2nd

      Го Чжунхи никогда не чувствовала себя главной героиней своей жизни и даже в свои тридцать, работая юрисконсультантом, имея машину и квартиру (пускай однокомнатную, но всё-таки свою), девушка не может назвать себя по-настоящему счастливой. Чжунхи вообще старается избегать этого слова. Оно не вписывается в жизнь Го. Совсем. Не то что «одиночество», за много лет ставшее для Чжунхи роднее собственных родителей, на пару с нелепой участью всегда влюбляться в «чужих»: в школе Чжунхи тайно вздыхала по парню своей подруги, на первом курсе в университете она была одной из девушек красавца старшекурсника, потом встречалась с женатым молодым преподавателем, разрыв с которым Го переживала особенно болезненно, а теперь вот она любовница своего бывшего клиента, музыкального продюсера, брутального сердцееда Сон Мино. Да, и он тоже женат.       Но на этот раз всё иначе, потому что Мино обязательно разведётся. Последние четыре месяца Чжунхи засыпает и просыпается с этой мыслью, она внимательно наблюдает за мужчиной, хватается за любую насмешку или пренебрежительное слово в адрес жены, греет душу тем, как Мино игнорирует входящие звонки или сообщения, а если и поднимает трубку, то говорит с Хеджин (именно так зовут супругу Мино) холодно, практически «на отвали». Чжунхи дышит этими крупицами надежды, а когда Сон в порыве страсти осыпает Го признаниями в любви, девушка чуть ли не задыхается от переполняющих эмоций.       Они точно разведутся. Однажды Мино, изрядно выпив, ввалился в дом Го Чжун Хи и сказал, что Хеджин изменяет ему. «Эта дранная потаскушка, — с трудом волоча языком начал Сон, — трахается с каким-то мужиком, которому уже за сорок. Лживая тварь… Она клялась мне, что никогда не будет изменять!» Странно, конечно, было слышать эти слова от человека, у которого самого есть любовница, но Чжунхи было плевать. В тот вечер она чувствовала, будто бы приблизилась на шаг к тому, чтобы однажды стать для Мино единственной. Теперь совсем скоро, думала Чжунхи.       Совсем.       После того дня Го ждала, когда Сон скажет, что он подал на развод, ведь теперь у него были не просто претензии, а целый повод для расставания, вот только время шло, а кольцо с пальца Мино не исчезало. Хеджин всё также звонит и пишет сообщения своему законному супругу , спрашивая, где он и что делает, а Сон всё также то игнорирует, то холодно отвечает. Один раз Чжунхи не выдержала и спросила, продолжает ли Хеджин изменять ему, на что Мино ничего не ответил. Он продолжил курить, смотря в окно на играющий в свете фонарей и ярких вывесок Сеул, а потом начал вслух перечислять дела на следующий день. Больше Чжунхи не пыталась заводить разговор о супруге Сон и вернулась к тем песчинкам надежды, которые она так трепетно собирала каждое их с Мино свидание.       Они обязательно разведутся.       Обязательно.       Чжунхи просыпается от подступившего приступа кашля. Грудная клетка болезненно ноет, горло нещадно першит, голова, кажется, рассыпается на миллион осколков от любого резкого движения. Всё-таки ноябрьская простуда оказалась сильнее маленькой худощавой девушки с короткой стрижкой и грустными карими глазами. Даже витамины, которые Го усиленно принимает каждую осень и весну, так и не улучшают её иммунитет вопреки всевозможным гарантиям врачей и фармацевтов, а теперь, когда уже второй день подряд держится температура тридцать восемь и три, Чжунхи всё бы отдала, чтобы на месте бессмысленных витаминов оказалось обычное жаропонижающее и таблетки от кашля.       Го поднимает со светло-серого ворсистого коврика телефон. Семь вечера. Ноль пропущенных вызовов. Ноль сообщений. Чжунхи уже на автомате нажимает зелёную трубку на экране, потом проводит пальцем по имени «Мино» и прикладывает телефон к уху. Вместо гудков оператор мобильной связи сообщает, что абонент в данный момент недоступен, и девушка, закрывая глаза, поджимает губы. Мино обещал привезти лекарства ещё в обед. В два. А сейчас семь.       Чжунхи и рада бы побыть принципиальной дамочкой, которая даже в ущерб себе сделает всё, чтобы потом сполна обвинить своего нерадивого «заботливого» мужчину в безответственности и чёрствости, но Го уже просто не может выносить жар и болезненно звонкий кашель. Чжунхи, с трудом поднявшись с дивана, надевает первый попавшийся под руку свитер и джинсы, обувается, кутается в парку, обвязывается шерстяным шарфом, натягивает на голову капюшон, кладёт в карман кошелёк и отправляется в аптеку за спасительными лекарствами. Кто о ней ещё позаботится?       