Возможно, это было заложена в голове у Билла ещё с того момента, как он жил с братом нормальной жизнью, ну, как нормальной. Нормальной с виду. Или же это болезнь «старшего брата» или «отличника». Называйте, как хотите, но в голове у Сайфера старшего была главной мысль о том, что он должен быть лучше других и подавать такой же пример брату. Возможно и глупо, но с этим ничего не поделать, ибо так должно было быть, ибо это же была идея Билла сбежать из дома, что не удивительно. А теперь, когда блондину делают выговор, в душе все путается и становится так плохо, что появлялось желание не просто побить кого-то, а стереть с лица земли, как минимум город. Но кто ему позволит? Хранители? Только через свои трупы.
— Пошел нахуй, педофил хренов! — раздраженно кричал Билл и в этот раз, правда его криков никто не слышал, кроме брюнета. Все-таки мир снов дело личное, если в него конечно никто не появлялся в нем внезапно и без приглашений.
— А чем ты лучше меня, убийца недоделанный?! — кричал в ответ брюнет, несильно, но все же ощутимо сжимая шею паренька одной рукой, за что и получал то руками по лицу, то ногами в живот. Поговорить тихо, мирно, спокойно и нормально? В их отношениях нормальным было поорать друг на друга и мысленно вскрыть собеседника пару раз. Диппер всегда считал, что это вина Билла. Билл считал наоборот. Хотя скорее прав здесь был Пайнс.
Ну, разве кто-то мог рассказать Сайферу что такое любовь и как это показывать? Нет, а смысл? Проще вскрыть «любимому» грудь, переломать там все ребра и вырвать сердце. Вот это любовь, да. А все эти ваши поцелуи, обнимашки и прочие нежности были не для Билла. Особенно, когда твой вроде как парень хранитель, который к тому же вроде как бессмертный. Хотя это уже не обговаривалось. Вроде как и не нужно.
У Диппера же были другие взгляды, как и на Билла, так и на из отношения, так и на все остальное. Пайнс любил блондина и ненавидел себя за эту любовь. Ну, серьёзно, что это ещё за отношения? За что же судьба так жестокая к хранителю… Ну, по крайней мере он знал, как заткнуть Билла так, что тот не был против. Всего лишь один поцелуй, а Сайфер уже тает, и превращается в Сайфера, которого видит только Диппер и знает наизусть. Билл всегда ломается в начале, не поддается, пытается вырваться и сбежать, но проходит секунд 10, после чего блондин закрывает глаза, как и сейчас.
Подросток зарывается пальцами в темные волосы хранителя, прижимая тем самым его к себе, параллельно обнимая его за спину. Наверное неправильно, наверное он не такой, наверное так нельзя, но здесь все разрешено и можно. Это же сон.
— Придурок, — тихо шепчет Билл, кусая Диппера напоследок за нижнюю губу. Сказать, что он его бесит — ничего не сказать, ибо Сайфер с удовольствием бы вырвал у Пайнса сердце, если бы оно было. Вместо этого он вырывает сердца у других или просто избивает их, чтобы так, наверное, обратить на себя внимание хранителя. И это всегда срабатывало.
— Возможно, — с довольной ухмылкой произносит в ответ Диппер, после чего отстраняется он Билла, садясь на кровать рядом с ним.
— Так чего тебе? — спокойно произносит Билл, успокоившись, положив руку под голову, смотря в потолок, что сейчас скорее был похож на ночное небо. Спасибо Дипперую
— Что это ещё за выходки, Билл? Весь совет поднят на уши, а ты словно ничего и не знаешь, — с легким беспокойством произнес Диппер, нахмурившись и переведя взгляд на Билла.
— Что? — одно мгновение, и Билл заливается искренним смехом, в котором чувствуется капелька издевки и легкого недопонимания, — Пайнс, ты вообще дурак? Вам там совсем заняться нечем, так вы решили все в педофилов податься, да?
— Сайфер, это блять не шутки! — все же сорвался Диппер, хотя делает это редко. В том-то и плюс шатена, что он умел молчать и терпеть, слушать внимательно и не мешать. Билл что-то же в это нашел, так что ничего плохого в этом не было, если конечно Пайнс младший не срывался. — Пять трупов за день! Пять! Ты понимаешь? Почти каждый пятый час!
