***
А вот утро Донхэ вышло далеко не таким спокойным, блаженным и милым, как у Хёкджэ и его племянников. С момента поступления в Академию и переезда в общежитие Донхэ уже практически привык к одиночеству и спокойной размеренной предсказуемости своих будней, поэтому начало сегодняшнего дня далось ему с очень и очень большим трудом. Готовка, подъем и сборы детей в школу – все это было для юного эльфа, закаленного суровой школой старшего брата в многодетной семье, относительно простым заданием, но вот то, что это нужно было делать в постоянном присутствии Ли Хёкджэ, который практически все утро неотступно следил за юным эльфом, постоянно сбивая его с боевого настроя и мыслей, – вот что было настоящим адом. Теперь Донхэ прекрасно знал это. Ведь из-за Хёкджэ и его чертовых обжигающих взглядов, от которых Донхэ пробирали предательские слабость и дрожь, он уже успел разбить две тарелки и превратить один стакан в чудесный тропический кактус, усыпанный цветами, подозрительно похожими на те, что были нарисованы на этом стакане. Но ладно посуда – это полбеды. Донхэ до сих пор не смог понять, как вышло так, что он умудрился превратить в огромные мексиканские кактусы (так похожие на те, что обычно любит рисовать в своих мультиках компания Disney) два чудесных горшка с гортензиями, стоявших на улице, прямо по бокам у входной двери, но еще большим чудом было то, что Донхэ удалось спрятать их прежде, чем кто-либо из членов семейства Ли заметил это чудесное преображение, вот только каких усилий это стоило самому Донхэ… кажется, об этом ему следовало промолчать. Он, как и любой выросший в малонаселенной местности эльф страдал острой формой топографического кретинизма, конечно же, снова умудрился заблудиться по дороге домой из школы двойняшек и едва-едва нашел нужный дом, с обреченностью думая, что это лишь начало всего «веселья». Но последней каплей в чашу воистину чудесного настроения Донхэ стал жуткий нагоняй от куратора, который позвонил узнать, как продвигаются дела подопечного и с ужасом выяснил, что тот еще даже не приступил к своим самым что ни на есть прямым и важным обязанностям – привнесению духа Рождества в дом и жизнь Ли Хёкджэ. Выслушав почти часовую нотацию от наставника и к концу едва-едва сдерживающий слезы, Донхэ чуть не выбросил проклятый телефон прямо в окно, а затем на полной скорости рванул на кухню, где в холодильнике, на второй полке в самом дальнем углу, стояла найденная им вчера и припрятанная на всякий, очень стрессовый случай баночка с кленовым сиропом, которая весьма и весьма пригодилась ему сейчас, с легкостью успокоив юного эльфа и его расстроенные чувства. И когда Донхэ закончил с ней, то все стало настолько хорошо, что он даже подумал о том, что его наставник, возможно, прав и что ему наконец-то пора приступать к своему заданию по практике и еще более плотно заняться планом по обольщению Ли Хёкджэ, ведь, в конце концов, времени у него осталось не так много – всего восемнадцать с половиной дней, и их следовало использовать по максимуму. Поэтому, полный твердой решимости и возрожденного кленовым сиропом оптимизма, Донхэ приступил к первому пункту плана, указанному в методическом пособии, а именно к рождественскому календарю и поиску рождественских украшений, которые наверняка должны быть в доме, где есть дети, вот только боевой пыл Донхэ заметно угас, стоило ему только войти в гостиную и увидеть, что он в расстроенных чувствах умудрился сотворить с огромной висящей под потолком люстрой, и если саму люстру… ей наверняка с легкостью можно было найти и купить в Интернете замену, то вот как выдрать из потолка огромный вросший в него кактус – Донхэ пока не имел ни малейшего представления…Глава 9
16 ноября 2016 г. в 19:32
– Мистер Ли, мистер Ли, вы закончили с медиапланом? Маркетологи господина Кана уже оборвали нам с утра все телефоны, – стоило только Хёкджэ переступить порог своего кабинета и едва-едва направиться к заваленному бумагами, проектами, распечатками презентаций и образцов рекламной продукции столу, как в его кабинет ворвался рыжим долговязым китайским вихрем его неизменный соратник и помощник – Чжоу Ми, уже давно заменивший Хёкджэ и правую, и левую руку и иногда, кажется, даже голову.
