***
Дилан не спрашивал и думал, что они подъедут к какому-нибудь дому, поэтому удивился, когда Томас с дороги свернул в сторону парковки при больнице. Вроде бы всё продумал и главное, что отметил для себя, так это нужно просто быть спокойным. В любой момент для людей, к которым они скоро явятся, Томас может посмотреть на своего друга Дилана и намекнуть взглядом, чтобы за него что-то ответили. ОʼБрайен хватался за мысль, что тот сам захочет поговорить с мамой и Авой, и ему придётся меньше переживать, но осознавал, насколько это будет странным и неправильным, поэтому рассчитывал только на себя. Просто мысленно представь себя со стороны, как будто ты — не Томас, словно это он сам и таким, каким увидишь себя в его теле, увидишь его самого, — подумал Дилан и придерживался этих слов, какими бы непонятными они не казались. Парни молча шли в сторону главных дверей. Дилан всё-таки поинтересовался, почему ему не сказали, куда именно они направляются. — Не сказал? Хах, ну, видимо, забыл, — остановившись у двери, ответил Томас. — Да и ладно. Пошли. — Забыл, — пробормотал себе под нос Дилан с усмешкой. Сангстер открыл дверь и, улыбнувшись, выставил руку вперёд: — После тебя, дорогой. Дилан уставился на него во все глаза и сглотнул. — А? — Иди, говорю. Парень, всё ещё пребывая в небольшом шоке (нет, он, разумеется, понимал, что Томас как обычно шутит. Вот только подобное не слышал давно, и не мог из себя выдавить какой-нибудь саркастический ответ. Успокойся и молча давай двигай уже! — мысленно сказал себе Дилан), шагнул вперёд. Всё в шутку. У него всё в шутку. Не забывай, идиот. Промелькнула ещё одна мысль. Если так, то, может, в шутку признаться в чувствах и сказать: «Возьми меня»? Дилан улыбнулся своей «гениальной» идее, хотел развернуться и вякнуть что-то — далеко не те три слова — вроде: «О, Томми, ты такой милый», как вдруг получил шлепок. Он замер на месте, не в силах посмотреть на Сангстера. И его бы точно прибило дверью, если бы Томас не держал её всё это время, но тот умудрился дотянуться до Дилана, легко ударить по одной из ягодичных мышц и с восторгом сказать: — Ух, какая у меня шикарная задница! Он прошёл внутрь и дождался, когда войдёт Томас. Дилан прикусил нижнюю губу и вперил долгий взгляд в глаза напротив. Довольная ухмылка сошла с губ парня, он сделал шаг назад, когда к нему подошли ближе. В один момент Дилан придал уверенность своим действиям, придавая смысл не только шуточный, но и всевозможный, главное, чтобы не допёрло до Томаса, что Дилан это сделал не просто так, как бы мстя, а для проверки его реакции. ОʼБрайен положил руку на поясницу Томаса и резким движением притянул к себе, чтобы спуститься ниже рукой, не ударить, а с силой сжать свой зад; пошло (и как-то радостно) улыбнуться и сказать: — Моя тоже ничего. — Ага, было бы здорово войти в неё, — Томас надул губы и помотал головой: — вот только я теперь лишился такой возможности. Дилан расслабил руку и отступил от парня. Да заколебал ты уже со своими шуточками! — Ч-чего? — всё, что он смог пробормотать. — Дебил, — буркнул Томас и пошёл вперёд. ОʼБрайен схватил его за руку и остановил: — Ты чего обзываешься? — Заткни пасть, щенок, — Томас занёс кулак, но не для удара, а чтобы напугать Дилана. — Не возбуждай меня. Брови ОʼБрайена поползли вверх, губы растянулись в улыбке. Давясь смехом, он переспросил, хотя был уверен, что ему просто послышалось: — В-возбуждай? — Вынуждай, — Томас почесал затылок. — Не вынуждай. — Пауза. — Я оговорился. — Ну да, да. Я