Стоит Чжунхи выйти из подъезда, как её тут же встречает промозглый ветер, который так и норовит разогнать всех по домам. Что люди забыли на улице в такую погоду? Почему им на месте не сидится? Чжунхи даже не вставала бы с дивана, если бы только Мино приехал. Может, он купил бы ей по дороге фруктов, чтобы заедать ими горькие лекарства? Чжунхи затрудняется ответить, но внутри кто-то шепчет предательское «нет», и девушка только выше натягивает шарф, закрывая им почти половину лица. Впрочем, сейчас это всего лишь мысли, у которых нет никакого значения. Мино не привёз ни лекарства, ни фрукты, а Чжунхи уже на ватных ногах переступает порог аптеки. К счастью, далеко идти не надо было, но в таком состоянии для Го даже несколько шагов кажутся километрами.       — Жаропонижающее, пожалуйста. И таблетки от кашля. С прополисом.       Молоденькая фармацевт быстро обслуживает Чжунхи и желает скорейшего выздоровления, на что Го слабо улыбается в знак благодарности и, забрав лекарства, выходит из аптеки. Чжунхи чувствует себя настолько усталой, будто бы только что пробежала марафон. Ей смертельно хочется хоть на минуту присесть, но поблизости нет ни единой скамейки и даже остановки, поэтому Чжунхи, собравшись с последними силами, отправляется в сторону дома, правда, не так быстро как хотелось бы. Головокружение даёт о себе знать тут же, как только Го пытается ускорить шаг.       — Надо было ехать на такси, — бормочет себе под нос Чжунхи, и как только холодный воздух попадает в горло, девушка заходится новым приступом кашля, к счастью, не столь долгим.       Го быстренько достаёт из пакета коробочку с таблетками, открывает её и отправляет спасительное средство в рот. Не проходит и минуты, как Чжунхи чувствует облегчение и кладёт упаковку обратно в пакет.       Под гул осеннего ветра, гоняющего мокрые рваные листья, Чжунхи решает вернуться домой немного другим путём, по менее оживлённой улице. Она переходит пешеходный переход, ныряет в узкую подворотню и уже через несколько метров оказывается на тихой улочке, на которой из публичных мест находится только маленький ресторанчик, в котором они один раз ужинали с Мино. Тот вечер был очень волнительным для Чжунхи, ведь Сон в лучших традициях жанра никуда не водил свою любовницу, чтобы не быть пойманным с поличным. Что нашло на Мино в тот раз, Го до сих пор затрудняется ответить. Чжунхи просто радовалась возможности провести вечер с Мино где-то помимо её квартиры или офиса (да, туда Сон тоже пару раз заглядывал). Воспоминания вызывают на лице Го улыбку, и девушка даже на миг останавливается у окна. Пока она пытается найти глазами столик, за которым они тогда сидели с Мино, её взгляд останавливается на знакомом мужском силуэте, и сердце Чжунхи замирает. Мино. Это точно он. Вместе с Хеджин. Это точно она. Та самая светловолосая красавица, которую однажды Го случайно увидела в телефоне Мино. Ей хорошо запомнились те роскошные локоны и ярко-красная помада, которая так подходила её пухленьким губам. А теперь эти пухленькие губы кокетливо улыбаются, а красные ноготки аккуратно заправляют за ухо светлые локоны. Чжунхи сильнее прижимает к себе пакет с лекарствами. Она не видит лица Мино, но уверена, что Сон счастлив. Как никогда. Го сглатывает вставший в горле ком и отводит взгляд от витрины.       Они должны были развестись, а не сидеть в ресторане, наслаждаясь компанией друг друга. Они должны ругаться. Они должны проклинать друг друга. Хеджин должна сейчас валяться в постели своего любовника, а Мино должен был приехать с лекарствами и фруктами к Чжунхи. Вот так всё должно быть. Вот так.       Шаг. Второй. Быстрее. Вопреки головокружению.       Чжунхи не помнит, как добирается до дома. Просто в какой-то момент Го падает на диван, захлёбываясь слезами обиды и жалости к себе. Всегда вторая. Всегда одна. Всегда «запасной вариант». Всегда сама по себе. Никто не бросит ради Чжунхи все свои дела. Никому нет до неё дела. Ни один мужчина не пойдёт ради Го на подвиг. Ни один мужчина не бросит свою жену, даже если она будет открыто изменять, ради Чжунхи. Никто.       Всегда вторая. Всегда есть кто-то важнее неё.       За все тридцать лет своей жизни Чжунхи так ни разу и не почувствовала, каково это быть по-настоящему любимой и единственной.