта, – он продолжал успокаивающе поглаживать её по спине. – Скучаю ли я по ней? Конечно. Мы все скучаем. Мы всего лишь подростки, оплакивающие потерю нашего лучшего друга. Но никто не собирается взваливать всю тяжесть нашей утраты на тебя, – прикрыв глаза, он вспоминает прикосновение Эллисон всего пару часов назад.       Но, открыв глаза, он увидел Киру. Её обожающий взгляд, устремлённый на него, полный любви и доверия.       – Ты не Эллисон. И да, я любил Эллисон. Но это не мешает мне любить тебя сейчас, Кира.       – Я тоже люблю тебя, Скотт, – в уголках её глаз собрались капельки эмоций. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, – почувствовав покатившиеся слезинки, она смутилась и попыталась усмехнуться.       – Я счастлив с тобой, Кира, правда, – Скотт сильнее прижал её к груди.       – Я тоже. ***       Проверив Лидию и записав все показатели, Мелисса проскользнула за дверь, снова оставляя детей вдвоём. Она была уверена, что со всеми сверхспособностями, что водились в стае, эти двое несчастных всё время находились под постоянным контролем, пусть и не всегда произвольным.       Но проведя несколько часов в смежной гостиной, она вернулась – Лидия должна был быть под постоянным контролем. Она осторожно постучала, прежде чем открыть и заглянуть. От картины, представшей перед глазами, её сердце болезненно сжалось.       Лидия, как и большинство времени, спала, в тёплый плед. Но она дрожала. Стайлз спал в соседнем кресле, устроившись так, что его голова лежала с краю кровати, на руке. Свободной он держал за руку Лидию.       Эта сцена напоминала одну, имевшую место много лет назад. Шериф у больничной постели Клаудии, измождённый без сна, будто это могло помочь.       – Стайлз, – тихо позвала Мелисса.       Он резко присел. Волосы его топорщились от неудобного сна, а замутнённый взгляд сопротивлялся комнатному освещению. Интересно, сколько он спал – в сумме – с того момента, как они высвободили Лидию?       – Мелисса? Привет, – Стайлз зевнул.       Он всё ещё не отпускал руки Лидии.       – Я с проверкой. Хочу осмотреть её, – мягко объяснила она.       – Кажется, у неё поднялась температура, – он потянулся и посмотрел на Лидию.       – Посмотрим, так ли это, – заверила Мелисса.       Стайлз отпустил её руку, только чтобы подпустить её к кровати. Он наблюдал за каждым её движением, и когда она, не выдерживая, оборачивалась, отворачивался и начинал насвистывать.       – Мы только что помирились. У нас всё наладилось, – произнёс он, откашлявшись. – Я думал, это всё, что мы должны были сделать. Я думал, нам станет лучше, ей станет лучше. Она должна была поправиться.       Его слова разрывали материнское сердце Мелиссы. Закончив с Лидией, она подошла к Стайлзу и положила руку ему на плечо.       – Стайлз, что ты помнишь о детстве? Помнишь, как мы со Скоттом проводили время с вами? – спросила она, не сводя глаз со своей пациентки.       Стайлз пожал плечами.       -Я не знаю. Это было так давно, – признался он. – Я не слишком помню свою жизнь до того, как мама умерла.       Мелисса понимающе кивнула.       -Твоя мама и я – мы были лучшими подругами. Ещё до того, как родились вы. Мы познакомились на Дне студента в колледже, – начала Мелисса.       -Я не знал этого.       Мелисса неопределённо хмыкнула.       -Наша дружба началась в колледже, мы даже жили вместе, до того, как она встретила твоего отца, а я – отца Скотта. И мы вместе приехали сюда после того, как вышли замуж, когда были беременны. Слушая её рассказ, Стайлз удивлялся, почему не знал этого раньше. Почему он не знал, что его мама и Мелисса были лучшими подругами? Хотя, что он вообще знал о своей матери?       -Когда Раф ушёл, мы с Клаудией сблизились ещё больше. Она помогала мне со Скоттом, особенно когда стало тяжело с финансами, – продолжала Мелисса. – И я была рядом с твоими родителями, когда Клаудии поставили диагноз. – Я этого тоже не знал, – смущённо признался Стайлз. – Болезнь всегда пугает нас, Стайлз. Почти во всех случаях ты просто не знаешь, чего ждать. Как сейчас. Я могу попытаться снять симптомы, но, признаться, я не знаю, что будет с Лидией дальше, и не уверена, что смогу ей помочь. Но Стайлз, ты должен быть уверен в своих силах, должен знать наверняка, что сможешь пройти через это с ней. Признайся, что любишь её, Стайлз, потому что это правда. И потому что это лучшее, что ты можешь сделать для неё сейчас. Это будет значит очень много, даже если ты боишься потерять её. Ведь защищая себя от той боли… ты никогда не сможешь простить себя, если что-то пойдёт не так, – Мелисса крепко сжала его руку, отстранённо глядя перед собой. Стайлз почувствовал тугой ком в горле, чувствуя, что слова её касались не только Лидии. Образ Клаудии не оставлял её.        -Я не собираюсь уходить, – убедительно произнёс он, бережно проводя ладонью по волосам Лидии. – Я никогда больше не оставлю её.       – Хорошо, – Мелисса кивнула и перевела на него уже осознанный взгляд. Градусник запищал в её руке, и они оба наклонились, чтобы рассмотреть его маленький экран. 40.       – Ох, – выдохнул Стайлз.       Цифры на градуснике замигали, хотя 39,8 сегодня днём высвечивались ровно. Наверное, электронный прибор сам решил, что 40 – слишком горячо.       Мелисса сжала пищащий термометр в руке.       – Температура не должна подниматься так быстро, – прошептала он, положив ладонь на лоб Лидии. – У неё практически гипертермия. Стайлз, это очень серьёзно, нам нужно отвезти её в больницу.       – Нет! – резко оборвал он её. – Никаких больниц, никаких врачей. Никто больше не заберёт её у меня!       Разглядев лихорадочный блеск в его глазах, Мелисса отступилась.       – Возможно, это всего лишь синдром отмены, – тихо сказала она. – Я попрошу Дитона зайти и взглянуть на неё, если ты побудешь здесь. Зови, если что-то понадобится.       -Спасибо.       Он обошёлся коротким и резким кивком, надеясь, что Мелисса поняла глубину его благодарности. Стоило ей покинуть комнату, как он тут же вернулся к кровати Лидии.       Улёгшись поверх одеяла, он прижался к ней. Её веки задрожали, прежде чем она сумела на мгновение открыть глаза.       – Как ты себя чувствуешь, Лидс? – тихо спросил он, не сводя глаз с её лица.       – Х-х-холодно, – просипела она, с трудом заставив себя снова посмотреть на него.       В её взгляде он видел немую просьбу, которая заставляла его проклинать себя за собственную беспомощность.       – Хочешь, я вернусь к тебе под одеяло? – предложил он.       Лидия кивнула, стуча зубами.       Стоило ему оказаться рядом, как она повернулась на бок, прижимаясь спиной к его груди. Он замер, внезапно вспоминая высокую и сильную Малию, с которой лежал так же, но быстро пришёл в себя. Он просунул одну руку под живот Лидии, стараясь не обращать внимания на неестественно острые бедренные косточки и рёбра, упиравшиеся в него. Вторую руку он положил на её плечи, прижимая её дрожащее тело к себе.       – Ммм, ты тёплый, – прошептала Лидия, улыбнувшись. – Не уходи.       Стайлз пытался справиться с нахлынувшими чувствами.       – Не переживай, – ответил он, уткнувшись носом в её шею, и повторил то, что несколько минут назад обещал Мелиссе: – Я никуда больше не уйду от тебя.       Лидия согласно хмыкнула – единственное, на что хватило сил.       – И Лидс?       – Ммм? – она уже практически спала.       Он крепче обвил руками её хрупкое тельце.       – Я люблю тебя.