Дикий зверь

Медленно бредя домой, Ино перебирала в памяти все местные события последнего времени, которые могли иметь какую-то связь с появлением в округе дикого зверя. Обо всех новостях, происходивших здесь, ей каждую неделю писал отец в письмах, чтобы она была в курсе всех дел. Дичи в лесу стало заметно меньше, с окрестных ферм пропадали куры и даже овцы, зайцы встречались всё реже и реже. Неужели мужчина действительно охотится в округе с каким-то псом? Он же сказал, что по ночам охотится на четвереньках. Хотя сам потом намекнул, что собаке не понравилась бы его компания и особенно — ночью. Всё это было совершенно непонятно. И тут, продолжая размышлять о разных странных происшествия, она вдруг остановилась как вкопанная. Ребёнок, исчезнувший два месяца назад! Предполагалось, что он попал в водосброс и был унесен стремительным течением, но мать малыша настаивала, что слышала крик со стороны холмов. Слова дикаря о местном мясе, съеденном два месяца назад, не шли теперь из головы Ино. Даже в шутку не следовало говорить такие жуткие вещи. Ино большая любительница поболтать, однако, не имела никакого желания распространяться о встрече в лесу. Будучи главой совета местной приходской церкви, она не могла давать приют на своей земле столь тёмной личности. Она даже не исключала вероятность того, что фермеры предъявят счёт за понесённый ущерб именно ей — Ино Яманака, а расплачиваться придётся её отцу. За ужином в тот вечер она была необычайно молчалива. — Ты что, язык проглотила, — поинтересовался отец — Можно подумать, тебя волк напугал. Ино не было знакомо это старое выражение, но в одном можно не сомневаться — повстречайся ей в лесу волк, она бы сейчас взахлёб рассказывала об этом. Наутро тягостное чувство Ино, вызванное вчерашней встречей в лесу, не рассеялось, и она решила съездить в город, чтобы разыскать Сая. Как только Ино приняла это решение, доброе расположение духа вернулось к ней. Насвистывая, она вошла в гостиную, чтобы выпить традиционную кружку зелёного чая. Открыв дверь, Яманака оторопела. На кресле грациозно лежал мужчина из леса, причём абсолютно голый. — Как ты посмел проникнуть сюда! — прокричала Ино, задохнувшись от злости. — Вы мне сами сказали, что я не могу оставаться в лесу, — спокойно ответил совершенно голый незнакомец. — Да, но никто не звал тебя сюда! Представь, что будет, если тебя увидит мой отец?! Предвидя эту катастрофу, Ино постаралась прикрыть незваного гостя развёрнутой газетой. И вовремя, потому что в комнату вошёл Иноичи Яманака. — Это бедный мужчина, который потерялся и… это, потерял память. Он не знает никто он, ни откуда, — поспешно начала объяснять Ино, поглядывая с беспокойством на незнакомца, не ляпнет ли тот чего-нибудь некстати. — Быть может, у него на нижнем белье есть метки? — предположил отец. — Кажется, белье он тоже потерял, — сказала Ино, придерживая газету, чтобы та не съехала на пол. Голый, бездомный мужчина вызвал у Иноичи примерно те же чувства, какие мог вызвать больной щенок или бродячий котёнок. — Мы должны сделать для него всё, что в наших силах, — решительно сказал старший Яманака. Тут же в ближайший магазин была отправлена записка, откуда с посыльным вскоре была доставлена одежда. Одетый, умытый и причёсанный мужчина всё равно казался для Ино зловещим, но не отметить его красоту она не могла. Высокий, смуглый, накаченный, да и черты лица весьма аристократические, Ино первые две минуты не могла отвести от него свой взгляд. — Надо дать ему какое-нибудь имя, пока мы не узнаем настоящее, — сказал отец. — Давай назовём его Кибой. По-моему, очень подходящее. Ино безропотно согласилась, хотя не была уверена, что это замечательное имя подходит незнакомцу. Её настроение ничуть не улучшилось, когда она заметила, что с появлением незваного гостя их старый верный спаниель немедленно убежал из дома и теперь прятался где-то на задворках сада, подвывая и поскуливая. Канарейка, звонкая певунья, весёлая, как