Oasis

      Тао сидел на кровати в выделенной ему Бэкхёном комнате и смотрел на фотографию, что была спрятана в бумажнике. Здесь они были счастливы, здесь они любили друг друга. Это было в парке развлечений, за неделю до того, как Джунмён исчез. Он сказал столько обидных слов, но Тао чувствовал, что альфа так совсем не думал. Если бы не наполненные болью глаза Тао бы поверил, Тао бы постарался вычеркнуть этого мужчину из своей жизни, но слишком чётко за годы знакомства он научился ощущать любые изменения в состоянии Кима. Так почему, почему сейчас он кроме отчаяния не чувствует ничего?       Тао верил, что если пара связана, она отвечает друг за друга перед богом, они ощущают боль друг друга. Тао много слышал о том, что вдовцы испытывают непередаваемую боль, но не понимал, почему в его жизни всё не так?       После того, как он услышал по телевизору о том, что Джунмёна больше нет, его накрыла паника. Как? Почему? За что? Слёзы брызнули из глаз, и все здравые мысли покинули голову, а вот сейчас, сидя в доме брата любимого, он начинал понимать, что где-то внутри словно теплится какая-то надежда, что нет ощущения пустоты.       Тао провёл пальчиком по метке, но не почувствовал боли или каких-либо других изменений, только сейчас омега начал понимать, что это пятнышко, что связывает его с любимым мужем, всё ещё греет привычным теплом. Ведь даже находясь на расстоянии в сотни километров, Тао чувствовал присутствие Джунмёна рядом.       Омега откинулся на подушки, пытаясь всё трезво обдумать, в голове снова всплыли воспоминания, того дня, когда они встретились впервые. Тао вот так же лежал на кровати в номере, обдумывая своё положение, вспоминая незнакомого альфу, когда дверь отворилась, и объект его размышлений предстал перед ним.       Альфа зашёл в номер, словно не замечая омегу, он усталым движением стянул с себя галстук и пиджак, бросив их на стул.       Тао пробежался взглядом по идеальной фигуре, наблюдая за тем, как мужчина расстёгивает манжеты, а потом тянется к пуговицам на груди. — Эй, — смущённо закричал омега. — Вы здесь, как бы, не один. Что вы делаете в моей комнате?       Альфа обернулся на младшего и вскинул бровь, продолжая расстёгивать рубашку. Тао скользнул взглядом по появляющимся участкам кожи, сглотнул и отвернулся, слыша приглушённый смех. — Прости, но ты такой милый сейчас, — ответил альфа. Его голос проникал в каждую клеточку, он совсем другой, не такой, каким Тао слышал его по телефону. Он глубже, он живой, и Тао кажется, что только одним голосом этот человек может привязать его к себе, а если взять, то, что омега уже успел увидеть, идеальный у альфы не только голос. — У меня строгий приказ, не отходить от тебя ни на шаг, поэтому, если тебя так сильно смущает моё присутствие, просто закрой глаза. Я очень устал, поэтому хочу принять душ и лечь спать. — Спать, — повторил Тао, кивнув, а потом осмотрелся, не замечая в комнате ни одной кровати, кроме той, на которой лежал он сам. — Спать? Ты… То есть мы…       Альфа снова засмеялся и направился в сторону душа. Тао нервно заёрзал, когда из ванной донёсся шум воды, он не думал, что дядя подсуропит ему такую охрану. С одной стороны, хотелось убежать, чтобы больше не видеть этого наглого альфу, а с другой Тао понимал, что те люди, что искали его за стенами этого номера были гораздо опаснее.       Этот человек же не предлагал ничего невозможного, ну подумаешь, разделить на двоих огромную кровать, ведь если постараться, можно даже и не почувствовать присутствие на ней постороннего, а можно ведь ещё определить чёткую границу.       Омега собрал все подушки, выстраивая баррикаду посреди кровати, поэтому когда мужчина вышел из душа, вытирая мокрые волосы полотенцем, омега потянулся к выключателю, резко потушив свет. Запах ментола заполнил комнату, а Тао казалось, что он задохнется, настолько проникающим и тяжёлым был этот аромат, но он не вызывал отвращение, а заставлял чувствовать себя защищённым.       Альфа лишь хмыкнул на маневры омеги, отбрасывая полотенце в сторону и обходя кровать, чтобы устроиться на выделенной ему половине.       Тао ворочался, ему совсем не хотелось спать, он и так провалялся в постели добрую половину дня. — Ты можешь не вертеться? — нарушил тишину усталый голос. — Ты мешаешь мне спать. — А я не заставлял вас ложиться рядом, — ответил омега. — Неужели у вас не хватило денег на ещё один номер? Мне казалось, мой дядюшка платит неплохие деньги своим подчинённым. — Верно, даже больше скажу, — усмехнулся альфа. — Твой дядюшка заплатил мне столько, что я смог заплатить не только за номер, но и купить весь этот отель, но у меня есть чёткий приказ, поэтому я здесь.       Тао недовольно фыркнул, но любопытство взяло верх, и он пододвинулся ближе, положив голову на одну из подушек, что служила перегородкой. — Звать-то тебя как, верный пёс? — хмыкнул Тао, поймав на себе внимательный взгляд карих глаз. — Зови меня Сухо. — Защитник? Как символично, но я не купился. Мне нужно твоё настоящее имя, чтобы знать, что ты из себя представляешь. Дядя называл мне три имени. Я хочу услышать одно из них, иначе… — Иначе что? — спросил альфа, ловко переворачиваясь и вжимая омегу в матрас.       Тао попытался вырваться, но хватка старшего была сильнее. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия, малыш.       Омега смотрел на альфу, что сейчас нависал над ним, светлые пряди спадали на лицо, в темноте ночи бледная кожа казалась ещё бледнее, омут коньячных глаз манил своей глубиной, но Тао не видел в них ни похоти, ни ненависти, ни азарта. Глаза были спокойными и чуть-чуть усталыми. — Пусти, — попытался вырваться младший. — Иначе я сочту это за домогательства и заявлю на тебя в полицию. — Ты не знаешь моего имени, — хмыкнул альфа. — Ким Джунмён, — ответил Тао, видя, как зрачки альфы расширяются. — Я ведь прав, верно? — Тебе повезло, — ответил Джунмён, отпуская младшего. — Что сегодня у меня нет сил на споры. Давай мирно просуществуем ещё пару недель. — Сколько? — встрепенулся омега. — Враги твоего дяди пошли на активные действия, мы боимся, что со дня на день они ворвутся в дом немощного старика, чтобы прибрать к рукам «корону». Суман-ши переписал всё своё имущество на тебя, а трон…       Тао видел, как Джунмён нервно крутил на пальце большой перстень, что был ему очень знаком. — Он отдал власть тебе, ведь так? А те двое? — Сато застрелен, Лао отравлен… — Ты…       Тао попятился, чуть не падая с кровати, но уверенная рука успела перехватить его запястье, притягивая ближе. — Я не имею к этому никакого отношения, — глядя прямо в глаза омеге, сказал Джунмён. — Если бы я хотел единоличной власти, я бы тут же пристрелил тебя. Ты наследник короны, пройдут годы и ты сможешь взойти на трон, а пока… Я сохраню его для тебя, избавившись от тех, кто считает по-другому.       