Oasis

      Сехун перевёл взгляд с Кёнсу, что стоял у высокого книжного шкафа и листал какую-то книгу, на вошедших. Охранники непонимающе смотрели на присутствующих в кабинете. Сехун невольно улыбнулся, замечая недоумение и страх в их глазах, потому что в кресле директора, развернувшись к окну и не обращая внимания на вошедших, сидел мужчина, что не торопился поворачиваться к провинившимся и показывать им своего лица, хотя насыщенный и тяжёлый сейчас запах моря выдавал раздражённость альфы. – Вы думали, что просто так отделаетесь? – хмыкнул омега, убирая книгу на полку, и привлекая к себе внимание. – Почему в казино оказались вооружённые люди? И почему они не были остановлены на пути к кабинету директора?       Мужчины молчали, а Сехун осторожно подошёл к креслу директора, рассматривая спокойное на вид выражение старшего альфы, что сейчас сидел, прикрыв глаза. Он был расслабен, бледный шрам искажал знакомое с детства лицо, но, по мнению Сехуна, только добавлял мужчине какого-то загадочного шарма. – Видимо, они каким-то образом обманули металлоискатель на входе, – неуверенно начал один из мужчин. – Господин Лао и его люди никогда не вызывали опасений, директор часто встречался с ними, поэтому мы подумали, что ничего страшного нет в том, что они пройдут непроверенными. – Подумали они, – усмехнулся мужчина в кресле.       Сехун видел, как побледнели охранники, наблюдая за тем, как медленно кресло разворачивается в их сторону. – Чанёль?!       Мужчины дёрнулись было к выходу, но Кёнсу уже заблокировал её. Омега крутил в руках кочергу, которой Крис поправлял дрова в камине. Взгляд омеги не вызывал ничего хорошего, поэтому когда До замахнулся, ударяя кочергой по ногам одного из альф, Сехун невольно вздрогнул.       Альфа упал на колени, его лицо скривилось, в то время как другой в панике смотрел на коллегу. – Похоже, вы ещё не поняли, что такое семья? – прошипел омега, глядя прямо в глаза корчившегося на полу альфы. – Тот, кто идёт против неё исчезает, разве вам не говорили об этом, когда принимали на работу?       Кочерга снова взмыла в воздух, альфа на полу зажмурился, а второй кинулся на Кёнсу, но тут же был припечатан к стене сильным ударом Пака.       Сехун закрыл глаза, снова слушая глухие удары и крики боли. – Кто дал распоряжение отключить металлоискатель? – пробасил Чанёль, перекрывая доступ кислорода своему сопернику. Пак сильнее сжимал пальцы на его шее, мужчина цеплялся на него, судорожно пытаясь вздохнуть. – Кто вообще разрешил пускать этих отморозков на нашу территорию? – Директор, – прошипел альфа на полу, подползая к Сехуну. Ву видел, как за мужчиной тянулся кровавый след, а улыбка на губах Кёнсу в этот момент напоминала оскал. – Мы тут ни при чём, это всё он…       Альфа вцепился в ногу Сехуна, парень поморщился, пытаясь избавиться от ненужного груза. – Он сказал, что век Триады закончен, что короли мертвы. Мы всего лишь безвольные пешки. Он приказал. Он сказал, что никому не под силу вернуть Триаде её могущество. – Он сказал, что Крис уже не вернётся, сказал, что пришло время Лао, – хрипел альфа, которого Чанёль всё ещё вжимал в стену. Лицо мужчины напоминало кровавое месиво, он смотрел на окружающих глазами, полными боли. – Он кто? – прорычал Пак. – Кибом, – выдохнул альфа, а потом дёрнулся в руках Чанёля.       Сехун видел, как мужчина распахнул глаза и невольно опустил взгляд на руку Пака, что сильнее сжал рукоять ножа, лезвие которого исчезло в плоти охранника. – Триада не прощает предателей, – огрызнулся Пак, вытаскивая нож и отбрасывая задыхающегося мужчину в сторону.       Второй альфа сильнее вцепился в ногу Сехуна. – Босс, – шептал он, цепляясь за ткань Сехуновских брюк. – Не надо. Я сделаю всё, что скажете. Я хочу жить. – Хм, почему ты не думал об этом, когда пропускал этих тварей на нашу территорию? – огрызнулся Кёнсу, всё ещё сжимая рукоять кочерги. – Почему ты не думал о том, что в любом случае тебя ожидает смерть? Ты думаешь, что если мы сейчас отпустим тебя, Лао не придёт тебя добить? От пешек принято избавляться.       Омега подошёл ближе. – Отцепись от него, не думаю, что тебе удастся добиться прощения у того, чьего отца ты уже похоронил.       Сехун почувствовал, как по его венам растекается злость, этот человек ещё смел прикасаться к нему, этот человек, который работал на людей, что убили его папу, лишили его отца и нормального детства. – Босс, я тут ни при чём, я всего лишь пешка, мне приказали, я… Я готов служить вам, скажите, что мне сделать?..       Сехун сам не понял, как рука выхватила спрятанный за спиной стоящего рядом Кёнсу пистолет, а палец нажал на курок. – Сдохни…       Выстрел оглушил, глаза охранника распахнулись, из простреленной груди хлынула кровь. Мужчина осел на пол, закатив глаза. Ву дёрнул ногой, освобождаясь от руки альфы, а потом резко отвернулся, пытаясь унять дрожь и тошноту, подступившую к горлу. Он так давно мечтал уничтожить людей, что лишили его семьи. Он сам вступил на этот путь. Начало было положено.       Мягкая рука коснулась его запястья, а потом осторожно разомкнула пальцы, что побелели от силы, с которой парень сжимал пистолет. Оружие покинуло руку Ву, а мальчишка почувствовал крепкие объятия. – Всё хорошо, – шепнул Кёнсу. – Успокойся.       Сехун прижался к омеге, пытаясь дышать глубже, потому что его запах действовал на него, как успокоительное. Слёзы брызнули из глаз. – Ты всё правильно сделал, малыш, – потрепал по макушке младшего Чанёль. – Хён…       Сехун перекочевал из объятий омеги в сильные руки Пака. – Я так скучал. Почему вы оставили меня? Нас… – Так было нужно. Как видишь, стоило нам исчезнуть, все эти твари полезли из своих нор, но теперь всё будет хорошо. Теперь мы вернёмся, чтобы поставить их всех на место. – Ёнгук, – послышался голос Кёнсу. – Приберитесь в кабинете директора.       