Слово о Драконе

За краткое время отсутствия Дина Солитьюд нисколько не изменился. И Виармо всё так же царил среди хаоса, разве что выглядеть стал получше. – Что, выспался? – добродушно усмехнулся Дин. Виармо аж вздрогнул от неожиданности и обернулся. – А, это ты. Явился-таки. – Явился. Лошадь в конюшне, можешь проверить, – кивнул Дин и достал из-за пазухи истрёпанную книжицу. – А вот Песнь. – Поосторожнее, это же историческая ценность! – прикрикнул Виармо, принимая Песнь, и принялся осторожно перелистывать ветхие страницы. – С этой гражданской войной людям совершенно необходим праздник, чтобы слегка расслабиться… Ох, какая незадача! – огорчённо воскликнул он. – Песнь повреждена, некоторые строки прочитать совершенно невозможно. А то, что уцелело, ясно показывает, как далеко с давних пор шагнуло искусство стихосложения. Песнь просто нельзя зачитывать при дворе в том виде, в каком она есть сейчас! – И что теперь делать? – растерянно спросил Дин, по-простецки почесав в затылке. Виармо задумчиво погладил книгу. – Это поправимо, думаю, оставшиеся строки можно будет сочинить заново. Пошли, может, у тебя найдётся пара подходящих идей. Они поднялись на второй этаж, в кабинет директора. Виармо ещё раз пробежал глазами текст Песни и взялся за лютню. – О, Олаф, поработитель, предатель без глаза; несущий смерть демон, драконоборец-король. Легенда о тебе лишь ложь, страх и обман! Вероломный захват Нуминекса – обман, что пребудет в веках… Так, здесь текст повреждён. Идеи есть, Дин? – А что, если Олаф сам был драконом? Нуминексом в человеческом облике? – Дин приложил руку к груди и продекламировал: – Здесь не слышали Криков и звона мечей, не сражались вовек человек и дракон! Нуминекс – это Олаф в обличье другом, в небе кружит ночами безлунными… И такая послышалась в голосе простого нордского парня тоска по столь жестокой несправедливости, что даже бывалого барда проняло. – Исполнение на отлично! А вот содержание… нет, крайне маловероятно, – Виармо покачал головой. – В это никто не поверит. – Ну, тогда напиши, что Олаф вероломно напал на спящего дракона, – вздохнул Дин. – Вот это, пожалуй, подойдёт. Молодец! Виармо тут же набросал несколько строк на полях книги. – Идём дальше. Олаф захватил власть угрозой и лестью, поставил Фолкрит, Винтерхолд, остальных на колени, и лишь Солитьюд остался верен Скайриму. Месть же Олафа была вдохновенна, молниеносна, чудовищна… Хм, в исторических хрониках всё выглядит немного иначе. Вот уж правда, историю пишут победители! Чем заполним пробел в песне? – Виармо поднял взгляд от текста и строго посмотрел на Дина, мол, только без глупостей вроде драконов-оборотней. – Ммм… Ещё одна хитрая уловка? Переодетые в форму Солитьюда солдаты напали на Винтерхолд. – Неплохо, – одобрил глава бардов. – И официальным хроникам не противоречит, лишь раскрывает их с другой стороны. Ох, мне не терпится представить восстановленную Песнь во дворе! Я бы и тебя пригласил, да только, – Виармо смерил Дина оценивающим взглядом, – не обессудь, но рожей ты не вышел. Да и одет совершенно по-простецки. Хм, кстати, кого-то мне твоё лицо напоминает. У тебя, случаем, никто из родственников гонцом не работает? – Увы, – развёл руками Дин. – Я круглый сирота. – Соболезную, – ради приличий сказал Виармо. – Так, я сейчас во дворец, а ты подожди где-нибудь во дворе. Если всё пройдёт хорошо, то уже вечером состоится празднование! Там я и приму тебя в барды. Увидимся! И, не дожидаясь ответа, альтмер сбежал, унося с собой потрёпанную книгу и лютню. Дин пожал плечами и вышел на улицу, но не стал неприкаянным шататься возле Коллегии, а отправился по магазинам тратить то золото, которым поделились драугры. К вечеру Дин внешне походил уже не на оборванца, а на горожанина среднего достатка. Он приоделся и привёл себя в порядок в цирюльне, так что рыжие волосы перестали быть похожи на паклю, а заказанная в таверне бадья с горячей водой и вовсе привела Дина в крайне умиротворённое состояние. Виармо даже не сразу его узнал при встрече. Глава коллегии запомнил подозрительного оборванца с носом-картошкой, простейшей физиономией и звериными глазами, а сейчас Дин действительно походил на бретау – полуэльфа. В его облике сочетались черты норда и альтмера, это сложно было не заметить, как бы сам Дин ни отпирался и ни называл себя чистокровным нордом. Впрочем, массивный кулак – аргумент достаточный для того, чтобы держать свои догадки при себе. – Поздравляю, юноша! – Виармо в порыве чувств схватил Дина за руку и энергично тряхнул. – Ярл Элисиф была в восторге! Она сказала, что отныне мы можем сжигать чучело короля Олафа хоть каждую неделю, представляешь? – О, надо же, – Дин осторожно высвободил руку. – Это хорошо. – Пойдём же, я представлю тебя остальным и вручу твою первую лютню. Береги её, первый инструмент – он самый счастливый. Повесишь потом на стену и будешь внукам показывать. Дин терпеливо снёс и торжественную церемонию сожжения, и не менее торжественное представление. Виармо, наверное, минуты три описывал его достоинства, о наличии многих из которых у себя Дин даже не подозревал до сих пор! И вот, наконец, директор Коллегии вручил новичку лютню и прочувствованно сказал: – Засим я посвящаю тебя в звание барда! Надеюсь, ты покажешь себя достойным учеником и не посрамишь Коллегию в будущем! – Спасибо, мне очень приятно, – Дин коснулся струн пальцами и хмыкнул. – Но вступительные экзамены у вас сложноватые, я-то думал, надо будет песенку там спеть или ещё что, чтоб показать наличие таланта.