Кактус эльфу не помеха, или С Рождеством, мистер Ли!

Проводив племянников Ли Хёкджэ в школу и умудрившись целых два раза заблудиться по дороге назад, тяжело дышащий и едва-едва держащий себя в руках Донхэ все-таки добрался до своего нового дома (пусть и всего на 20 дней, но все же…), и, попав ключом в замочную скважину лишь с третьей попытки, шумно ввалился в уже знакомую прихожую, и, аккуратно закрыв двери, обессилено сполз вниз по стене, отчаянно пытаясь отдышаться и прийти в чувство. Наверное, со стороны могло показаться, что сегодня утром Донхэ был как никогда спокоен, сосредоточен и профессионален – как истинный опытный вестник, уже много лет разносящий дух Рождества среди людей и выполняющий далеко не первую свою миссию, но кто бы знал, как много усилий пришлось приложить юному эльфу, чтобы хотя бы со стороны выглядеть так и не завалить свою практику в первые пять минут после ее официального начала. Особенно когда… особенно когда он впервые в жизни увидел этого самого Ли Хёкджэ, свою отчаянно не желающую верить в Рождество и проникаться рождественским духом цель, вживую. Усталый, худой, бледный, со встрепанными черными волосами, одетый в так модные среди людей черные джинсы и простую белую рубашку Ли Хёкджэ вполне мог бы сойти за обычного человека, которых на этой планете, насколько помнил Донхэ, несколько миллиардов, если бы не… глаза. Его глаза. Слишком яркие и слишком выразительные глаза, в которые Донхэ умудрился провалиться с самого первого взгляда, захлебнувшись в собственном безграничном восторге и слепом обожании, с отчаянием понимая, что ему уже не выбраться из этого омута. Никогда. Ведь все эльфы на этой планете были однолюбами. И эльфы Санты, разумеется, не были исключением. Об их историях любви и об этом святом чувстве, посещающем их сердца всего раз в жизни и навсегда остающемся там, было написано великое множество книг, сложено бесконечное количество стихов, поэм и писем, поэтому Донхэ сразу узнал его. Вот только… почему-то оно было далеко не так прекрасно, и… разве мог эльф влюбиться в человека? Кажется, Донхэ читал пару подобных историй, но… не помнил ни одной со счастливым концом. И спросить об этом ему сейчас было совершенно не у кого… Разве что написать маме, но, скорее всего, она расстроится еще сильнее, если узнает, что ее невезучий старший сын ко всему прочему еще и умудрился влюбиться в человека. В мужчину. Нет, Донхэ ничуть не смущала половая принадлежность Ли Хёкджэ, ведь эльфы от природы были бисексуальными и такие отношения считались вполне себе нормальными, но… Донхэ всегда мечтал о том, что его второй будет девушка. Симпатичная эльфочка из мастерской Санты с красивыми зелеными глазами и мягким, похожим на перезвон бубенчиков голосом, и тут… человек. Да еще и так отчаянно ненавидящий Рождество и все, что связано с ним, а значит, уже подсознательно ненавидящий и Донхэ. Ну кто бы сомневался, что ему не повезет даже в этом… Все говорят, что любовь – это такое счастье и самое прекрасное чувство в мире, но Донхэ уже в самую первую секунду своей влюбленности понял, что это совершенно не так и что эти чувства скорее похожи на пыльный тяжелый мешок, который случайно упал на тебя в кладовке с самой верхней полки, больно огрев по затылку, и ты… ты смотришь на него и совершенно не понимаешь, что с ним стоит делать – то ли выбросить, то ли закинуть на место, то ли открыть и посмотреть, что же там есть. Вот только в этот раз у Донхэ совсем не было выбора, потому что все эльфы прекрасно знали, что если вдруг случится так, что любовь всей их жизни погибнет или по каким-то жутким причинам окажется невзаимной, то… это даже хуже смертельной болезни, ведь эта любовь разъедает душу и сердце эльфа изнутри, разрушая его ауру и истончая его магию, с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой и с каждой секундой все быстрее и быстрее, пока в один прекрасный момент магия в эльфе не исчезает окончательно и он не исчезает вместе с ней из этого мира, ведь они, как и все волшебные создания, существуют лишь до того момента, пока в них есть хотя бы капля магии, иначе… Именно поэтому невзаимная любовь была для всех них всегда намного страшнее смертельной болезни. И, конечно же, Донхэ умудрился ей