понял. — Ой, заткнись. Дилан хотел продолжить, но их обоих внезапно отвлекла какая-то женщина с тёмными волосами, собранными в хвост, в форме медсестры; по всей видимости, она хорошо знала Томаса, потому что подошла к ОʼБрайену в чужом теле, положила руку на его плечо, как-то загадочно улыбнулась и спросила: — Развлекаешься, Томас? Дилан завис, до него не сразу дошло, что обращаются именно к нему и что отвечать должен он вместо Томаса; тот хлопнул ОʼБрайена рукой по спине и заставил посмотреть на себя. — А? Сангстер приблизился к парню и сказал на ухо: — Томас я или ты, придурок? Дилан кивнул и повернулся к женщине, которая оценивающим взглядом уставилась на Томаса, очевидно, что она смотрела на незнакомого паренька. — Чего? — неуверенно переспросил он. — Друг твой? — улыбка женщины стала шире. — Да, друг, — он указал рукой на — своё тело — Томаса. — Это Дилан. Ничего более безумного представить себе не мог. Эй, уважаемая, ты даже не представляешь в каком мы дерьме. Мы поменялись телами. Грёбаный сон, разбудите меня, если я ещё сплю и не делаю всего этого. Но, погодите. Смущать его мне нравится, так что, нет, дайте ещё немного времени оттянуться в царстве Морфея, и плевал я на то, что я не понимаю, почему он себя так ведёт, — мимолетно подумал ОʼБрайен, а чуть позже обрадовался, что не сказал это вслух. И улыбнулся, смотря на всё туже незнакомку. Улыбнулся он как раз-таки, потому что не озвучил мысли, а не потому, что, видимо, понял, почему она так улыбается, смотря на Томаса. Это его озадачило, но он не отдал этому должного внимания. Дилан слабо схватился за эту мысль, чтобы сконцентрироваться на ней в дальнейшем. Сейчас есть дела поважнее. Главное сделать так, чтобы медсестра (кем бы она вообще не была) не заподозрила чего-либо, а для этого ОʼБрайен просто сделает вид, что знает её, устранив возможные вопросы, что только затормозит и его, и Томаса. — Тот самый? Дилан всё-таки не удержался. — В смысле? Женщина, всё так же подозрительно улыбаясь, посмотрела на Томаса (для неё это Дилан — тот (какой?) самый друг Томаса, который измученно улыбается (почему?), отводит взгляд и хрустит пальцами, продолжая хранить молчание, аккурат лишился способности говорить, потому что решил оставить Дилана одного со всей этой проблемой, внезапно возникшей в образе улыбчивой мадам) и пробормотала: — Ой, извини. — Что? — он посмотрел на Томаса. И обратился к нему по имени. Своему имени! — Дилан? — Что? — парень неуверенно улыбнулся. — Как погодка? — Что? Женщина, чьё имя Дилан так и не знал (но решил, что спросит об этом Томаса. Обязательно спросит, а также о том, что за странные вопросы она задавала), положила руку ему на плечо и спросила: — Чего это ты так рано сегодня? Понедельник же. Ты, разве, не должен быть в школе? Вы, если точнее. — Да, должны, но, — Дилан запнулся, пытаясь вспомнить имя сестры Томаса (Он внезапно развернулся, оторвав тебя от мыслей, которые тогда не были извращенными, хотя связанные с ним, и сказал имя на букву «А», — он почесал затылок), — А-ва. Мне можно вместе с ним к Аве? — Конечно. Почему нет? — Фух. Дилан не успел ничего ей ответить, ибо слишком дёрганный Томас толкнул его, сказав: «Пошли уже». Сангстер вырвался вперёд и быстро пошёл по коридору, он, без сомнений, знал путь. Дилан поравнялся с ним и обернулся, когда женщина крикнула в след: — Только там без этих игр, мальчики! — Что? — недоумевая, спросил ОʼБрайен, ударив кулаком Томаса в плечо. — Что? — тот нахмурился и сделал вид, что не понимает. — И прекрати драться. — Кто