Омега смотрел в глаза Кима, даже в кромешной тьме, он видел, что альфа был настроен решительно, почему-то внутри рождалось желание верить, и Тао поверил, пододвигаясь ближе и обнимая старшего. — Спасибо, что веришь в меня, — шепнул омега.       Джунмён слегка напрягся, но всё же обнял омегу в ответ, с той ночи в их жизнях что-то поменялось, но ни один из них не придал этому значения.       Сейчас Тао со слезами на глазах вспоминал тот день, те объятия. Он скучал. Он хотел приехать сразу же, как только узнал об аресте старшего, но Крис, находящийся тогда рядом с ним, сказал, что всё идёт по плану. — Но он не мог… — плакал Тао. — Ты знаешь, я знаю это, — тряс за плечи омегу Ву. — Давай верить ему, помнишь, что он сказал уезжая? — Он сказал, что сделает всё, чтобы завершить свою миссию. — Ты получишь «корону», Тао. — А нужна ли она мне? — плакал на груди старшего омега. — Нужна ли она мне без него?       Крис промолчал, ласково поглаживая младшего по спине, а теперь… Теперь он лишился всей своей защиты. Чанёль, Крис и Джунмён были надёжным щитом, а теперь Тао предстояло научиться отбивать удары самостоятельно.       В дверь осторожно постучали, омега вытер слёзы, откладывая бумажник на стол. — Входи, — сказал он чуть дрогнувшим голосом.       В проёме показалась голова Бэкхёна. — Я приготовил ужин, — сказал старший. — Ты должен поесть. — Да? — растерянно спросил Тао, он и забыл, когда он в последнее время нормально питался. После того, как Крис уехал, в маленьком мире Хуана Цзытао стало слишком мрачно. Но он же не обещал быть рядом с омегой вечно, Сухо обещал, но теперь…       Слёзы снова покатились из глаз, Тао начал нервно вытирать щёки, пытаясь взять себя в руки. Тёплые объятия согревали словно изнутри. — Успокойся, — ласково сказал Бён. — Ничего уже не исправить. — Ты ненавидишь его? — спросил Тао, поднимая взгляд на старшего. — Я не знаю, — помотал головой Бэкхён. — Я пытался, но теперь… Теперь я совсем запутался, но знаешь… Мне так одиноко порой. Чансу единственное, что у меня осталось. — Радуйся, хён, — всхлипнул Тао. — У тебя осталось хоть что-то, а я… — Он всегда рядом с тобой, — сказал Бён, проведя пальчиком по метке младшего. Он ведь даже никогда не интересовался, что было на сердце старшего брата, полностью погружённый в свою бесконечную любовь.       Бэкхён вспомнил лучистую улыбку Чанёля, он, наверное, возненавидел бы его, узнай, до чего опустился его омега. Бён сам себя ненавидел, но тогда он надеялся, что это единственный способ найти правду. — Я думаю, что ваш брат что-то замышляет против вашего жениха, — звучал в голове голос Темина. — Их отношения в последнее время стали слишком напряжёнными. Если хотите сохранить свою семью, отдайте мне «короля».       Бэкхён действительно начал замечать, что всё чаще альфы ссорились между собой, что Джунмён высказывал своё недовольство приближающейся свадьбой. Он кричал на Чанёля, говорил, что сейчас не подходящее время для веселья, на что Чанёль отвечал, что тот просто завидует. Джунмён смеялся, на что Чанёль отвечал, что старший разрушил своё счастье, а теперь пытается лишить его других. Джунмён с яростью отвечал, что был у них один счастливый и что? Чем всё это закончилось. — Я не желаю смерти своему омеге, — врезался в память голос Джунмёна. — Я лучше умру сам, но не позволю сделать ему больно, а ты… Ты видимо другого мнения.       И вот сейчас в руках Бэкхёна плакал тот самый омега, а Мён, он выполнил своё обещание. — Хён, за этим всем стоит явно кто-то посторонний. Сначала Чанёль, потом Мён, теперь Крис. Хён, я боюсь, что Ифаня постигнет участь друзей. Мы должны встретиться с ним. Хён, мы должны найти способ спасти хотя бы одного. — Я подумаю, что можно сделать, а сейчас ты должен поесть и лечь спать. Ты вымотался за сегодня.       Тао кивнул. Он не сопротивлялся, когда старший накормил его ужином и уложил спать. Он хотел хотя бы на короткое время погрузиться в тот волшебный мир, что дарили ему его сны. То время, в котором Джунмён снова был с ним. Дрёма накатила мгновенно, а в голове снова замелькали картинки прошлого.       Они с Джунмёном сидели в небольшом кафе у отеля и пили кофе. — Неужели нам предстоит провести вместе две скучные недели? Я не привык к простому ничего неделанию, — возмутился Тао. — Мы как бы пытаемся прятаться, — заметил Джунмён. — Львы не прячутся, они делают прыжок и уничтожают тех, кто им мешает. — Если бы мы знали кто этот человек, мы бы давно уничтожили его, — хмыкнул Сухо. — Но эта крыса умело маскируется, не давая нам возможности зацепиться хоть за что-то. Он уничтожает наших людей без зазрения совести. Он хочет получить «корону». — Он хочет власти или же ему нужны деньги? Может, есть вероятность просто откупиться, и тогда всё встанет на свои места? — Как всё просто в твоём мире, — хмыкнул Джунмён. — Глядя на тебя, я всё больше начинаю понимать, что ты ещё совсем ребёнок, Тао. Если дело было бы в деньгах, мы не сидели бы здесь. Ты просто, видимо, не до конца понимаешь, что такое «корона». Это очень большая ответственность, Тао. Это не просто символ власти, это бессонные ночи, постоянное дуло у виска и люди, что готовы продать тебя в любой момент. «Корона» — это не просто украшение, это право быть первым, право решать чужие судьбы, право на жизнь и в то же время прямой пропуск в ад. «Корона» — это словно оковы, окутавшие тебя, она может придать тебе сил, а может перекрыть тебе кислород. Не каждый может носить «корону».       Тао сглотнул не сводя глаз с перстня, что блестел на пальце Сухо. Официант принёс какое-то послание альфе и учтиво поклонившись, направился прочь. Старший нервно разорвал конверт, вчитываясь в письмо, а потом заозирался. — Что-то случилось? — заметив его напряжение, спросил Тао.       Джунмён улыбнулся, бросив листок на стол, а потом поднялся, протягивая Тао руку. Омега скользнул взглядом по листку, что лежал на столе. — Прогуляемся? — спросил альфа.       Тао протянул ему руку в ответ, позволяя утянуть себя вдоль улицы. Перед глазами всё ещё была строчка из послания, что осталось на столике уличного кафе.        «Вы думали, что всё так просто, господин Ким?», — повторял про себя Тао. Их нашли? Неужели их преследователи так близко? — Бежим, — крикнул Сухо, крепче перехватывая запястье омеги.       Со всех сторон послышались выстрелы. Горшки с цветами, стёкла — всё разлеталось в стороны под напором пуль. Джунмён тянул Тао куда-то вперёд, прикрывая своим телом. Омега словно слышал, как колотилось сердце альфы. Краем глаза Тао заметил несколько мужчин в костюмах, что мчались следом за ними. Джунмён потянулся к своему поясу, доставая пистолет и отстреливаясь. Шум в ушах мешал Тао здраво мыслить. Вскоре альфа затянул младшего в какой-то дом. Джунмён пропустил омегу вперёд. — Беги на крышу, — крикнул ему Сухо. — А ты? — напугано спросил младший, его не прельщала перспектива оставаться одному, когда на хвосте было с десяток отморозков. — Я отвлеку их, — ответил Джунмён. — Беги, чёрт возьми, им нужен ты. Отсидишься на крыше, я вернусь за тобой.       Послышался топот на лестнице. — Ну же, Тао, — прорычал Ким.       Младший сорвался наверх, оставляя старшего отстреливаться. Он бежал, перепрыгивая через несколько ступеней, ногой выбивая дверь, он оказался на плоской крыше, здесь были растянуты веревки для сушки белья, а на другом конце Тао заметил небольшой домик. Омега пересёк крышу, заглядывая в деревянную постройку. Это явно была голубятня, но сейчас её обитатели, видимо, бороздили просторы большого города. Лишь две птицы сорвались с насиженных мест, потревоженные неожиданным гостем. Тао опустился на пол, разглядывая старинную конструкцию, у них в доме когда-то была похожая, омеге нравилось возиться с птицами, вот и сейчас он протянул руку к важно расхаживающему по полу голубю. Птица вытянула шею, разглядывая гостя, а потом подошла ближе.       Сердечко омеги бешено колотилось в груди, а такой жест дружелюбия со стороны птицы немного успокоил. Перед глазами снова замелькали разлетающиеся на осколки витрины и сильный альфа, что прикрывал его своим телом. Джунмён был прав, Тао, до этого момента, не понимал, в какой пропасти оказался. Сейчас только рука Джунмёна держала его на поверхности, он ни в коем случае не должен был её отпускать, потому что без него он просто не выживет.       Дядя жалел мальчишку, но возможно, узнай Тао о Триаде раньше, он бы подготовился, а так… Он ведь даже драться не умел. Он был слабым, он был беспомощным на фоне этой армии.       Послышались шаги, а омега боялся даже дышать. Он дрожал всем телом, потому что знал, что если его обнаружат, он умрёт.       Ветер усилился, разгоняя все запахи, из-за этого было трудно понять враг перед ним или нет. Тао молил Бога о том, чтобы снова оказаться в своей комнате под строгим, но таким родным взглядом дяди. — Какого чёрта, Чан, — послышался знакомый голос. — Они мне чуть шкуру не продырявили. Где вы были всё это время?       Тао почувствовал, как задрожало тело, а с глаз сорвались слёзы. Он подскочил на ноги, выбегая из своего укрытия и в два шага оказываясь рядом с человеком, что рисковал всем ради него. Омега крепко обвил талию альфы, уткнувшись ему между лопаток, и тихо плакал. Джунмён замер, Тао не мог надышаться этим запахом, что умел отгонять страхи. Тао понял, что больше и шага не сделает без этого человека. Даже если им предстоит провести всю свою жизнь в четырёх стенах, он покорно склонит голову и будет делать всё, что скажет ему Ким, потому что без него очень страшно, без него пусто. — Чан, — сглотнул Ким. — Переверните весь этот чёртов город, но найдите этого отморозка. Иначе я сам вам уши начищу. — Хён, Ифань уже допрашивает тех двоих, которых удалось поймать. Не переживай, мальчишка же цел. — А если бы… — Давай решать проблемы по мере поступления. Я пробью сегодняшний инцидент по своим источникам, кто-то непременно что-то видел. — Ладно, давай, до связи.       Джунмён сбросил вызов, а потом ещё несколько секунд стоял вслушиваясь в тихие всхлипы Тао. — Ну чего ты ревёшь? — спросил он, разворачиваясь в объятиях младшего. — Короли не плачут.       Тао отрицательно мотал головой. — Я не король, — шепнул он, поднимая глаза на старшего. — Ты — король. Ты — мой король, Ким Джунмён.       Альфа прижал мальчишку к себе, подарив лёгкий поцелуй в макушку. — Не оставляй меня больше, пожалуйста. — Просто знай, что если нам однажды придётся расстаться. Я буду наблюдать за тобой, даже с того света я буду защищать тебя.       Бэкхён сидел в гостиной и думал о том, что слишком много всего произошло в его жизни за последние годы. Возвращение брата, встреча с Чанёлем, знакомство с Крисом и Темином, подготовка к свадьбе, смерть Чана, появление Чансу, просьба Ли. Бэкхён сам не понимал, как он докатился до такого. Крис ведь ни к чему его не принуждал, он дал ему кров, предложил работу. Бэкхён мог отказаться, мог послать альфу с этим непристойным предложением, но Темин снова и снова повторял, что среди клиентов Ифаня могут быть те, кто имел отношение к смерти Чанёля. Джунмён мог лишь выполнить заказ, и кто-то стоял за его спиной. В тот момент в голову закрались сомнения, ведь Джунмён никогда не работал с кем-то кроме Чанёля, Криса и Кёнсу, но Темин продолжал нашёптывать о том, что вся эта шайка заодно, они уничтожили Чанёля, потому что не хотели делиться властью. «Король должен быть один», — шептал Ли.       Бэкхён думал о том, что Темин полицейский, что ему виднее. Бён называл себя агентом под прикрытием, а на деле был обыкновенной шлюхой. Крис говорил ему, что он не обязан, Крис пытался остановить, но в глазах Бёна бывшие друзья становились предателями, а приказы Темина с каждым днём становились всё абсурднее.       Совсем недавно Ли приказал омеге затащить в койку Ву, опоив его каким-то наркотиком расспросить его о делах Триады. Бэкхён крепко сжимал в руках пузырёк, но так и не решился, а теперь… Теперь Крис добровольно пошёл в лапы этого ненасытного животного. С каждым днём знакомства Бэкхён понимал, что не за тем человеком он преданно следовал.       В дверь постучали, Бэкхён поднялся, чтобы встретить гостя. В это время к нему мог зайти только один человек, поэтому омега совсем не удивился, увидев на пороге Лухана. — Привет, — кивнул младший. — Как настроение? — Хуже не куда, — ответил Бен. — Беспредел на каждом шагу.       Бэкхён пропустил младшего в гостиную. Лухан плюхнулся на стул, а потом повёл носом. — У тебя гости? — спросил младший удивленно.       