— А я что?! — раздраженно крикнул блондин в ответ, приподнявшись на руках, смотря на Пайнса. — Ладно, да, признаюсь. Один из них мой, но у меня была причи…
— Каждый из них твой, Билл и даже не пытайся этого скрыть! Кого бы я не спросил, все говорят: «Сайфер, Сайфер, Билл Сайфер, Сайфер, Билл»
Порой блондину казалось, что у его возлюбленного, если так можно было назвать придурка, сидящего рядом, был особый талант раздражать парня буквально за считанные минуты. А сейчас и вовсе. Подобное обвинение, наверное, было бы приятно слышать, если бы все это действительно было дело рук Билла, но нет. Либо это очередной не смешной прикол Диппера, либо злые игры судьбы, но такое заявление в свою сторону Сайфер принять не мог. Просто не мог.
— Да пошел ты со своими обвинениями, Пайнс! — раздраженно крикнул блондин, с силой ударяя Диппера ногой под ребра, от чего тот, дабы не рухнуть с кровати, быстро встал на ноги, переведя непонимающий, но с нотками злости взгляд, — это не я! Понятия не имею, чем вы там занимаетесь, но сваливать всю вину на меня, только потому что тот мясной мешок похож на меня — нечестно!
— Ты хочешь сказать мне, что все четыре хранителя врут? Сайфер, я не настолько придурок, чтобы верить в такое, — фыркнув, произнес юноша и щелкнул пальцами. Это было последнее, что Билл помнил, после чего проснулся в середине ночи в холодном поту и с желанием перегрызть горло брюнету. Да и вообще желательно всей вселенной.
***
И почему Билл такой? Диппер думал об этом множество раз, но никогда не находил нужного ответа. Первый вариант всегда был прост и типичен. «Потому что». Потому что… что? Потому что он такой? Билл Сайфер. Не звучит как проклятие, но для Пайнса это казалось именно им. С самой их первой встречи Билл предъявил себя как проблему и угрозу. И до сих пор остается ей. Любимой, невыносимой, заклятой проблемой, от которой избавиться было просто невозможно. Диппер бы просто не позволил это сделать, и Билл это прекрасно знает и пользуется этим. Для брюнета жизнь мясных мешков слишком коротка, от чего он и сам не позволяет себе лишний раз распускать руки, но, увы, приходится.
Диппер казалось и сам себе не верит, просто потому что так хотят другие. Он прекрасно знает, чьих рук те несколько трупов, но не может ничего с этим сделать, ибо понижать свой статус хранителя тоже не особо желанное занятие. Ну, а «проблема» Пайнса и скорее всей вселенной так не думала. Почему, если для одного Сайфера Диппер был неким лакомым кусочком, он не может быть им и для другого?
***
— Хей, Сосенка, — послышался протяжный и знакомый казалось бы голос, но была лишь пара проблем. Во-первых, Билл не может находиться здесь и сейчас, ибо лежит дома. А, во-вторых, голос этот был более низким, но Диппер все равно обернулся, дабы проверить свои догадки.
И не зря. Перёд брюнетом стоял Билл. Казалось бы его Билл, но в этом Сайфере прочли все было не так. Волосы и глаза были не привычного ярко жёлтого цвета, а кроваво-красные, хотя на взгляд это не влияло. Такой же как у Билла, когда тот смотрит на Диппера, но этот был другим. Примерно ровесником Пайнса, а ещё и не человеком, что было понятно хранителю с первого взгляда.
— Килл… — совсем тихо произнёс брюнет, но был прерван.
— А я то думал, что и вовсе не встречу тебя теперь. Смотрю не умер. Уже неплохо. Молодец, хвалю, — с нескрываемой издевкой и сарказмом произнёс демон, широкими и быстрыми шагами направившись к хранителю, по лисьи ухмыляясь.
— Тебя здесь никто не ждёт, Сайфер. Вали в свою вселенную, — чуть ли не шипя произнёс Диппер, развернувшись всем корпусом к красноволосому, нахмурившись и не сводя с него взгляд. Мало ли, что этот придурок сделает в эту встречу, так что нужно быть готовым ко всему.
— Ты разбил бы мне сердце, парень, если бы оно у меня было, — в этот момент Килл засмеялся, пропадая из виду, переместившись за спину Пайнса, — а моя версия их вашей вселенной очень даже понравилась тебе, как я посмотрю. А ко мне ты так холоден.
От такого даже брюнет невольно вздрогнул, схватившись за рукоять меча, но был остановлен. Дыхание резко перехватило, а виной этому была рука, что сейчас с силой сжимала горло Диппера.
— Ну, что, Сосенка? Поиграем с тобой? — тихо и протягивая каждую гласную произнёс демон, после чего на его лице появился устрашающий оскал, а все вокруг затянуло мглой.
