Сирень вечного огня

      Девочка хлопала серыми глазами, не понимая, что происходит. Последние несколько минут Юната не чувствовала ничего, кроме адской боли. Непонятно, каким чудом она осталась жива, но лучше бы умерла сразу. Всё, что только можно, было сломано, раздавлено, искорёжено… Юна умирала медленно, мучительно, всё тело болело настолько, что она забыла саму себя.       Очнулась от забытия она в руках старшей сестры. Юника смотрела со смесью страха, боли и радости.       — Юна… Юна, Юната, Юночка! Живая!       Юнату встретили сиреневые локоны сестры, голубая прядь лезла ей в рот, но она была жива, цела и здорова. Юника отстранила её от себя и внимательно изучила.       — Поздравляю. Посмотри на себя.       Юната взяла в руку прядь волос. Их покрыл толстый и ровный слой каменной пыли, отчего они стали насыщенного тёмно-серого оттенка. Девочка меланхолично потрясла волосы, но пыль не осыпалась, попробовала смахнуть, стереть. Безрезультатно. Заподозрив неладное, Юната испуганно посмотрела на улыбающуюся сестру.       — Поздравляю, малышка. Ты теперь колдунья. Это твой новый цвет волос. И глаз. Вот уж не ждала, так не ожидала… Твоя боль была сильнее тебя, и магия проснулась!       Юната не разделяла восторга сестры. Она всё ещё не могла отойти от шока, а главное, от испуга. Очень медленно, с толком, она ощупала своё тело. Цело. Всё цело и невредимо! Но неужели, Юника также мучилась? И все Буревестницы тоже… И всё лишь для того, чтобы пробудить магию! Какой-то ужас!       Девочка хлюпнула носом. Она громко разревелась, рыдая так оглушительно, что Юника даже испугалась повторного обвала.       — Тише, тише, сокровище моё… Всё хорошо! Я знаю, это больно и страшно! Но ты должна это принять. Я смогла, бабушка, прабабушка, и ты сможешь. Мы же девушки семьи Мицудо! И должны быть сильными!       Юника схватила руки Наты.       — Это больно, — хлюпнула девочка.       Её плач гулко разлетелся по всей пещере, отдаваясь и усиливаясь эхом. Камни затряслись и задрожали.       — Юната… Юната! Перестань!       Один из камней закачался и рухнул рядом с ними. Потом ещё, и ещё. Юнике приходилось отражать многие из них, разбивать на части, уменьшать, и снова разбивать. А Юната всё плакала, рыдала так, что все подземные твари бежали подальше.       — Юна, прекрати реветь!       Юника пообещала себе, что это будет первый и последний раз, и отвесила сестре сильную пощёчину. Юната пискнула и заткнулась. Камни замерли. Девочка сидела и держалась за щёку, всхлипывая.       — Успокоилась? — ровным и жёстким голосом спросила её Юника, возвышаясь над ней громадной тенью. Юната хлюпнула и боязливо кивнула.       — Вот и хорошо. Вставай и идём домой.       — А я… Я тоже стану… Такой?       Юника приподняла брови.       — Такой? А, ты про… Нет, не думаю. Твоя сила побочна и направлена лишь в землю, а точнее — в камни. Надо почитать об этом, я раньше… А, ладно. Так или иначе, ангел мой, будем учиться, и учиться жёстко. Возвращаемся.       С этими словами, Юника опустила… Нет, не опустила рычаг. Камни переломили его у самого основания.       — Что ж ты будешь делать.       Юника посмотрела на раздавленный в щепки рычаг, вздохнула и подняла катану вверх, быстро что-то забормотав. Юната вцепилась в сестру, и в следующее мгновение порыв мощного ветра вынес их прочь из сада.       Их уже ждали. Зори валялся на столе и облизывался, вся морда у него была в крови.       — Кого сожрал? — участливо поинтересовалась Юника, щёлкая котёнка по носу.       — Кто он такой? — Юната почесала Зори за ушком, за что была награждена лёгким укусом. Поняв, что себе дороже, она убрала руку.       — Понятия не имею. Даже имени не знаю. Судя по всему, он тварь разумная, но имени своего не говорит.       — А? Его Зори зовут.       — Как? Вот это имечко. Значит ты — Зори?       — Угумиу, — в своей растягивательной манере подтвердил кошак.       — Ну, Зори, так Зори. Юната, мне кровь из носу надо в Золотую пирамиду, Кефер нас всех собирает. Побудь пока тут. Возьми книгу и читай. И будь очень-очень осторожна. Я не знаю, как ведёт себя твой дар, и побаиваюсь его, если честно, так что умоляю — ничего не трогай и экспериментов не проводи. Завтра всё обсудим.       Юника распахнула окно и выпрыгнула. Судя по всему, её уже ждали. Юната смотрела вслед сестре и посмотрела на свои руки. Ничего особенного, только помыться не помешает… Она вся такая пыльная!       Мылась девочка долго, со вкусом и наслаждением. Попутно она рассматривала своё нагое тело. Ни одного синяка, сломанной, или вывихнутой конечности! Зато всё тело покрыто мелкой, серой пылью, которая… секундочку…       Юната едва подавила крик отчаяния. Не было никакой пыли! Вся её кожа, вместо привычной, смуглой, стала ровного, пыльно-серого цвета. Девушка медленно осела на камни. Волосы её, такие же серые, упали на тело, прикрывая растущую грудь. Неужели она теперь… уродина? Нет, нет! Её поймут, её примут! Приняли же Юнику, вон, Кефер её даже любит! Ой…       У Юнаты даже не было времени подумать над тем, что она там прочла. Неужели её сестру действительно любит сам фараон? Может быть они даже поженятся… Заведут детей… Не, не, не! Прочь такие мысли! Юника, конечно, уже не девочка, но собственной семьи она никогда не хотела. Сколько Юната себя помнила, старшая сестра очень негативно относилась к подобному, заявляя матери, что замуж она не пойдёт, и детей рожать не собирается. Юнате это казалось странным. Она всегда очень хотела замуж.       — Это потому, что ты на выданье! А я — колдунья! — заявляла ей сестра.       Тогда Юната не понимала, что значит на выданье, но позже матушка ей объяснила.       — Это означает, что ты с самого начала предопределена в невесты. В нашей семье так всегда: старшее дитя колдун, а младшее продолжает род. Желание иметь семью у тебя вполне естественно и правильно. Когда подрастёшь, мы выдадим тебя замуж, и, уверена, ты будешь счастлива.       Теперь Юната сидела на каменном полу и плакала. Она ведь теперь тоже колдунья. А значит… Значит не видать ей семьи. И детей… Слёзы капали с серого, как маска, лица, приземлялись на пол и росли блестящими, прозрачно-голубыми солёными цветами. Через несколько минут, около Юнаты появился целый букет. Наконец собравшись, и взяв себя в руки, девочка встала, накинула на себя шёлковый, ещё мамин, халат и вышла из купальни.       Дом представлял собой довольно печальное зрелище. Было грязно, одна стена, внизу, полуразрушена. В комнате Юнаты валялись камни, осколки, и (вот же!) была кровь и чьи-то останки. Наверное, Зори устроил свою трапезу именно здесь. Едва подавив рвотные позывы, девочка полезла в шкаф. Они с Юникой редко наряжались в традиционные японские кимоно, предпочитая более свободную, и, даже несколько бесстыдную, по мнению Юники, одежду. Сейчас Юната взяла светло-сиреневое платье. Это было даже не совсем платье: верхний топ, прикрывающий грудь, который держится на двух полосах ткани, покоящихся на плечах, и юбка в пол. Живот и спина были оголены.       