***
**На следующий день** Проснувшись и собравшись на прогулку, я и не думал, что что-то может пойти не так: настроение было более или менее хорошее, погода пусть и пасмурная, но в тоску не вгоняла, мой сон ничего не тревожило, в целом отличный день – подумал я за завтраком. Как же я ошибся. Сразу же, как вышел из подъезда, я наткнулся на женщину, целившуюся в меня из охотничьего ружья. Она что, тут всю ночь простояла, пряча ружьё в пакете и ожидая, когда я выйду, или она обозналась? Не сводя с меня прицела, она достала из кармана довольно знакомый перочинный ножик. Картинка сложилась - это была мать моей жертвы. Видно, парень либо в коме, либо скончался от кровопотери или заражения, других причин для самосуда я просто не вижу. Мы стояли несколько секунд неподвижно. Никто по улице не проходил и в доме никто не просыпался, в четыре часа утра люди предпочитают спать (да, я люблю ранние прогулки), так что помощь ждать неоткуда. Руки женщины немного дрожали, но всё равно, держалась она весьма уверенно. Дистанция слишком большая, до оружия добежать не успею, но чего она не стреляет? Сомневается, это точно. Черт, жить то хочется, но чует моя душа - мне не жить. Через минуту мне это всё надоело и я попросту сунул руку в карман куртки, чтобы достать леденцы, которые я всегда ношу с собой, а у этой твари дёрнулась рука, и прогремел выстрел, а за ним последовала невероятная боль в груди. Сразу же после выстрела двор зашевелился: я слышал, как закричала моя соседка, как кто-то во всю глотку орал про стрельбу, кричали вызывать полицию; видимо, некоторые всё-таки уже не спали. Ну а я просто смотрю на эту перепуганную женщину и поднимаю руку вверх, показывая горсть леденцов. Она ничего не говорила, просто пару раз помотала головой и начала немедля убегать, а я из последних сил заржал во всё горло. Захлёбываясь кровью, сплёвывая её через раз, я ржал так, как никогда в жизни. И когда силуэт моей убийцы был уже едва различим, я, окончательно перестав захлёбываться, заржал на всю. Это был мой самый радостный, самый громкий и, одновременно с этим, самый насмешливый и высокомерный смех. И именно так: стоя на двух ногах, разведя руки в сторону и подняв голову вверх, я смеялся. Не прекращал даже тогда, когда почувствовал слабость в ногах и упал на колени, медленно закрывая глаза, пускай мой смех и стал более тихим. Я дал волю своей более тёмной части души перед смертью и не жалею об этом.Смерть
24 октября 2016 г. в 22:35
С головой полной радостных мыслей, я чуть ли не вприпрыжку шёл домой. Наконец-то я выбил у начальника отпуск, так что повод для веселья у меня весомый. Идя по улице, я светился бесконечным счастьем и ловил на себе вопросительные взгляды прохожих. Блин, ну что это с людьми-то творится? Ну идет себе по улице счастливый человек, что в этом сверхъестественного? Ведь не каждый же должен быть нервным и раздражительным, расхаживая постоянно с хмурым и нелюдимым лицом. Если честно, для меня не понятны такие люди. Хотя, может быть дело в том, что я, можно сказать, самый настоящий здравомыслящий оптимист. Ну, я себя таковым считаю. Да и на жизнь я смотрю гораздо проще.
Решив укоротить путь через переулок, я заметил три здоровенные туши с тупорылыми рожами, одетые в спортивные костюмы. У одного была бутылка дешевого пива, у другого - золотая цепочка на шее, третьего я не особо приметил, и все не спеша двигаются ко мне, скривив свои рты в тупой ухмылочке. Ну почему этих гопников именно сегодня выпустили! Ладно, придётся всё же замарать руки.
