Сой искренне любила Йоруичи. И тот факт, что они теперь не вместе, ничуть её чувств не ослаблял. Как и не ослаблял нелюбви к Урахаре. Чего уж скрывать, Сой ревновала Йоруичи к нему. Слова Шихоин о том, что они друзья и родные друг другу люди, но любит она Сой, ревности нисколько не унимали. Киске раньше, ещё до неё, был любовником Йоруичи, и это было достаточной причиной для всех негативных эмоций в его адрес. Но всё же настоящий удар стоило ждать вовсе не от него, а от совсем другого, не знакомого ей до этого, мужчины по имени Койот Старрк. И, что больнее всего, от самой Шихоин. Сой казалось, что они счастливы, что между ними всё хорошо и чувства крепки и надёжны. Но в один не прекрасный день Йоруичи сказала, что у неё есть другой, что она хочет быть с ним. И всё. И весь привычный счастливый мир в секунду перевернулся. А жизнь продолжалась. И в душе Сой всё ещё теплилась мечта, что однажды она вновь будет вместе с любимой. Однако же, несмотря на эту надежду, что-то в жизни надо было менять, чтобы почувствовать глоток свежего воздуха, чтобы доказать хотя бы самой себе что она действительно чего-то стоит. Поэтому Сой сменила работу и подстриглась. Так что теперь она работала в городском суде помощником судьи, а с её головы исчезли такие привычные косички. Это действительно помогло, и какое-то время Сой была вполне довольна. А потом наступил день развода Старрка и Тии. Сюрпризом это событие для неё не стало, всё-таки работа обязывала знать о предстоящих судебных заседаниях, да и Йоруичи говорила, что вскоре этот развод должен случиться. Но один вид огорчённой Тии и не менее огорчённого Койота с новой силой разбередил все её переживания. Хуже всего было то, что Старрк не был мерзавцем, он осознавал свою вину перед бывшей супругой, и возможно, даже перед Сой, не отказывался от выплаты компенсации и алиментов, и просил лишь о возможности видеться с дочерью.
На сердце Сой словно кошки скребли, и до конца рабочего дня она находилась в весьма скверном настроении. Стоило стрелке на часах показать заветные шесть часов вечера, и Фон сорвалась с рабочего места, хотя до этого легко могла задержаться на час, а то и дольше. Домой ей категорически не хотелось, показалось, что привычная и уютная квартирка с коллекцией плюшевых чёрных кошек на полках будет давить, покажется клеткой не хуже той, в которой держали преступников. Некоторое время Сой просто каталась по городу, а потом остановилась у ночного клуба. Он уже был открыт и люди там наверняка были. И у Сой появилась совершенно не свойственная ей идея «напиться и забыться». Причин, чтобы вместо этого отправиться домой, заварить себе чаю и отдохнуть, вдруг не нашлось. Поэтому Сой вошла в ночной клуб и, оглядевшись, направилась к барной стойке.
На танцполе вовсю отрывался парень с волосами, выкрашенными в голубой. На его лице словно застыло выражение лихого веселья, а сам танец граничил между абсолютным непопаданием в ритм, стилем «пьяного мастера» и эротическим танцем. Девушкам, танцующим рядом, он явно нравился, но Сой явно не была поклонницей таких отвязных и, возможно, накурившихся джентльменов. А этот явно попробовал чего-то бодрящего дух и тело. Недовольно поморщившись, Фон уселась на высокий барный стул, раздумывая, чего бы такого заказать.
- Позвольте вас угостить, - сидящий рядом блондин обворожительно улыбнулся Сой.
- Ну, попробуйте, - Сой взглянула на неожиданного собеседника. Не похож на Урахару, Старрка и того ужаленного на танцполе… Что ж. Это определённо плюс. Можно и перекинуться парой фраз.
- И что же пожелает прекрасная леди? – спросил незнакомец.
- Что-нибудь на ваш вкус. Только не слишком крепкое, - ответила Фон.
- Хорошо, - кивнул блондин и обратился к бармену, - Клубничный дайкири для девушки, - а затем вновь обратился к Сой. – Как же вас зовут?
- Сой, - коротко ответила она, почему-то не произнеся никаких вежливых «сан» и им подобное, что приличествовало бы в разговоре с незнакомым человеком.
- А я Роуз. И я невероятно рад знакомству.
Бармен уже успел сделать коктейль и теперь поставил его перед Сой. Она попробовала напиток, который оказался весьма приятным на вкус, а затем ответила Роузу:
- И я рада.