эта женщина? Томас начал подниматься по ступенькам на второй этаж. Положив руку на перила и громко выдохнув, он ответил: — Медсестра. — Меня не это интересует, — вякнул Дилан, остановив Томаса, когда тот собрался подниматься дальше. Он положил руку ему на плечо и дернул на себя. — Кто она тебе? Вообще, кто она? — О, она прекрасная женщина, — Сангстер пожал плечами. — Подруга моей мамы, ещё с тех времен, когда она жила здесь. Её зовут Мери. Я с ней о многом болтаю частенько. — Обо мне тоже? — Ага, — с усмешкой ответил Томас. Он уставился на него многозначительным взглядом и не мог понять, чему именно так удивлён: полученному ответу с сарказмом в голосе, но по всей видимости, честному, или тому, что не получил ложных слов. Хотя, это тоже могло быть таковым, вот только Дилан сомневался. Нет, парень был уверен, что это так, потому что Мери не случайно смерила странным взглядом его тело. — Что? — вырвалось у ОʼБрайена. Но это не для Томаса, он просто нечаянно озвучил вопрос, заданный своему разуму, после того, как подумал о смысле ответа Сангстера. В голове до сих пор не укладывалось, как с такой легкостью и беспечностью парень напротив это произнёс. Между тем, Томас снова застал его врасплох своим обращением. — Идём, дорогой. Дилан открыл рот, закрыл. Снова открыл, и вырвалось только сдавленное: «Э-э-э», а тем временем Томас уже легко поднимался на третий этаж, очевидно, не испытывая проблем с дыханием, как ОʼБрайен. Чёртов курильщик. Чертыхнувшись, он побежал за ним и вскоре шагал позади Томаса (часто дыша. Куда же без этого?) по светлому коридору, печально отводя взгляд от редко встречающихся соединённых кресел, в одном из которых мог устроиться и отдохнуть. Он следовал за ним, но продолжал держаться на расстоянии. Сангстер несколько раз оборачивался, усмехался и снова отворачивался. Дилан смог спросить, только когда они уже добрались до двери, на которой, как и на всех, висела белая табличка с номером палаты. — Э, а почему? — Что почему? — Томас взялся за дверную ручку. — Ты меня так называешь. — Хах, хочу. Дилан так же беззаботно улыбнулся и вякнул, плюнув на всё: — А я тебя хочу. — Я знаю. Весёлая улыбка сползла с его губ. Томас приоткрыл дверь, но тут же закрыл. — Будет неправильно, если первым войдёт незнакомец. Верно? — он отошёл в сторону. — Да. И Дилан за него открыл дверь.***
Всё оказалось куда проще, чем он думал. И, к удивлению Томаса, Дилан справился со своей задачей на все пять с плюсом. Сложнее всего было сделать только первый шаг, когда Дилан открывал дверь, как будто его ноги приросли к полу, потому что парень с трудом прошёл дальше из-за увиденного. Он не испугался, лишь только удивился и поразился тому, как ужасно выглядела маленькая девочка, лежащая на больничной кровати. Томас стиснул руку Дилана, пожалуй, чтобы успокоить. ОʼБрайен предполагал, что Сангстер не знал, какие чувства над ним владели, и, может быть, взял крепко за руку, чтобы успокоить и вырвать из оцепенения. Со стороны это выглядело довольно странным, Дилан смотрел в глаза светловолосой женщине, которая была далека до пожилого возраста, но на её лице лежали глубокие морщины, а губы напоминали тонкую изогнутую линию. Таша улыбалась. Определённо это — радость, и он нисколько не сомневался. Дилан закрыл глаза, чтобы глубоко вдохнуть, а затем отпустить руку Томаса и подойти к его маме. Он на секунду посмотрел в свои глаза, чтобы заглянуть через них в душу своего друга, прочитать как открытую книгу мысли небезразличного человека и проникнуться к