– Да-да, всю ночь над ним просидел, сейчас, минутку, – недовольно скривился мужчина и, наконец-то добравшись до своего любимого кресла, блаженно рухнул в него, мечтая лишь об одном – еще о двадцати минутах сна, которых сегодня так не хватило ему. Хотя Хёкджэ, безусловно, не мог не признать, что появление Донхэ в их доме значительно облегчило ему жизнь. Мало того, что у него была чудесная возможности встать на целый час позже, так ему еще не нужно было ни заниматься готовкой завтрака и школьных ланчей, ни будить двойняшек и собирать их в школу, ведь все это делал ураганом носящийся по дому Донхэ, который, кажется, успевал быть всегда и повсюду. И все, что оставалось Хёкджэ, – лишь наблюдать за этой утренней суетой со стороны, наслаждаясь до слипающихся зубов сладким кофе и восхитительными свежеиспеченными кексами. И это было больше, чем просто прекрасно. Но, кажется, он все же уже был слишком стар для того, чтобы работать по ночам, и если еще лет пять назад Хёкджэ мог не спать сутками, зависнув над очередным проектом, то сейчас… Да уж, старость подкралась незаметно.
Усмехнувшись собственным мыслям, Хёкджэ под нетерпеливым взглядом помощника достал из портфеля толстую черную папку, в которую были собраны его лучшие идеи по рекламе крупнейшей кондитерской фабрики в стране накануне Рождества, и протянул ее едва ли не приплясывающему на месте от нетерпения Чжоу Ми:
– Вот печатный, электронный вариант сейчас скину тебе на почту. Только, прежде чем пересылать им, просмотри еще раз свежим взглядом, а то мало ли… – поджал губы Хёкджэ и, глядя на медленно растягивающего губы в ехидной улыбке Чжоу Ми, не выдержал и тоже сначала широко улыбнулся, а затем расхохотался, вспомнив, как они три года назад не только умудрились отдать в печать, но развесить по всему городу рекламные щиты клиента, чей продукт был одобрен «ведущими специалистами Министерства здравоохренения». Ох и устроил же им тогда разнос заказчик, сам не понявший своего счастья и получивший уникальный шанс засветиться из-за невнимательности своих горе-маркетологов не только во всех социальных сетях и на новостных порталах, но даже в национальных новостях, получив гораздо больше рекламного времени и рекламных площадок, чем позволял его бюджет. Жаль только, что сам заказчик этого все равно не понял и стребовал с агентства огромную компенсацию за нанесенный бренду и имиджу компании ущерб, которая вогнала Хёкджэ и все его только начавшее вставать на ноги агентство в такой глубокий кризис, что им едва-едва удалось выкарабкаться из него и выйти в окончательный и бесповоротный плюс лишь спустя два года после произошедшего. Зато теперь в их компании до предела внимательно и дотошно относились к каждому рекламному макету, который на пути от идеи в голове креатора до размещения проходил минимум полсотни самых тщательных проверок.
– Разумеется, мистер Ли, – отсмеявшись и забрав из рук Хёкджэ папку с документами, с улыбкой поклонился боссу Чжоу Ми, который, несмотря на все просьбы Хёкджэ и многолетнее знакомство, уже давно переросшее в дружбу, все еще продолжал свято соблюдать на работе все формальности, четко разделяя границы рабочей и частной жизни во избежание лишних недоразумений. И на самом деле это была еще одна причина, по которой Хёкджэ так сильно любил китайца и безоговорочно доверял ему.
– А что они сказали по поводу остальных идей? – на всякий случай решил уточнить Хёкджэ, хотя он, кажется, и так прекрасно знал ответ на свой вопрос, и мгновенно скисшее лицо Чжоу Ми лишь подтвердило его догадки.