Старший кивнул, он не знал, стоит ли распространяться о Тао, пока не поговорит с Темином. — Друг детства, мы жили в соседних домах. Он соскучился и решил навестить. — Он знает, чем ты занимаешься? — спросил Хан, а Бэкхён сжал кулаки. — А это имеет к нему какое-нибудь отношение? Он погостит пару дней и уедет, не считаю нужным посвящать его в подробности своей жизни. — Ты прав, наш труд не слишком-то уважаем… — Хан, ты пришёл сюда, чтобы очередной раз напомнить, что я из себя представляю? — Нет, — хмыкнул омега. — Но об этом тоже забывать не стоит. Я пришёл, чтобы сказать, что сегодня ты должен выйти в зал. — В смысле? — удивился Бэкхён. За всё своё пребывание в казино он ни разу не был в общем зале. Крис говорил, что ему нечего тереться между похотливых особ. — В прямом, — ответил Лухан. — Криса арестовали, среди клиентов выработалось недоверие к нашему заведению, нам надо удержать к себе интерес, поэтому пора выкидывать козыри. Станцуешь на сцене, покрутишь немного с этими толстосумами, глядишь и клиента на ночь себе подцепишь. — Я не заинтересован в этом.       Лухан улыбнулся. — Хён, я не спрашиваю твоего согласия. Я ставлю тебя перед фактом. Ты выйдешь в казино и будешь крутить задницами перед этими идиотами. — Да как ты…       Бэкхён поднялся, испепеляя младшего взглядом. — Какое право ты имеешь указывать мне, что делать? — На правах исполняющего обязанности директора и управляющего, я имею право требовать от подчинённых выполнения своей работы. Не хочешь подчиняться, скатертью дорога, но учти, что ты должен будешь освободить не только вакансию, но и дом, ведь его тебе сдает в аренду казино. — Да ты… — Приятно было повидаться, хён. Жду тебя в зале через полчаса или с ключами в своём кабинете.       Лухан вышел, оставляя красного от возмущения Бэкхёна. — Ах ты мелкая тварь, — прорычал омега. — Так вот какой ты на самом деле. Да я… Я…       Бэкхён опустился на диван, беспомощно хватаясь за голову, а что он может. Лухан прав, это казино содержит его, без работы и без дома они с Чансу просто пропадут. Слёзы сорвались из глаз: «Ты заслужил всё это Бён Бэкхён. Ты сам ступил в это болото, так ещё и сына за собой утянул. Ненавижу тебя», — голосом Чанёля в подсознании. — Чанни, — плакал омега. — Забери меня к себе. Я так устал…       Омега сжался в комочек на диване и смотрел в окно, где над спящим городом, средь тяжёлых снеговых туч пробирался лунный свет. За соседней стеной послышалась музыка, а значит, казино начало свою работу. Бэкхён думал, он пытался найти выход. Криса арестовали только сегодня, а этот наглый мальчишка уже прибрал к рукам его власть, но ведь Ифань ещё не давал распоряжений о смене руководства, у него был другой наследник. Вряд ли альфа оставит столь масштабный бизнес на несмышленого мальчишку, которого кроме как секс ничего больше не интересует. Что ж, сегодня так уж и быть он потешит самолюбие этого мальчишки, а завтра он выпросит у Темина встречу с Крисом и расставит все точки над «i».       Омега поднялся и пошёл в свою комнату. Чансу спал, обнимая одеяло. Маленький ангелочек. Он был так похож на отца, тёмные кудряшки, большие ушки и глаза, что смотрели с такой преданностью и любовью. Ноги подгибались каждый раз, когда омега смотрел в глаза своего сына. Он чувствовал себя ужасным человеком. Он ведь даже не смог сказать сыну, что его отец умер. Язык просто не повернулся. Он каждый раз придумывал новую историю, которая заканчивалась тем, что их смелый и храбрый альфа скоро вернётся и заберёт их отсюда. Чансу верил, а Бэкхёну было спокойнее. — Папочка, а те альфы…       Бэкхён вспомнил, как дрожь пошла по телу, когда однажды ребёнок начал этот разговор. — Они делают тебе больно? — С чего ты взял, милый? — сглотнул Бен. — Я видел, — деловито заявил мальчишка. — Ты кричал и плакал…       Бэкхён обнял ребёнка и ещё долго плакал, умоляя малыша простить его. С того дня Бён всё чаще начал запирать дверь в комнату сына, вот только вчера неожиданный визит Лухана почему-то выбил из колеи, а появление Мункю и вовсе перепутало все мысли. Этот альфа был последним, кто видел его Чанёля живым. Чансу снова увидел то, что не предназначалось ему. Бэкхён снова просил прощения, а малыш просто крепко обнимал, целуя в щёку.       Сейчас Бэкхён подошёл к ребёнку, укрывая его одеялом. — Папочка? — сонно потёр глазки малыш. — Солнышко моё, — улыбнулся Бён. — Спи, мне нужно ненадолго уйти, ничего не бойся, если что в соседней комнате спит дядя Тао. Вы же поладили, верно?       Чансу кивнул. Бэкхён поцеловал сына в лоб. — Спи, моё счастье.       Омега потрепал тёмные пряди и направился к шкафу. Сегодня он должен был отработать все те деньги, что Крис потратил на него за все эти годы. Сегодня он должен был поддержать репутацию человека, что не оставил его умирать.       Темин непонимающе смотрел на Кёнсу, который спрыгнул с подоконника, и бросив на стол папку с делом Криса, посмотрел на альфу. — И этим ты хочешь доказать, что мой подзащитный причастен к тому взрыву? Не думал, что ты начнёшь цепляться за каждую брошенную тебе соломинку. Это видео просто слова, они ничем не подкреплены. — У меня есть труп, — возмутился Ли. — Он был в казино в тот вечер. — Я там тоже был, — пожал плечами Кёнсу. — И ещё сотня человек там были. — Не знал, что ты таскаешься по таким сомнительным заведениям. — Я тебе больше скажу, — хмыкнул Ву. — Он там работает. — Что? — непонимающе похлопал глазами Ли. — Он оказывает этому сомнительному заведению юридическую поддержку, да и вообще все дела нашей, как ты выражаешься шайки, курирует Кёнсу, причём очень давно. Он прекрасный юрист, к тому же он всегда был в курсе всего. Джунмён лично вводил его в курс дел. — Знаю я как он его вводил, — хмыкнул Ли. — А точнее, что он в него вводил.       Послышался звук пощёчины. Чонде зажмурился, Крис рассмеялся, а Кёнсу сверлил Ли огненным взглядом. — Закрой свой поганый рот, — огрызнулся До. — Это… — возмущённо хватал ртом воздух Темин. — Это нападение на сотрудника полиции при исполнении. Я засужу тебя. — Попытайся, но закон на моей стороне, — ответил Кёнсу. — Тебе никто не давал права распускать свой грязный язык. У меня есть свидетель того, что ты получил за дело, так ведь, Чонде-ши.       Ким неуверенно посмотрел на начальника, но кивнул. — Так, Чонде, я не понял, на чьей ты стороне? Они только что признали, что имеют отношение к Триаде. Они преступная группировка. — Пока у нас нет ни единого весомого доказательства их преступлений, — заметил Ким. — Есть подозрения, домыслы, но не одного факта. — А как же связь Кима с Цзытао? — А в чём преступление людей, которые полюбили? — спросил Чонде.       