заболеть. Как и леденцовой лихорадкой столетие назад, и жутким снежным гриппом, да что уж там, он даже умудрился подхватить елочный лишай, которым до него не болел никто уже несколько тысячелетий. И вот безответная любовь… Хотя… кто сказал, что она будет безответной? Да, Ли Хёкджэ – человек и, конечно же, как и любой человек, ветренен и не подчиняется законам эльфийской жизни, но любовь… любовь – это же в любом случае самый сильный и самый взаимный в этом мире магический процесс, и вполне возможно, что если Донхэ постарается, то он вполне может сделать так… чтобы этот человек влюбился в него? И пусть эта идея даже в его голове звучала да и выглядела жутко неправдоподобно и нелепо, но попытаться определенно стоило. К тому же у Донхэ не было выбора, так что… можно считать, что к его практике добавилось еще одно задание. Жизненно важное, которой, как оказалось, было намного важнее, чем вся эта практика и… крути ни крути, а Донхэ придется справляться с ним. Любыми доступными ему методами, будь то «12 секретов соблазнения человека» – популярная статья, которую он нашел по первой же ссылке в Интернете, совершенно не постеснявшись влезть в кабинет Ли Хёкджэ и воспользоваться его компьютером (с которым он прекрасно умел обращаться, как и любой продвинутый современный эльф), или приворотные зелья, которые так прекрасно варила его бабушка, обожавшая своего старшего внука, вот только зелья и заклинания Донхэ решил оставить на самый крайний случай, а пока попытать счастья обычными эльфийскими и человеческими методами, информации о которых, слава богу, было бессчетное количество в Гугле. Поэтому, с присущим лишь рождественским эльфам оптимизмом, Донхэ выписал в свой карманный блокнот (тот самый, где уже были записаны самые лучшие и самые проверенные рекомендации по привнесению рождественского духа в человеческую жизнь и привитию человеку любви к этому чудесному празднику) самые лучшие из них, поражаясь собственной рациональности, рассудительности и практичности, и решил, что сегодня же начнет претворять эти чудесные рекомендации в жизнь. Да и, в конце концов, у него есть еще целых 19 с половиной чудесных предрождественских дней, за которые можно заставить даже двух пней влюбиться друг в друга, что уж говорить про человека и уже души не чающего в нем эльфа, ведь… чем больше Донхэ думал об этом Ли Хёкджэ и чем больше вспоминал его, тем сильнее становилось внутри него это теплое, восторженно-дрожащее чувство в солнечном сплетении, от которого сбивались пульс и дыхание и темнело перед глазами, а сила… Донхэ было страшно даже представить, в какой бурлящий водоворот превращалась его магия, стоило ему лишь мысленно произнести имя этого человека, звучащее для него намного лучше даже самого прекрасного рождественского гимна в этом мире. А что уж с ней будет, когда у Донхэ появится возможность коснуться своего человека? А что уж будет с ним самим, если Ли Хёкджэ дотронется до него хотя бы кончиком одного пальца… От одной мысли об этом по телу Донхэ пробежала сладкая дрожь, а ведь о большем… о большем он не мог позволить себе даже подумать, мгновенно смущаясь и чувствуя, как краснеют кончики тщательно трансформированных в человеческие ушей и щеки. Да, кажется, и все лицо. Но, боже, каким приятным было это смущение! Ведь в нем не было ни капли стыда, а лишь небольшой страх перед неизведанным и жуткое желание попробовать что-то новое, до невозможности приятное и, кажется, и правда теперь жизненно необходимое для Донхэ. Смертельно больного и смертельно влюбленного в простого человека, которого он видел всего два раза в своей жизни, да и то один из них всего лишь на фото, но… теперь у него хотя бы есть возможность видеть объект своего обожания каждый день и, более того, жить с ним под одной крышей, а это, если верить всем тем статьям, что Донхэ нашел в Интернете, – уже половина успеха, ну а вторая… Вторую он начнет воплощать в жизнь. Причем прямо сейчас. Достав из кармана новой, жутко удобной и жутко теплой куртки, купленной вчера в самом настоящем человеческом магазине вместе с Джуном и на удивление оказавшейся даже лучше, чем его любимое модное пальто, точно такой же новенький человеческий смартфон, работающий исключительно на