Роуз оказался интересным собеседником, галантным мужчиной и владельцем этого ночного клуба.
-Я хотел бы заниматься высоким искусством, но это теперь, увы, не приносит должной прибыли. Поэтому занимаюсь бизнесом. Но это дало мне возможность встретить тебя. Так что я просто невероятно доволен.
Всё происходило плавно и как-то само собой. Комплименты лились из уст Роуза словно сладкая патока, обволакивали, привораживали, обольщали. И несмотря на то, что было абсолютно очевидно, что продолжить встречу он хотел бы уже наедине, Сой всё равно не отталкивала его. Словно внутри неё что-то щёлкнуло, переменилось. Захотелось на предательство ответить предательством, пусть и до этого в итоге никому не будет дела. Поэтому на вопрос Роуза:
- Поедем ко мне? – она ответила утвердительным:
- Да.
***
Сой спокойно разулась и спокойно прошла в гостиную. Роуз прошёл следом и включил свет. После подошёл к Сой, которая стояла к нему спиной, и поцеловал её в шею. Она вздрогнула, но не отпрянула. Если решилась, то надо было идти до конца. Поэтому Фон повернулась лицом к Роузу и, притянув его к себе за лацканы пиджака, поцеловала в губы. Поцелуй длился долго и Роуз и Сой отстранились друг от друга только когда стало не хватать воздуха, сделали по глотку воздуха, а затем вновь прильнули друг к другу.
Фон не чувствовала любви к Оторибаши, и отношения между ними наверняка закончатся одной этой ночью и не будут иметь продолжения. Но страсть всё же захлестнула её, словно нежданное-негаданное цунами. Вдруг стало совсем не до проблем, не до остальных людей. Хотелось просто быть с этим мужчиной, и было чертовски неважно, что утром она может об этом сильно пожалеть.
Сначала ласки через одежду, которая вскоре стала слишком лишней, которую Роуз и Сой без всяких раздумий стягивали друг с друга, прижимались друг к другу так, словно от этого зависела их жизнь. Усадив Фон на низкий столик, Оторибаши продолжил ласкать и целовать её, постепенно опускаясь губами всё ниже. Стянув с неё трусики, он приник губами к её лону, целуя и лаская языком чувствительную кожу. Сой резко выдохнула и запустила руку в волосы Роуза, словно направляя его. То, что он творил своим языком, было поистине волшебным, и когда сдерживаться стало невозможно, с губ Фон стали слетать стоны удовольствия. А Оторибаши, казалось, дразнил любовницу, изводил в сладкой неге, доводил до самого настоящего неподдельного наслаждения. А когда Сой наконец испытала оргазм, встал с колен и поцеловал её в губы.
- Я тоже хочу… проговорила Сой, когда поцелуй прервался, и принялась рукой ласкать член Роуза.
Роуз и Сой переместились на пол, устроившись на белом пушистом ковре. Фон ласкала член и яички любовника языком, посасывала, целовала, брала как можно глубже в рот. И действительно получала удовольствие, понимая, что Оторибаши сейчас хорошо благодаря ей, что в этот конкретный момент он зависит от неё. Роуз кончил Сой в рот, она проглотила, облизнула губы и легла рядышком с ним. Тот положил ладонь на её грудь и принялся ласково поглаживать. Желание вновь разгоралось в Роузе и Сой, того, что уже случилось, им было мало, они хотели продолжения. И вот они опять прильнули друг к другу так близко, как только могли, соприкасаясь обнажёнными телами, вновь упивались друг другом.
Сой была чертовски возбуждена, и когда член Роуза скользнул в её лоно, выгнулась навстречу любовнику, глотала ртом воздух, задыхаясь от переполнявшего её наслаждения, тонула в захлестнувших её ощущениях.
- Да, да, да… - единственное, что срывалось с губ Фон, но и этого было достаточно, чтобы понять, насколько ей хорошо.
***
После Роуз и Сой перешли в спальню. Насладившись друг другом снова, уже в постели, любовники заснули. А утром, минут за десять до того, как должен был прозвенеть будильник, у Оторибаши зазвонил мобильный.
- И тебе доброго утра, Старрк, - проговорил в трубку сонный Роуз. – Почему так рано? Что там у тебя случилось?
Находившаяся до этого в полудрёме Сой проснулась моментально. Слишком уж знакомой показалась эта фамилия «Старрк». Слишком многое этот человек изменил в её жизни. Слишком стало ясно, что ничего ещё в её душе и сердце не закончилось.