Сехун поднял глаза на омегу, что неловко улыбнулся, сжимая в руках телефон. – Думаю, что нам стоит прогуляться, – сказал До. – Чан, ты… – Я навещу Тао. Мён просил ему кое-что передать, а потом займусь Кибомом, я ещё тогда, когда он пришёл в первый раз говорил Крису, что с ним мы ещё намучаемся. А вы идите, Се нужно прийти в себя. – Я в порядке, – шмыгнул носом Ву.       Чанёль улыбнулся, потрепав младшего по голове и подталкивая к Кёнсу. – Ещё увидимся, мелкий.       В кабинет вошёл Ёнгук с парочкой мужчин. – Ничего себе кровавое месиво, – присвистнул Бан. – Сами-то хоть целы? – Меньше слов, моя принцесса, – хмыкнул Пак. – Шёл бы ты, знаешь куда, – усмехнулся Ёнгук. – Когда был мёртвым, шуму от тебя меньше было, а теперь начнётся мясорубка. Ребёнка бы хоть постеснялся.       Сехун насупился. Кёнсу улыбнулся. – Этот ребёнок сам кого хочешь заткнёт, – ответил До. – Правда, Гук, меньше слов больше дела. К вечеру тут всё должно быть чисто. Где Мин? – Сокровище своё выгуливает, – хмыкнул Ёнгук. – Валите уже, всё будет сделано.       Кёнсу утянул Сехуна к выходу. Младшего ещё немного потряхивало, а когда они оказались на улице, ноги и вовсе не готовы были его держать. – Тише, – ласково подхватил его под руку Кёнсу. – Я рядом. – Что-то эта перспектива не больно радует, – хмыкнул Сехун и посмотрел на недоумённо уставившегося на него До. – Теперь любой предмет в твоих руках покажется мне битой. – Я никогда не направлю свою силу против тех, кого я люблю, – тихо ответил омега. – Значит…       Сехун сильнее вцепился в омегу, который глубоко вздохнул. – Ты племянник моего мужа… Пусть и бывшего, но… – Я не об этом, Кёнсу, – сказал младший, пытаясь заглянуть в глаза До. – Но больше я ничего не могу тебе дать, – чуть дрогнувшим голосом сказал омега.       Сехун чувствовал, как бешено колотится сердце в груди, и хоть слова Кёнсу больно ранили, он не хотел верить, потому что запах омеги, что сейчас проникал в каждую клеточку, говорил о том, что Кёнсу очень взволнован и возбуждён?       Альфа наклонился к старшему, Кёнсу растерянно поднял на него взгляд. Сехун видел в них смятение, страх, но всё это отступало, когда он смотрел на трепещущие ресницы и чувствовал участившееся дыхание.       И этот омега всего несколько минут назад безжалостно дубасил взрослого бугая кочергой? Сехун не поверил бы, если бы сам не видел. Сейчас Кёнсу был слишком нежным и воздушным, таким, каким альфа видел его в своих снах. Да, теперь он вспомнил. Вспомнил свитера пропитанные запахом Кёнсу, тепло, что исходило от старшего, свои глупые грёзы, смущение и страх рассказать кому-то о том, что весь его мир уместился во взгляде больших карих глаз. – Хён… – нерешительно спросил Сехун. – Цветы… – Что? – Я так и не понял что это за цветы, – шепнул альфа, осторожно ведя носом по щеке старшего. – Они должно быть прекрасны, как и ты. – Се, – отстранился омега. – Не нужно. Давай просто просуществуем вместе ещё некоторое время, а потом… – Ты думаешь, что сможешь отделаться так просто? – Я на это очень надеюсь, – улыбнулся До. – Не хотелось бы причислять тебя к числу своих врагов. – Значит, альтернативы нет? – улыбнулся в ответ Сехун.       Омега покачал головой и потянул младшего к машине. – Посмотрим, – шепнул Ву, а потом вслух добавил. – Нет, хён. Никаких машин, сегодня мы идём гулять. – Но… – У нас ещё много времени до начала рабочего дня, домой я не хочу, давай пройдёмся. Я знаю много отличных мест, в которых, я уверен, ты не был.       Кёнсу закатил глаза, но всё же пошёл следом за младшим, что потащил его в сторону автобусной остановки. Омега смотрел на парня перед собой и понимал, что его стена уже дала трещину, сейчас нужно либо укрепить её, либо пустить всё на самотёк, и Кёнсу впервые не знал, как поступить, потому что одиночество отпечаталось на его сердце ярким шрамом и медленно утягивало омегу к краю, который он в тайне от всех называл своим концом.       Чанёль медленно вошёл в дом со стороны казино. В комнатах было тихо, лишь из самой дальней доносились голоса. Пак улыбнулся, он скучал. Этот мальчишка прочно вошёл в их жизни, потому что не сдавался, потому что пытался пробиться, потому что выжил.       Альфа вспомнил тот ночной клуб, где впервые увидел его, глаза подёрнутые дымкой наркотического дурмана и запах калины, что ещё не был ничем опорочен, хотя видок парня просто кричал о бурной молодости.       Чанёль помнил, с каким трепетом относился к нему Сухо, и как это беспокойство постепенно передалось и им. Тао стал для них братом, за которого они с Крисом готовы были перегрызть глотки любому, а для Мёна… для Мёна он стал жизнью, и остаётся ей до сих пор.       Омега сидел на полу и разглядывал рисунок, который нарисовал Чансу. Пак видел огромное море и дождь, что лил с неба. Сердце сжималось, их сын должен быть счастливым, но даже находиться в одной комнате с Бэкхёном казалось Чанёлю невыносимо.       Он запутался, ему нужно было самому разобраться во всём, но это было так сложно. Чанёлю хотелось хоть на мгновение побыть слабым, и он знал, кто даст ему это ощущение.       Альфа медленно вошёл в комнату и опустился рядом с замершим омегой. Тао оказался в крепких объятиях, а ласковое «Чанёль-и» и вовсе выбило слёзы из сурового и холодного альфы.       Чанёль прижимал омегу к себе крепче, целуя в макушку. – Прости, – пробасил он. – Прости за всё это… – Ничего, – сказал омега. – Главное, что с вами всё хорошо, ведь так?       Чанёль кивнул, поймав на себе ошарашенный взгляд Чансу. – Хён, – растерянно потянул Тао за рукав ребёнок. – А это…       Омега отстранился от старшего и улыбнулся. Обернувшись на старшего, Тао заметил мокрые щёки альфы и его смущение. – Отец… – едва слышно шепнул Чансу. – Почти такой же, как на тех фотографиях. Он… – Сынок, – прохрипел Чанёль. – Я… Я так виноват перед тобой.       