Темин возмущённо фыркнул. — Уже поздно, — заметил Кёнсу. — Думаю, что стоит закругляться. — Господин Ву, вам придётся остаться здесь до выяснения обстоятельств, — сказал Чонде, поймав на себе пристальный взгляд альфы. — Я на всё согласен, если вы офицер составите мне компанию, — улыбнулся Ву. — Да как ты… — начал было Темин. — Простите, но это не входит в мои обязанности, — прервал пышущего начальника Ким, не отрывая взгляда от арестованного. — Но обещаю, что вы не успеете заскучать, ведь завтра с утра я буду вашим первым посетителем. Я всё ещё жду от вас того умопомрачительного рассказа, который вы мне обещали. — Не сомневайтесь, мне есть, что поведать вам, господин Ким.       Чонде кивнул, а потом посмотрел на Кёнсу. — Вам есть, что обсудить с вашим клиентом? — Да, прошу вас дать мне пару минут. — Хорошо, но постарайтесь не задерживаться, адвокат До.       Чонде открыл дверь, а потом посмотрел на Темина. — Шеф, вы идёте?       Темин с подозрением посмотрел на адвоката и арестованного, но вышел. — Ты вообще понимаешь, что творишь? — огрызнулся Темин, когда они двигались в сторону выхода. — Я расследую дело, которое вы мне поручили, — сказал Чонде, посмотрев на старшего. — Поэтому позвольте мне самому решать, как действовать. — Они шайка бандитов.       Чонде выдохнул, закатив глаза. — Давайте мы не будем делать поспешных выводов. — Триада… — Стоит на одном колене, — не выдержал Чонде. — Они разбиты, понимаете? Их одного за другим убирают с дороги по сомнительным обвинениям. Они попадают к нам в руки не просто так, они здесь, чтобы попросить нашей помощи, они здесь, чтобы объединить усилия. Вы ещё не поняли, что тот, кто затеял это намного опаснее этих троих, он посягнул на спокойствие «королей», и ему почти удалось отобрать у них корону. Триада никогда не вмешивалась в дела полиции, никогда не фигурировала в криминальных сводках, все свои проблемы они решали внутри, не привлекая посторонних, лишь очередной репортаж Пак Чанёля кричал о том, что в стране на одного жулика стало меньше. Он был языком Триады, лишившись его, она замолчала. Джунмён был глазами Триады, потеряв его, она ослепла, а Ифань — он сердце Триады, если оно остановится, то начнётся хаос, и эта страна погрязнет в крови, так будьте добры, не мешайте мне, я выслушаю всё, что расскажет мне Ву, а потом уже буду делать выводы, на чьей стороне будет полицейское управление. — Кто дал тебе право решать за всех? — Вы, — поклонился Чонде. — Я надеюсь, что где-то внутри вас ещё живёт борец за справедливость, а не сломленный ревностью и злобой альфа. Подумайте, либо мы с вами в одной лодке, либо вы остаетесь один. Я не могу отвечать за течение, но боюсь, если вы продолжите жить старыми идеалами, вы потонете. Тот, кто смог сломить Триаду, не посмотрит на какого-то жалкого офицеришку, что кричит направо и налево о том, что жизнь несправедлива.       Темин задумался, а ведь и, правда, происходило что-то подозрительное. Ослеплённый своей ненавистью он даже не подумал о том, что Крису тоже было больно. Темин вспомнил, как Ву плакал на похоронах своего омеги. Это нельзя было сыграть. Так разве этот убитый горем альфа мог быть кровожадным убийцей? А Джунмён? Темин помнил, как кричал на него Ким. Как обзывал последними словами, пытался достучаться.       Триада — это не просто криминальная группировка, это семья, и Темин был частью этой семьи. — Рассказать тебе, как погиб твой отец? — вспомнил Ли голос Джунмёна.       Они сидели в комнате для допросов. Джунмён не сводил с него взгляда. — Я был там, но я опоздал, — ответил Ким. — Нам не хватило всего пары минут. Киллер успел скрыться, его труп нашли позже через несколько кварталов от места убийства. Твой отец на последнем вдохе просил защитить его семью. Я оберегал тебя, сколько смог, никто до сих пор не знает тебя в лицо, а ты… Ты сам всё разрушил.       Темин провёл ладонью по своему лицу. Тогда он упивался властью, глядя на скованного наручниками Джунмёна, а сейчас до него постепенно начал доходить смысл сказанного Кимом. Те люди не знали, что они семья Сато Катару. Они уничтожили омегу Криса, а не одного из наследников Триады. Они до сих пор не знают. Крис, потеряв братьев, не выдал его, они снова равны, и только им под силу поднять Триаду с колен и не допустить переворота. — Вам нужно отдохнуть и собраться с мыслями, — сказал Чонде, похлопав старшего по плечу. — Обсудим всё завтра, на свежую голову. — Ты прав, мне предстоит многое обдумать. — Слишком не усердствуйте, вы мне ещё нужны, — рассмеялся Чонде, направляясь к своему рабочему месту. — До завтра.       Темин кивнул и вышел, слишком много свалилось за последние дни, нужно было забыться. — Прости, что снова втянули тебя во всё это, — сказал Ифань, опустившемуся напротив него Кёнсу. — Но нам нужно было встряхнуть Ли, иначе он станет следующей жертвой этого маньяка. — Ты уверен, что эти пакости творят не наследники Лао? — За ними тоже кто-то стоит, я уверен, — кивнул Крис. — Они лишь пешки. — Но эти пешки изрядно потрепали нам нервы, — выдохнул До, опустив голову на руки, что расположились на столе. — Как Мён? — спросил Ву, дотянувшись и погладив младшего по голове.       Кёнсу довольно проурчал. — Отдыхает, всё-таки тюрьма — это не курорт. — А тот человек? — Он снова и снова твердит о том, что он не знает того, кто заплатил ему за убийство «короля», даже запаха вспомнить его не может. Думаю, что ты следующий. — Кённи, ты же позаботишься о Се? — Исин… — Нет, Кёнсу, — выдохнул Крис. — Исин любит Сехуна как сына, а сейчас мальчику нужен надёжный наставник. Он ещё слишком юн, но на его плечи ложится очень ответственная миссия. Я больше никому не могу доверить бизнес, что видел столько много крови. Я, конечно, рассчитываю на то, что после стольких совместно прожитых лет Исин не сможет оставить Сехуна и пойдёт против отца, но тогда им будет нужна более сильная защита. Я дождусь здесь своего убийцы, а ты пообещай, что ни одна живая душа не прикоснётся к Се и Сину, после стольких лет равнодушия, они должны почувствовать любовь. Я хочу, чтобы когда эта тварь окажется на коленях перед нами, все родные люди были рядом, и почувствовали всё то, через что нам пришлось пройти, чтобы добиться спокойной жизни. Чтобы они поняли, как сильно мы их любим, и чего мы были готовы лишиться ради них. — Не слишком ли громко звучит, Ифань? — хмыкнул Кёнсу. — Ты сомневаешься в величии «королей»? — улыбнулся