Стоило троице подойти ко мне вплотную, вовсю демонстрируя свои зубы, в которых, к слову, не доставало пару-тройку, я резко ушёл вправо и нанёс удар крайнему из них по коленному суставу, чем вызвал у моей первой жертвы невыносимую боль, и он с криком осел на землю, держась рукой за ушибленное место. Не теряя времени и пользуясь замешательством товарищей, которые были по этапу эволюции где-то между инфузорией и мокрицей, я сделал рывок вперёд и попутно со всей силы нанёс удар кулаком в живот хлопцу с бутылкой. Тот, жадно глотая воздух после моего удара и выпуская бутылку из рук, сложился пополам. В этот самый момент третий представитель тупиковой ветви эволюции оклемался от потрясения и, достав перочинный ножичек, набросился на меня. Я схватил его запястье и, выворачивая его, бросил горе-самурая в сторону моей первой жертвы. Куски биологического мусора соприкоснулись друг с другом и с грохотом упали на асфальт; кажется, тот, на кого упал мастер ножа, потерял сознание от удара.
Ну, что же, размялся, теперь можно и немного поразвлечься. Я поднял с земли нож и не спеша подошёл к только что оклемавшемуся от моего удара в живот упырю. По взгляду видно, что его скудный микроскопический мозг пытается переварить то, что недавно произошло. Я взял его за подбородок и заставил смотреть мне прямо в глаза. Боже, лицо этого парня надо было видеть, такого страха он в жизни не испытывал.
Я спокойно провёл ножом его по щетинистым щекам несколько раз и в то же время говорил:
-Ой-ой-ой! Знатно же вы ошиблись, молодцы дорогие. Ходили, ходили тут без дела, да наткнулись на хулиганов. Больно же вам было, когда вас избили, ножичек у друга твоего забрали да тебе в плечо воткнули.
Я резко перекрутил нож в руке и вонзил моему подопытному в плечо вплоть до рукояти. Тот не выдержал боли в руке и упал на спину, обхватив место вокруг раны и крича во всё горло. Я посмотрел в сторону бывшего обладателя ножичка - тот успел подняться и занести кулак для удара мне в лицо, но, встретившись со мной взглядом, опешил и быстро попятился в ужасе назад. Он точно уже не опасен.
Я наступил на рукоять ножа в плече у моей жертвы, чем вызвал дикий крик боли. До чего же приятно смотреть на то, как подобный ему отброс корчится от боли и уже, не сдерживая слезы, хнычет и скулит, словно побитая собака. Моё лицо исказил дьявольский оскал. Чеширский кот такой улыбке позавидовал бы.
Спустя пару минут созерцания чужих страданий, парень с вывернутой рукой слёзно умолял меня отпустить их. Так я и сделал. Я проводил их взглядом полным садистского удовольствия. Спустя пару секунд, как только те двое скрылись за поворотом, оставив своего потерявшего сознание собутыльника просто лежать на земле, я помчался домой. Придя домой, я первым же делом кинулся к зеркалу. Как я и думал: моя улыбка успела сойти на нет, а глаза светились страхом и тревогой. Опять я впал в это состояние.
С самого рождения родители воспитывали во мне самого настоящего гуманиста, стремились привить мне любовь к жизни, пытались вдолбить мне в голову, что жизнь бесценна. В целом, мои родители были самыми настоящими либералами до мозга костей, так что не удивительно, что они всеми силами пытались дать мне соответствующие гуманное воспитание. Вот только, чем дольше я жил, тем больше убеждался в том, что жизнь ни в коем разе не священна, особенно человеческая. Я же всегда утверждал обратное – общество утопает в собственном лицемерии и невежестве. Ещё ребёнком я начал замечать, что многие люди стремятся к саморазрушению. Я спрашивал у родителей: почему люди курят, повально пьянствуют, принимают наркотики - и, однажды, я получил ответ на эти вопросы: «Каждый человек сам выбирает, как ему жить и чем заниматься, и мы не должны судить его за выбор. Ведь, в конце концов, у каждого человека есть право на свободу выбора».