чувствам. Такое невозможно, но, тем не менее, что-то можно понять. Томас выглядел растерянным и нервным. Друг ли он тебе? Стоило ответить на вопрос, заданный самому себе. ОʼБрайен не чувствовал уверенности в этом, но надеялся, что именно им может являться Томас. Может, поспешил с таким решением, но единственное, в чём не осталось сомнений, — это то, что они нужны друг другу, как никогда. И если необходимость в правильном представлении себя за другого перед обществом заключается в мирных отношениях, то о старой и бессмысленной вражде обоим стоит забыть. Дилан уже это давно сделал, только не знал за Томаса. И не мог узнать. — Привет, — он сделал небольшую паузу, а затем робко произнёс: — мам. — Привет, Томас. Он быстро прошёл мимо. Таша сидела в кресле, расположенным не так близко с кроватью, как свободный стул, но ближе к двери. Именно его и занял Дилан. Парень протянул дрожащие руки к ребёнку, чья улыбка на лице сияла от радости. Он поприветствовал Аву и решил представить ей неизвестного парня, что топтался у двери и не подходил ближе. Не мог, ему не следовало этого делать. Для других двух людей это было бы неприемлемым. — Познакомься, сестрёнка, это мой друг Дилан, — он улыбнулся и посмотрел на женщину, что с интересом рассматривала Томаса. — Мам, это Дилан. — Приятно познакомиться, Дилан. Меня зовут Таша, — она протянула руку, и Сангстер тут же метнулся к ней, чтобы пожать руку родной матери. — Привет, друг моего брата. Ты тоже гоняешь на мотоцикле? Дилан перевёл взгляд на Аву. Девочка искренне улыбалась, в отличие от самого ОʼБрайена. Он не знал, что именно она знает о своем брате. Только что произошло первое открытие. — Да, — Томас подошёл ближе и подмигнул. Хотя казалось, что Аве, Дилан не сомневался, что ему, потому что Сангстер пристально смотрел в его глаза.— Позволишь мне сесть? — он указал рукой на край кровати. — Конечно. — Почему ты раньше не познакомил нас со своим другом? — последнее слово Таша протянула так, как будто Томас знал подтекст, но его не мог распознать кто-то другой. ОʼБрайен смерил взглядом свое лицо и поджал губы; тот посмотрел на него с легкой улыбкой и поспешно отвёл глаза. Что бы это значило? — подумал Дилан. Разберусь позже. — Так почему же ты меня раньше не познакомил, а? — усмехнувшись, спросил Томас, скорее напоминая Дилану, что ему задали вопрос, на который он забыл ответить. Всё так и было. Из его головы слова вылетели со скоростью нападающего зверя на свою добычу, уступив место немаловажному факту (теперь уже фактам), к которому вернётся чуть позже. Пожалуй, как только они покинут эту палату. Да, так и сделаю, — решил ОʼБрайен и поспешно ответил на вопрос. — Я давно уговаривал Дилана прийти со мной, — его губы растянулись в злорадной улыбке. — Вот только он у нас очень стеснительный парень, не так ли? — Ах ты… Это расплата, сука! — Дилан ещё больше улыбнулся. — Вот видите. — У дружка Томаса такие красивые глаза, — сказала Ава и засмеялась. Засмущался же сам Дилан, а не Томас в его теле. Тот оставался таким же невозмутимым. — Ладно, Дилан, — проговорила Таша. — И как же мой сын уговорил тебя прогулять школу? Кстати, Томас, почему ты не там? Сангстер сложил руки на груди и уставился на ОʼБрайена, смотря так, как будто намеревался передать что-то мысленно, если бы они могли быть телепатами. Но для того, чтобы понять значение подобного взгляда, не нужно обладать телепатией. Это было словно: «Один один в новой игре, щенок. Посмотрим, как ты выкрутишься». Дилан хохотнул и принялся исполнять чужую роль.***