Ву. — Ты увидишь, как воскресает каждый из них, это ли не честь, Кённи? — Знаешь что, — фыркнул омега. — Я тоже тебя люблю, сладкий, — засмеялся Ву. — Иди к чёрту. — Всегда успею, малыш. — Ладно. Теперь по делу, что ты собираешься рассказать Чонде? — Правду, — ответил Ифань. — С самого начала до сегодняшнего дня. На это потребуется ни один день, а значит, мы сможем вычислить того, кого подошлёт сюда наш разлюбезный друг. Чонде умный малый, он сможет разобраться кто прав, кто виноват. — Джунмён тоже так считает. В отличие от истерички Темина у этого парня есть мозги. — Ты всё ещё дуешься? — Он убил моего ребёнка, — выдохнул Кёнсу. — Этого я простить ему не смогу. — Прости, — выдохнул Ифань, а потом посмотрел на часы. — Кто сегодня дежурит в казино? — Енгук, — ответил омега. — Он должен позвонить с минуты на минуту. После того, что сегодня произошло, там может случиться всё, что угодно. У Минсока выходной, а Чанёль… — Чанёль отказывается переступать порог этого заведения, я помню. Он до сих пор злится на меня. — Прости, но ты поступил по-свински. — Я ни к чему его не принуждал, — серьёзно ответил Ву. — Он сам выбрал такую жизнь. — Ты…       Кёнсу почувствовал вибрацию в кармане. — Да, — ответил он, слушая, о чем говорит мужчина на том конце. — Хорошо, продолжай наблюдение. — Что-то случилось? — спросил Ву, когда Кёнсу спрятал телефон. — Твой управляющий решил, что он хозяин казино, — фыркнул До. — Ходит, даёт всем распоряжения. Он…       Кёнсу поднял взгляд на Криса. — Он заставил Бэкхёна выйти в зал.       Крис рассмеялся. — Ох уж эта маленькая шлюха, — сказал Ву. — Он всегда завидовал положению Бэкхёна. Ну, ничего, пусть порадуется пока, а завтра, прямо с утра привози туда Сехуна, пора вводить его в курс дел.       Кёнсу кивнул и поднялся. — Дай знать, когда понадоблюсь.       Ву кивнул. — Будь осторожен. — Ты тоже береги себя, Кённи.       Омега вышел, кивнув двум полицейским. — Мы закончили.       Мужчины вошли в изолятор, а Кёнсу поспешил в сторону кабинета Кима, он не хотел видеть, как скованного Ифаня уводят, потому что он уже не раз становился свидетелем этой сцены. Сначала вот так увели его брата, потом Джунмён и теперь Фань. — Чонде-ши, можно? — спросил Кёнсу. — Да, конечно, — улыбнулся омега, отрываясь от своего занятия и откладывая в сторону увесистую папку. — Вы что-то хотели? — Я отвлеку вас ненадолго, я просто… — Кёнсу замялся. — Просто… Позаботьтесь о нём, пожалуйста.       Чонде открыл было рот, чтобы что-то ответить, а Кёнсу уже скрылся за дверью, торопливо покидая участок.       Джонин разливал горячий чай по кружкам, в комнате царило напряжение, Исин и Сехун сидели напротив друг друга. Чжан смотрел прямо на младшего, а Сехун снова и снова отводил взгляд. — Вы так и будете молчать? — спросил Ким, пытаясь разрядить обстановку, ему самому было не сладко, потому что в метре от него сидел его истинный, который был на десять лет его старше и являлся отчимом его друга.       Джонин сам не понял, как его окутал такой нежный запах пиона. Мужчина что-то говорил Сехуну, но Ким не мог отвести от него взгляд. Нежные черты лица, светлая кожа, отчаяние в глазах, слёзы, которые осколками ранили юное сердце. Так не бывает, нельзя потерять голову с первого взгляда, но Джонин пропал, погружаясь в омут этих глаз.       Он понимал, что между этими двумя была огромная пропасть, теперь Джонин знал, кто с такой настойчивостью каждую ночь набирал номер Се. Так за что младший с ним так? — Ты убил мою семью! — звучал в голове голос Сехуна.       Нет, это нежное создание не способно на убийство. Только не он. — Се, послушай, я всё объясню. Я не имею к тем людям никакого отношения. Я не знал твоего папу.       Снегопад усиливался, принося с собой сильный ветер, что кружил колючие снежинки, что беспощадно били по щекам. — Уходи, — буквально рычал Сехун. — Я не хочу тебя видеть. — Се, мне некуда идти, если я вернусь домой, они заберут меня. Я не хочу в Китай. Вы — моя семья. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я готов на всё, только прошу, поверь мне, и давай поговорим.       Джонин чувствовал, как сжималось сердце омеги, чувствовал, как больно ему было. Этот человек не врал, ему, действительно, было страшно. — Се, он не врёт, давай послушаем, что он скажет, — вмешался в разговор Джонин.       Оба его собеседника посмотрели на него так, словно они совсем забыли, что при их споре присутствовал кто-то третий. Сехун насупился, а омега растерянно хлопал глазами, видимо, он, наконец, тоже уловил запах Джонина, и теперь настойчиво отводил взгляд. — Давайте только вы пообщаетесь в более тёплой атмосфере, — сказал Ким, схватив под руку Ву-младшего, а потом нерешительно сжал запястье омеги, который слегка вздрогнул, но вырываться не стал. — А чего это ты его лапаешь? — подозрительно спросил Се. — Вы знакомы? — Мы больше, чем знакомы, — ответил Ким. — Мы истинные.       Сехун открыл рот и даже сопротивляться не стал, когда старший потащил его в сторону своего дома.       Вот теперь они сидели на кухне, а Джонин пытался разговорить этих молчунов. — Ну, для начала, разрешите представиться — Джонин, — сказал Ким, слегка поклонившись омеге. Исин тоже неуверенно кивнул, но называть своего имени не спешил. — Очень мило, что мы встретились при таких обстоятельствах. Вы… — Ты же понимаешь, что между нами ничего не может быть? — выпалил Исин. — Я замужем, к тому же я старше. Я… — Эти сомнительные факты вашей биографии можно и опустить, — хмыкнул альфа, а потом посмотрел на чашку, которую нервно крутил в руках омега. — Пейте чай, а то остынет.       Сехун смотрел на этих двоих, и в нём рождалось много разных чувств, он думал о том, каково сейчас Джонину, ведь чувствовать рядом истинного, должно быть так волнительно, а с другой стороны, он видел, как сопротивлялся Исин, списывая всё на своё замужество, а был ли он замужем на самом деле? Отец не разрешал ему даже порог своей спальни пересекать, а уж тем более не могло быть и речи о чём-то большем.       Сейчас, когда впервые Исин был вот так близко, Сехун почему-то отчётливо понимал, насколько верен был Исин им двоим. Насколько он переживал за них, ведь сейчас, когда отца закрыли в тюрьме, этот омега мог направо и налево обвинять мужа в жестокости и равнодушии, а он прибежал к нему. Нашёл Сехуна в таком огромном городе и просил выслушать. Разве этим своим поступком он не заслужил к себе хоть маленькую долю доверия и внимания? — Выкладывай, — сказал Сехун. — Ты же хотел мне что-то сказать, говори, а потом катись на все четыре стороны. — А уж это буду решать я, — строго заметил Джонин. — Пока вы оба находитесь в моём доме. — Хён… — жалостливо проныл Сехун. — Сначала послушаем, что он скажет.       