После этих слов я сильно задумался о том, что такое "свобода", где она начинается и где заканчивается, и понял, что люди попросту не понимают, что такое свобода в полной мере этого слова. Во-первых, не каждый человек понимает, что стопроцентная свобода - это анархия, поэтому, существуй свобода в чистом виде, ни о каких законах и государстве и речи идти не может. Во-вторых, смысл, что люди вкладывают в слово "свобода", всегда должен быть точным. Свобода предпринимательства, свобода слова (насколько она вообще возможна), свобода от рабства, свобода от тоталитарного контроля и так далее. Если не будет конкретики, то люди попросту будут подразумевать под свободой почти всё, что не запрещено законом, а законом невозможно запретить абсолютно всё. И, в конце концов, люди слишком эгоистичные создания чтобы понять, где заканчивается личная свобода и начинается чужая, а если и пытаются это понять, то творят всякую ересь, от которой я и пострадал.
Я родился в Америке, но мои родители родом не из штатов. Как мне говорил дедушка, моя семья перебралась в Америку в конце Югославского кризиса, но они не пожелали возвращаться назад, решив, что в Америке жизнь лучше. Из-за этого родители сильно поссорились с дедом. Но вскоре, как я родился, старик поутих и решил тоже остаться в стране, которая была ему противна, ради счастья внука. Старый дурак, только жизнь свою сгубил!
Несмотря на мои выводы о свободе, я всё равно продолжал жить счастливой жизнью и старался всячески не допускать те самые ошибки, что допускает большинство людей. Но в один день моя жизнь была перечёркнута, и я не знаю, кого именно мне в этом винить: себя, убитого наркомана или моих проклятых родителей.
Однажды, возвращаясь с тренировок по рукопашной, я наткнулся на наркомана, который угрожал моей знакомой ножом и требовал деньги. Не знаю, сработали у меня в тот момент инстинкты миротворца или желание стереть этого наркомана в порошок, чтобы не мельтешил у меня перед лицом, но факт остаётся фактом, я убил его. И это был первый день в моей жизни, когда я впервые испытал радость от того страха, что застыл в глазах этой ошибки природы.
На меня завели уголовное дело и осудили, признав виновным в преднамеренном убийстве с пристрастием, а рассказала обо всём следователям моя подруга, которую я спас в тот день. От меня отвернулись все мои друзья и коллеги, но сильнейшим ударом для меня было то, что мои родители от меня отказались. Для меня это было ударом, ведь я их любил, несмотря ни на что, но они меня бросили сразу же, как поняли, что не смогут воспитать из меня своё подобие. Я сделал такой вывод исходя из слов дедушки, который приходил меня проведать и поддерживал меня. Именно он не дал мне сломаться в тюрьме. Здесь, моё мировоззрение о ценности жизни исказилось полностью, но всё же я не стал маньяком-психопатом. В конце концов, я нашел в себе силы идти дальше, оставив прошлое позади.
Я изменился, но не благодаря зоне, ведь как только я попал туда, то уже был настоящим садистом. Я избил главаря тюрьмы после того, как его амбалы попытались показать новичку кто тут главный. Тогда же я вновь ощутил радость от страха, что я внушал своей жертве, и получил искреннее удовольствие от убийств. Меня пугает эта сторона моей личности! Если хоть кто-нибудь, кроме моих жертв, хоть раз увидит меня таким, то всё - моя песенка спета. Современный социум слишком гуманный чтобы принять человека, который ловит кайф от чужих страданий, а в остальном я совершенно нормальный и адекватный, только меня, так или иначе, не примут. Только в глупых американских фильмах люди могут принять человека, его мнение, характер и нрав, если они сильно отличаются от большинства.
Ладно, к дьяволу все эти мысли, отосплюсь и пойду завтра в парк, небольшая прогулка на свежем воздухе поможет мне успокоиться. Потом запишусь к новому психологу, не зря же я деньги копил.