некогда сама Ино, только испуганно попискивала. После этого её желание как можно скорее увидеться с Саем только окрепло. Сай, увидев знакомую блондинистую особу, не очень-то и обрадовался, а поэтому разговорился не сразу. — Мой брат умер от долгой болезни, — объяснил он, — и вы должны понять, почему я не хочу обсуждать совершенно невероятное, что, как мне показалось, я видел. — Но что же вы видели? — настаивала Ино. — Мне показалось, что я видел нечто столь невообразимое, что ни один человек, находящийся в здравом уме, не мог бы даже на секунду поверить, что это действительно произошло. Видите ли, позавчера вечером я стоял у калитки вашего сада, за живой изгородью, и наблюдал, как заходит солнце и сгущаются сумерки. Вдруг я увидел совершенно голого мужчину. Я тогда подумал, что это, наверное, купальщик с соседнего пруда. Но он тоже стоял и пристально смотрел на закат солнца. На склоне холма мужчина был виден мне очень отчётливо. Его поза была выразительна, и у меня сразу возникло желание предложить ему позировать мне. Я уже был готов его окликнуть. Но в этот момент солнце полностью скрылось за горизонтом, оранжевые и розовые тона пропали, всё вокруг стало холодным и серым. И тут произошла невероятная вещь — мужчина исчез. — Что?! Он растворился в воздухе? — взволновано спросила Ино. — Нет, и это самое ужасное, — сказал художник. — На склоне, где только что стоял этот мужчина, я увидел большого волка с огромной пастью и злобно горящими глазами. Вы можете подумать, что я… Но Ино уже думала только об одном. Она во весь дух помчалась на вокзал. Мысль послать телеграмму: «Киба — оборотень» она отбросила. Отец подумает, что она прислала ему нелепую шифровку, забыв дать к ней код. Оставалась единственная надежда — добраться до дома до захода солнца. Такси, которое она наняла уже на своей станции, еле тащилось по узкой сельской дороге. Когда Ино наконец ворвалась в дом, отец убирал со стола остатки джемов и пирожных. — Где Киба?! — заорала она с порога. — Пошёл провожать младшую дочь Хьюга, — сказал отец. — Уже поздно, и я решил, что небезопасно отправлять её домой одну. Красивый закат, правда? Всё внимание Ино тоже было приковано к пламенеющей западной стороне неба, но она ни на секунду не задержалась в доме. Со скорость, на которую она едва ли была способна, Яманака бросилась бежать по узкой тропинке в сторону дома Хьюг. С одной стороны тропинка проходила вдоль бурного потока мельничного водосброса, а с другой возвышался крутой склон холма. Узкий краешек ослепительно красного солнца всё ещё виднелся над линией горизонта, и уже за следующим поворотом Ино надеялась увидеть тех, кого преследовала. Но тут в одночасье краски заката полностью померкли, и воцарилась сумеречная серость. Услышав полный смертельного страха крик, Ино остановилась. Никто больше не видел ни Ханаби, самую младшую дочь Хиаши Хьюга, ни Кибу. Его наспех сброшенную одежду нашли на тропинке, и было решено, что когда ребёнок свалился в воду, мужчина разделся и бросился за ним в тщетной попытке спасти его. Сама Ино и несколько рабочих, оказавшихся поблизости, сообщили полиции, что слышали громкий детский крик, донесшийся примерно из того места, где потом нашли одежду. Мистер Хиаши, у которого была ещё старшая дочь, оправился от горя скоро, а вот Нацу Хьюга (няня Ханаби) искренне оплакивала свою ненаглядную девочку. По её инициативе на стене местной церкви была укреплена медная доска с надписью: «Кибе, неизвестному мужчине, отдавшему жизнь во имя спасения ближнего». Только Яманака Ино знала, что мужчина был жив и здоров. Она каждую ночь, до самого отъезда обратно в город, видела знакомый силуэт дикого зверя в окне. Под полную луну можно было услышать даже как он воет, и иногда казалось, что с самой верхушки холма, он смотрит белокурой девушке прямо в глаза, заставляя её заворожено сидеть и наблюдать за ним в полуоткрытое окно. Ино точно знала, что им ещё суждено встретиться.