– Им не понравилась концепция рекламного ролика по сиропу. И отобранные модели. Он сказал, цитирую дословно, – скривился Чжоу Ми, до невозможности достоверно передразнивая их самого жуткого на текущий момент заказчика – высокого, болезненно худого пожилого мужчину, по внешнему виду которого ни за что нельзя было сказать, что это владелец кондитерской фабрики, точно так же, как было невозможно угодить ему в чем-либо с первого раза, да и, собственно говоря, со второго и третьего тоже: – Это выглядит слишком банально и пошло и совершенно не вписывается в изначально предложенную вами концепцию рекламной кампании. Нам нужна искрящаяся невинность, по-детски искренняя любовь к сладостям – настолько сильная, чтобы она завораживала детей и заставляла их просить у родителей именно наши сладости, ну и немного сексуальности для взрослых. А то, что предложили вы… Эти размазывающие по голой груди кленовый сироп девицы не вызывают у меня ничего, кроме приступа рвоты, – еще сильнее скривился Чжоу Ми и изобразил для наглядности рвотный позыв, вот только… сейчас им с Хёкджэ было совершенно не смешно, ведь это была уже 17-я переделка рекламного ролика, 17-й сюжет и 17-я модель, которую отверг их заказчик, и, кажется, еще одного раза их креативный и кастинг-отделы уже просто не выдержат.
– Можешь принести мне все сценарии и портфолио всех моделей, что мы отбирали для них? И пригласи ко мне Сонмина, скажи, пусть сделает подборку по противоположным типажам среди самых невостребованных моделей за последние два года, – нахмурившись, Хёкджэ посмотрел на Чжоу Ми, думая, что уже давно с удовольствием послал бы этого наглого высокомерного придурка ко всем чертям, но его рекламный бюджет и проект подобного масштаба должны были стать для них шагом на новый уровень, поэтому… Хёкджэ не собирался сдаваться так просто и пообещал себе, что сделает все, чтобы закрыть этот заказ.
– Это все? – на всякий случай уточнил Чжоу Ми и, дождавшись утвердительного кивка от задумавшегося о чем-то своем босса, собирался уже было выпорхнуть из кабинета, чтобы заняться своими делами, но, будучи уже на пороге, вспомнил о еще одном вопросе: – Кстати, мистер Ли… – обернувшись к боссу, не сдержал ехидной улыбки парень, которого невероятно забавляла вся эта неразбериха с нянями, но, кажется, вчерашний экземпляр умудрился дать фору всем своим предшественникам, ведь он только при Чжоу Ми успел позвонить Хёкджэ раз двадцать, а если учесть, что они с Чжоу Ми провели вчера не так много времени вместе, то… Неужели найти нормальную няню и правда настолько сложно? Хотя… Мими сам вчера обзвонил больше десятка агентств по найму персонала, и результат был действительно плачевным, и это был еще один веский довод в список аргументов, почему им совершенно точно не стоит заводить детей, для его пока только воображаемой девушки.
– Что такое? – нахмурившись, посмотрел на помощника Хёкджэ, пытаясь вспомнить, что он мог выпустить из виду, хотя, кажется, у них, как всегда, все шло по плану. Кроме рекламы этого чертового кленового сиропа, разумеется.
– Как там у вас дела дома? Ну… с новой няней? Мне продолжать поиски? – вопросительно посмотрел на босса усилием воли согнавший совершенно не соответствующую случаю улыбку Чжоу Ми, вовсе не интересующийся у друга, все ли у него в порядке дома, а лишь подтверждающий очередной пункт в своем списке дел у начальника.
– Нет, не нужно. Донхэ меня полностью устраивает, – спокойно кивнул Хёкджэ, едва-едва сдерживая улыбку, и бросил косой взгляд на телефон, молчащий поразительно долгое время, по крайней мере, по сравнению со вчерашним днем, и тот, словно почувствовав взгляд своего хозяина, мгновенно разразился звонкой трелью, разумеется, мигая на зажегшемся дисплее именем их нового няня, который, судя по всему, был весьма и весьма легок на помине и совсем не стеснялся звонить своим нанимателям по любому, даже самому пустяковому вопросу, но… с другой стороны, может, оно было и к лучшему? Ведь так Хёкджэ постоянно будет знать, что происходит у него дома и чем занят Донхэ и дети? В любое время дня и ночи. И это, наверное, было даже несколько лучше блаженного счастливого неведения, хотя спустя три часа и двадцать семь звонков Донхэ Хёкджэ все же предпочел именно его…