Юната тряхнула волосами. Они с сестрой всегда посмеивались над непривычными для всех кудряшками друг друга. У обоих родителей волосы были прямые, а у девочек вились. Мама всегда цокала, и приговаривала:       — Все в бабушку пошли… Все в бабушку…       Хотя и у бабушки волосы были прямые. Юника смеялась, и говорила, что это всё потому, что в детстве её волосы запутались в ветвях сакуры, и само дерево оставило ей на память кудри. Расчёсывать их было сущим наказанием, тем более теперь, когда они были вымыты и сбиты в колтуны. Юната, едва ли не со стоном, взялась за расчёску и принялась осторожно водить ей по шевелюре, почти не касаясь. В отличие от сестры, она боли очень боялась. И даже после пережитого, ей не хотелось испытывать её, хотя что там, эта боль пустяк. Девочку передёрнуло, и она храбро погрузила зубья расчёски в самую глубь своей гривы, и дёрнула вниз. Противный процесс расчёсывания занял минут двадцать, не меньше. Она выла, шипела, собиралась с духом, пальцами отделяла пряди. Ей всё время казалось, что вот-вот серая пыль начнёт комьями скатываться с кудрей, и её волосы снова станут тёмно-каштановыми, на грани чёрных. Но увы. Они оставались тёмно-серыми.       Юника вернулась очень поздно, но Ната ещё не спала. Да и как тут уснуть-то…       — Эй, детям пора в кроватку, — Юни усмехнулась, увидев свою младшую сестру, которая читала какую-то старую книжку, но ничего не видела, уйдя в себя.       — Не могу уснуть, — Юната продемонстрировала сестре свою кожу. — Как тебе?       — Неплохо. Впервые вижу подобное. Эх, вот бы сюда маму, или бабушку… Они бы точно разобрались!       — А ты не можешь?       — Я всего лишь твоя старшая сестра. И знаю не так много, хоть и побольше тебя. С завтрашнего дня буду тебя учить. Пока не возьмёшь свои силы под контроль.       С этими словами Юника выбила книгу из рук сестры, правда поздно. На пол грохнулся булыжник. Страницы намертво приклеились друг к другу, и теперь это был скорее памятник несчастному томику, чем действительно книга. Юната виновато пискнула, хоть сестра её ни в чём не упрекала.       —  Сейчас, погоди.       Юника вышла из комнаты девочки, и вернулась минут через десять. В руках у неё были тонкие перчатки из какого-то серого материала.       — Кожа горного дракона, — похвалилась она. — Мощная штука. Она и так наполовину каменная, так что в ней тебе ничего не грозит. Наверное… В любом случае это лучше, чем внезапно превратить Лэдди в статую, как думаешь?       Юника засмеялась, хотя Юнате было вообще не весело. Она, конечно, подумывала о том, чтобы стать Буревестницей, но совсем не хотела быть… ни то, ни сё. Девочка надела на себя перчатки с таким видом, будто к ней приковывают железные цепи.       — Потерпи, — сочувственно произнесла сестра. — Через пару месяцев, если всё пойдёт хорошо, ты сможешь их снять. А пока походи так. И попробуй сегодня уснуть.       Юника погладила сестру по голове и коснулась губами виска. Улыбнувшись и пожелав ей спокойной ночи, Юника вышла, прикрыв дверь. Было такое чувство, будто ей специально посылают всякие испытания, чтобы посмеяться над тем, как она с ними справляется. Очень хотелось, чтобы всё прекратилось. Девушка не могла показаться слабой ни перед кем. Ей нужно было быть сильной и смелой, она должна была защищать сестру, но это было сложно, учитывая что она слаба. Её безграничная сила Буревестницы — это ничто, она могла принадлежать любой девушке, а сила воли, сила духа, смелость… Юника очень старалась казаться леди Совершенство, безупречной и идеальной. Именно такая сестра нужна Юнате. Именно такой её видят Золотые воины. Именно такой её растили папа и мама.       Именно такой она не являлась.