Мальчик бросил карандаши и подбежал к Чанёлю, крепко его обнимая. Альфа прижал ребёнка к себе, вдыхая запах яблок и пытаясь сдерживать слёзы, но это получалось с трудом. Вчера он видел Чансу спящим, а сегодня… Ощущение хрупкого тела в руках кружило голову.       Тао смотрел на них и улыбался, он был счастлив видеть Чанёля живым и здоровым. Он вспомнил, сколько слёз пролил, когда узнал о том взрыве. Он хотел приехать, но Крис не пустил. Крис прижимал к себе и говорил, что всё будет хорошо, но Тао не верил, Тао и не догадывался, что ещё тогда Ву пытался ему всё рассказать, но что-то его остановило, может, те мрачные тени, что всегда следовали за Тао, куда бы он не пошёл. Он видел их, ему было страшно, но пока рядом с ним были родные люди, он чувствовал себя непобедимым.       Чансу что-то бесперебойно рассказывал Чанёлю, а Тао смотрел на них и вспоминал, вспоминал первую встречу и те впечатления, которые произвели на него двое крепких альф, что вошли в их номер следом за Джунмёном. – Собирайся, – сказал Сухо. – Что? – спросил омега, наблюдая, как рыжий альфа занял позицию у окна, а брюнет, сжав пистолет, следил за дверью. – Что непонятного я сказал? – спросил спокойно Джунмён, но Тао видел, как нервно он сжал кулаки. – Нас обнаружили, пришло время убираться отсюда подальше. – Почему мы уже третий месяц переезжаем с места на места? Кто те люди, что преследуют нас?       Тао заметил, как хмыкнул альфа у окна. Сухо бросил на него раздражённый взгляд. – Я устал, я хочу домой. Мён, это уже не смешно. Почему с каждым разом условия нашего проживания становятся всё хуже?       На этот раз хмыкнул альфа у двери. – И вообще, кто это такие? – Это сейчас не так важно, – огрызнулся Ким, схватив Тао за руку и поволок к выходу. Омега попытался вырваться, но тут же был припечатан к стене. – Ты думаешь, что мне всё это нравится? – прорычал Сухо. Его глаза почернели, он из последних сил сдерживал себя, чтобы не напугать младшего, хотя Тао уже начало трясти. – Ты думаешь, мне нравится каждый раз убегать, поджимая хвост, когда я мог бы вступить в открытое противоборство и уничтожить этих тварей? Я привык разговаривать языком кулаков и пистолетов, но сейчас у меня связаны руки, потому что я должен прикрывать твой чёртов зад. – О, – протянул Тао, отталкивая старшего. – Вот как мы заговорили? А кто ещё два дня назад пускал слюни на этот самый зад? Ты думаешь, что я не вижу, как ты смотришь на меня, признай, что уже давно мечтаешь завалить меня. – Мечтаю, – ответил Джунмён, в его глазах плясали искры, а Тао забыл, как дышать. – Но это не мешает мне выполнить до конца обещание, данное учителю. – Мён, пора валить, – послышался грубый бас. – Похоже, у нас гости. – Дождался? – возмутился Ким, схватив Тао за руку, и потащил к выходу. – Мои вещи, – беспомощно сказал Тао. – Купим новые, – огрызнулся Ким.       За время их совместного проживания Тао впервые видел его таким раздражённым, и впервые им приходилось уходить в сопровождении вооружённой охраны.       Они выбежали на улицу, нужно было всего-то перебежать на соседнюю улицу и занять припаркованную там машину, но со всех сторон снова раздались выстрелы. Ким резким движением перетянул Тао к себе за спину, отстреливаясь, двое других встали рядом, так, что омега оказался в плотном кольце. Альфы хладнокровно уничтожали противников, а Тао каждый раз жмурился.       Машина находилась почти в двух шагах, когда одна из пуль угодила прямо в бензобак. Мощный взрыв оглушил, а Тао оказался прикрыт сразу тремя телами. – Мён, – закричал рыжий. – Всё нормально, – прохрипел Ким. – Уходим, пока они не оклемались. Чан, забери Тао. – Но… – Уходите, чёрт возьми! Крис…       Черноволосый подхватил Джунмёна под руку и потащил в ближайшую подворотню. Тао почувствовал невесомость и стойкий запах моря. Омега поднял взгляд на альфу, что прижимал его к себе и бежал в только ему известном направлении. Тао видел царапины на его лице, капли пота, что стекали по вискам и прокусанные губы. Тело дрожало, но почему-то не было страшно. Сознание медленно покидало его, страх, пережитый за день, оказался сильнее.       Открыть глаза казалось непосильным занятием, во рту сухо и Тао уверен, что готов опустошить океан, потрескавшиеся губы ныли. Рука дёрнулась и коснулась лица, скользнула по шее и замерла на груди.       Темнота в помещении немного напрягала, а рядом лежащий человек и вовсе пугал. Тао скользнул взглядом по своему телу. Он одет, это немного успокоило, он смотрел на лежащего рядом и узнал в нём рыжеволосого альфу, что сейчас мирно посапывал, обнимая свою подушку.       Омега поднялся с кровати и медленно подошёл к единственному в помещении небольшому окошку, что выходило на тёмную улицу. Где-то отдалённо слышалась музыка. Комната находилась явно на втором этаже. Здание обветшало и слегка покосилось, оно ничем не выделялось среди остальных, но этот район был Тао незнаком. – Где мы? – спросил омега, когда понял, что вместо сопения слышит размеренное дыхание и чувствует на себе пристальный взгляд. Он не такой тяжёлый, как у Джунмёна, но в нём всё-таки чувствуется власть и сила. – Это не так важно, – ответил альфа. – Чем меньше ты знаешь, тем дольше мы сможем прятаться здесь.       Тао резко обернулся и смерил альфу недовольным взглядом. – Ты считаешь, что все эти облавы моих рук дело? – Я не могу ничего утверждать, – пожал плечами альфа. – Это Джунмён верит тебе безоговорочно, а меня ты вряд ли проведёшь.       