Он хотел спросить, всё искал нужный момент, но Томас постоянно чем-то его отвлекал. Прежде молчание между ними занимало куда больше времени, чем разговоры, но после выхода за дверь из палаты как будто что-то изменилось. ОʼБрайен заметил, и так же спросил бы, почему, но Томас болтал без умолку, пока они не сели на мотоцикл, чтобы уехать подальше от больницы. На самом деле это самое подальше — дом Томаса, куда Сангстер отправился бы, но теперь вместо него там будет отвисать Дилан. Он же в его доме. — А ты ещё тот чёртов актёришка, — бросил Томас, когда заводил мотоцикл. — Посмотрим, как справишься ты. — Да брось, Дилан. Я вижу тебя насквозь. Так что не думай, что у меня будет запара, — и Томас рассмеялся. ОʼБрайен недоверчиво на него посмотрел, ему определённо не понравился этот смех, а тем более сам ответ. — Что ты имеешь в виду? — Хах, совсем ничего. Запрыгивай уже. — Ладно, — парень сглотнул. — Я тут хотел спросить, почему твоя мама и та медсестра так на меня посмотрели, когда узнали имя? Точнее, посмотрели они на тебя, но и меня — Дилана для них. Господи, что я несу. — Расслабься, — Томас коснулся руки Дилана, — я понял. — Ну, хорошо. — Ага. Повисло неловкое молчание. Дилан уже представил, как парень напротив перебирает все возможные варианты ответа на поставленный вопрос. Если он вообще собирается отвечать. Он хватался за мысль, ту ничтожно хрупкую надежду, что ему предоставят ответ. — Ну так что? — Что? — Ты ответишь на мой вопрос? — чуть ли не рявкнул Дилан. Томас от неожиданности вздрогнул, но ответил так же громко вопросом: — А я должен?! — Эм, полагаю, что да. — Это почему же? — Обычно люди отвечают, когда им задают вопрос, — пожал плечами Дилан. — Тогда представь, что я — ученик, который не готов дать ответ, потому что не готовил домашнее задание, не читал параграф. Хах, думай, что хочешь, щенок. ОʼБрайен был немного в шоке от услышанного. — Я, что, твой препод? — Пусть так. — Я покараю тебя, Томас. — Ага, ну чуть позже, дорогой. Давай садись, чёрт возьми, если ты, конечно, не хочешь, чтобы я уехал, а ты добирался домой пешком, — Томас, присвистывая, посмотрел вдаль. — Воу, а дом-то, во-о-о-у-у-у, далеко. И тогда Дилан молча сел, потому что Томас на самом деле мог бросить его здесь.***
Дилан знал дом Томаса, не полностью, но довольно часто здесь бывал, поэтому чувствовал себя на первом этаже, как у себя дома. С комнатой дела обстояли иначе, и ОʼБрайен воодушевленно рассматривал антураж, как будто не просыпался здесь утром на кровати и не проводил какое-то время вместе с Сангстером, который переживал похмелье. К тому моменту, когда они отправились домой к Дилану, чтобы Томас мог переодеться, парень отметил, что ему стало немного лучше. Несомненно, к моменту их расставания — десятью минутами ранее — тот чувствовал себя прекрасно. Сангстер сказал только: «Ну бывай, щенок. У меня есть дела» и быстро отъехал от Дилана, как только он слез с мотоцикла. Парень ничего не успел ответить, просто остался стоять с раскрытым ртом, снова удивляясь поведением Томаса. Мог бы уже привыкнуть. Что за хрень вы оба творите, Дилан? О, может, теперь точно — щенок, или Томас? Как лучше? Так или иначе, стоило надавить, чтобы он ответил на вопрос. Вместо этого, давай, дерзай и мучай себя своими же мыслями, недогей. И какие вообще у него могут быть дела, когда он уже не Томас по сути? — подумал в тот момент ОʼБрайен и быстро метнулся к дому. Про тягу к курению он не сообщил Томасу. Как уже ранее решил, этот тип избавляется ото