Исин с благодарностью посмотрел на Кима, а потом повернулся к пасынку. — Се, ты можешь мне не верить, но я, действительно, не имею отношения к смерти твоего папы, — начал Исин, а Сехун лишь хмыкнул. — Я даже его не знал. Я познакомился с твоим отцом за два дня до свадьбы. В тот момент я был зол на вес мир, потому что меня покинул любимый человек. Он просто исчез, не сказав ни слова. Появление Криса в нашем доме я воспринял в штыки, но меня особо никто не спрашивал. Я не знал о том, что у него была семья, а тебя я вообще впервые увидел лишь на свадьбе. Знаешь, твой отец даже метку на мне не поставил.       Исин словно кожей почувствовал облегчённый выдох Кима. Чжан попытался проигнорировать его, но присутствие мальчишки сводило с ума. Он даже и не догадывался о том, что присутствие альфы рядом может вызывать столько разных эмоций. — Я, правда, хотел стать для тебя хорошим папой. Я не понимал, за что ты меня так ненавидишь… — Я видел убийц папы и дедушки, — ответил Сехун. — Я видел, как один из них пустил самому родному человеку на земле пулю в сердце. Они не хотели убивать меня, старший из них склонился на до мной, и оскалившись, выдохнул: — Передай своему отцу, если он не придёт ко мне, ты будешь следующим.       Было страшно, когда они выволокли меня на улицу и швырнули к бакам. Полицейские нашли меня утром, я несколько часов просидел в детской комнате, пока в участок не вбежал отец. Он плакал, осматривал меня, извинялся, говорил, что ему потребовалось много времени, чтобы вылететь сюда, а я молчал, потому что в моей голове снова и снова всплывали слова того мужчины. Отец был виноват в смерти папы и дедушки, это всё случилось из-за него, а когда я увидел тех людей на вашей свадьбе, все картинки в моей голове сложились воедино. — Нет, же, Се, — говорил Исин, сжимая чашку в своих руках. — Твой отец очень любил твоего папу, а ещё он очень сильно любит тебя. Я не раз замечал, как он стоит у твоей комнаты и смотрит на тебя спящего. Я даже не представлял никогда, что в глазах отца может быть столько любви. Для своего родителя я был лишь товаром. Меня любил лишь дедушка, который так рано покинул меня. Дедушка Лао, — улыбнулся Чжан. — Люди говорили, что он был преступником, но для меня он был самым лучшим человеком на свете. — Лао, — повторил про себя Джонин. — Я где-то слышал эту фамилию. Кажется, мой отец работал на этого человека. Мун Чоноп, может, слышали?       Джонин заметил, как побледнел Исин. — А где он сейчас? — спросил Чжан, чувствуя, что всё вокруг начинает кружиться. — Он разбился в автомобильной аварии десять лет назад, — ответил Джонин, а Исин понимал, что сознание медленно покидает его. — Исин! — напугано вскрикнул Сехун, видя, как омега падает со стула, но ловкие руки Джонина не дали ему встретиться с полом.       Ким трепетно прижимал к себе свою ношу и нёс в комнату, укладывая на диван, в то время как Сехун прибежал с нашатырем.       Исин дёрнулся, а потом открыл глаза, он напугано попятился. — Тише, тише, всё хорошо, — ласково сказал Джонин. — Значит, вы всё-таки были знакомы с моим отцом. — Я…       Исин терялся, он не знал, говорить ли, что именно Чоноп был его первым, да пока и единственным альфой. Но Чжан чувствовал, что Джонин и так всё понял, без слов. Омега виновато отвёл взгляд, а потом наткнулся на беспокойный взгляд Сехуна, от этого стало тепло, ведь никогда Исин не видел от этого мальчишки ничего кроме ненависти. Слёзы сорвались с глаз, он потянул младшего на себя, крепко обнимая. Сехун не вырывался. — Мы что-нибудь придумаем, — кивнул Чжан. — Мы вытащим Ифаня из тюрьмы.       Сехун прижимался сильнее, потому что хоть он и всё это время огрызался и злился на Чжана, тот дарил ему то тепло, что когда-то исходило от папы. Сехун бежал от старшего, потому что боялся, что этот человек сможет заменить ему того, кого не стало так рано, убийца не может быть таким…       Сегодня глядя на то, как старший закатывает глаза и падает со стула Сехун, действительно, испугался. Он не хотел оставаться один.       Джонин стоял около окна и смотрел на тёмный город, внутри было много разных чувств, его родители в его понимании всегда были идеальной семьей, а теперь… Теперь выходит, что идеального ничего не бывает. Ким думал о том, что привлекло отца в Исине, его неопытность, его наивность, его милое личико? Чего теперь было гадать, старшего не воскресить, а Исин вот он, рядом, такой одинокий и запуганный. Ему почти тридцать, но он сейчас выглядел словно ребёнок, который нуждался в защите, и Джонин понимал, что он готов защищать, готов быть рядом до тех пор, пока омега не признает его и не позволит поставить метку на своей шее.       Хлопок двери, неуверенные шаги и тихое: «Что здесь происходит?» вернули в реальность. Чонде стоял в дверях и с подозрением смотрел на обнявшихся Исина и Сехуна. — Познакомься, это Исин — отчим Сехуна. Им некуда было идти, поэтому я пригласил их к нам, — ответил Джонин, глядя прямо в глаза опекуна. — Я знал, что всё плохо, но не настолько, — выдохнул Чонде. — Крис не предупредил, что мне придётся стать нянькой для всей его семьи. — Вы видели отца? — подскочил Сехун. — Не только видел, но и разговаривал с ним, — ответил Чонде, потянувшись. — Прошу меня простить, но я очень устал. Джонин, размести своих друзей в комнате для гостей.       Ким радостно улыбнулся, а потом радостно запрыгнул на старшего. — Спасибо, пап, — чмокнул старшего в щёку Ким. — Сколько раз я просил… — Я так тебя люблю.       Чонде заметил на себе благодарный взгляд Сехуна и виноватый Исина. Он подмигнул им, а потом скинул с себя племянника. — Слезь с меня, обезьяна.       В казино было многолюдно, Бэкхён со скучающим видом ходил по залу, то и дело, ловя на себе похотливые взгляды. Лухан как обычно сидел среди толпы своих почитателей, что пели ему очередную серенаду. Бён скривился, а потом направился в сторону бара, нужно было немного расслабиться, ведь предстояла длинная ночь. — Чего желаете? — ударил по перепонкам знакомый голос.       