Тао хмыкнул, ещё этого ему не хватало. – Ты мне не доверяешь, – кивнул Тао. – Но, по-моему, те люди жаждут моей смерти, я похож на самоубийцу? – Ты похож на того, кто любит власть и деньги, а здесь замешено всё. Что тебе мешает избавиться от нас чужими руками и владеть всем? Наследник «короны» правит этой страной. – Я омега… – И что? Разве омегам не свойственно хотеть владеть всем? Вы такие же алчные, как и альфы. Просто кому-то удаётся править сердцами, а кому-то жизнями. Омеги манипулируют альфами, даже Джунмён… Тот, кто был непробиваем, словно скала, смотрит на тебя так, что прикажи ты ему умереть, он тут же сам пустит себе пулю в висок. Омеги коварны, особенно те, кто вырос среди убийц. – То же самое я могу сказать и об альфах, – ответил Тао. – Откуда мне знать, что ты мне друг? Вдруг ты только и грезишь тем, чтобы пустить мне пулю в лоб. Может, ты тоже гонишься за властью? Хочешь быть королем.       Альфа засмеялся, посмотрев на Тао. – У меня уже есть «корона», которую я заработал потом и кровью. Я «король» СМИ. Стоит мне сделать один звонок и все поверят в твою смерть. Даже твоё личное присутствие не сделает тебя живым, поэтому нужно ли мне тебя убивать, если для меня ничего не стоит лишить тебя личности. Мы пошли навстречу твоему дядюшке не потому, что нам нужны деньги или власть, просто, когда обижают слабых – это как-то не по кодексу. – Кодексу? – Кодексу чести, слышал о таком?       Тао внимательно разглядывал альфу. В темноте он возвышался над ним высокой скалой, накачанные руки приковывали к себе взгляд, запах моря напоминал о детстве и о прогулках с дядей по побережью. – Кто те люди? – спросил Тао, снова устремляя взгляд в окно. – Не знаю, – ответил альфа. – Врёшь, – равнодушно хмыкнул Тао. – Вру, но если Джунмён не посчитал нужным рассказать тебе, значит, и я не имею права. – Где он сам? – спросил Тао.       Старший отвёл взгляд, а омега напрягся. – Надеюсь, что тебя не расстроит тот факт, что нам придётся некоторое время пожить вдвоём, – сказал старший. – Зови меня Чанёль, я…       Тао подошёл вплотную к старшему и посмотрел в его глаза. – Где мой альфа?! – Его слегка зацепило при взрыве, но не переживай, всё будет в норме, – ответил Чанёль. – С ним Крис… – Я хочу с ним поговорить. – Это невозможно, – строго сказал Пак. – Если я не услышу голос Сухо, я не намерен здесь больше оставаться, – сказал Тао и направился в сторону двери, но тут же был перехвачен за запястье. – И куда ты пойдёшь? – хмыкнул Чанёль. – Куда-нибудь, – пожал плечами омега. – Он обещал, что не оставит меня одного. – А меня ты уже не считаешь? – усмехнулся Пак, притягивая омегу к себе. – Пусти, – попытался вырваться Тао. – Ты всего лишь верный пёс, который умеет только кусаться и рычать… – Ты так считаешь? – сказал Пак, глядя прямо в глаза омеги. – Может, у меня есть шанс убедить тебя в обратном? – Мне не нужен никто, кроме Джунмёна. – У меня, как бы, тоже есть омега, – ответил старший. – Но смирись, сладкий, ближайший месяц нам придётся просуществовать как-нибудь вместе. Хозяин этой трущобы уверен, что мы молодожёны, сбежавшие от разъярённого отца, поэтому, будь добр, веди себя хорошо, и тогда, я обещаю, что дам тебе поговорить с Сухо. Я сам не в восторге от этой роли, здесь должен был быть Мён, но ты сам видел, что всё пошло не так, как было запланировано изначально, так что…       Альфа пододвинулся ближе, путаясь пальцами в тёмных волосах омеги и крепко сжимая их на затылке. Тао поморщился, пытаясь отстраниться, но Чанёль не позволял ему и двинуться. За дверью послышались шаги, альфа сильнее стиснул кулак на затылке, а с губ Тао сорвался первый стон. – Громче, – шепнул Пак. – Они должны поверить, что тебе очень хорошо, малыш.       Тао почувствовал запах акации, а шаги затихли как раз рядом с их дверью. Омега прижался к альфе ближе, понимая, что щель в покосившейся двери открывает незнакомцу небольшой обзор.       Руки Чанёля соскользнули с затылка на поясницу младшего, между ними почти не осталось расстояния, они чувствовали дыхание друг друга, Тао казалось, что он слышал сбившееся дыхание незнакомца за дверью. Омега, находившийся по ту сторону, явно получал удовольствие, наблюдая за парой. – Нам нужно добраться до кровати, там он нас не увидит, – шепнул в самые губы омеги Чанёль. – Чёрт бы тебя побрал, – прошипел Тао, запуская руки под футболку старшего, и потянул её наверх.       Чанёль позволил себя раздеть, омега ловко запрыгнул на его бедра, обвив старшего ногами. Его ладони блуждали по обнажённой спине, а губы скользили по скулам, щекам, изредка задевая уголки губ. Чанёль крепче сжимал ягодицы младшего, медленно двигаясь в сторону кровати.       Их дыхание смешалось, а взгляды растворились друг в друге, казалось, что всё, что происходит – это всего лишь глупый дурацкий сон, казалось, что скоро Тао проснётся, и сердце уже не будет так сбиваться с ритма, а вместо этого гиганта рядом с ним окажется его Джунмён. – Я хуже него, да? – шепнул Пак. – Ты не мой, – ответил Тао, всё-таки касаясь полных губ.       Альфа донёс омегу до кровати, медленно опуская и нависая сверху. Тао попытался отстраниться, но Чанёль крепче вцепился в его плечи, а потом снова притянул к себе, расстёгивая пуговицы на рубашке омеги и демонстративно откидывая её в сторону. – И что дальше? – шепнул Тао, переводя дух и глядя прямо на улыбающегося альфу. – Он ждёт от нас жесткое порно, томные стоны и громкие крики. – Доверься мне, малыш, – хмыкнул Чанёль, потянувшись к тумбочке и доставая оттуда небольшой ноутбук. – Да простит меня Бэкхён-и.       Альфа нажал на кнопку и по комнате разнёсся громкий стон. Тао чувствовал, как краснеют его уши, а Чанёль, как ни в чём не бывало плюхнулся на подушки, закрывая глаза. Омега боялся даже голову повернуть, представляя какой разврат творился на экране монитора. – Ты… Что ты намерен делать? – спросил Тао. – Спать, – кивнул Чанёль, доставая из-под подушки плеер и всовывая наушники в уши.       