всех вредных привычек одним мгновением. Почему нет? Когда-нибудь всё равно встал бы на правильный путь, сойдя с грани. Разумеется, это так, но, вообще-то, Томас объяснил тебе всё, — ответил сам себе Дилан и разозлился. — Да пошёл ты, Томас, грёбаный придурок, Сангстер куда подальше, — с этими словами Дилан ворвался в дом. Он был открыт. Это означало только то, что кто-то из его обитателей, помимо Томаса, находится на месте. Ну вот и что мне в таком случае делать? Зачем ты вообще уехал? Могли быть провести ещё какое-то время вместе, помогая играть друг друга. — Да пошёл ты! — воскликнул Дилан, стоя уже в гостиной чужого дома. — Томас, ты чего кричишь? Дилан узнал этот голос. Он принадлежал отцу Томаса — Марку Сангстеру. Замечательно, теперь ещё объяснять причину почему кричал. Парень надеялся, что хотя бы первое предложение мужчина не услышал, потому что тогда бы, наверняка, спросил: «Эй, сынок, что с тобой? Ты выглядишь неважно и говоришь сам с собой, это не может означать то, что с тобой всё в порядке, давай, что ли, я тебя в психушку пихну вместе с твоим другом Диланом, потому что вы такие странные, что ваше поведение вызывает беспокойство у меня и Патрика. Особенно твоё, засранец, ты же отравляешь свою жизнь». Может что-то подобное, а может, — нет. ОʼБрайну было плевать, главное, чтобы смог выкрутиться. В конечно итоге это получилось, и спустя малое время находился в комнате Томаса. Воодушевление и интерес к пространству это далеко не единственное, что было с ним. Дилан чувствовал напряжение и не знал, в какой угол защемиться, потому что мистер Сангстер ранее — после того, как спросил, почему Томас не в школе (на это ОʼБрайен не подготовил ответ, поэтому в своей привычной манере замер с раскрытым ртом, с вырывающимися оттуда едва различимыми «Э-э-э» — он слишком тихо протянул эту букву), — сказал: — Наш союз предпринимателей с Патриком цветёт и пахнет, а ты знаешь, что мы используем акционерный капитал, и нам нужно… ты меня слушаешь? — получив ответ в виде кивка головы, он продолжил. — Ладно. Я вижу, что ты не понимаешь и половины из того, что я говорю. В принципе, как и всегда. Я веду к тому, что сегодня у меня назначена встреча с ОʼБрайеном. Нам нужно решить кое-что с одним из акционеров. Ты поедешь со мной, и плевал и я, и Патрик, что тебе и Дилану до лампочки, что вообще мы делаем. Но пора бы уже куда серьёзнее относиться к этому, Томас. Хочешь ты того, или нет, но это твоё будущее. Дилан так хотел ответить, что к чертям не сдался им обоим бизнес отцов, но решил промолчать, чтобы избежать чего-то неожиданного. К тому же, он не знал, думает ли Томас по этому поводу так же. Предполагал, что да, если с зевающим видом обычно слушает болтовню Марка и Патрика, а сам больше тянется к музыке. Бросив: «Хорошо. Тогда я пока что посплю, если ты не против», побежал в комнату. Дилан рассмотрел гитару Томаса, и решил порыться в полках, но ничего интересного, что могло бы открыть для него Сангстера с новой стороны, не нашёл. До одежды не было дела, а редкие плакаты не вызывали удивления из-за незнания людей, изображённых на них. Всё было наоборот, и ОʼБрайен знал все группы, всех, видимо, кумиров Томаса. И удивился парень по этому поводу, что у них схож музыкальный вкус. Он уже собирался завалиться на кровать и поспать, потому что делать ничего не оставалось до вечера, но его вдруг заинтересовал ранее упущенный вниманием вопрос. — Ну и где же, алкоголик, ты прячешь свои бутылки? — спросил Дилан отражение в зеркале и решил проверить