Омега обернулся, разглядывая альфу напротив, высокий, с приятным лицом, темноволосый, короткостриженный, он вызывал слишком много воспоминаний. — Енгук? — спросил Бён. Он редко выходил в зал, поэтому кроме Лухана он здесь больно-то никого не знал. — Давно не виделись, куколка, — улыбнулся альфа, протягивая младшему коктейль. — Твой любимый, надеюсь, со сменой сферы деятельности, ты не поменял свои предпочтения.       Омега смущённо забрал бокал, отводя взгляд. Он не хотел, чтобы здесь его видел кто-то из знакомых. Енгук был одним из приятелей Чанёля. Альфа часто приглашал его в гости. Бэкхён никогда не спрашивал, чем занимается этот альфа, но от него всегда исходила какая-та аура опасности.       Бэкхён часто спрашивал у любимого, откуда у него столько подозрительных знакомств, но Чанёль всегда, смеясь, отмахивался, ссылаясь на то, что Енгук и Минсок прекрасные люди, а то, что Бэкхён в них видит — это лишь из-за его развитого воображения. — Что ты здесь делаешь? — спросил Бэкхён, делая глоток. Приятное тепло растеклось по телу. — Работаю, — ответил бармен. — После того, что произошло, Крис приютил нас с Мином. Он отличный малый, не понимаю, за что полиции он не даёт покоя. — Да, — кивнул Бэкхён. — Крис замечательный. Значит, Минсок тоже где-то тут? — Мы с ним работаем посменно, — улыбнулся альфа. — Он сегодня, наверное, где-то отсыпается, ленивая задница.       Бэкхён улыбнулся, пряча улыбку в бокале. Чанёль тоже часто так называл друга, тяжёлым грузом воспоминания навалились на омегу, а глаза заслезились. — Прости, я расстроил тебя, — спохватился альфа. — Я думал, что пять лет… — Для меня это всё произошло, словно вчера, — ответил Бэкхён. — Ты ни в чём не виноват, просто я не могу смириться с тем, что его нет… — Ты всё ещё любишь его? — Всегда, — шепнул Бэкхён. — Я буду любить его всегда. Прости, я пройдусь, не смею тебя больше отвлекать.       Омега направился в сторону танцпола. — Бэкхён, — окликнул его Енгук.       Бён обернулся. — Повторяй это чаще. Он обязательно услышит.       Бэкхён непонимающе смотрел на альфу, который уже отвлёкся на нового клиента. Музыка била по ушам, а алкоголь медленно растекался по венам. Хотелось танцевать. — Я вижу, ты последовал моему совету, — хмыкнул подошедший Лухан. — Не обольщайся, — ответил Бён. — Для меня просто важно доброе имя Фаня, а не твои дурацкие приказы. К тому же, ты и без меня неплохо справляешься, смотри, те трое так и не сводят глаз с твоей задницы. Думаю, что тебе предстоит весёленькая ночка, а я пожалуй, пойду, потанцую.       Старший отправился на танцпол, не замечая прожигающего взгляда младшего. Лухан устал быть паинькой, устал быть вторым. Теперь он будет главным в этом месте, а этот принц ещё попляшет. Он заставит его раздвигать ноги по нескольку раз за ночь. Ещё утром, вбегая в комнату к старшему, Лухан чувствовал трепет перед ним, но сейчас, когда эта империя была в его руках, он покажет, что он из себя представляет.       Между тем, Бэкхён плавно извивался в танце, чувствуя на себе чьи-то руки. Хотелось оттолкнуть, но это могло сказаться на репутации заведения. Альфа средних лет смотрел на омегу похотливо, он прижимал Бёна ближе, потираясь о его попу своим возбуждением. — Да ты уже на пределе, милый, — лукаво шепнул на ухо партнёру Бэкхён. — Я хочу тебя.       Мужчина перехватил запястье омеги и потащил в сторону уборных. Бён пытался сопротивляться. Он понимал, что к нему относились, как к подстилке, но воспользоваться им вот так в грязном туалете он позволить никому не мог. — Пусти, — брыкался омега. — Я вызову охрану. — Делай что хочешь, но я поимею тебя прямо сейчас. Ваши шлюхи такие дорогие, неужели они умеют что-то такое, что неизвестно обычным уличным давалкам? — Ах, так тебя смущает цена, так какого чёрта ты пришёл именно сюда, а не к тем, кого ты только что упомянул? — Я хочу почувствовать разницу.       Мужчина припечатал Бэкхёна к двери, шаря руками под его рубашкой. Омега всё ещё пытался вырваться, за что получал удары и укусы. — Эй, — послышался голос. — Какого чёрта тут происходит?       Бэкхён облегчённо выдохнул, замечая спешащего к нему Енгука. — А ты не лез бы, дядя, — огрызнулся альфа. — Это шлюха и её положено трахать. Я просто делаю то, что должен или ты тоже положил на него глаз?       Енгук ударил незнакомца. — Никто не имеет права распускать руки, — сказал бармен, отвешивая сопернику удар. — Если омега не дал на это согласие, понял?       Бэкхён напугано заскочил в туалет, закрывая дверь, снаружи всё ещё доносились звуки ударов, но Бён сжался, прикрывая уши руками. Он не хотел слышать, не хотел, но тот парень был прав, он шлюха, он ничем не лучше тех, что ищут приключения на свои задницы, стоя на улице. Он не умеет ничего из того, что умеют они, он просто раздвигает ноги, а потом просто терпит и ждёт, когда всё закончится. Бэкхён был слишком погружён в себя, поэтому не слышал голосов за дверью, не слышал громкого: «Он же шлюха!», а потом грубого: «Он только моя шлюха!» и тихого хлопка.       Когда Бэкхён пришёл в себя, за дверью снова стало тихо, он поднялся и на ватных ногах вышел из туалета. Енгук снова был у стойки бара, он ворковал с каким-то омегой, с гордым видом рассказывая о своих боевых заслугах, он кинул на Бэкхёна тревожный взгляд, но омега лишь улыбнулся одними губами и пошёл к чёрному входу, ему нужно прийти в себя, чтобы продолжить весь этот фарс. По пути он перехватил какого-то мальчишку и забрал у него из рук сигареты и зажигалку. Мальчишка, напуганный растрёпанным видом омеги, убежал, а Бэкхён вышел на улицу, делая глубокий вдох. Свежий воздух смешивался с запахом мусора, Бён хмыкнул, наверное и он сейчас пахнет, как помойка. Чанёль бы взбесился, Чанёль был бы прав.       Бэкхён достал сигарету и закурил. Он не курил раньше, но жизнь научила. Жизнь после смерти, как часто называет своё существование омега. Снег падал медленно, а омега следил за пушистыми снежинками, которые таяли на его ладонях, он тоже хотел бы растаять, но у него есть Чансу, а значит, он не должен быть слабым.       Докуривая, Бён бросил окурок в урну и развернулся в сторону казино. Ветер донёс до него запах моря, омега почувствовал, как щиплет глаза. Он давно не был на побережье, потому что сердце не выдержит этой боли. Слишком, это слишком больно.       Омега сделал несколько шагов, но вдруг почувствовал чужую большую ладонь на своём лице, а потом кто-то оттащил его в самую тёмную часть улицы, прижимая к стене. Бэкхён разумом осознавал, что надо сопротивляться, но сердечко бешено колотилось в груди. Может, он сошёл с ума, но среди смешавшихся уличных запахов он снова чувствовал запах моря. Самый родной запах на свете.