Омега сидел и каждый раз вздрагивал, когда по комнате разносились пошлые стоны и шлепки, громкий рык и тихий шёпот. Всё внутри было натянуто, как струна, что вот-вот могла лопнуть. Он не понимал, как Пак может так спокойно спать, когда тут такое…       Большая рука альфы потянула омегу на кровать, Тао почувствовал тёплые объятия и наушники в ушах, где сейчас играла приятная романтичная песня. – Спи, – шепнул Чанёль. – У нас ещё есть время.       Тао пододвинулся ближе, отдавая один наушник Паку. – Так будет честнее, – сказал он. – Но тогда это безумие будем слышать мы оба, – заметил альфы. – Это… Это не очень удобно.       Тао посмотрел на старшего, в глазах Чанёля было настоящее море, что сейчас плескалось неуверенностью и смущением. – Всё в порядке, – кивнул Тао, убирая чёлку с глаз Пака. Чанёль коснулся губами виска младшего. – Прости, – шепнул альфа. – Прости за всё это.       Тао всегда прощал Чанёля, потому что знал, после той ночи он понимал, что этот альфа никогда не предаст, не сделает больно и не отвернётся. Вот и сейчас Тао смотрел на Чанёля, что играл с сыном и думал о том, как тяжело для альфы начинать всё сначала. – Ты виделся вчера с Бэкхёном? – спросил Тао, замечая, как напрягся старший. – Как он воспринял? – Он пытался прикинуться жертвой, – ответил Чанёль, наблюдая, как Чансу медленно засыпал на его коленях.       Альфа отнёс мальчика в кроватку и вернулся к омеге. – А ты не поверил, – хмыкнул Тао, вспоминая раны на лице Бёна. – Я не хочу об этом говорить, – отвёл взгляд Пак, ему было тяжело смотреть на Тао, ведь в глазах младшего было слишком много осуждения. – Я дал ему месяц, если он убедит меня в том, что сможет позаботиться о сыне, я исчезну и не буду лезть в его жизнь. – А о Чансу ты подумал? – спросил Тао. – Он пять лет рос без отца, вот сейчас ты весь такой благородный появляешься и борешься за его благополучие, а потом хочешь снова лишить его семьи? Ты думаешь, что он будет счастлив, когда ты исчезнешь или тогда, когда ты увезёшь его от Бэкхёна? Ребёнок нуждается в вас обоих. – Я не могу находиться рядом с ним, стоит мне его увидеть, я снова чувствую ту боль, что мне пришлось пережить.       Чанёль смотрел куда угодно, только не на младшего, что с задумчивым видом ковырял пальчиком в полу. Тао понимал Чанёля, но он видел слёзы Бэкхёна и знал, что это была не игра. Бён, действительно раскаивался. Бён, действительно, запутался. – Я не могу ненавидеть его, но и любить… Любить его я уже не умею, Тао. Я не знаю, что мне делать. Он говорит, что всё может быть как прежде, но стоит мне взглянуть в его глаза, я вижу лишь пропасть и внутри, словно лавой, растекается ненависть. Я не могу это контролировать, вместо того, чтобы приласкать, мои руки сжимаются на его шее. Хочется стереть из памяти все те чувства и не вспоминать. Знаешь, иногда мне кажется, что лучше бы я, действительно, погиб в том взрыве.       Резкая пощёчина обожгла щёку, Чанёль поднял глаза на Тао, который смотрел на него, не сдерживая слёз. – Ты хоть представляешь, что мы пережили тогда? Ты хоть знаешь, что такое терять? Вы всё так просто рассчитали. Думали, уйдёте, и втихаря будете разбираться со своими врагами, а о родных людях вы совсем не думали? Представь, что у тебя вырвали сердце, да я чуть не умер, когда узнал о том, что случилось, да и Бэкхён, наверное, тоже. Ты обвиняешь его во всём, а сам… Что ты сделал для того, чтобы сделать его жизнь лучше? – Я был не в состоянии стоять на ногах, – сказал Чанёль, пододвигаясь к Тао и пытаясь прижать к себе сопротивляющегося омегу. – Крис предупредил о взрыве, мы всё просчитали, но всего лишь небольшая заминка чуть, действительно, не стоила мне жизни. Машина взлетела на воздух на мосту, я успел зацепиться за перекладину, но осколками меня едва не распороло на части. Едва не рухнув в море, я с трудом спрятался между перекрытий, наблюдая, как моя прошлая жизнь летит вниз. Минсок и Ёнгук нашли меня на следующий день, я едва дышал, я проклинал себя, потому что в ту минуту я должен был думать только о взрыве, но голос Бэкхёна в наушнике снова и снова повторял о том, что у нас будет ребёнок. Понимаешь? Если бы он позвонил минутой ранее того, как я сел в машину, я бы всё отменил, но… Ты думаешь, мне было легко?       Чанёль отстранился от омеги и резко разорвал на себе рубашку. Тао попятился, а потом нерешительно подошёл ближе, разглядывая исполосованное шрамами тело старшего. На нём не было ни одного живого места, ведь Тао ещё помнил каждый сантиметр этой бархатной кожи. Он помнил, как спокойно было прижиматься к этой сильной груди, как он прятался в этих объятиях, когда за дверью снова слышались какие-то крики и споры. Их укрытие нельзя было назвать безопасным, но тогда присутствие рядом Чанёля компенсировало всё. – Господи, – шепнул омега. – Чанни… – И как ты предлагаешь мне жить после всего этого? – сказал альфа. – Ты говоришь, что то, что произошло с Бэкхёном – это моя вина, тогда он виновен в каждом шраме на этом теле, пусть неосознанно, но каждая его измена осталась вот здесь глубокой раной.       Тао уткнулся в грудь старшего, руки Чанёля сомкнулись у него за спиной. – Знаешь, нам пора перестать играть в игру «кто прав, кто виноват», в ней не будет победителя, ведь каждый из нас грешен. Где сейчас Бэкхён? Поехал выносить мозг Крису? Ву и без него сейчас проблем хватает, а ещё этот упрямый мальчишка свалится на него, как снег на голову. Крис думал, что, находясь в тюрьме, избежит разговора с ним, но он не знал, что Темин слишком погряз в этом деле и жаждет докопаться до того, что его абсолютно не касается. – Но… Темин тоже наследник… – Ему не нужна корона, – ответил Пак. – Ему нужна месть. Не переживай из-за этого, твой трон никто не отнимет.       