полки в шкафу. Не найдя там ничего, он заглянул под кровать и заметил там несколько бутылок алкоголя. Закатив глаза, Дилан даже не проверил надписи на них, дабы узнать, что за содержимое внутри. Ему это было мало интересно, поэтому сделал то, что собирался — завалиться на кровать. Перед этим ОʼБрайен задёрнул шторы, чтобы солнечные лучи не так ярко освещали комнату. Он не уснёт, и это единственное, в чём была уверенность в данный момент. Дилан лежал и рассматривал потолок, думая о Томасе и о том, о чём думал он, когда лежал точно так же (ведь, лежал. Разумеется, это было так). ОʼБрайен хотел знать, чем сейчас занят Томас, где носит его собственное тело. Почему-то Дилан не сомневался, что куда-нибудь тот рванёт, вот только не знал, куда. Вспомнив о том, что сегодня их рожам придётся столкнуться друг с другом, он решил не сообщать об этом Сангстеру. Пусть будет неожиданностью. И это, естественно, могло быть так, вот только парень запоздало осознал, что его отец проинформирует Дилана. Томас, наверное, уже знает, если Патрик дома. Секунды, становившиеся минутами, которые в другом теле ОʼБрайен не потратил бы так бессмысленно, тянулись вечность. Даже дольше, чем утро. Он умирал от скуки на этой кровати, которая в фантазии уже приняла в постель Томаса и Дилана во всех позах. Не сойти с ума с такими мыслями практически невозможно. ОʼБрайен хотел завыть от несправедливости и от того положения, в каком оказался. — Да за что, чёрт возьми? Время от времени, пока солнце плыло по небу, зная своё направление и положение, в отличие от Дилана, жизнь которого с сегодняшнего утра поплыла по течению в неизвестном направлении, ругался. Не так громко, чтобы его не услышали. Не особо так хотелось видеться с мистером Сангстером и его женой. Если ОʼБрайен не ошибся, когда сравнил голос женщины утром с тем, что услышал откуда-то с первого этажа дома — ему нужно было отлить, поэтому оказался в коридоре, где достаточно слышно. С походом в туалет возникла ещё одна проблема, и именно после её устранения Дилан в своей «девственной» фантазии надрачивал Томасу на его кровати. Кое-как совладав с собой и перечеркнув вариант конфуза, прежде посмеявшись над собой, ОʼБрайен спустил с себя штаны и взял член в руки. Когда Дилан посмотрел на время в телефоне, то немного расстроился, потому что прошло меньше времени, чем он думал. Но это небольшое разочарование заменила радость из-за полученного сообщения от Тайлера. Он слишком поздно разблокировал телефон. Пропущенные звонки, последнее из которых являлось полученным полчаса назад, свидетельствовали о том, что Пози названивал с самого утра, а после писал сообщения. «Ты где есть? Куда ты рванул, чёрт тебя подери? Тебя нет уже час! Дилан, если ты сейчас не возьмешь трубку, я с тебя завтра шкуру спущу! Или нет, сразу же, как только найду!» 10:20 p.m. Дилан не мог вспомнить вчерашнюю ночь, каким образом нажрался и где вообще был, так что, если это сообщение было получено после случившегося, парень не удивился тому, что не увидел сообщения и не чувствовал вибрацию телефона, когда друг звонил. «ДИЛАН! Где тебя носит? Я был у тебя дома, но тебя там тоже нет! Ответь на звонок, быстро! Я сказал твоим, что сегодня я ночую у тебя, и что я заехал за твоим портфелем, потому что ты отправился в магазин, чтобы купить нам еды к просмотру фильма!» 11:40 p.m. Парень прочитал ещё одно сообщение: «Ты хоть понимаешь, как это смешно?! Они мне, наверняка, не поверили!» 