технологиях, без капли магии, Донхэ с удивлением увидел 33 пропущенных вызова от наставника, который с поразительным упорством пытался дозвониться до своего подопечного последние два часа, о чем не преминул тут же самым недовольным тоном сообщить Донхэ, стоило ему только набрать его номер, а затем устроил юному эльфу практически часовой допрос, досконально выясняя, как его приняли в новом доме, поверила ли их цель в тщательно продуманную легенду и как вообще Донхэ думает: удастся ли ему все-таки окрутить этого человека, заставить поверить его в Рождество и полюбить этот праздник, или им обоим уже пора приглядывать новую работу? И Донхэ пришлось еще почти час убеждать Джуна в том, что попробовать перевоспитать Ли Хёкджэ им определенно стоит, тем более что у Донхэ было целых два преимущества перед всеми своими предшественниками: во-первых, племянники Хёкджэ, впервые встречающие Рождество в доме дяди, и… разве может не быть Рождества и рождественского духа в доме, где есть дети? Донхэ был уверен, что Кюхён и Молли с радостью помогут ему, поэтому… им определенно стоило попробовать убедить Ли Хёкджэ в том, что Рождество все же не самый жуткий праздник в его жизни и что есть множество причин любить и отмечать его. А во-вторых… кажется, никто из предшественников Донхэ не был влюблен в Ли Хёкджэ, поэтому… у него был дополнительный стимул растопить сердце этого мужчины, но, пожалуй, о втором стимуле его куратору знать не стоило. Да и вообще никому в этом мире. Кроме самого Донхэ. И, возможно, в перспективе Ли Хёкджэ, от которого сейчас целиком и полностью зависела жизнь Донхэ. В прямом и переносном значении этих слов. Нет, как же все-таки хорошо они придумали вчера вечером с няней! Да, пусть из-за подготовки легенды Донхэ пришлось приступить к своей практике чуть позже, но… теперь у него были вполне законные основания все девятнадцать с половиной дней находиться в этом доме. И это было просто прекрасно. К тому же, имея 14 младших братьев и сестер, Донхэ ничуть не боялся детей и отлично умел справляться с ними. И, конечно же, как и любой рождественский эльф, просто обожал их и с легкостью находил общий язык даже с самыми вредными представителями юного поколения. Да и, честно говоря, работа по дому ничуть не пугала его, ведь чем-чем, а простейшими бытовыми заговорами и заклинаниями Донхэ владел практически в совершенстве: еще в младенчестве его прабабушка – потомственная лесная ведьма – сделала своему правнуку роскошный подарок, заговорив его на подспорье во всех бытовых мелочах, поэтому что-что, а уборка, готовка, стирка и прочие радости ведения домашнего хозяйства не представляли для него ни малейших проблем, так что… это действительно было до невозможности хорошей идеей устроиться на работу в дом к Ли Хёкджэ, да и поискать в Интернете советы по обольщению, честно говоря, тоже. Донхэ вообще удивительно успешно для себя начал эту практику и не собирался останавливаться на достигнутом до победного конца. Вот и сейчас, попрощавшись с наставником, Донхэ решил тут же начать следовать одной из вычитанных в интернете рекомендации по обольщению, показавшейся юному эльфу очень даже правильной и вполне себе уместной, – постоянно напоминать о себе своему избраннику; и если почаще попадаться на глаза Ли Хёкджэ, пока тот был на работе, у Донхэ пока не было возможности, то вот звонить ему каждые полчаса, нет, лучше каждые пятнадцать минут – почему бы и нет? Тем более мужчина сам (пусть и не без напоминания) дал свою визитку и разрешил Донхэ звонить ему по любым вопросам, а этих самых вопросов у юного эльфа скопилось очень и очень много, начиная с того, в какой комнате ему можно обосноваться, и заканчивая тем, где в этом доме лежит инвентарь для уборки, что нужно приготовить на ужин, где спрятаны елочные украшения и нет ли у детей аллергии на какие-нибудь продукты – и это только то, что пришло в голову Донхэ в первую минуту, а если уж подумать получше, то вполне можно найти поводы звонить Ли Хёкджэ не каждые пятнадцать, а каждые пять минут, чтобы потихоньку начать вырабатывать у него привычку к своему голосу и к своим звонкам, а затем уже и зависимость, которая в будущем имеет все шансы перерасти в любовь и спасти Донхэ от неминуемой гибели…