Чанёль достал из кармана брюк перстень Сухо, и взяв Тао за руку, медленно надел его на палец омеги. Тао задрожал в его руках, Чанёль крепче прижал к себе младшего, целуя в макушку. – Он просил, чтобы ты сохранил его… – Где он? Почему он так со мной? – Это всё ради твоего же блага. Осталось совсем чуть-чуть малыш. Мы уже близко.       Бэкхён стоял посреди комнаты свиданий и смотрел на Криса, что выглядел слегка помятым, но по-прежнему излучал уверенность и силу. Ифань не смотрел на омегу, он сверлил взглядом пристроившегося позади него Темина. – Что это значит, офицер? – спросил Ву. – Кажется, я не упоминал о том, что хочу кого-то видеть.       Холодный равнодушный голос полоснул, словно лезвием по венам и хотелось кричать, но Бэкхён лишь крепче сжал кулаками свою футболку. – Господин Бён просил о свидании с вами. Ваши близкие отношения ни для кого не секрет, поэтому я посчитал, что нет ничего страшного в том, чтобы позволить влюблённым встретиться.       Бэкхён дёрнулся, а губы Ифаня растянулись в усмешке. – Вы верите в этот бред, господин Ли? Я был о вас лучшего мнения. Простите, но мне нечего сказать господину Бёну. Если это единственное ради чего вы вытащили меня из моей камеры, то прошу вернуть меня обратно.       Бэкхён почувствовал, как затряслись его руки, но он снова промолчал, пытаясь уловить хоть каплю каких-нибудь чувств в голосе старшего. Сейчас Крис казался таким далёким, но ведь ещё несколько месяцев назад он держал Бэкхёна за плечи и смотрел в его глаза, обещая другую жизнь. – Я не просил тебя, – звучало в голове омеги. – Ты понимаешь, что всё это неправильно? – Но я должен отплатить тебе за твою доброту. Ты не можешь содержать меня просто так. – Мне ничего от тебя не нужно. Мне не трудно обеспечивать вас с Чансу всем необходимым. Вы моя семья. Чанёль был, есть и навсегда останется моим братом.       Тогда это «останется» пронеслось мимо истерзанного сознания, а сейчас било по вискам. – Тэ, ты не мог бы нас оставить? – нерешительно спросил Бэкхён, пытаясь совладеть с дрожащим телом.       Ли подозрительно посмотрел на младшего, но вышел, а Бён подошёл ближе к столу, к которому был прикован Ифань. – Фань, – тихо шепнул Бэкхён. – Посмотри на меня, пожалуйста. – Тебе станет от этого легче? – хмыкнул альфа. – Ты снова пришёл не по адресу, Бэкки. – А к кому мне было ещё идти? Ты единственный, кто ещё верит мне.       Крис поднял на омегу свой взгляд, наконец, замечая разбитую губу и посиневшую скулу. Бэкхён сделал шаг к альфе, но тот снова отвернулся. – Мило с его стороны, – хмыкнул альфа. – Можно сказать, что ты отделался лёгким испугом. Со мной он так щедр не был. Знаешь, когда брат бьёт тебя в морду, и ты понимаешь, что заслуживаешь, ты теряешь уважение к себе. – Почему? – Что почему, Бэкхён-и? Почему ты пошёл за Темином, а мы остались на другом берегу?       Бэкхён сжал кулаки, его снова обвинили в предательстве, а ведь он всего лишь хотел, чтобы в их жизни снова наступил мир. Чтобы родные люди перестали ругаться, чтобы Джунмён, наконец, принял Чанёля, как его мужа, чтобы его сын родился в любящей семье. – Это было глупо, – сказал Ву, глядя прямо в глаза омеги. – Здесь ты вряд ли найдёшь ответы на свои вопросы. Уходи. – Просто скажи почему? Почему вы так со мной?       Старший усмехнулся: – Неужели ты так и не понял?       Бэкхён смотрел в глаза напротив и видел в них боль, отчаяние и любовь, на которую не в состоянии был ответить. Он видел в них свой собственный омут. Прошедшие годы и свои собственные ошибки, которые утянули его на дно. Крис прав, не здесь он должен был искать правду. Она столько лет пряталась в нём самом. – Знаешь, я восемь лет назад потерял мужа, человека, которого больше всего на свете любило моё сердце. Человека, ради которого я был готов умереть. Ты же знаешь, что любовь не имеет границ и срока давности. Я до сих пор люблю Джису, но ты… Знаешь, когда ты пришёл ко мне такой разбитый, когда я увидел Чансу, во мне, чёрт возьми, заиграли инстинкты. Сехун отдалился, мой младший сын так и не увидел этот свет, а этот ребёнок стал для меня отдушиной, и я начал верить, что вправе защитить тебя, словно ты новое воплощение Джису, но я едва не забыл о том, что ты принадлежишь другому.       Бэкхён опустил взгляд, он и сам забыл об этом, когда постучал в дверь Криса. Он винил Чанёля в своём одиночестве, он винил Джунмёна, он винил весь мир и готов был мстить ему любыми способами. – Знаешь, – продолжил Крис. – Я готов был содержать вас всю свою жизнь, не требуя ничего взамен, и я не раз повторял тебе об этом. Знаешь, как я был удивлён, когда ты согласился выйти к одному из моих гостей. Внутри бушевал пожар, но ты снова и снова повторял, что всё в порядке. Я кусал губы, мне хотелось пристрелить каждого, кто входил в твою спальню, но мне приходилось строить из себя послушного мальчика для битья. Знаешь, большинство твоих клиентов принадлежали шайке того, кто пристрелил моего мужа, а я… я стал посмешищем в глазах тех, кто должен был меня бояться.       Крис выдохнул, сжимая пальцами крышку стола. – Когда он вошёл в мой кабинет, я лишь улыбнулся, позволяя ему делать всё, что заблагорассудится, потому что я заслужил. Я не уберёг. Он кричал, что я должен был запереть тебя, если было бы нужно, но я не мог, потому что то, как ты улыбался, делало меня слабым. Я выполнял все твои желания и капризы, если тебе нравилась такая жизнь, то… – Не нравилась! – закричал Бэкхён. – Не нравилась, это всё Темин. Он сказал, что люди, что бывают в твоём казино причастны к смерти Чанни, и если я буду с ними ласков, то возможно, мне удастся раздобыть хоть какую-то информацию, но как оказалось, они были не слишком-то и разговорчивы, зато умело трахали меня, каждую ночь. Я проклинал Темина, но надеялся, что смогу, наконец, узнать правду, а вы… Да я бы в ноги тебе упал, если бы ты хоть раз запер меня в комнате, чёрт возьми, но я… Я не мог и слова сказать, потому что боялся, что и тебя потеряю. Я не верил, что вы с Мёном причастны к смерти Чанёля, но Темин каждый день говорил мне об этом, а признание Мёна только разжигало во мне подозрения.       