11:43 p.m. «Между прочим, я волнуюсь за тебя. Если ты жив, то лучше убейся, потому что завтра я сам убью тебя. И я буду убивать тебя медленно. Понял?» 11:45 p.m. Дилан засмеялся, хотя это трудно было сделать. «Ладно. Я вообще-то пошутил. Обмен сообщениями — это хорошо, но собеседник лишён возможности понять, когда отправитель повышает сарказм до 100%. Короче, я надеюсь, что ты вернулся домой, и что-нибудь объяснишь родителям или Джулии, когда их встретишь. Сейчас. Или утром. Я отправляюсь спать, а ты пошёл к чёрту». 01:18 a.m. «А теперь я точно спать». 1:21 a.m. «Разбирайся с Бритт сам, потому что она мне позвонила только что!» 2:20 a.m. «Она позвонила ещё раз! Катитесь к чёрту, идиоты!» 2:40 a.m. «И кстати, ты, наверное, с Томасом? Я прав? Я уверен в своей правоте, потому что ты пошёл за ним! Я видел, Дилан! ВИДЕЛ!» 2:45 a.m. «Господь, да ты точно с ним!» 2:50 a.m. «А зачем ты пошёл к его группе? :))))))) Что ты скрываешь, сучка?» 2:53 a.m. «Разберёмся с этим через малое количество спокойных часов для тебя, Дилан!» 3:00 a.m. «Доброе утро, засранец! Кто-то спал очень мало часов, кто-то сегодня пострадает. Первый — я, а второй, я думаю, ты понял, кто». 7:00 a.m. «И так, ты пропустил неизвестное количество звонков от меня, если ты не появишься ко второму уроку, я свяжусь с твоими родителями, потому что это мне больше не кажется смешным. Похоже, с тобой что-то случилось». 9:20 a.m. «Только что пересёкся с Ки, потому что у нас общий урок. Ты не поверишь! Томаса тоже нет! А ещё он сказал, что не видел его после того, как они группой пришли на вечеринку». 10:20 a.m. «Ты был на этой вечеринке? Томас ушёл с тобой? Знаешь, мы тут вместе за вас переживаем. Ни ты, ни он, не отвечаете на звонки и динамите наши сообщения. Если вы сбежали вместе, то лучше не возвращайтесь!» 11:00 a.m. Примерно в это время парни были в больнице. О немногом, что происходит за кадром, — подумал ОʼБрайен. «Как это понимать? Я на нервах связался с Джулией, и она сказала, что ты… Она сказала, что не должна это говорить, потому что ты попросил, но я объяснил ей, что не видел тебя уже больше двенадцати часов и переживаю, а ещё сказал, что нет и Томаса. И тогда она! Тогда она сказала, ЧТО ВЫ ВМЕСТЕ ПРИШЛИ К ТЕБЕ ДОМОЙ, И ТЫ БЫЛ В ПИЖАМЕ! Я еду к тебе домой, Дилан! Плевать на школу. Если вы там, я вас сожгу!» 11:30 a.m. Дилан знал, как смешно выглядел со стороны Томас в его теле, когда прибежал к себе домой. «И что это такое? Где ВЫ?» 11:55 a.m. Все пошло совсем не так, как он хотел. В голове новые вопросы, а ещё нагрузил проблемами своего друга, который по объяснимой причине поднял на уши Ки Хонга. Было что-то ещё с Бриттани, и Дилан проверил звонки. Она звонила несколько раз и в последний, когда написал сообщение Тайлер; от неё висело множество непрочитанных сообщений, но не стал их читать в данный момент. Стоило сначала успокоить друга. Дилан остановился на прочтении его сообщений. Нервничая, он решил позвонить Тайлеру. ОʼБрайен понимал, что друг удивится, когда с ним заговорит Томас, но то, что произошло, могло остаться в секрете, если бы он сам вчера не пропал. Поэтому, Дилан надеялся на понимание своего друга, а так же на то, что ему поверят. Нет, стоит вместе с Томасом сообщить ему и Ки об этом. Теперь придётся это сделать, — подумал ОʼБрайен, отказываясь от идеи позвонить Пози. Когда он всё-таки решился нажать на вызов и поднести телефон к уху, пришло сообщение от Томаса. «Щенок, есть один вопрос». 4:10 p.m. ОʼБрайен сглотнул и набрал ответ.«Какой?» 4:10 p.m.
Ответ пришёл спустя длительную минуту: «Ты девственник?» 4:11 p.m.