I’ve been picking up the pieces of the mess you made
Девушка вышла из кафе, на улице разворачивалась настоящая буря: поднимался ветер, небо застилалось толстым шаром тёмных облаков, лёгкие капли воды, разносясь ветром, попадали прямо в лицо. Вдали слышались редкие громовые раскаты. Элли все еще не отошла от чувства, что это место, будучи совершенно новым для неё, всячески препятствовало движению и губило даже малейшие порывы самоуверенности. Идя по улице в такую погоду, Элисон вспоминала счастливые деньки с её отцом. Однажды они катались на велосипедах недалеко от своего летнего домика. Лёгкий ветерок, милые семейные беседы на сторонние темы, звук шелестящих листьев — всё это делало прогулку поистине уютной и домашней. К сожалению, их настигла плохая погода, и Элисон с отцом спрятались под навесом какого-то заброшенного склада. Им пришлось ожидать окончания дождя несколько часов. В это время отец рассказывал Элли смешные истории из своей жизни, они очень сблизились. Для родителей Элисон не была желательным ребенком, матери она принесла уйму страданий: беременность, тяжелые роды, постоянный крик и плач. Поэтому только отец любил её и понимал, что если так случилось, то они должны воспитать Элли и дать ей шанс на достойную жизнь. После его смерти в душе Элисон происходило то, что невозможно описать словами. Девушка не могла понять суть смерти. Вчера человек был, а сегодня его уже нету. Так просто не может быть. Естественно, Элисон считала себя виноватой и отказывалась верить в смерть от болезни. Это была её первая потеря, и сразу такая тяжелая.***
Элисон подумала, что ей стоило бы найти хоть какую-то одежду в клуб, ей было неловко выглядеть белой вороной среди остальных. Чувство стиля у Элли отсутствовало, потому что всю жизнь она выбирала лишь любую комфортную ей одежду, даже не думая о том, что в ней она будет выглядеть глупо и смешно. Сейчас Элисон впервые задумалась, что ей стоит надеть что-то приличное. Девушка полагала, что одеться стильно означает надеть классику — черный цвет. Она проходила мимо десятков магазинов, рассматривая их ассортимент. Наконец-то она остановилась на коротком черном платье с глубоким вырезом. Элисон не чувствовала себя комфортно в нём, ведь все еще считала себя ребенком. Таким же ребенком как все, только который взрослеет с бешеной скоростью. Добравшись домой, Элисон упала на диван и включила телевизор. Она не хотела смотреть передачи, её мало интересовали новости, Элисон просто нужно было слышать чьи-то разговоры фоном. Девушка наслаждалась временем наедине, ведь находиться в одной квартире со Сьюзен ей не было комфортно. Элли еще раз примерила платье и, убедившись в своём весьма удовлетворительном виде, направилась к ванной. На полочке стояла косметичка Сьюзен. У Элисон никогда не было косметики как таковой, девушка не красилась. Вот и клуб не стал исключением, Элли, даже имея возможность взять косметичку сестры, всё равно не понимала предназначения косметики. Ей по наследству передалась идеальная кожа, а как-то улучшать свою внешность ей не хотелось. Девушка немного ругала себя за покупку платья, ведь это же не потребность, а элементарная прихоть, исполнять которую в силу её ужасного материального положения было бы глупо. Она вполне могла бы пойти в клуб в джинсах и футболке, но что-то таки заставило её купить то злосчастное платье. Возможно то, что за всю жизнь у неё не было ни одного красивого платья или любого другого наряда, в котором она бы чувствовала себя очаровательной. На самом деле, в таких мелочах и заключалось женское счастье. «Нет, я же не посмею сдать его обратно в магазин!» — думала Элли, утешая себя. Раздумья девушки прервал хлопок входной двери. К сожалению, часы наедине закончились, и это была Сьюзен. Девушка выглядела угрюмо, у нее наверняка случилось что-то в университете. Явно то, чем она бы не хотела делиться со своей сестрой. Возможно, даже что-то сокровенное. — Будешь ужинать? — спросила Элли с надеждой разрядить обстановку и завести разговор. — Я не голодна, — ответила девушка, снимая обувь. — Ждешь вечера? — спросила Элисон. — Точнее, ночи. — Не знаю, — отмахнулась сестра. — Правда? — ответила Элли и подошла ближе. — Джош вроде бы нравился тебе. — Мы друзья, — сказала Сьюзен и направилась к ванной, чтобы помыть руки. — Вы очень даже открыто флиртовали, — ответила Элисон. — Он милый, — сказала сестра. Ей нравилось говорить о парнях или просто обсуждать кого-то, поэтому она заметно веселела. — Милый, но вряд ли хочет чего-то серьезного. — А тебе самой нужно это? — спросила Элли. Весь этот бессмысленный разговор она затеяла, чтобы наладить немного их отношения. Все-таки при желании Сьюзен может выгнать сестру, поэтому Элли стоит быть поосторожней со своим нравом. — Да, — ответила Сьюзен. — Мне не по душе интрижки. — Возможно, ты плохо знаешь Джоша, — сказала Элисон. — Не отказывай ему, пока не убедишься, что у него к тебе лишь симпатия. — А что у тебя с Патриком? — спросила Сьюзен, ухмыльнувшись. — Пока что ничего, — ответила Элли. — Я не собираюсь с ним встречаться. — Ты тоже не думай ему отказывать, — сказала Сьюзен, — вряд ли тебе еще представится такая возможность. — Элли проигнорировала слова сестры. Девушка вошла в гостиную и упала на диван. Она была истощена морально, уже несколько дней Элисон не могла контролировать своё сознание. Она жила с чувством странной неопределённости судьбы, которое пожирало её изнутри. Она не могла спокойно думать об обычных земных радостях, Элисон уже возненавидела свой первый в жизни поход в клуб с друзьями. Хотя, скорее, со знакомыми, ведь статус друзей не даётся так просто и быстро. Пока что никто и никогда не смог найти один верный путь к сердцу Элисон. Возможно, она просто не позволяла сделать этого. Элисон была сложным человеком, понять которого было под силу далеко не всем. У неё было много недостатков, как и у всех. Частые смены настроения, непостоянность в желаниях и решениях, периодические припадки злости. Естественно, она могла поменяться, но ещё никогда не встречала человека, ради которого могла бы сделать это. Иногда девушке казалось, что никто не сможет понять её и сполна ощутить всё, что пришлось пережить Элли. Вряд ли после такого её характер был бы идеальным и безукоризненным. Жизнь наносила новые удары, и чтобы принять их, требовалась серьезная закалка, которая приходила со временем и не давалась легко. Поначалу Элисон плакала каждую ночь. Шли недели, месяцы, Элисон спрашивала себя: «Почему я плачу?», но никогда не могла найти ответа. Ей не требовалось причины, чтобы выплеснуть излишние эмоции. Для окружающих она всегда была закрытым флегматиком, который редко показывал чувства и проявлял хоть малейшие признаки жизни, но кто же знал, что она все еще обиженный ребенок, который требует внимания, и вряд ли когда-нибудь изменится.