Крис усмехнулся, поднимая взгляд на младшего, что размазывал слёзы на слегка припухшем лице. – Малыш, – ласково сказал Крис. – Мышеловка захлопнулась, вот только получилось, что внутри неё оказались совсем не те. Я знаю, что ни ты, ни Тао, ни Се не заслужили всего того, что происходит сейчас, но на войне так бывает. – Что мне теперь делать? – шепнул омега, подходя к альфе и крепко его обнимая, Ифань прикрыл глаза, вдыхая такой любимый запах дождя. – Он не простит меня, а я… Я так его люблю.       Ву повернул голову, коснувшись губами щеки младшего. – Задаюсь этим же вопросом, ведь после того, как он едва не убил меня тогда, он не сказал мне ни слова, а он ведь мой брат…       Дверь кабинета открылась, и в помещение вошёл Чонде. Он растерянно хлопал глазами, наблюдая за парой. Бэкхён отстранился от старшего, вытирая слёзы, и поклонился. – Бён Бэкхён, – сказал он. – Господин Ли… – Темин притащил его сюда, чтобы разговорить меня, но я не намерен ни с кем разговаривать кроме вас, офицер Ким, – серьёзно сказал Ву, замечая в дверях Темина, что осторожно выглядывал из-за спины Чонде. – Господин Бён сказал всё, что хотел, а значит, может идти.       Бэкхён крепче сжал плечо старшего. Ифань повернул к нему голову и тихо шепнул: – Держись Тао, он решит все твои проблемы. Он лучшее, что случилось в нашей жизни. Он очень близок с ним, только не ревнуй, Тао предан «короне» и «королю», – а потом громко добавил. – Прощай.       Бэкхён поцеловал старшего в щёку и пошёл к выходу, игнорируя пристальный взгляд Темина, который сорвался за ним, стоило омеге выйти из кабинета.       Чонде несмело подошёл к столу, опустив на него папку с делом. Он не понимал почему, но его сердце ускорило свой ход, стоило ему увидеть, как этот Бэкхён прижимается к Ву. – Чего это вы так побледнели, офицер? – натянул улыбку Ву. – Он просто очередная шлюха, что решил подложить под меня ваш босс. – С кем близок Тао? – спросил Ким, замечая, как напрягся Ву. – Вы не думали о том, что у меня может быть очень чуткий слух? – Это даже очень приятно, не придётся тянуть резину, – заметил Ву. – Хотя, я думаю, что начать наш разговор стоит с самого начала. Думаю, что вам просто необходимо знать с чего это всё началось, чтобы сделать правильные выводы по окончании моего рассказа. – Я считаю, что мелочи всё же необходимо опустить, чтобы наша с вами беседа не превратилась в нескончаемый поток ненужной информации. Давайте опустим всё то, что мне уже известно. Итак…       Ифань внимательно посмотрел в глаза своего собеседника. Чонде понимал, что этот взгляд лишает его последних частиц самообладания и вытаскивает из него те чувства, что он давно пытался забыть. Они будят его внутреннего омегу, которого столько лет Чонде прятал в глубинах своего сознания. Этот взгляд приказывал подчиняться, но Чонде ещё пытался сопротивляться из последних сил. Он не готов был тонуть, потому что сейчас важнее вытянуть на поверхность всю подноготную Триады, которая, он уверен, сейчас, в лице Ифаня, просит его помощи. Чувствовать себя единственным лидером, тем, в ком нуждаются сильные мира сего – это непередаваемое ощущение, это эйфория, это рай, а когда в сознание ворвался тяжёлый бархатный голос, Чонде крепко сжал челюсти, словно переносясь на два десятка лет назад, и словно увидел всё глазами Ву. Он чувствовал его эмоции. Эта связь пугала, Чонде поднял взгляд на альфу, что улыбался, и окончательно потерялся в его воспоминаниях. – Широкая улица наполнена разного рода людьми. Все они бесцельно блуждают туда-сюда в поисках лучших товаров. Здесь всегда многолюдно, потому что сюда по обычаю стекаются продавцы со всего света. Законный товар лежит на широких прилавках, а если сказать нужному человеку нужное слово, он проведёт тебя туда, где сокрыты такие сокровища, которые простым людям сняться лишь во сне. Контрабандное золото и драгоценные камни, ценные меха и вина. Это место за глаза люди звали оазисом, ведь оно было так прекрасно и тщательно пряталось среди пустыни обыденного серого товара. Многие хотели владеть этим оазисом, но ключ к нему был только у избранных.       Мальчишка лет двенадцати бегал между рядов, улыбаясь прохожим и кланяясь знакомым. Он беззаботно мчался к лавке своего отца, ещё издали замечая, что внутри было оживлённо. – Ифань, ну наконец-то, – улыбается ему отец, потрепав по чёрной макушке. – Наши гости уже заждались, проводи их к Югему, да передай, чтобы обслужил по высшему классу.       Мальчик с любопытством смотрел на гостей, ведь не всех своих посетителей отец просит отвести к дяде. Перед ним стоял высокий мужчина, короткие чёрные волосы слегка тронула седина. Мужчина улыбался ребёнку и мальчик улыбнулся ему в ответ, рукой указывая на дверь.       Мужчина прошёл следом, а за ним по пятам шли ещё двое. Они безэмоционально оглядывались по сторонам, и не отставали ни на шаг. Мальчик смотрел на пистолеты, что блестели у них на поясе. Старший заметил интерес мальчика к оружию и легонько усмехнулся. – Ты умеешь стрелять, Фань?       Мальчишка дёрнулся, в его обязанности не входило общение с клиентами, но этот мужчина явно ждал ответа. – Нет, господин, – отвёл взгляд младший. – А хотел бы научиться?       Ифань непроизвольно кивнул. – Какой альфа не мечтает научиться держать в руках оружие? Но отец повторяет, что эти железяки несут лишь зло. – Я так не считаю, – нахмурился мужчина. – Иногда, пистолет может стать твоим единственным помощником, когда твоя жизнь окажется на волоске, выбирать больно не приходится. У твоего отца довольно опасный бизнес, и я бы посоветовал ему научить тебя держать в руках оружие.       Через полчаса они оказались на большой площади у фонтана, что символизировал дерево, толстый ствол из металлокерамики был скрыт под струями воды, что олицетворяли ветви.       Ифань осмотрелся по сторонам и дёрнул спрятанный под оградой рычаг. Три струи вмиг исчезли, а в стволе образовался небольшой проход. Все четверо быстро вошли в него, а вода полилась снова. Спиралевидная лестница вела куда-то вниз, откуда доносилась музыка. Ифань шёл впереди, освещая путь небольшим фонариком, что всегда был под рукой.       Внизу была точная копия площади, продолжение дерева служило центром, от которого в разные стороны расходились прилавки с разнообразным товаром, здесь было многое, но Ифань знал, что самое ценное припрятано от любопытных глаз. – Дядя, – окликнул Ифань высокого мужчину. – К тебе гости.       Мужчина обернулся и улыбнулся. – О Суман-ши, не ожидал увидеть вас здесь, что-то случилось? – Всё в порядке, Югем, просто я решил проверить, как идёт торговля. – Хвала небесам замечательно.       Мужчины ещё долго разговаривали, а Ифань крутился возле прилавков с драгоценными камнями, потому что каждый из них привлекал своим блеском, сияя в лучах искусственного солнца. – Нравится?       Мальчишка вздрогнул, он не заметил, как гость уже попрощался с дядей и подошёл к нему. Ифань кивнул, разглядывая украшения, а мужчина подошёл ближе. – Какой именно? – спросил Суман, внимательно посмотрев на удивлённого мальчишку. Ифань перевёл взгляд на дядю, который ободряюще кивнул. – Вот этот, – сказал Ифань, ткнув пальчиком в широкий перстень с голубым камнем. – Интересный выбор, – сказал Суман. – Но пока это кольцо слишком велико для тебя. Югем, принеси-ка одну из самых крепких цепей, что есть в наших закромах.       Мужчина ушёл, а Ифань непонимающе смотрел на мужчину, что крутил в руках указанный Ифанем перстень. – Знаешь, сынок, что это за камень? Голубой карбункул. Их почти не осталось в природе, их очень трудно найти и каждый из них на вес золота. Чтобы попасть сюда он преодолел ни одну сотню миль, но тот, кто выбирает его, отличается преданностью и храбростью. Говорят, что доброго человека он может сделать благородным, а вот алчного превратить в преступника, поэтому, не каждому дано носить его.       Югем принёс толстую цепь из серебра, плетение было простым, но Ифань не мог оторвать взгляда от витиеватых завитушек, что переливались в руках дяди. Суман забрал цепочку из рук продавца и продел её сквозь перстень, а потом уверенно повесил получившийся кулон на шею Ифаня. – Эта вещица, мой друг, мой подарок тебе за храбрость, не каждый рискнёт вот так каждый день спускаться в неизвестность, ты молодец, и я надеюсь, что ты и дальше останешься преданно служить оазису.       Ифань покорно склонил голову, в тот момент он почувствовал огромную ответственность, что свалилась на его плечи, но он решил, что пойдёт за этим человеком до конца.       Несколько раз Ифань оказывался под обстрелом, он сбегал от тех, кто желали узнать тайну оазиса, погиб отец, дядя… – Нам временно придётся закрыть оазис, потому что он стал целью наших врагов, – сказал Суман, собрав своих людей на площади. – Ифань, ты не должен больше появляться в деревне до тех пор, пока я не прикажу вернуться.       Парень учтиво поклонился, чувствуя под рубашкой тепло его личного талисмана, который он был уверен берёг его от всех невзгод. – У меня к тебе будет другое задание. Задержись после собрания.       Ифань снова поклонился, наблюдая, как другие бросали на него взгляды полные зависти. Да, он был одним из приближённых к королю, но он заслужил это звание своим тяжким трудом. – Я слышал, что в северных районах появился некий Сухо, говорят, что этот мальчишка очень даже неплох, найди и приведи его ко мне. Мне нужен человек, что сможет удержать в руках разваливающуюся по частям систему. – Смею заметить, что среди ваших людей очень много тех, кто предан вам безгранично, неужели ни один из них не подходит на эту роль?       Суман улыбнулся, обнимая младшего. – Не в этом дело, Фань, – сказал старший. – Я боюсь, что однажды Триаде придёт конец, потому что ни один из наследников не сможет выступить против зла, что чёрными тучами сгущается над нами. Посмотри на Тао или детей Катару. Они выросли вдали от этого бизнеса. Они даже пистолет поднять не смогут, а я не хочу, чтобы всё, что я строил с таким трудом, растащили на части. У меня есть «корона», казино и СМИ, я хочу, чтобы всё это оказалось в достойных руках.       Ифань поклонился старшему и отправился в путь, ему пришлось жить на улице, пока однажды он не встретил его, человека, что поразил его своим благородством и своей силой. Человека, который после стольких лет назвал его своей семьей. Ифань понял, что Суман не ошибся, и за Джунмёном хотелось следовать. Джунмёну хотелось верить.       К Суману они пришли уже втроём, мужчина улыбался. Он принял их, как своих наследников. Катару и Лао не стали перечить, понимая, что всё, что делает Суман единственное правильное решение. А дальше…       Крис замолчал, видя, как открывается дверь. Темин смерил присутствующих недоверчивым взглядом. – Ты ещё тут? – спросил он, посмотрев на Чонде. – Этот сказочник уже успел запудрить тебе мозги?       Чонде посмотрел на босса, а потом на Криса, что беззастенчиво крутил на пальце широкий перстень с голубым камнем. Теперь он был ему в пору. – Я вернусь завтра, – подскочил со стула омега. – И мы обязательно продолжим, господин Ву. – Буду ждать с нетерпением, офицер, – сказал Крис.       Чонде вылетел из кабинета, а в голове снова и снова крутилось лишь одно. – Кто-то хочет найти оазис. «Корона» тут совсем ни при чём! Они просто убирают лишних, пытаясь всех запутать! Крис ещё жив, потому что он знает, знает, где спрятано богатство Триады.